Рукопись, найденная в бутылке

[eezee07]

Я родился в Великом Вавилоне, в день, когда Всесильный Яхве решил смешать языки строителей Великой Башни. В тот день, как рассказывал мне мой отец - прораб на стройке, под руководством которого работала сотня крепких молодцов: каменщиков, землемеров и простых носильщиков тяжестей - погибло много молодых рабочих из-за непонимания, внезапно вселившегося в ряды строителей. Самое страшное было не в том, что люди не понимали других, но в том, что большинство из них понимали друг друга не так, как того они бы хотели. "Подай кирпич", например, звучало как "брось кирпич" и на золотую голову каменщика, работающего этажом ниже, падал массивный каменный кирпич, разбрызгивая его мозги по лицам его сотоварищей, а "быстрее нужно заканчивать эту часть внутренней стены" понималось как некая угроза, и прорабов сбрасывали вниз их же подчиненные, которые прочитывали это страшное решение, как ни странно, с одного взгляда, тогда как простые устные изречения они постичь не могли. Стены Великой Башни обагрились кровью и на стройке воцарился хаос. Каждый говорил на своем языке, который кроме него понять не мог никто, даже выходцы из его же села - язык его был понятен ему и только Яхве, который потешался над бедными людишками, которые возомнили о своем союзе как о чем-то нерушимом, твердом и вековечном, и как памятник этой твердости единства взялись за строительство Великой Башни. Но как же они ошибались! Их твердое единство держалось на призрачном - языке, словах, выдыхаемых из уст и растворяющихся в воздухе. И вот теперь среди них воцарился чудовищный беспорядок. Самые смелые и терпеливые среди строителей старались при помощи жестов объяснить остальным, что нельзя бросить строительство Великой Башни, хотя, как рассказывает отец, даже самый смелый из них при виде столь неизмеримо ужасного хаоса огромной массы людей переставал верить в то, что пытался объяснить другим. Самые трусливые и ленивые первыми разбежались в разные стороны, самые преданные идее, несмотря ни на что, остались на стройке - в основном это были прорабы, от которых сбежали их подчиненные. Стройка длилась еще целый год после того рокового дня, но через год Великая Башня была уже далеко не тем, чем она должна была стать согласно чертежам великих мастеров. Не понимая друг-друга, каждый великий мастер работал по отдельности и несмотря на то, что в голове каждого из них сохранился первоначальный план, стены и сооружения у них получались совершенно разные. Каждый строил по собственному желанию, так как он считал нужным. Верхние этажи Великой Башни стали самим олицетворением хаоса, они напоминали музей архитектуры, построенный высоко в небесах. Но они были также непрочны, как и хаотичны, так как каждая часть, постройка и сооружение были построены отдельно от таковых других мастеров, не связаны с ними ни глиной, ни деревом. Яхве хватило только наслать слабое землетрясение на землю Вавилона - от урчания недр матушки земли первыми посыпались верхние этажи, увлекая за собой ранние, более прочные построения. Нижние этажи были засыпаны обломками и вскоре от Великой Башни осталась лишь большая куча камней и дерева. Сейчас мне семьдесят восемь лет и на том месте, где строилась Великая Башня, я своими старыми глазами вижу лишь руины, в которых селятся совы и воют по ночам дикие собаки.

С первого дня, когда отец рассказал мне о Великой Башне, я понял, что изучать языки и обучать им других - мое предназначение в жизни. Рукопись эту пишу на аккадском - языке своих предков, который после моего рождения сохранил, развил и передал мне мой отец. После того, как я ее закончу, триста моих учеников переведут ее на триста языков и наречий Междуречья, Малой Азии и Аравии, закупорят каждый листок в бутыли из чистого египетского стекла, погрузят эти триста бутылей на тридцать кораблей, выйдут в открытое море и поплывут в тридцати разных направлениях от Вавилона. Каждые тридцать верст своего пути они будут выбрасывать в море по одной бутыли, до тех пор, пока не останется ни одной. Пройдя сотни лет, эти триста бутылей окончат свой путь в разных концах матушки земли - какие-то из них проглотят твари морские, какие-то прибьет морским прибоем к берегам необитаемым, а какие-то найдут мореплаватели. И прочитав историю Великой Башни на языке чужом, благородный переводчик-чужестранец переведет ее на язык своего народа и узнают люди о том, что произошло на священной земле Вавилонской. Проходя сквозь века, переводясь с одного языка на другой, эта рукопись будет повествовать о всесилии языка тысячи лет после того, как погаснут мои глаза и сгниют мои кости.