(no subject)
Николай уже три минуты стоит возле ларька и внимательно изучает сигареты. Улыбается, отходит, но через два шага занесённая нога как будто разворачивает его обратно к ларьку. Взгляд Николая тухнет, он хлопает себя по карманам, достаёт помятые мелкие купюры вперемешку с монетами, сгорбившейся спиной закрывает окошко ларька и спустя тридцать секунд разворачивается, в руке у него пачка мальборо. Николай устало смотрит на пачку, подцепляет ногтями целлофановый хвостик обёртки, но вдруг надпись на пачке привлекает его внимание, "Курение табака вызывает никотиновую зависимость". В глазах Николая появляется интерес, затем сомнение, и, наконец, решимость, раздуваются ноздри, расправляются плечи. Секунды три Николай смотрит на пачку сигарет как на заклятого врага, его скулы дергаются раз, второй, и эта дрожь как будто переходит в руку. Николай злобно сминает пачку сигарет, бросает её в урну, высоко поднимает голову и, чуть презрительно улыбаясь, идёт по своим делам.
Вы часто наблюдали подобную сцену? Я - ни разу. Не помогают надписи, не вытаскивают из зловонной дымной бездны за шиворот, и можно сколько угодно изучать отчёты и сравнивать восемь процентов ограничивших курение дома с шестнадцатью процентами некурящих подростков, считающих новые предупреждения более эффективными. Мало угрозы? Давайте больше разнообразных людей, больных раком и их органов, да чего там, цепляйте камеры на пачки, фотографируйте покупателей и показывайте им их же лица, сморщенные никотином и искорёженные агонией той самой медленной и мучительной смерти. Ставьте продавцами только смертельно больных (хотя к этому и так потихоньку идёт - моду задали ковбои мальборо) и только после полуторачасовых фильмов о том как мои лёгкие спекутся в неподвижный чёрный гудрон.
Правда, меньший накал некрофилии тогда уже никого не устроит.
Ведь эти все надписи убийственным чёрным шрифтом воспринимаются не как предупреждения, а как вызов. Ты не просто пять минут раздуваешь маленький вонючий костерок, а танцуешь со смертью, сражаешься с неизбежностью - и побеждаешь. Порог входа предельно низок, никаких разрешений и справок, не нужно выдумывать комбинацию коня и слона - 30 рублей, и все. Как с этим бороться, как разворачивать эту ментальность? Я не знаю.
Вы часто наблюдали подобную сцену? Я - ни разу. Не помогают надписи, не вытаскивают из зловонной дымной бездны за шиворот, и можно сколько угодно изучать отчёты и сравнивать восемь процентов ограничивших курение дома с шестнадцатью процентами некурящих подростков, считающих новые предупреждения более эффективными. Мало угрозы? Давайте больше разнообразных людей, больных раком и их органов, да чего там, цепляйте камеры на пачки, фотографируйте покупателей и показывайте им их же лица, сморщенные никотином и искорёженные агонией той самой медленной и мучительной смерти. Ставьте продавцами только смертельно больных (хотя к этому и так потихоньку идёт - моду задали ковбои мальборо) и только после полуторачасовых фильмов о том как мои лёгкие спекутся в неподвижный чёрный гудрон.
Правда, меньший накал некрофилии тогда уже никого не устроит.
Ведь эти все надписи убийственным чёрным шрифтом воспринимаются не как предупреждения, а как вызов. Ты не просто пять минут раздуваешь маленький вонючий костерок, а танцуешь со смертью, сражаешься с неизбежностью - и побеждаешь. Порог входа предельно низок, никаких разрешений и справок, не нужно выдумывать комбинацию коня и слона - 30 рублей, и все. Как с этим бороться, как разворачивать эту ментальность? Я не знаю.