На уход Г. С. Померанцa
Hесколько часов назад окончил свой земной путь Григорий Соломонович Померанц, не дожив буквально месяца до полных 95 лет. Мне не довелось знать его лично, но довольно давно уже, ещё с 1980-х, я знал о его книгах и эссе. Что-то читал, о чём-то рассказывали мои знакомые. Какие-то знакомые у нас были общие. О Григории Соломоновиче мне много рассказывал С. С. Аверинцев, знавший его лично. Но мне-то удивительно другое: насколько глубоко известие о смерти иного, вроде бы лично незнакомого человека, может вызвать движение пластов сознания - ассоциаций и раздумий.
Когда-то давно его ругали разные мои нeкогдашние православные знакомые. Одни за то, что еврей (ну разумеется!) и покусился на самое святое - "на нашего Достоевского", дерзнув истолковывать его в дзенском ключе. Другие кляли за то, что "оккультист" и занимается всякими там буддизмами, вместо того, чтобы прийти в Церковь, где Истина точно и наверняка известна безо всяких "да, но"...
Г. С. Померанц - великолепный пример того, как человек, будучи, несомненно, необычайно одарённым, но, с тривиальной, поверхностной социальной точки зрения обывателя, помешанного на титулах и званиях - хроническим "лузером" (обе написанные диссертации, - о Достоевском и о дзене, - так и не были признаны таковыми: оба раза, кажется, по чисто политическим мотивам), умудрился во многом определить духовную атмосферу целой эпохи. По крайней мере, некоторого достаточно широкого круга склонной к духовному поиску интеллигенции.
Будучи диссидентом, он полемизирует с коллективистом и идеологом Солженицыным (которому я, однако, ни на секунду не перестаю быть лично глубоко признательным за его "Архипелаг", без которого я был бы не я) и ведёт нескончаемый домашний философский и Бог весть ещё какой семинар или даже семинары. Не занимая никаких официальных позиций в университете или Академии наук, Г. С. может себе позволить писать всё, что считает нужным и правильным, несмотря ни на каких большевиков, ни на какие запреты, и умудряется как-то всё это публиковать - ещё в седую доинтернетовскую эпоху.
Хотя его и угораздило вырасти и большую часть жизни прожить в Эсэсэре, Померанц оставался внутренно поразительно свободным человеком, не чета большинству своих живших в большевицком Союзе сверстников и современников - в любую эпоху, которую он собою украшал и делал более-менее сносной для дыхания. Естественно, воевал, побыл в партии, посидел в лагерях за "антисоветскую деятельность". Подписал документ в знак протеста против известных событий в Чехословакии 1968 г., чем была намертво перечёрнута вторая его диссертация, о "религиозном нигилизме", а если точнее, о дзене. Такое вот, с точки зрения советского хронически дрожащего обывателя-кролика, "неразумное поведение".
По своей духовной интонации, противлению любому коллективизму, а также противостоянию чрезмерно сухому академизму Померанц чем-то напоминает таких очень разных между собою людей, как К.-Г. Юнг, граф Герман Кайзерлинг, Томас Мертон, Ганс Урс фон Бальтазар, или не так давно ушедшего Раймона Паниккара. Всем этим достаточно необыкновенным личностям, где-то "мыслителям", в чём-то религиозным делателям и романтикам (скорее, нежели "философам". По-немецки принято говорить о "Lebensphilosophen" или даже о Lebenskünstler, что следует понимать почти что в значении "мудрецов") была свойственна сосредоточенность всегда на - своём. На своём пути, на своей неповторимой судьбе, на собственном, - глубоко личном и живом, - Боге. Который, как нам известно от Паскаля, "не Бог философов и учёных".
Все они, за исключением, пожалуй, Мертона, склонного свои опытные прозрения скрывать за внешим ребячливым легкомыслием и некоторым юродством, говорили и писали о своём опыте, на мой взгляд, немного слишком торжественно, иногда срываясь на пафос. На мой личный вкус, конечно, которому слегка дурашливый и намеренно несерьёзный "поздний" Мертон, несомненно, гораздо ближе, чем Бальтазар с его эпически-монументальной "теодраматикой", Юнг со своими загробными видениями и прочей древнегерманской теургией или Паниккар с его "возвращением к (ведическому) мифу".
