Из лицекнижного комментария...
В индийских произведениях, написанных на санскрите, основным моментом нередко является не их принципиальная новизна, то есть не нечто ранее неслыханное и невиданное, но чистая радость узнавания (pratyabhijñā) того, что "как бы и так знал всегда". В этом, пожалуй, самая большая разница с подсознательными и обычно плохо отрефлексированными ожданиями от произведений изящной словесности европейских читателей, лихорадочно рыскающих всё время в поисках нового, новейшего и ещё более нового. Именно об этой традиционной радости узнавания хорошо известного, кстати, писал Топоров в своей "Глиняной повозке". Ну а лихорадка поиска нового-нового-нового и приводит, в конечном итоге, к дурной бесконечности (anavasthā) "пост-пост-пост-(...)-модернизм(ов)" и утере любого намёка на канон и строгость формы.
[* Замечательный пандит Сурендрамохан Мишра перевёл на санскрит "постмодернизм" как उत्तराधुनिका ].
Когда я из соображений рутинных упражнений пишу на санскрите, то сознательно пытаюсь ориентироваться на традиционные, узнаваемые для "санскритски" образованных индийцев мотивы, традиционную схему ожидания (apekṣā) и традиционную же метафорику, иногда немного пытаясь разбавить их новым углом зрения, индивидуальным душевным опытом и внеиндийскими современными реалиями. То, что это мало кому интересно из формальных моих ФБ-френдов, зачем-то пачками меня френдящих (эх, пора уже произвести мегало-френдоцид, избавишись от мёртвых душ, да только лень!), к делу не относится, да и не особо меня волнует.
Иные из мнящих себя аристократами с двойными фамилиями, почти в набоковском стиле, помнится, уже давно подвергали меня не просто критике, но почти что площадной ругани за то, что я Пушкина, к примеру, в виде эксперимента перелагал на санcкритe традиционными индийскими размерами. Пытались выставить чуть ли не врагом народа. Ну что ж, шунаки гавкают, а караван знай себе идёт дальше. Я всегда готов прислушаться к иным точкам зрения и серьёзным доводам contra-, но с теми, кто не умеет свои доводы облекать в безукоризненные по форме, изящные, а самое главное -- внятные и вежливые словеса, разговор у меня короткий: в сад!
Понимая, что всё это я пишу лишь только для себя (ну и для двух-трёх высокоучёных индийских пандитов ещё, чьё мнение мне важно), начинаю всерьёз подумывать, а не перейти ли мне в этой Мукхапустаке целиком и полностью на санскрит? Не утруждая себя никому не нужными переводами. Тогда вообще можно будт писать о чём угодно, не боясь санкций Шаркарапарваты, и уйдя таким способом в недоступнoсть священного Гайба (غيب), mysterium tremendum atque fascinans...