И здравствуй, жизнь!
Старых любовников можно узнать сразу. У них в глазах нет уже этой искры, что была в первый год неистовых встреч, у них при виде друг друга не потеют ладошки и не срывается голос, и электричество пробегает не сразу, а иногда и вообще не пробегает, даже когда совсем хорошо... Старые любовники знают все привычки друг друга, дни рождения членов семьи партнера, помнят, кто из них чем болел и что его второму ребенку нельзя орехи - у него аллергия.
Старые любовники помогают друг другу - устраивают чужих детей в престижную музыкальную школу, знакомят с компьютерщиком, который спасет домашний компьютер, привозят яблоки с дачи - "возьми, сваришь варенье, моя уже наварила, куда нам столько". Старые любовники встречаются по привычке, проводят вместе час или два - по-деловому, быстро и страстно занимаясь сексом, и сразу после оргазма они говорят: "Надо жену к зубному отвезти. У тебя нет хорошего?" "Надо мужа спросить - у него был кто-то".
Старые любовники знают друг друга наизусть, и уже не ревнуют к мужьям и женам. Они не выясняют отношения - зачем? Изредка они бросают друг на друга косые взгляды, потому что чертовски раздражают эти торчащие из ушей волосы или облупившийся лак на ногтях... Но потом все проходит, потому что все это раздражение есть там, в другой жизни, и глупо тратить эту на то же самое.
Старые любовники знают счет времени, во время встреч они уже не отключают сотовые, а ставят их на вибрацию и каждые 10 минут тайком бросают взгляды на экран телефона - не звонил ли благоверный и не искали ли с работы. И на рабочие звонки старые любовники отвечают сразу, потому что тут - секс с девятилетним стажем, а там - работа, и надо головой думать, а не проебывать все свое будущее в этом гостиничном номере, где даже трещины на стене знаешь наизусть.
Приехав из командировки, старые любовники звонят по двум номерам - домой и друг другу - и сообщают примерно одно и то же. "Да, доехал, устал как собака. Увидимся. Целую".
Старые любовники не обмениваются уже страстными смсками - всему свое время, теперь они шлют друг другу что-то типа "завтра в 12.00 там же" и "ок". Они не срывают друг с друга одежду, а спокойно раздеваются сами и ложатся в кровать, считая, что это как фитнесс, как второй завтрак - можно и без этого, конечно, другие вон живут, и ничего, но мы привыкли, приятно, и зачем себя лишать чего-то хорошего. Старые любовники заботливо поправляют друг на друге блузки, рубашки, галстуки, шарфики, прически и выходят из номера по отдельности - как заведено - и расходятся в разные стороны, сразу включая звонки телефонов - и, здравствуй, жизнь.
Старые любовники похожи на супругов. Они могут отменить свидание потому что «спину прострелило, лежу как труп» или «что-то с давлением, буквально шатаюсь». Они говорят это друг другу, не давая труда придумать отговорку поромантичнее, да и кому это нужно.
Но есть вещи, которые сказать друг другу трудно. И это откладывается на последний день.
Про повышение. Про переезд. Про новую жизнь.
Но город, в котором живут старые любовники, слишком мал, как и все другие города. И следующая встреча в гостинице начинается с неудобных вопросов и неприятных ответов. «Да. Еду. Это хорошая возможность. Буду приезжать как смогу. И скучать. Смотри, не заведи тут себе кого-нибудь… вместо…меня…» - и слова уплывают куда-то в дурацкую штуку на потолке, которая должна ловить дым и тушить пожар, или просто тревогу включать, или воду лить - кто знает…
И старые любовники раздеваются машинально, он - радуясь, что обошлось без слез, она - ничего не чувствуя, они делают это в последний раз, а может, и не в последний - никто не знает этого заранее. Потом останется принять душ, одеться, выйти в противоположные стороны и включить звонки на сотовых.
А дальше - как в кино, с титром «прошло полгода», и с той же жизнью, изменившейся до неузнаваемости. И снова город, один на двоих. И «привет, я приехал». И молчание в ответ. И «давай там же?». И снова молчание. И «что с тобой?». И непонятно, что говорить и как. Эти шесть месяцев разом лишили тебя всего - секса с 9-летним стажем, но это еще полбеды, ведь любовь может жить отдельно от секса, от этого секса, не от другого, потому что еще есть дом, муж, отношения, что-то еще, но рухнуло все, действительно все, и муж умер, не попрощавшись даже, и некому есть теперь варенье из дачных яблок, да и яблок уже год как нет. «Я не могу, прости», - говорит трубка голосом старой любовницы, которая теперь и не любовница даже. А старый любовник, заметно ссутулившись, летит домой, в новый свой город. И плащ на нем сидит как-то нелепо. Он с минуту медлит в подъезде, чтобы как ни в чем не бывало войти в квартиру, открывает дверь своим ключом и видит глаза жены. Он смотрит в них внимательно, пытаясь представить, а что она почувствует, если и он так же, не попрощавшись… И вдруг, без слов, приваливается к стене, потому что в глазах этих плещется равнодушие. Но это еще ничего, это можно пережить. В глазах - знание... И те 9 лет, которые он так здорово провел, были не счастьем, а чем-то другим, чему теперь и название придумать трудно. И никого он не уберег, никого не смог обмануть, и никого не сделал счастливым.
