Сытые игры и синдром Леопольда
Все последние недели, а особенно дни чувствую себя нежно укутанным фосгенно-тихой, удушливой атмосферой сна, от которого хочется побыстрее проснуться, но никак не выходит. Происходит примерно как в том фильме с Леонардо ди Каприо ("Inception"), когда герои переходят из одного уровня сна в другой, так что в конце концов совсем запутываешься, и пропадают последние отблески ясности, где сон, а где реальность. Конечно, психологически интернализированным общественным наведением мне положено при таким мыслях ощущать себя распоследним негодяем, расистом, фашистом, нацистом или иным чудовищем, как утверждают наши европейские левые. Более того, дурным христианином и негодным в качестве гуманиста старым мизантропом. Однако никак не могу заставить себя поверить, что вливание живительного потока неконтролируемых исламских (и наверняка исламистских в том числе) масс встряхнёт дряхлеющую Европу, явив лучшие человеческие качества буржуа, погрязших в потреблении, сотворив из них человеколюбцев-альтруистов. И лев ляжет рядом с ягнёнком, и миллионы обнимутся, и прочие чудеса Божия Царства по христианскому сценарию произойдут.
Эйфория, опьянённость собственной добротой через какое-то время пройдёт. Но...
Практически ни с кем из коренных западных европейцев разговаривать на эти темы невозможно непредвзято или хотя бы спокойно, попытавшись некоторые темы проблематизировать, не слыша в ответ мгновенный истерический крик (говорить возможно -- с откровенными нацистами, но с таковыми предпочитаю не общаться, да и не знаю никого близко). Реакция здесь осуществляется лишь в двоичной системе: либо ты ЗА, или ты ПРОТИВ. Если "за", то ты наш, хороший. Если "против", то фашист и расист. Если же говоришь "хорошо, но давайте порассуждаем", то ты "культурный расист". Это oксюморон, придуманный нынешними европейскими или американскими мраксистами для шельмования своих идейных противников.
Едва ли прекраснодушно-добрый секуляризм возможет победить жёстко-непримиримое, религиозно-мотивированное мировоззрение, склонное к фанатизму. Где даже в традиционной риторике практически ни слова о любви, но лишь о подчинении. Неприкрытое насилие и наглый, бесцеремонный напор всегда эффективнее робкой мягкости, доброты, готовности к компромиссам и законопослушности. Думаю, что со мной согласится по крайней мере большинство из окулярофорных лохов, у коих когда-либо отжимала мобилу или лопатник наглая треникофорная гопота, сладко давая при этом фраерам по мягко-слюнявым мордариям и наивно выпученным, вегетариански помаргивающим глазенапам…
И ведь самое печальное и безнадёжное вот в чём: когда сие начнёт понимать большинство из оставшегося немусульманским населения Европы, к власти опять неминуемо придут эффективные менеджеры из крайне правых, вполне демократическим путём потеснив безликих марионеток из левого лагеря. И снова заработают лагеря для инакомыслящих со всеми сопутствующими прелестями, известными из новейшей истории. Так что выбирать нам, европейским бюргерам, цепевладетельным пролетариям умственного труда (это я о себе, если что!) предлагается между очень плохим и крайне дурным.
Пожалуй, что скоро, очень скоро совсем неправыми будут выглядеть те, кто по старой российской привычке туповато утверждает, что-де "в Европе хорошо, но скучно жить". Безвременность постмодернизма, похоже, заканчивается, и вновь начинается живая история. Совсем новая, с непредставимым, но явственно ощущаемым пока продолжением.
"Я - историк. Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история!"
И ещё одна цитата, из того же богатого источника:
"Тьма пришедшая со стороны Средиземного моря... Да, тьма…"
Ну а пока что в Европе не редкость вот такое, и это ещё задолго до нынешнего кризиса:
