Long weekend
В армии, раз в полгода эскадрилья проводила учения вне дома. Призывались резервисты אנשי שש״ה, могутные мужики, за полсуток отстраивающие на голом месте в пустыне вполне приемлемый для жизни лагерь с кухней, душевыми, палатками, оружейным бункером, штабом и еще кучей полезных пристроек. Ну и посадочную площадку на пару десятков вертолетов. Неделя учений и, также за полдня, они убирали все следы нашего присутствия.
А когда ВВС хотели сэкономить на резервистах и развертывании лагеря, то эскадрилья переезжала на отдаленную от дома, но уже оборудованную базу типа Техни или Увды. Обслуживающий персонал запихивался в С-130, "Геркулес", главный за полет прапор раздавал пакетики особо чувствительным к тряске девочкам из штаба и через сорок минут/час мы садились на принимающем гостей аэродроме. Пакетиков всегда не хватало, поэтому страдающим расстройством вестибулярного аппарата приходилось использовать черные мусорные мешки, одного такого хватило бы на три геркулеса дурночувствующих себя пассажиров.
Потом, в течении недели, вертолеты усилено летали, технари пахали на приеме/заправке/отправке, а представители свободных профессий, вроде авионщиков, оружейников и мотористов маялись дурью, потому как начальством на учения выбирались самые стойкие вертолеты, не замеченные в капризном поведении и с минимальным количеством поломок.
Именно тогда я заметил интересную особенность моего солдатского организма, полностью отвечающую первому закону Ньютона. Большую часть суток я проводил в койке, в ожидании вызова в эскадрилью и вставая только для приема пищи. Вызовов не поступало и все что оставалось нам делать это спать. И мы спали, по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки. В спальне, в казарме было десять кроватей на комнату и всего один кондей. Увда летом не самое комфортабельное место на Земле, температура снаружи нередко доходила до сорока градусов, и как следствие, особым везением считалось застолбить кровать у самого кондиционера, поэтому спалось вполглаза, приходилось мониторить когда счасливчика-солдата, оккупировавшего желанное лежбище, не вызывали в штаб и тогда быстренько занимать его место. Неизменно работал принцип "жопа встала, место потеряла". В претензии возвращенец не был, потому как сам в свое время захватывал эту кровать похожим способом.
В США лонг уикенд. День памяти. Три дня гулянок и шопинга. Отели забиты под завязку, с утра на завтраке толкучка. Что остается делать командировочному, который два года назад облазил в Спрингфилде все вкусные для туриста места? Прально, спать. Мне уже не двадцать лет и спать по восемнадцать часов не получается, но все же от постоянного лежания полузабыто ноет поясница. И развлечений в номере поболе чем в богом забытой Увде посреди пустыни. Интернет и телевизор с кучей каналов, гитара, что я приволок из дома, ящик пива с полуметровым сендвичем для закуски за пять баксов. С сендвичем я сражаюсь уже третий день, но он все не кончается. И получается- проснулся, повалялся в кровати, полистал каналы, душ, завтрак, полистал новости, замерз и опять в постель. Если не могу заснуть, включаю кондиционер, очень действенный способ, как полотенце на клетку для попугая.
Завтра уже на работу, иншалла.
А когда ВВС хотели сэкономить на резервистах и развертывании лагеря, то эскадрилья переезжала на отдаленную от дома, но уже оборудованную базу типа Техни или Увды. Обслуживающий персонал запихивался в С-130, "Геркулес", главный за полет прапор раздавал пакетики особо чувствительным к тряске девочкам из штаба и через сорок минут/час мы садились на принимающем гостей аэродроме. Пакетиков всегда не хватало, поэтому страдающим расстройством вестибулярного аппарата приходилось использовать черные мусорные мешки, одного такого хватило бы на три геркулеса дурночувствующих себя пассажиров.
Потом, в течении недели, вертолеты усилено летали, технари пахали на приеме/заправке/отправке, а представители свободных профессий, вроде авионщиков, оружейников и мотористов маялись дурью, потому как начальством на учения выбирались самые стойкие вертолеты, не замеченные в капризном поведении и с минимальным количеством поломок.
Именно тогда я заметил интересную особенность моего солдатского организма, полностью отвечающую первому закону Ньютона. Большую часть суток я проводил в койке, в ожидании вызова в эскадрилью и вставая только для приема пищи. Вызовов не поступало и все что оставалось нам делать это спать. И мы спали, по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки. В спальне, в казарме было десять кроватей на комнату и всего один кондей. Увда летом не самое комфортабельное место на Земле, температура снаружи нередко доходила до сорока градусов, и как следствие, особым везением считалось застолбить кровать у самого кондиционера, поэтому спалось вполглаза, приходилось мониторить когда счасливчика-солдата, оккупировавшего желанное лежбище, не вызывали в штаб и тогда быстренько занимать его место. Неизменно работал принцип "жопа встала, место потеряла". В претензии возвращенец не был, потому как сам в свое время захватывал эту кровать похожим способом.
В США лонг уикенд. День памяти. Три дня гулянок и шопинга. Отели забиты под завязку, с утра на завтраке толкучка. Что остается делать командировочному, который два года назад облазил в Спрингфилде все вкусные для туриста места? Прально, спать. Мне уже не двадцать лет и спать по восемнадцать часов не получается, но все же от постоянного лежания полузабыто ноет поясница. И развлечений в номере поболе чем в богом забытой Увде посреди пустыни. Интернет и телевизор с кучей каналов, гитара, что я приволок из дома, ящик пива с полуметровым сендвичем для закуски за пять баксов. С сендвичем я сражаюсь уже третий день, но он все не кончается. И получается- проснулся, повалялся в кровати, полистал каналы, душ, завтрак, полистал новости, замерз и опять в постель. Если не могу заснуть, включаю кондиционер, очень действенный способ, как полотенце на клетку для попугая.
Завтра уже на работу, иншалла.