И где взять воздуха, чтобы сказать «привет, как же я устал», нагнуться и снять ботинки. И сердце стучит громко, и ничего не слышно.
И здравствуй, жизнь.
Старые любовники помогают друг другу - устраивают чужих детей в престижную музыкальную школу, знакомят с компьютерщиком, который спасет домашний компьютер, привозят яблоки с дачи - "возьми, сваришь варенье, моя уже наварила, куда нам столько". Старые любовники встречаются по привычке, проводят вместе час или два - по-деловому, быстро и страстно занимаясь сексом, и сразу после оргазма они говорят: "Надо жену к зубному отвезти. У тебя нет хорошего?" "Надо мужа спросить - у него был кто-то".
Старые любовники знают друг друга наизусть, и уже не ревнуют к мужьям и женам. Они не выясняют отношения - зачем? Изредка они бросают друг на друга косые взгляды, потому что чертовски раздражают эти торчащие из ушей волосы или облупившийся лак на ногтях... Но потом все проходит, потому что все это раздражение есть там, в другой жизни, и глупо тратить эту на то же самое.
Старые любовники знают счет времени, во время встреч они уже не отключают сотовые, а ставят их на вибрацию и каждые 10 минут тайком бросают взгляды на экран телефона - не звонил ли благоверный и не искали ли с работы. И на рабочие звонки старые любовники отвечают сразу, потому что тут - секс с девятилетним стажем, а там - работа, и надо головой думать, а не проебывать все свое будущее в этом гостиничном номере, где даже трещины на стене знаешь наизусть.
Приехав из командировки, старые любовники звонят по двум номерам - домой и друг другу - и сообщают примерно одно и то же. "Да, доехал, устал как собака. Увидимся. Целую".
Старые любовники не обмениваются уже страстными смсками - всему свое время, теперь они шлют друг другу что-то типа "завтра в 12.00 там же" и "ок". Они не срывают друг с друга одежду, а спокойно раздеваются сами и ложатся в кровать, считая, что это как фитнесс, как второй завтрак - можно и без этого, конечно, другие вон живут, и ничего, но мы привыкли, приятно, и зачем себя лишать чего-то хорошего. Старые любовники заботливо поправляют друг на друге блузки, рубашки, галстуки, шарфики, прически и выходят из номера по отдельности - как заведено - и расходятся в разные стороны, сразу включая звонки телефонов - и, здравствуй, жизнь.
Старые любовники похожи на супругов. Они могут отменить свидание потому что «спину прострелило, лежу как труп» или «что-то с давлением, буквально шатаюсь». Они говорят это друг другу, не давая труда придумать отговорку поромантичнее, да и кому это нужно.
Но есть вещи, которые сказать друг другу трудно. И это откладывается на последний день.
Про повышение. Про переезд. Про новую жизнь.
Но город, в котором живут старые любовники, слишком мал, как и все другие города. И следующая встреча в гостинице начинается с неудобных вопросов и неприятных ответов. «Да. Еду. Это хорошая возможность. Буду приезжать как смогу. И скучать. Смотри, не заведи тут себе кого-нибудь… вместо…меня…» - и слова уплывают куда-то в дурацкую штуку на потолке, которая должна ловить дым и тушить пожар, или просто тревогу включать, или воду лить - кто знает…
И старые любовники раздеваются машинально, он - радуясь, что обошлось без слез, она - ничего не чувствуя, они делают это в последний раз, а может, и не в последний - никто не знает этого заранее. Потом останется принять душ, одеться, выйти в противоположные стороны и включить звонки на сотовых.
А дальше - как в кино, с титром «прошло полгода», и с той же жизнью, изменившейся до неузнаваемости. И снова город, один на двоих. И «привет, я приехал». И молчание в ответ. И «давай там же?». И снова молчание. И «что с тобой?». И непонятно, что говорить и как. Эти шесть месяцев разом лишили тебя всего - секса с 9-летним стажем, но это еще полбеды, ведь любовь может жить отдельно от секса, от этого секса, не от другого, потому что еще есть дом, муж, отношения, что-то еще, но рухнуло все, действительно все, и муж умер, не попрощавшись даже, и некому есть теперь варенье из дачных яблок, да и яблок уже год как нет. «Я не могу, прости», - говорит трубка голосом старой любовницы, которая теперь и не любовница даже. А старый любовник, заметно ссутулившись, летит домой, в новый свой город. И плащ на нем сидит как-то нелепо. Он с минуту медлит в подъезде, чтобы как ни в чем не бывало войти в квартиру, открывает дверь своим ключом и видит глаза жены. Он смотрит в них внимательно, пытаясь представить, а что она почувствует, если и он так же, не попрощавшись… И вдруг, без слов, приваливается к стене, потому что в глазах этих плещется равнодушие. Но это еще ничего, это можно пережить. В глазах - знание... И те 9 лет, которые он так здорово провел, были не счастьем, а чем-то другим, чему теперь и название придумать трудно. И никого он не уберег, никого не смог обмануть, и никого не сделал счастливым.
И где взять воздуха, чтобы сказать «привет, как же я устал», нагнуться и снять ботинки. И сердце стучит громко, и ничего не слышно.
И здравствуй, жизнь.