Великая польза грамматики
Казалось бы, зачем современному прагматику заниматься традиционной санскритской грамматикой, кроме разве что научной карьеры или чистой акробатики ума? Так, верно, подумает неосведомлённый, но любопытствующий читатель. Однако слова великого кашмирского философа и поэта (конца 9 в. н. э.) Джаянты Бхатты (которые мы находим в 6-м "дневном разделе"-ахнике "Соцветия Ньяи": nyāyamañjarī) убеждают нас в том, что занятие вьякараной приносит и практическую, и духовную пользу:
duṣṭagrāhagṛhīto vā bhīto vā rājadaṇḍataḥ,
pitṛbhyām abhiśapto vā kuryād vyākaraṇe śramam.
„Да подвизается в науке санскритской грамматики тот, кто (родился) под несчастливой звездой, или страшащийся княжеского наказания, или проклятый родителями!“
Из этой великолепной шлоки можем уверенно заключить, что занятие грамматикой санскрита подобно усиленному аскетическому деланию, освобождающему адепта:
1) от несчастливой судьбы с её астрологическим предопределением ("программой", записанной в "злом" сочетании планет, которым "схвачен" означенный подвижник);
2) даже от такой страшной и труднообратимой вещи, как проклятия собственными родителями;
3) а равно и от печальных последствий преследования правителями по политическим соображениям.
Может быть, широко внедряя занятия санскритской грамматикой в повседневность российского обывателя, - с самой начальной школы, - удасться изменить судьбу целой страны, находящейся (в который раз) на перепутье истории?
Итак, ошибался Фёдор Михалыч, утверждая, что "красота спасёт мир". Не столько красота, как санскритская грамматика способна спасти человечество, погрязшее в незнании этой великой науки, а также и самого бессмертного языка богов!
Да подвизаемся в изучении санскрита и его всемерном распространении!