О качестве переводов санскритских текстов вайшнавами
Нашёл у одного френда в Лицекнижии строфу из известной санскритской агиографии Мадхавы, "Сумадхвавиджая" Нараяны Пандитачарьи, которая была переведена на английский неким современным последователем школы Мадхвы. Перевод строфы заставил меня схватиться за голову. Как и большинство переводов, делаемых индийцами, он совершенно не различает между собственно переводом и комментарием, иначе говоря, вольным разъясняющим пересказом. Всё бы это было ничего, если бы передача смысла была точной. Однако переводчик явно абсолютно не понял структуры высказывания оригинала, то ли вообще не заморачивался такими мелочами, переводя лишь "слова", а уж соединял их в одно целое, целиком полагаясь на вольный полёт своей фантазии и горделивое сознание своей "принадлежности к традиции". Вот эта строфа:
अपि त्रिलोक्या बहिरुल्लसन्ती तमो हरन्ती मुहुरान्तरं च ।
दिश्याद् दृशं नो विशदां जयन्ती मध्वस्य कीर्तिर्दिननाथदीप्तिम् ॥
api trilokyā bahir ullasantī, tamo harantī muhur āntaraṃ ca /
diśyād dṛśaṃ no viśadāṃ jayantī, madhvasya kīrtir dinanāthadīptim //
Вот этот "перевод":
"Пусть слава Анандатиртхи, который превосходит сияние Солнца, наделяет нас божественным светом. Солнце может только осветить три мира и устраняет внешнюю тьму, в то время как Ачарья Мадхaва светит вне Вселенной и рассеивает невежество внутри." (May the glory of Anandatheertha who excels the splendor of the Sun endow us with light divine. The sun can only light the three worlds and removes the outer darkness while Acharya Madhwa shines outside the universe also and dissipates the ignorance within).
Как и во всех случаях разбора любого санскритского текста, нужно определить структуру высказывания, то есть подлежащее и сказуемое, а затем уже все остальные члены, последовательно задавая вспомогательные вопросы. ПОДЛЕЖАЩЕЕ здесь - kīrtir (kīrtiḥ), "слава". Чья слава, КОГО слава? madhvasya, Maдхвы. СКАЗУЕМОЕ - финтиный глагол 3 л. ед. ч. в оптативе: diśyād (diśyāt), „да укажет на (ч.-л.), да покажет, да явит, да обозначит“.
НА ЧТО должна указать или что должна явить слава Мадхвы? dṛśam, то есть на dṛś (dṛk), на "воззрение, взгляд, вИдение". Другой вариант: "образ". Я остановлюсь на "образе", хотя и альтернативное понимание ("воззрение") вроде бы даёт неплохой смысл. Образ КОГО? Того же самого Мадхвы. Слово в генетиве madhvasya синтаксически является здесь центром конструкции апокойну.
Эта "слава Мадхвы" КОМУ пусть укажет на его образ? Нам. Энклитика „nas (naḥ)“, взятая здесь из-за поэтического размера (упаджати) для краткости, может обозначать датив (asmabhyam) или генетив (asmākam). Оба варианта подходят.
"Oбраз" (dṛś-) Мадхавы далее определён последовательно как viśadā- („ясный, чистый, белый“) и dinanāthadīpti- (композит-бахуврихи: "чьё сияние/свет/блеск [подобeн таковому] Владыке дня [т. е. Солнцу]". Мы видим здесь согласование по винительному падежу и женскому роду.
В первых двух стихах строфы находм определения "славы" (kīrti) Мадх(а)вы, выраженные причастиями настоящего времени действительного залога. Во-первых, эта слава Мадхвы trilokyā- (fem.), дословно "имеющая отношение к трём мирам / связанная с тремя мирами".
Имеются в виду традиционно понимаемые три части Вселенной: подземный мир, Земля и мир небесный. Иначе говоря, слава Мадхавы, по мысли автора, пронизывает все три мира, то есть абсолютно всю Вселенную, без остатка и исключения. Последнее утверждение - это уже своего рода историко-культурный или же вполне традиционный, но - комментарий. В кoмментарии это замечание и должно оставаться.
Во-вторых, эта слава Мадхавы определяется как bahir ullasantī, "танцующая/вспыхивающая/сияющая/играющая вовне/снаружи". В-третьих, слава Мадхавы определяется как "tamo harantī muhur āntaraṃ ca". Если эту фразу дать в обычном, нейтральном порядке слов, то получится: muhur āntaraṃ tamo harantī ca, "также и внезапно / в одно мгновение уносящая внутреннюю тьму". Эмфатическую частицу api в начале предложения в данном контексте можно передать как "хотя".
