Феи бывают разные
Феи бывают разные. Добрые и уютные, пропахшие сдобными булочками. Романтичные, в венках и мини-тогах. Серьезные, с рефератами под мышкой. Даже злые, со шваброй наперевес.
Эта фея была особенной. Ее крылышки из лоскутков шелка трепетали, портновские ножницы мелодично позвякивали, а самую уз в мире талию обвивал сантиметре. Перед новогодними праздниками фею ожидало много работы, и ее лицо стало серьезным первый раз в году. Она покружилась над ночным городом и полетела среди снежинок и звезд вниз - туда, к окнам...
Женщина не спала. Нет, она не волновалась. Чего ей было волноваться? Ну, еще один праздник в череде праздников, не приносящих счастья...
Когда-то, тысячу лет назад, она ждала и задыхалась, и кружилась по комнате, и примеряла платье прямо ночью. Она ожидала чуда.
А теперь она ничего не ждет. Вон оно, платье, - нежнейшее, бархатистое, темно-синее, как зимняя ночь. И украшения к нему, блестящие, будто звездочки. И туфельки. И сумочка. И даже перчатки... И. она, как и все прошлые праздники, будет элегантной и сдержанной, утонченной и чуть высокомерной. Будет звучать музыка, и пениться шампанское. И партнер будет вести ее в танце бережно и вежливо. И ничего нового не случится.
Женщина не видела, что рядом с ней уже давно порхает фея. Та самая, с лоскутовыми крылышками. Не видела, но почувствовала легкий ветерок, коснувшийся щеки, Теплый бальный ветерок, который несет с собой аромат духов, еловой хвои, обрывки любовного шепота и кружочки конфетти...
Ах, как захотелось ей вдруг этого небывалого праздника, чтобы он был громадный и красочный, словно торт со свечками, похожий на перевернутую люстру! А на верхушке - чудо! Ее персональное чудо.
Женщина встала, подошла к шкафу и, небрежно отодвинув завтрашний изысканный наряд, достала совсем другое платье. Купленное год или два назад. Потому что понравилось. Варварское, огненное, нелепое... И, надев его на себя, она вдруг затанцевала, закружилась и засмеялась звонким девчоночьим смехом. А фея тихонько звякнула ножницами и полетела прочь.
...Девушка тоже не могла уснуть. Она волновалась. Ложилась в постель и вновь вставала, чтобы в десятый раз примерить свое первое вечернее платье. Настоящее черное платье с открытой спиной, узкое, облегающее тело, как облегает руку дорогая перчатка. Глядя на себя в зеркало, она чуть не плакала: шея казалась ей какой-то гусиной, а спина слишком девчачьей...
Она подумала, что будет выглядеть настоящей идиоткой, и не лучше ли надеть что-то попроще или вообще никуда не ходить, а тихонечко посидеть дома и попереживать, поплакать о том, что уродилась такой нескладной...
Невидимая фея вздохнула и принялась за дело. Серебряные ножницы стали вызванивать еле слышный мотив. Сантиметром, словно кнутиком, она принялась подгонять к девушке флюиды дерзости и азарта. Конечно, девушка ничего этого не увидела, но подбородок ее независимо вздернулся вверх, спина распрямилась, а в голову полезли совершенно новые мысли: о сказочных происшествиях, чудесных возможностях и прекрасных принцах. И, напевая про себя новогодний вальсок, она бережно сняла прелестное платье и свернулась клубочком в постели, ожидая свое замечательное завтра. А фея полетела к другим окнам.
...Девочка спала крепко и безмятежно. Костюм Белоснежки висел напротив ее кроватки. И во сне с ней танцевали все семь гномов.
Фея засмеялась от счастья. Здесь не было для нее работы: все сделали материнские руки. Руки матерей и бабушек умеют выкраивать счастье из самых обычных будней и сметывать на скорую руку чудо из самой простой материи. Фея на всякий случай бросила пригоршню бальных блесток по комнате, и усталое лицо матери улыбнулось во сне...
Близился рассвет, погасли звезды. Настал новый день. Девочка веселилась на утреннике, а мама смотрела на нее с гордостью. И карнавальный костюм Белоснежки сиял всеми кружевными складочками и рюшами.
Ранним вечером девушка вошла в зал, и ее шея была стройной и нежной, а спина очаровательно гибкой. И молодой человек сказал ей, целуя запястье: "Ты - Прекрасная дама!" А черное платье было на девушке таким естественным и незаметным, как радость и удовольствие быть молодой.
Поздней ночью женщина все еще танцевала в своем восхитительно-нелепом наряде. И мужчина, чье лицо являлось ей в минуты грусти слишком близко, прижимал женщину к себе в танце и шептал: "Я не знал, что Вы такая удивительная чудачка!" И она успела подумать, что "чудачка" происходит от слова "чудо". А платье горело на ней ровным и теплым огнем поздней, самой важной, самой желанной любви...
Милая, милая фея кройки и житья! Если ты слышишь меня там, в своей вечерней сказочной глуши, пошли всем нам, молодым и не очень юным, лоскутков из твоей корзинки. Шелковых, парчовых и бархатных... Брось горсточку разноцветного бисера и немного крашеных перышек... Удели нам чуточку везения и надежды, восторга, предвкушения и уверенности! А все остальное мы сошьем сами.
