О каше в терминах, отражающей кашу в головах
Папа Франциск в очередной раз поразил отсутствием попытки дифференцировать, различать совершенно разные по содержанию понятия (концепции), из чего следует и полная неразбериха в терминах. Или эта неразбериха порождается сознательно, будучи стратегией прикрытия?
Как и для любых европейских СМИ, -- как крупных, так и региональных (по сути дела, государственных, хотя называются они "общественными"), -- поддерживающих официальный нарратив леволиберальных правителей (заправил) ЕС, для нынешнего понтифика характерно нарочитое, навязчивое отождествление понятий "мигрант" и "беженец".
Однако, в отличие от СМИ, обслуживающих официальную идеологию Брюсселя за счёт бесконечного перепева идеологических клише о бедных мигрантах-беженцах и о необходимости "непременно помогать всему миру" или "спасать климат" (за счёт постоянного повышения налогов), монсеньор Бергольо эти нарративы теологизирует, облекая в целый ряд узнаваемых для христиан библейских картинок и историй. Так, в последнем издании австрийской "Катпресс" сообщается, что, оказывается, в понимании Папы Франциска святой Иосиф был "преследуемым мужественным мигрантом". Во как!
Однако, если уж использовать эти осовремененные новозаветные образы, Иосиф-Обручник, как и всё Святое семейство, были никакими не нелегальными мигрантами, ищущими возможность получать халяву пожизненного соцобеспечения в древнем Египте в числе сотен тысяч других таких же, но индивидуальными политическими беженцами. Они бежали от преследований тирана царя Ирода, искавшего возможности убить младенца Иисуса, своего будущего политического конкурента. Когда же непосредственная опасность миновала, Святое семейство вернулось обратно в родные края.
Иными словами, Иосиф с семейством были настоящими беженцами, статус которых предусматривался и определялся Женевской конвенцией 1951 г. Это если отставить в сторону историческую достоверность той или иной библейской истории, а также ахронологичность подобных параллелей.
В своей навязчивой любви к массовой нелегальной миграции в Европу жителей неевропейских стран монсеньор Бергольо, используя библейские образы, совершает фундаментальную подмену понятий. Скорее всего, вполне сознательную, ради выполнения конкретного политического заказа. Подобного рода изящные герменевтические пируэты известны. Так, палача с некоторых пор принято по-деловому называть "исполнителем", наёмного убийцу "чистильщиком", а "ужасный" Бхайрава или "вгоняющий в ужас" Рудра, к примеру, становится для масс его почитателей "благодатным" Шивой.
И вот, нелегальный мигрант, перебирающийся через дюжину безопасных стран в поисках наиболее выгодных для него условий (в ситуации последних нескольких лет -- это Германия и Австрия, сажающие всех мигрантов из "правильных" стран и континентов на очень приличные пособия) радением наших идеологических воспитателей вроде Римского Папы и армии политруков-журналистов становится "мужественным беженцем". Печальна не сама эта подмена (в прежние, неполиткорректные времена её назвали бы ложью), а то, что миллионы людей по своей наивности принимают эту ложь за чистую монету.