Мертон мне ближе даже, чем французско-индийски "Свами", духовный последователь святого отца нашего Бенедикта Нурсийского, Абхишиктананда, alias Анри ле Со OSB, также торжественно сосредоточенный на "адвайтическом опыте недвойственности", желaющий во что бы то ни было, в подражание доминиканцу Майстеру Экхарту, перенести сей нежный и едва уловимый привой на неблагодарный, замшелый подвой жёсто иерархического европейского христианства, которое скорее сломается и засохнет из одной лишь вредности, нежели преобразится, обретя иную, новую жизнь в веющем и дышащем где хочет Духе.
Как-то абсолютно невозможно представить себе Померанца скучным и внутренне боязливо трясущимся ("изыди-сотона") прихожанином патриаршей сергианской Церкви. Да и сторонником всяких "единственно-истинных" православных, на микро- и наночастицы уже дробящихся церквей, церквушек, церквочек, общинок, согласий-разногласий и прочих юрисдикций, бесконечно изыскивающих в окружающем мире ереси, антихристов и врагов... Он был там, где ему Богом и/или судьбой положено было быть - в ничейной области свободы, неподвластной никаким "конфессиям" с их условностями, будучи тем дальше от новой дрожжепузырящейся квасной идеологии, сколь же далеко он был от неё в эпоху хамскиx безбожных Советов.
Советы ушли (ой ли?), а хамство как, увы, неизбывнo-тоскливая константа русской жизни, своим постоянством подобная воровству и тягучей грязевой субстанцией заполненным дорожным колдобинам - осталось. Хамство как порою едва уловимая, но тут же вонзающаяся острым шилом в поддых - из речи, сопровождаемой прищёлком золотой фиксы - ни с чем не сравнимая интонация приблатнённой шпаны из подворотни, явственно слышная и в слоге нынешних журналистов любой политической расцветки и ориентации, и тех, что звутся интеллигентами и интеллектуалами, уже не говоря про политиков... И нужно было быть евреем и адептом Божия духа Померанцем, чтобы в речи этого 90-летнего старца не было слышно ни отзвука, ни признака, ни самомалейшего его проявлания… Как едва уловимое, но определённо чуемое гнилостное поветрие изо рта, заставляющее незаметно и деликатно, но твёрдо от такого собеседника отодвигаться, стараясь и самую вынужденную беседу поскорее закончить.
Но одно дело интонация - вещь, более связанная с эстетикой или внутренним ладом. Кому-то нравятся разговоры про "музыку сфер", и про "укоренённость в вечном и бесконечном", кому-то они милы менее, как например впс. Другое дело - неподражаемое и не имеющее и тени лукавства и наигранности дыхание совершенной личной свободы человека в Боге, даже в размеренной беседе о которой нисколечко не чувствуется удушающего безвоздушия, а то и явного смрадного духа ныне весьма распространённой казённо-патриотической церковности. Этой свободы было у ушедшего мыслителя и "художника жизни" Померанца ("еврея", как непременно и непрошенно-услужливо подсказали бы некоторые из моих православных знакомцев или обычных родственников, традиционно и по-русски сверхчувствительные к данной теме) - с преизбытком. Наверное, именно за это, а возможно, и ещё за что-нибудь, ему был в жизни дарован Друг и спутник-собеседник - человек, его любивший и глубоко понимавший, З. A. Миркина.
Не скажу, что настрой торжественности, связанной с "мудростью" (на мой взгляд, настрой этот явственно ощутим для зрителя или слушателя на аудио- и видеозаписях) Зинаиды Александровны сам по себе меня глубоко вдохновляет. Скорее даже - немного пугает. Или смущает?.. Я, увы, человек совершенно не торжественный; наверное - возраст ещё не подошёл, да и мудрости близко пока нет; как говорилось, мне более по сердцу несколько иной стиль, ёрнически-юродский, скрывающий собственную недостаточность. Однако факт существования такого глубокого, плодотворного творческого и духовного союза, вряд ли до конца постижимого для постороннего, не может не вызвать доброй зависти и преклонения пред обeими светлыми личностями.