Эта фея была особенной. Ее крылышки из лоскутков шелка трепетали, портновские ножницы мелодично позвякивали, а самую уз в мире талию обвивал сантиметре. Перед новогодними праздниками фею ожидало много работы, и ее лицо стало серьезным первый раз в году. Она покружилась над ночным городом и полетела среди снежинок и звезд вниз - туда, к окнам...
Женщина не спала. Нет, она не волновалась. Чего ей было волноваться? Ну, еще один праздник в череде праздников, не приносящих счастья...
Когда-то, тысячу лет назад, она ждала и задыхалась, и кружилась по комнате, и примеряла платье прямо ночью. Она ожидала чуда.
А теперь она ничего не ждет. Вон оно, платье, - нежнейшее, бархатистое, темно-синее, как зимняя ночь. И украшения к нему, блестящие, будто звездочки. И туфельки. И сумочка. И даже перчатки... И. она, как и все прошлые праздники, будет элегантной и сдержанной, утонченной и чуть высокомерной. Будет звучать музыка, и пениться шампанское. И партнер будет вести ее в танце бережно и вежливо. И ничего нового не случится.
Женщина не видела, что рядом с ней уже давно порхает фея. Та самая, с лоскутовыми крылышками. Не видела, но почувствовала легкий ветерок, коснувшийся щеки, Теплый бальный ветерок, который несет с собой аромат духов, еловой хвои, обрывки любовного шепота и кружочки конфетти...
Ах, как захотелось ей вдруг этого небывалого праздника, чтобы он был громадный и красочный, словно торт со свечками, похожий на перевернутую люстру! А на верхушке - чудо! Ее персональное чудо.
Женщина встала, подошла к шкафу и, небрежно отодвинув завтрашний изысканный наряд, достала совсем другое платье. Купленное год или два назад. Потому что понравилось. Варварское, огненное, нелепое... И, надев его на себя, она вдруг затанцевала, закружилась и засмеялась звонким девчоночьим смехом. А фея тихонько звякнула ножницами и полетела прочь.
...Девушка тоже не могла уснуть. Она волновалась. Ложилась в постель и вновь вставала, чтобы в десятый раз примерить свое первое вечернее платье. Настоящее черное платье с открытой спиной, узкое, облегающее тело, как облегает руку дорогая перчатка. Глядя на себя в зеркало, она чуть не плакала: шея казалась ей какой-то гусиной, а спина слишком девчачьей...
Она подумала, что будет выглядеть настоящей идиоткой, и не лучше ли надеть что-то попроще или вообще никуда не ходить, а тихонечко посидеть дома и попереживать, поплакать о том, что уродилась такой нескладной...
Невидимая фея вздохнула и принялась за дело. Серебряные ножницы стали вызванивать еле слышный мотив. Сантиметром, словно кнутиком, она принялась подгонять к девушке флюиды дерзости и азарта. Конечно, девушка ничего этого не увидела, но подбородок ее независимо вздернулся вверх, спина распрямилась, а в голову полезли совершенно новые мысли: о сказочных происшествиях, чудесных возможностях и прекрасных принцах. И, напевая про себя новогодний вальсок, она бережно сняла прелестное платье и свернулась клубочком в постели, ожидая свое замечательное завтра. А фея полетела к другим окнам.
...Девочка спала крепко и безмятежно. Костюм Белоснежки висел напротив ее кроватки. И во сне с ней танцевали все семь гномов.
Фея засмеялась от счастья. Здесь не было для нее работы: все сделали материнские руки. Руки матерей и бабушек умеют выкраивать счастье из самых обычных будней и сметывать на скорую руку чудо из самой простой материи. Фея на всякий случай бросила пригоршню бальных блесток по комнате, и усталое лицо матери улыбнулось во сне...
Близился рассвет, погасли звезды. Настал новый день. Девочка веселилась на утреннике, а мама смотрела на нее с гордостью. И карнавальный костюм Белоснежки сиял всеми кружевными складочками и рюшами.
Ранним вечером девушка вошла в зал, и ее шея была стройной и нежной, а спина очаровательно гибкой. И молодой человек сказал ей, целуя запястье: "Ты - Прекрасная дама!" А черное платье было на девушке таким естественным и незаметным, как радость и удовольствие быть молодой.
Поздней ночью женщина все еще танцевала в своем восхитительно-нелепом наряде. И мужчина, чье лицо являлось ей в минуты грусти слишком близко, прижимал женщину к себе в танце и шептал: "Я не знал, что Вы такая удивительная чудачка!" И она успела подумать, что "чудачка" происходит от слова "чудо". А платье горело на ней ровным и теплым огнем поздней, самой важной, самой желанной любви...
Милая, милая фея кройки и житья! Если ты слышишь меня там, в своей вечерней сказочной глуши, пошли всем нам, молодым и не очень юным, лоскутков из твоей корзинки. Шелковых, парчовых и бархатных... Брось горсточку разноцветного бисера и немного крашеных перышек... Удели нам чуточку везения и надежды, восторга, предвкушения и уверенности! А все остальное мы сошьем сами.