От противного
Маленькое замечание о работе нашего сознания при побуждениях к действию и, шире, к деятельности. С одной стороны, это оппортунизм, свойственный большинству при выборе в юности стратегий дальнейших занятий в жизни.
Поступают в такой-то вуз, поскольку "родители сказали" или модно, или надежда на синекуру. Данный сорт личностей, с точки зрения телеологии (целеполагания) - низший, и рассматривать его просто неинтересно.
Второй сорт выбирает свой род занятий, потому что "интересно". В этом "интересно" закодирован бессознательный импульс и отсутствие (по крайней мере, пока) какой бы то ни было рефлексии, а также своего личного взаимоотношения с "Судьбой" и т. д. В дальнейшем рефлексия может быть произведена, или же нет, а бессознательный импульс осмыслен, постепенно превратившись в личное взаимоотношение со "свой судьбой", "личным Богом" и тому подобное.
Третья категория человеческих существ руководствуется стратегией "от противного". В двояком смысле. Во-первых, целеполагания оппортунистов-обывателей для таких личностей действительно "противны" (вызывают рвотный рефлекс). Во-вторых, это значит - отталкиваться от того, что принято диффузным большинством и "общепонятно". Иными словами, это стратегия "противоположного". Как в математике, "доказательство от противного".
Например, мой ранний интерес к религии в немалой мере был вызван тем, что в Сов. Союзе это была запретная тема, окутанная ореолом романтики и чреватая санкциями вызывавших омерзение авторитетов ("аппарата насилия"). Мой постепенно развивавшийся интерес к нехристианскому Востоку был, вероятнее всего, вызван желанием осмысливать свою жизнь в том числе и с метапозиций в отношении христианских истолкований (а не только давно обрыдших атеистических), когда они стали делаться уж чересчур навязчивыми (навязанными извне) и не допускающими альтернатив.
Личное общение с коллегами-востоковедами, а также просто любителями "Востока", особенно буддийского, позволили сделать любопытное наблюдение:
Буддизмом обычно интересуются и занимаются те, кто инстинктивно отталкивается от односторонне понимаемого христианства, обычно очень поверхностно знакомого, на уровне плохой журналистики или обиды на злого батюшку, поровшего малолетних учеников Закона Божия. В основе - неприятие структур сознания, воспринимаемого ригидным и, тем самым, чуждым. Отталкивание от Библии и олицетворяемого Ей авторитета чуждых и внеших инстанций.
При этом такой нео-буддист (обычно обращенец-неофит) или иной буддолог с крайней агрессией или сарказмом относится ко всему, что, на его вкус, имеет "христианские корни". Интересно, что сам он не замечает всей ригидности и однобокости собственной установки, -- по причине "слепого пятна": отсутствия отрефлексированности своей позиции. Ведь где имеется рефлексия, агрессии или нетерпимости не может быть. Агрессия - это вообще не философская реакция. Напосредственно реагировать на словесные раздражители - не философское дело. Реагировать можно на своё мышление о них. Буддийской мадхьямакой в описанном случае и не пахнет. А чем же?
Имитируя буддийское неприятие "души" и прочие штуки, такой западный адепт воздвигает шоры ещё покруче традиционных христианских установок. Напрочь вычёркивается контекстуальность употребления тех или иных терминов в разных санскритских, тибетских или иных восточных текстах: над этим просто некогда или неинтересно размышлять. Такой деятель уверен: слово "душа" однозначно, прозрачно и на все сто соответствует санскритскому "атману". Святая простота -- всё та же уверенная в своей единственно мыслимой правоте недообразованность!
Что же получается: всё та же сансара (говоря буддийским языком) и страдания существа в круговерти: постоянные инстинктивные отталкивания от того, что мнится неправильным, и прилипание намертво - к своей "единственно верной" позиции. Научная буддология здесь и не начиналась, а буддизм печально закончился.