Укротители Быка - Книга позолоченного века и немного Мигарота
Книга Позолоченного века
Старикам частенько приходится слышать упреки молодых о том, что некоторых поворотов истории можно было бы избежать, если бы удалось по иному распорядиться полученными ими шансами. Видят боги, и старые, и новые, и вечно сущие, и похороненные под землей: проработав столько лет на должности главного архивариуса, я убедился, что будущее влияет на прошлое куда сильнее и значительное, чем прошлое влияет на будущее. Или, если позволено мне будет так выразиться, прошлое частенько изменяется в угоду будущему - порою даже до того, как его успеют любезно об этом попросить.
Меня зовут Ральфус из Керна, деяния мои ничем не примечательны, а родословная не заслуживает никакого внимания. И все же я дерзну предложить вашему вниманию сей скромный труд, ибо волею случая я короче других был знаком с людьми и событиями, о коих собираюсь поведать
Связность повествования заставляет меня упомянуть, что рожден я был младшим ребенком в купеческой семье города Керна, выучился чтению и письму и четырнадцати лет от роду поступил писарем в армию светлейшего герцога Хендриксона, чтобы заработать на свадьбу . Особенными талантами ваш покорный слуга не был отмечен, однако трезвость и разборчивый почерк заставили старшего секретаря его сиятельства определить меня секретарем к небезызвестному магистру Гаеву. В интересах дальнейшего рассказа я должен сейчас подробно описать его, ибо великому астрологу предстоит стать одним из главных героев моей повести.
Тогда мой новый хозяин только-только поступил на службу к его сиятельству, и в армии о нем знали мало. Даже о том, что именно он и есть тот самый знаменитый магистр Драконьего Солнца только ходили слухи, но ничего определенного никто сказать не мог. Он же старался держаться в тени, что прекрасно у него выходило.
У нынешних ученых мужей в подражание древним принято, говоря о великих людях и великих событиях, наделять их чертами внешнего, бросающегося в глаза величия. Я же рискну говорить только о том, что видел своими глазами и описывать вещи и события именно так, как это представлялось моему неискушенному взору, - да простит меня почтеннейшая публика за этот недостаток изобретательности. Так и по поводу Магистра Драконьего Солнца я могу сказать только, что тогда это был малоприметный молодой человек приблизительно моего возраста, может быть, на год или около постарше. Самой примечательной чертой его внешности были невероятно светлые, почти прозрачные глаза. Но господин магистр отлично знал, насколько эта особенность приковывает внимание, и редко смотрел на кого-то прямо, поэтому всегда терялся на фоне других.
Мой патрон был редкостно вежлив и обходителен. Впрочем, его манеры никого и никогда не вводили в заблуждение - стоило переброситься с этим человеком всего лишь парой фраз, как становилось понятно, что он наделен огромной властью. Лишь сейчас, по прошествии многих лет, я могу объяснить то, что тогда представлялось мне частью таинственной магии адептов Великого Искусства: что бы он ни говорил, маэстро Гаев казался абсолютно уверенным в своих словах. Если он отдавал приказание, то никогда не повышал голоса и даже не изменял тона, словно не сомневаясь, что оно и так будет выполнено.
В частной жизни своей он также был очень скромен, одевался просто, в еде и питье обходился без излишеств. Что касается прочих сторон жизни молодых мужчин, то господин Гаев отличался ревностной преданностью своей супруге. Жена магистра все время состояла при ее сиятельстве герцогине и практически никогда не показывалась на людях. Мне не раз доводилось видеть госпожу Гаеву, но познакомился я с ней лишь через много лет после того, как моя секретарская служба подошла к концу, и поражен был как ее изящестом, так и разумностью и способностью рассуждать о вещах, обычно не входящих в кругозор женщины.
Однако вернемся к повествованию.
В 3026г. немногие отдавали отчет в том, какое колоссальное влияние имел мой хозяин на ход событий. Он занимался расчетами многие дни и ночи напролет, и Его сиятельство беспрестанно посылал за ним. Магистр Гаев принимал участие в беседах герцога Хендриксона и графов Морица, Бросильонского, баронов Ларимона и Треттана, а также прочих достойных воинов, бывших военачальниками под Хендриксоном.
Планы сих достойных мужей ясны и понятны сейчас, по прошествии стольких лет, однако тогда вызывали смущение многих умов: никто не верил, что они отважатся захватить Радужные Княжества. Многие сильные мира сего сходились на мнении, что герцог желает закрепиться в Адвенте и укрепить территорию; многие считали, что он захватит кроме того и Нейт, а также ряд других прибрежных городов, однако не рискнет двинутся вверх от устья Рита - таким образом, Ририн мог считать себя в безопасности.
Очевидно, многие и в командовании Его Сиятельства считали именно так: не раз мне случалось слышать ожесточенные споры, выносимые даже и за пределы герцогских покоев. Именно тогда Его Сиятельство и прибегал к совету магистра Гаева: мнение звезд спрашивали, чтобы подтвердить ту или иную точку зрения. Неоднократно можно было наблюдать, как граф Бресильонский, человек горячий и невоздержанный, выскакивал из герцогских покоев и начинал в бешенстве рубить развешенные на стенах замка щиты так сильно, что вылетали искры.
Пожалуй, из всех не принимал участие в этих дебатах только молодой соратник герцога Хендриксона, Астериск Ди Арси, который большую часть времени проводил с войском, в тренировочном лагере неподалеку от замка: герцог обучал там несколько отрядов, которых он постановил считать элитными. Такое мероприятие было дичайшим новшеством в военной науке того времени. Разумеется, содержание войска обходилось Ег Сиятельству в круглые суммы, но, как показала в дальнейшем летняя кампания, новшество полностью себя оправдало.
