Отрывки (в полусне) мыслей о католичестве и православии
Посетила вновь недавно одна мысль, которая не первый уж год точит ум. Где-то лет сто или около того назад, когда в России среди людей высшего света в столичных салонах модным сделалось католичество, принято было не только восторгаться единством католического мира под водительством папы (видимо, отголоски первого Ватиканского собора), но и перенимать специфическую экзальтированную набожность - все эти видения окровавленного Распятого, слёзы умиления, воздыхания и экстазы, зарёванные батистовые платочки и исповеди духовнику-иезуиту.
Не от того ли, кстати, в русском обиходе пошло безумно смешное именование католического духовного лица: "святой отец", которое в силу невежественности масс достаточно широко распространено и поныне? Или всё же этот титул был выдуман и пущен в оборот советскими переводчиками французских романов? Не знаю, любопытно было бы исследовать. Как бы то ни было, мне приходилось в интернете и даже в каких-то "православных" бумажных публикациях во множестве встречать утверждения православных батюшек на вопросы своей паствы, что православного-то священника так называть не следует, что это, видите ли, "типичная католическая традиция", - не больше, нe меньше!
Православные апологеты, вроде Игнатия Брянчанинова, как и положено бранчливым защитникам правой веры, писали о духовной прелести латынского яда, жаждущего исказить единственно верное святоотеческое наследие и вообще покорить Святую Русь под иго антихристова папежа, о диавольской природе видений (когда под видом Ангела Света является "сами знаете кто"...), негодовали об отсутствии у проклятых западных еретиков трезвения и духовного внимания в молитве.
Однако возьмём жизнеописания или жития православных святых. Там преподобным батюшкам (каким-нибудь афонитам или валаамским старцам) то Пресвятая Богородица является во сне и даёт свои повеления, то Ангелы или та же Богородица в "тонком сне" наставляют. Что такое "тонкий сон", я могу себе неплохо представить, некогда испытывав подобные состояния сам. Когда жизнь вся состоит из постов и молитвенных бдений, а на сон почти не остаётся времени, молитвенник то и дело, стоя в храме, например, или совершая келейное правило, от недосыпа то и дело погружается в полудремотное состояние, когда грань между сном и реальностию размывается, и видения вплотную обступают.
Тут может и Богородица явиться, и Ангелы небесные, как Веничке Ерофееву, а по нынешним испорченным "последним" временам, так хоть и Микки Маус. Я не хочу ребром ставить вопрос об "истинности" или "прЕлестном" характере видений вообще. Допускаю, что бывает и такое, и этакое. Меня лишь поражают эти двойные стандарты. Когда видения случаются у католических святых, монахинь, а тем более у экзальтированных мирян (или скорее мирянок) - это страшная папежная ересь. Тут и Лосев кстати разражается громами своих филиппик, обличающих "духовное распутство" кафолинов. Когда же у "православных преподобных отец наших" наблюдается нечто подобное, то тут всё в порядке и никаких вопросов, полное доверие без тени скепсиса. Принцип "не принимай, но и не отвергай" как бы забыт.
В писаниях известного Сергея Нилуса о Серафиме Саровском в качестве якобы бесспорного доказательства превосходства русской веры над латынской ересью приводится сон некоего то ли лютеранина, то ли католика, в котором святой Франциск знакомит будущего православного с батюшкой Серафимом, указывая, что "в его вере Истина". Точно уже не помню, но как-то так. Опять же - сон и сонное видение как "доказательство". Сон в руку, так сказать.
Вот и повис мой вопрос без ясного ответа - отчего такая двойная мера?
Впрочем, такая же двойная мера и в вопросе о "канонических территориях" (в Европе, например), и во многом другом.