Святые люди нашей современности. Наша совесть - Елизавета Глинка.
Click to viewНа этом круглом столе, где обсуждается проблема гражданского общества, выступила легендарная женщина - "Доктор Лиза". Много лет, Елизавета Глинка (на видео она в белом шарфе) каждое утро кормит бомжей, беспризорников и т.д., одевает, лечит, обогревает, пытается устроить их в жизни. Делает она это совершенно искренне - без всякой помпы и саморекламы, и только с одной целью - она не может иначе. Вот мы все, сколько нас тут есть миллионов штук бесполезной биомассы, можем равнодушно проходить мимо бездомного. А она не может. И не укоряет всех нас за это. Несколько лет назад, Елизавету Глинку попросили сделать для сайта "Единой России" комментарий о роли добровольцев из прокремлевской молодежи в тушении пожаров. Если помните, тогда были опубликованы липовые фотографии, где с помощью фотошопа были запечатлены мгеровцы с лопатами в руках в горящих подмосковных лесах. Доктор Лиза отказалась. Не послала их, как сделали бы многие, а просто отказалась комментировать. Почему я пишу об этом? Потому, что увидел, насколько этот человек беззащитен, как беззащитно добро. Я хорошо помню, как, после ее отказа, в разных блогах на нее набросилась целая свора каких-то молодых уродцев из прокремлевских движений. Судя по скотству текстов и комментариев - это была какая-то группа нашистов. Вот тогда я всей своей натурой ощутил, что такого человека надо защищать от скотов и "свиней, которые бросаются на того, кто рассыпал для них бисер". Надо защищать добро, что бы самому, хотя бы, человеком остаться. Когда я слышу ее имя, мне всегда хочется приложить руку к сердцу, - я всегда так делаю, когда смотрю на иконку матери Терезы. Если бы я мог просто быть ее помощником, этого хватило бы мне, что бы уже никогда не задумываться о своем месте в этом мире. Она из когорты настоящих людей, не подделка. Из тех, на чьих плечах и держится наша страна. Придавленный своим большим жизненным опытом, уверенно заявляю: Елизавета Глинка - это и есть та самая совесть нашего общества, которую мы, утеряв когда-то, никак не можем найти, сколько бы не шарили рукой вокруг.