Если б я мог родиться заново
Если б у меня была возможность родиться заново, я бы предпочел родиться на шестьдесят лет раньше. Чтоб сначала подоспеть ко Второй мировой мясорубке, поторчать в ее окопах, нажраться дыма орудий и тушенки, получить пару-тройку несмертельных ранений, влюбиться в медсестру в госпитале, с койки вернуться на фронт, поучаствовать на исторической встрече союзных войск на Эльбе, дойти до Берлина. А потом вернуться на свою капиталистическую родину, устроиться корреспондентом в газетенке вроде Дирборн Индепендент или Кентаки Сан или Бостон Глоуб, начать курить трубку, писать гонзо-статьи про скачки в Кентаки и гонки в пыли вблизи Лас-Вегаса. Как поезда Айтматова колесить по стране автостопом "с востока на запад, с запада на восток", в дороге вдохновиться на свою первую книгу, начать ее писать в дешевых меблированных комнатах Далласа или Болдера или Портланда что в Орегоне. Прибиться к битникам, отрастить бороду, записаться военным корреспондентом во Вьетнам, чтобы потом, на старости лет, хвастаться в интервью о том, что пережил две войны и ни разу не умер. Присылать оттуда нудные рассказы о попойках в станах американской армии, быть раненым повторно в какую-нибудь нежизненноважную часть тела, в промежутках между статьями о рейнджерах-нарках и кровожадных вьетконговцах дописать свою многострадальную книгу. На гонорары купить лачужку на мысе Код или Ки-Уэсте, пить пиво в жаркие полудни, писать по тысяче слов в день и тихонько стареть. Завещать свою лачужку кому-нибудь, кто согласится рассыпать прах над океаном. И наконец, умереть.