Книга света
Когда я был молодым, оказавшись здесь впервые, я мечтал остаться навеки в этой библиотеке - ее величие всегда вызывало во мне чувство безграничного восторга. Похоже, мечта моей молодости сбылась: уже седьмой день сижу я в семиугольной комнате, за столом с запыленными книгами, пишу эти записи с надеждой на то, что благородный старец-аббат поймет и простит безумного грешника. Вода в бутыли и хлеб, которые мне оставил помощник главного библиотекаря, уже почти закончились; жажда еще не напомнила о себе, но чувствую, что в этой духоте мне долго не продержаться. Но я ни на мгновение не жалею о том, что совершил. Окажись я в этой библиотеке-ловушке снова, я бы не задумываясь принялся заново искать то, что ищут на протяжении веков целые поколения библиотекарей, но найти не удалось никому - Книгу откровений. Сие восьмое чудо света - я не боюсь ее называть истинным чудом - описывали в своих письменах великие библиотекари древности. Их баснословные описания на протяжении веков переросли в легенды, передавались из уст в уста, от старших библиотекарей младшим, и не найдется в мире библиофила, который смог бы дать ей точное описание. Есть всего два более-менее достоверных источника о Книге. В записях отца Аристарха, служителя монастырской библиотеки Пантократора в Константинополе, упоминается рассказ его учителя о некоей Книге бесконечности, услышанный Аристархом в молодости: в нем говорится, что Книга эта хранится на острове Мальта, в старинном монастыре с величайшей библиотекой, славящейся не только древнегреческими, иудейскими и арабскими томами с потерпевшего крушение корабля крестоносцев, везшего книги из Дамаска в Рим, но также и поистине диковинным собранием научных и духовных трудов христианского мира. В записях же некоего Франциска Неаполитанского, датируемых XII веком, указано, что Книга откровений, или Книга правды, или Книга вечности - так ее по-разному называли разные библиотекари, была найдена в 391 году в Александрии одним ученым евреем, который подобрал ее в горящем Серапеуме, сожженном по указу византийского императора Феодосия. Книга, по преданию, до этого всегда находилась в Великой библиотеке Александрии, где ее присутствие хранилось в строжайшей тайне. Следующие несколько столетий Книга переходила из рук в руки, пока не оказалась у одного венецианского купца-космополита, который подарил ее этому монастырю братьев-францисканцев. И вот я оказался здесь, благодаря милости отца аббата, любезно предоставившего мне доступ в старинную библиотеку в ответ на мою просьбу поддержать меня в моих исследованиях вопроса о бедности Христа. Уверен, что аббат знал истинную цель моей просьбы, так как он уже давно знаком с моими трудами о языческих книгах и по истории религий мира, но руководствуясь ли своим внутренним лукавством, или доверившись благочестию ученого мужа в летах, открыл для меня врата своего книгохранилища, тогда как остальные монахи-странники никогда не получали доступа в само здание библиотеки, а довольствовались читальными залами и скрипториями в нижних этажах. Оставляя меня в угловой келье для библиотекарей, в которой уже давно никто не жил, молодой помощник библиотекаря настоятельно просил меня не выходить из кельи и при надобности звать его звоном колокольчика. Но как только он оставил меня одного, с водой, хлебом, и книгами, я открыл дверь и ринулся в поиски…
О лабиринте в библиотеке, секрет которого хранили на протяжении веков поколения библиотекарей, я был наслышан много, но ослепленный близостью Книги, окончательно потеряв голову, я позволил ловушке заманить меня в себя. За семь дней я прошел более сотни комнат библиотеки - первые дни были одним удовольствием: я не мог оторваться от полок, заглядывал то в один том, то в другой, не веря своим старым глазам снимал с полок десятки книг. Мне хотелось обнять эти полки, спать в обнимку с этими книгами, целовать их запыленные деревянные обложки. Но только на шестой день, пробужденный, я понял, что зашел слишком далеко…
Силы покидают меня, конечности дрожат. Не знаю, сколько я пролежал на этом столе, заваленном книгами. Здесь холодно, на улице, очевидно, ночь - в невидимые отверстия в стенах проникает ледяной ветер. Готовясь к смерти, пытаюсь найти среди книг том потолще, чтоб подложить под голову свою, оглядываюсь вокруг и взор мой останавливается на тяжелом томе с обложкой из телячьей кожи. Собрав все силы, поднимаю книгу, сдуваю с нее пыль, раскрываю тяжелую обложку и не верю своим глазам - Книга вдруг разрастается, наполняет комнату, наполняет всю библиотеку, весь мир - через мгновение всем своим существом, каждою клеткой своего изможденного тела чувствую, что наш жалкий мир - всего лишь часть Книги, что раскрыв Книгу, я открыл дверь в новые миры. Все вокруг меня наполнилось светом таким ярким, что глаза мои вмиг ослепли, но к чему глаза, когда со всех сторон льется на меня истинная благодать, которую я чувствую всем телом, когда я знаю, что жизнь прожита не зря, что я - и только я - самый счастливый из всех смертных, нашел то, что искали до меня тысячи, что только я прикоснулся к Истине. Теперь я - буква этой Книги, Вселенная - всего лишь страница в ней, я вливаюсь в бесконечность и смотрю оттуда на парад планет, как малое дитя разглядывает разноцветные мячи; с высоты необъятного, из глубины бездонного, из сердца бытия, откуда исходит вечный свет, смотрю я на миры. И счастье мое безбрежно…
О лабиринте в библиотеке, секрет которого хранили на протяжении веков поколения библиотекарей, я был наслышан много, но ослепленный близостью Книги, окончательно потеряв голову, я позволил ловушке заманить меня в себя. За семь дней я прошел более сотни комнат библиотеки - первые дни были одним удовольствием: я не мог оторваться от полок, заглядывал то в один том, то в другой, не веря своим старым глазам снимал с полок десятки книг. Мне хотелось обнять эти полки, спать в обнимку с этими книгами, целовать их запыленные деревянные обложки. Но только на шестой день, пробужденный, я понял, что зашел слишком далеко…
Силы покидают меня, конечности дрожат. Не знаю, сколько я пролежал на этом столе, заваленном книгами. Здесь холодно, на улице, очевидно, ночь - в невидимые отверстия в стенах проникает ледяной ветер. Готовясь к смерти, пытаюсь найти среди книг том потолще, чтоб подложить под голову свою, оглядываюсь вокруг и взор мой останавливается на тяжелом томе с обложкой из телячьей кожи. Собрав все силы, поднимаю книгу, сдуваю с нее пыль, раскрываю тяжелую обложку и не верю своим глазам - Книга вдруг разрастается, наполняет комнату, наполняет всю библиотеку, весь мир - через мгновение всем своим существом, каждою клеткой своего изможденного тела чувствую, что наш жалкий мир - всего лишь часть Книги, что раскрыв Книгу, я открыл дверь в новые миры. Все вокруг меня наполнилось светом таким ярким, что глаза мои вмиг ослепли, но к чему глаза, когда со всех сторон льется на меня истинная благодать, которую я чувствую всем телом, когда я знаю, что жизнь прожита не зря, что я - и только я - самый счастливый из всех смертных, нашел то, что искали до меня тысячи, что только я прикоснулся к Истине. Теперь я - буква этой Книги, Вселенная - всего лишь страница в ней, я вливаюсь в бесконечность и смотрю оттуда на парад планет, как малое дитя разглядывает разноцветные мячи; с высоты необъятного, из глубины бездонного, из сердца бытия, откуда исходит вечный свет, смотрю я на миры. И счастье мое безбрежно…