Подведём итог в виде возможно близкого к оригиналу перевода. Санскритские причастия возможно точно передать соответствующими русскими причастиями:
"Побеждающая слава Мадхвы, хотя и имеющая отношение к(о всем) трём мирам [досл. "трёхмирная"], блистающая вовне, а также мгновенно уносящая внутреннюю тьму, пусть явит нам (его) светлый образ, что сиянием своим подобeн Солнцу."
Слегка поэтизированный вариант, но всё же близкий к оригиналу:
Пусть победительная Мадхвы слава,
Блистающая внешне в трёх мирах,
Что тьму уносит внутреннюю прочь,
Явит его прекрасный светлый образ,
Сияньем что подобeн
Дня Владыке, Солнцу!
Достаточно сравнить только что сделанный мной перевод и изданный, чтобы увидеть их принципиальную разницу. Конечно, переведём ли мы слово dṛś как "воззрение/взгляд/теория/вИдение" или "то, что видно/наблюдаемо", то есть "образ" - это всецело дело вкуса и интерпретации. Второй вариант кажется мне более правильным. Однако очевидно, что, даже выкинув включённые в текст поясняющие пассажи, выше приведённый перевод на английский просто принципиально неверен, ошибочен, так как грубо неграмматичен. Синтаксические и, тем самым, семантические структуры его грубо нарушены или намеренно игнорируются.
Крайне любопытно и поучительно поразмышлять над крайне странно звучащим пассажем: "Madhwa shines outside the universe" (Мадхва сияет извне/снаружи Вселенной)". Вайшнав, не знающий санскрита, мгновенно начнёт делать тут какие-нибудь мистические построения, хотя всякий, знакомый с традиционной индийской космологией, будет недоумевать. Как это такое возможно - "снаружи Вселенной"?
Однако знание санскрита поможет понять и эту странность. Этот бессмысленный, но для непосящённого таинственно-мистически звучащий перевод проистекает из явной ошибки переводчика, путающегося не только в синтаксисе, но и в элементарной санскритской морфологии. Очевидно, что переводчик понял выражение trilokyā bahir как trilokyāḥ (Ablativ, fem.) bahiḥ, то есть "снаружи от Трёх миров (trilokī, ж. р.) [находящийся Мадхава?]". Однако с Мадхавой это синтаксически никак не связать, как ни старайся.
Иначе говоря, "таинственно-мистическое истолкование" будто бы пребывающего аж по ту сторону Вселенной Мадхавы оказалось дутым пузырём, проистекающим из невежества переводчика, решившего, что для перевода религиозно-философской или житийной санскритской поэзии достаточно молиться Мадхаве и дать волю своей фантазии, а серьёзное знание санскрита - это для бездуховных дураков, западных индологов-академистов.
Из всего вышеизложенного можно сделать важный вывод. Каковы бы ни были религиозные убеждения или социально-религиозные ролевые игры того или иного человека, его истолкования старинных текстов не должны противоречить объективному знанию. Морфология и синтаксис санскрита - это именно объективные вещи, хотя самозваным "мистикам" они и могут показаться скучными и ненужными. Добротный разбор санскритских оригиналов, при хорошем знании языка, камня на камне может не оставить от иного из "мистических" построений невежественных фантазёров, мнящих себя знающими суть вещей в силу одной лишь "принадлежности к традиции".
---------------------------------------------------------------------------
UPD: После дальнейшего размышления над текстом, всё же не могу не признать, что в конструкции с аблативом (trilokyā bahir как trilokyāḥ bahiḥ) [дословно "Трёхмирие" (trilokī-, fem.)] есть свой резон, как грамматический, так и смысловой. "Снаружи от Трёх миров" можно было бы понимать как указание на частую в индийских текстах схему трансцендирования "обычной троицы" и превращения её в "четверицу". Так, к примеру, согласно Бхартрихари, есть уровни Речи vaikharī, madhyamā и paśyantī, и все они трансцендируются Речью, которая называется parā. Или имеется троица назначений человека в мире: dharma, artha и kāma, а четвёртой, трансцендирующей их всех, является "освобождение" (mokṣa).
Есть Три мира, то есть обычная Вселенная, но есть и нечто большее, что находится pāram, "по ту сторону" этого, нечто четвёртое. И слава Мадхвы проникает даже туда.
Отсюда вытекает необходимость смягчить претензии к переводчику. И всё же переводом в обычном смысле его нельзя назвать. Скорее это вольный комментирующий пересказ, пренебрегающий всеми нюансами семантических связей оригинала. Собственно перевод всё же следует отделять от истолковывающих пояснений.
Поэтому в свете вышесказанного исправляю и уточняю свой перевод строфы:
"Пусть победительная слава Мадхвы, сияющая даже вне Трёх миров и мгновенно уносящая внутреннюю тьму, укажет нам на ясное видение/знание (этого Мадхавы), яркостью своей подобное Владыке дня (Солнцу)".