Помню (если ничего не путаю), как Аверинцев с некоторым упрёком говорил о Померанце, что тот, будучи чуть ли не первым в Советском Союзе вроде бы исследователем дзена, не знает японского или китайского языков. Я со своей стороны думаю, что санскрита он тоже не знал, немного смешно произнося всякие буддийские термины вроде "Татхата" на русский лад, да ещё и с явным ударениям на втором слоге. Но дело, конечно, не в этом. Мертон тоже не знал ни санскрита, ни японского, ни тибетского. Как гласит один старый фривольный анекдот: "Любим мы его не за это". Померанц ушёл, ушёл в более чем солидном возрасте, "в старости доброй, исполненный днями", как некий славный царь иудейский, хотя и не исполнившись его „богатством“, и навряд ли избалованный чрезмерною „славой“, как тот же библейский герой. Слава его сокровенна, будучи обращена более вовнутрь, нежели наружу.
Такие личности, их масштаб и "формат", даже сам обычный факт того, что мы удостоились быть их современниками, наводят на раздумье о собственной жизни, о свободе и всякого рода "страхе иудейстем" - насколько таковой вяжет нашу жизнь, отнимая у неё вольное дыхание полной грудью, содыхание с Духом, оставляя лишь перманентно-терминальные хрипы, "чейн-стоксову" динамику бесконечного от страха и повседневных забот умирания в своей сухой шелухою старой листвы забитой кроличьей норе.
Вероятно, другой наградой за постоянную жизнь во "внимательности трезвения" в духе и свободе была совершенно явственная прозрачная ясность ума в таком более чем преклонном возрасте. Созерцая и слушая имеющиеся в интернете видеоролики, видим, как этот старец спокойно и точно цитирует наизусть стихи или каких-то малоизвестных "широкому читателю" авторов: вроде Рильке, Аквината или Августина, -- какую сосредоточенность точечно-изострённо присутствующего духа при этом сохраняет, насколько прямы пути его рассуждения, чуждые спутанности сознания и косноязычия столь многих наших современников, коим рекомый "склероз" или "возраст" - лишь кажущаяся удобной отговорка, чтобы даже не пытаться хотя бы помалу испрявлять то, что выправить ещё возможно, пока не стало безнадёжно поздно.
Наверное, каждый человек, не совсем глухой к внутреннему шёпоту, тихо и робко подтверждающему по временам уникальность ему отпущенного шанса, но и кратковременье земного его протяжения, найдёт нечто уникально-щемящее для самого себя, размышляя о таких личностях, как покойный Г. С. Померанц, слушая сохранившиеся записи бесед с ними, взирая на его просветлённый лик и возвращаясь мыслями к самому себе и, тем самым, к Источнику того, что мы привыкли называть "самим собой". К Тому, Кто, по словам Благородного Корана, ближе к нам, чем наша собственная ярёмная вена (ср. Каф: 16).
…………………………………………………………………………………………………
Личный сайт Г. С. Померанца (R. I. P. +) и З. А. Миркиной желающие могут посетить здесь: http://www.pomeranz.ru/p/index.html
Ниже - видеозапись с Г. С. Померанцем. Сам фильм, - вернее, его концептуальное обрамление и аудио-ряд, - мне кажется довольно дурацким, поверхностным и ненужно-экстравагантным (как раз в качестве подходящего фастфуда для интернет-хомячка, восторженного (по)читателя квази-буддийских премудростей Пелевина), но его стоит посмотреть хотя бы из-за "даршана" с Григорием Соломоновичем. Пусть затеплится в нашем сердце тихая благодарность за надежду, которая всё ещё живёт в нас из-за бытия таких людей, как ОН...
Click to view