Квадратура круглого стола: реплики вдогонку
Последний день Торчиновских Чтений 6-го февраля ознаменовался мероприятиями под названием "Круглый стол" - по синологии, по "проблемам философской буддологии" и "трансверсальным ценностям в диалоге культур". Что такое последнее, я так и не понял, и по разным причинам на "стол" не пошёл. А вот на двух первых поприсутствовал, и даже весьма активно.
На синологию я пошёл, движимый любопытством, в самом предмете почти не разбираясь, разве что на самом обобщённом уровне. Но оказалось, что я и так слишком далеко хватил насчёт "разбора": председательствующий, завкафедрой "Философии и культурологии Востока" К. Ю. Солонин начал своё выступление с того, что он сам вовсе не знает, о чём надо говорить, да и надо ли вообще, и что такого понятия, как китайская культура, вообще нет и быть не может. И тут же заявил, что он сам тоже "не разбирается", и что его "просто попросили" провести этот круглый стол, и что толку от этого вроде как нет (правда, кафедралы меня потом уверяли, что он классный знаток китайского языка). И что лучшее, что мы все можем сделать, это просто встать и разойтись. "Ну теперь дискутируйте," - сказал г-н Солонин.
Честно признаться, мне после такого вступления и впрямь захотелось встать и уйти - было страшно жалко времени и обидно за часы недосыпа. Но скрепился и остался, чем закончится потеха. А синологический круглый стол и впрямь не оплошал, и не только что обещал, но и воистину случился потешным.
Большинство говоривших и впрямь показали, что Китаем лучше не заниматься, поскольку о нём никто обобщающим образом ничего не может сказать. Все реплики растеклись в такие частности, что я набрался наглости и напомнил почтенной публике о том, что мы здесь вроде бы затем, чтобы попытаться хоть как-то очертить "китайскую культуру". А для этого в рамках университета, как я подозреваю, мало просто сказать, что предмет абсолютно неопределим и понять его никак невозможно...
На обсуждении доминировали две довольно эмоционально напористые дамы, которые полностью подмяли по себя присутствовавших синологов и начали экзальтированно проповедовать, буквально, "давно назревшую и всем очевидную необходимость слияния Востока и Запада". Это были именно те дамы, что вчера, 5 февраля у меня и у Владимира Емельянова выспрашивали о "целостном познании" и "гармонии", и о нищете и недостаточности, в этой связи, научного познания. Всё бы ничего, но затем последовал убийственный аргумент о необходимости верить в каких-то Махатм ("Как, вы не верите в Махатм?.."), а также выводилось доказательство существования "третьего глаза" на основании расплывающихся многоцветных кругов после надавливания на глазное яблоко. Когда я дерзнул полюбопытствовать о критериологии истинности нашёптанных заявлений потусторонних деятелей вроде Махатм, дамы заметались, и одна поглядела на меня, как на отпетого врага... И здесь Рерихи припечатали свою эзотерическую руку, подумал я. Эх, древа иудина осины нету под рукой - какая неприятность!..
Так вот, эти дамы задавали тон на синологическом круглом столе, и никто из коллег не рискнул притормозить их излияния. После того, как сообщество углубилось в разборы деталей гадания по Книге Перемен, я не стерпел и взял слово, напомнив лотмановский "зазор непонимания, который только при условии своего наличия имеет шанс превратиться в понимание". И что "вообще-то мы здесь находимся в университете, или я что-то недопонял", и так далее... Иностранные коллеги (американец и эстонец, понимающие по-русски) смотрели на меня умилённо и с благодарностью, согласно кивая, и высказываясь о необходимости "более точной терминологии и учёте факторов исторического и культурного контекста" - как-то так. Было ещё одно-два дельных выступления, но в целом "Стол" произвёл скорее тягостное впечатление. Науки как таковой там не было, даже и научной публицистики - едва-едва.
Круглый стол по "Проблемам философской буддологии" проходил под председательством Андрея Всеволодовича Парибка и вмещал уже гораздо больше набежавшего народу, нежели синологический.
Выступление ведущего было, как говорится по-немецки, geistreich, то есть весьма интеллектуально освежающим. Главная проблема сводилась к следующему: говорилось о необходимости опытного постижения различных состояний сознания, описываемых в буддийских текстах, и о недостаточности, опять же, треклятого "европейского подхода". То есть, грубо и упрощённо говоря (и здесь приводился конкретный пример из небуддийской традиции мысли Ньяя), "если человек понял Ньяю, то он может адекватно понять средневекового комментатора Ватсьяяны - Вачаспати Мишру, не углубляясь в филологические тонкости его текстов, да и вообще любых.
Я, помнится, резко возражал, что для адекватного понимания автора того или иного буддийского, да и любого трактата, надо не только прежде всего прекрасно знать язык (санскрит, тибетский, пали, да и любой другой) - это абсолютная conditio sine qua non, - но и попытаться мыслить категориями исследуемого лица, думать в его ритме, помня о недостаточной нашей осведомлённости о самой устной атмосфере философских кружков с их диспутами, проблематикой и об отношениях ученика и учителя тех времён. Многое ведь нам может не быть известным из одних текстов, а устное и трудноуловимое - сгинуло почти бесследно.
Основные позиции, как мне кажется, можно было свести к следующим: Парибок утверждал о необходимости практиковать буддизм для адекватного его понимания, и что буддологом-философом может быть только буддист, Ваш же покорный слуга склонялся к мнению, что "думать буддолог обязан", но что личные предпочтения или пути его личного мышления не должны становиться на место интерпретируемого объекта (автора, трактата, философского кружка...). То есть что "буддолог" и "буддийский мыслитель" - вещи всё-таки разные. Примерно как академический религиовед и конфессиональный богослов. Иначе, сказал я, буддийствующий буддолог, практикующий в школе гелуг, будет хронически неспособен понять тексты, написанные в традиции ньингма. Но этого ведь не происходит...
Проблема эта - о соотношении учёного-буддолога и философствующего буддийского практика, - не нова, и особенно остро стоит в Северной Америке, где Mathiew Kapstein даже издал любопытный сборник с парадоксальным названием "Buddhist Theology". Этот вопрос важен и в Европе, где возникает всё больше буддистов самых разных направлений.
Некоторые коллеги, к сожалению, отмолчавшиеся и ничего не сказавшие (хотя и могли бы сказать, вполне по делу и достаточно профессионально), раскритиковали потом этот буддологический круглый стол - то за якобы недостаточный научный уровень, то за молчание большинства присутствующих. Я же считаю, что он, в отличие от синологического, вполне удался, хотя и не решив, но по крайней мере назвав и высветив некоторые немаловажные вопросы академической буддологии в её взаимодействии с теоретиками буддийской мысли и практиками буддизма как религии.
Мне эти обсуждения доставили даже определённое мысленное наслаждение, а также подвигли к тому, чтобы глубже обдумать некоторые фундаментальные темы наших научных дисциплин. А они часто примерно об одном и том же - о понимании и о неоднозначности этого понятия...