Так или иначе, план был принят, и уже к исходу февраля Хендриксон начал переправлять свою армию и армии своих вассалов на Континент, где размещал их в окрестностях Адвента. Постой войск вызвал множество недовольства среди тамошнего населения, которое Ее Сиятельство подавлял с необходимой безжалостностью. Ди Арси тогда же отличился в этих мероприятиях твердостью и тактом, так что его посвящение в рыцари и командование отрядом всадников из Нотта было благосклонно принято среди властительных баронов и графов армии Хендриксона.
Мой патрон с переправы на Континент почти не отлучался от Ди Арси, а я все время находился при магистре. Таким образом я и оказался знаком со многими планами. Однако при летней кампании 3026г. я не присутствовал по здоровью, находясь в Адвенте, поэтому вынужден довольствоваться лишь слухами и рассказами из уст заслуживающих доверия очевидцев, в круге коих я волею судеб находился.
После битвы на Янтарном Броде весь север Радужных Княжеств оказался в руках Хендриксона, однако Его Сиятельство не спешил развивать успех южнее, опасаясь более сильных южных сеньоров. Кроме того, он нуждался в золоте для армии, а Радужные Княжества никогда не отличались обширными сокровищами. Тогда его глаза обратились к богатой купеческой области в течении Великого Рита. Опасаясь силы и влияния Армизона и Мигарота, покровительствующих этой области, герцог принял решение направить в оба города посольства. Посольству в Мигароте ставилась задача продлить соглашение о ненападении, заключенное еще до взятия Адвента. Именно туда герцог и направил господина Ди Арси в сопровождении моего патрона.
июль 3026г. Мигарот
Тяжелая изумрудно-зеленая портьера колыхнулась, вымела мраморную мозаику пола желтыми кистями, когда хлопнувшая дверь отрезала кабинет, где решались судьбы Быка. Или, по крайний мере, тот отрезок судьбы, который считал необходимым решить герцог-завоеватель, рыцарь Оливы.
Стар казался разъяренным - ноздри его раздувались в бешенстве, глаза сверкали, кулаки сжимались так, что массивные ободы перстней вдавливались в кожу. Райн, поджидавший в приемной у небольшого столика приветливо улыбнулся, поднимаясь на встречу.
-Ну что, господин Первый Кормчий не принял тебя всерьез?
-Он оскорблял меня! - Стар стиснул зубы. - Впрямую оскорблял! Он ни в грош не ставит ни Хендриксона, ни меня.
-А я говорил тебе, что так и будет, - заметил астролог. - Уверен, ты опять вспылил слишком рано.
Стар на секунду замер и смерил его долгим взглядом.
-Будешь еще ты меня учить, - процедил он сквозь зубы и решительными шагами прошел мимо, к лестнице.
Райн задержался на пару ударов сердца, потом последовал за ним - без лишней спешки, но и не стараясь нарочито отстать. На нижних ступенях лестнице из темного мигаротского мрамора ему показалось, будто кто-то его окликнул. Он остановился - да нет, не показалось, а вот он, небольшого роста человечек в невзрачной черной котте и шапочке писаря.
-Господин Магистр, мессир Галлиани приглашает вас переговорить о научных вопросах, если вам будет угодно, завтра в третьем часу.
Он протянул Райну узкий свиток приглашения.
Молодой магистр оглянулся - лакеев, что молчаливо сторожили подножие лестницы в начале их визита, простыл и след.
-Передайте, что я с благодарностью приму приглашение уважаемого сеньора, - Райн кивнул, принимая свиток.
-Благодарю, - писарь низко поклонился и торопливо ушел куда-то в глубь холла. Здесь все большие помещения нарочито делали темными.
Райн аккуратно сунул свиток во внутренний карман на пелерине своего плаща и спокойно вышел из дома.
-Где ты был, черт побери? - нетерпеливо воскликнул Стар, уже гарцующей на Иллирике. - Где копался?!
-Прошу прощения, - Райн вскочил на своего скакуна - далеко не так изящно, как это всякий раз выходило у Стара, ну да тут уж ничего не поделаешь. - Ты бы видел, какие там на лестнице фрески!
-Еще не хватало, фрески разглядывать! - презрительно хмыкнул Стар, щелкая поводьями. - Здесь нанимают баскских мастеров, а что они могут понимать?!
...И только когда они завернули за угол, пустив коней шагом, Стар тихо спросил:
-Ну что, удался спектакль? Поверили?
-Встречу назначили. А поверили или нет - судить рано, - покачал головой Райн. - Мне показалось, что ты играл все-таки несколько нарочито.
-Показалось ему! - усмехнулся Стар. - Я и в самом деле разозлился.
-Немного чересчур разозлился, - спокойно напомнил ему астролог. - Не забывай, ты теперь известен как умелый военачальник, так что от тебя ждут, пожалуй, большей сдержанности. А ты до сих пор ведешь себя как мальчишка.
-Слушаюсь, маэстро, - легкомысленно отозвался Стар. - Буду вести себя сдержанней... Хотя ты не прав, я известен не как умелый, а как удачливый, это разные вещи... Эй, глянь какая красотка!
Райн повернул голову - девица в зеленом блио и впрямь была невероятно хороша, даже сопровождение в виде двух пожилых служанок только оттеняло ее прелесть, как грубая рама хорошую картину. Жалко, волосы зачесаны под сложный головной убор по местной моде. Зато высокая...
Стар улыбнулся девушке и приподнял берет. Она же чуть покраснела и опустила глаза - впрочем, быстрый взгляд из-под ресниц все-таки бросила.
Райн усмехнулся.
-Знаешь, повесничанье много добавит к образу никудышного дипломата, который ты собираешься выстраивать.
-Совершенно верно, - в тон ему заметил Стар. - Некоторые женатые, похоже, завидуют?