О сверхценных идеях
Мой друг и коллега вот написал, что тоскует по людям со сверхценными идеями, которые были во времена его юности, а теперь-де их нет, куда-то все перевелись. Я в связи с этим подумал и понял, что я, наоборот, по таким людям нисколечко не тоскую. Даже наоборот. Таких настырных антиков я столько в своё время перевидал, настолько их перекушал, и теперь у меня на них стойкая идиосинкразия образовалась, как на отвратительную для меня пенку в кипячёном молоке. Мономаны со своими всерхценными идеями -- прежде всего мастера манипуляций, набивающиеся в менторы даже тогда, когда их не просят: этакие напористые младостарцы в Церкви, всезнайки-гуманитарии (обычно с техническим образованием) или просто традиционные для России кухонные болтуны о смысле жизни.
Силой своей суггестии они способны быстро и мощно стимулировать подражание себе со стороны ученика, однако из-под их мощного и душного влияния хочется как можно скорее вырваться. Там, где располагаются люди со сверхценными идеями, совершенно не продохнуть, воздуха там нет, есть лишь инертный или ядовитый газ идеи. Такие люди абсолютно монологичны. Если они хорошие специалисты в своей гуманитарной или иной области, слушать их бывает чрезвычайно интересно. Но развиваться вблизи от них немыслимо. Кого вот мне лично не хватает, так это людей, сильно побитых жизнью, но не обделённых при этом способностью к самоиронии и милосердием, а также весело утративших мрачную веру в ценность сверхценных идей.
Силой своей суггестии они способны быстро и мощно стимулировать подражание себе со стороны ученика, однако из-под их мощного и душного влияния хочется как можно скорее вырваться. Там, где располагаются люди со сверхценными идеями, совершенно не продохнуть, воздуха там нет, есть лишь инертный или ядовитый газ идеи. Такие люди абсолютно монологичны. Если они хорошие специалисты в своей гуманитарной или иной области, слушать их бывает чрезвычайно интересно. Но развиваться вблизи от них немыслимо. Кого вот мне лично не хватает, так это людей, сильно побитых жизнью, но не обделённых при этом способностью к самоиронии и милосердием, а также весело утративших мрачную веру в ценность сверхценных идей.