"Души начинают видеть..."
(отрывок впечатления)
...Это очень точно сказано, что стихо-творение - не самоцель, а "побочный эффект" осознания мира, развития своего восприятия, духа, души, проникновения сознанием в ткань мироздания....
И тем выше поэт (и тем дальше от простого "обывателя", тем непонятней и сложней ему, тем не-вос-при-ни-ма-е-мей подчас), чем более развито его о-сознание, чем больше он - в определённом смысле - "не от мира сего".
...И чем выше задираешь - вслед - голову - тем больше кружится голова.
От Цветаевой с Пастернаком - кружится - высОты...
Как они чувствовали... Не только в поэзии, но и в ощущении любви - совсем иной размах крыл, смелость, глубь, иные горизонты...
Я раньше по глупости своей думала, что там - переплетение иллюзий. Сотканная вручную - ручкой по бумаге -
иллюзорная ткань несуществующего. Но нет - они были не слепыми - зоркими. Зоркими за-через грань.
Читала переписку - снились странные сны. Ощущения отношений, или... не знаю как объяснить. Это были сны без слов и даже - почти - без образов. То есть - без телесных образов. Абстрактная передача вибраций.
Вот так иногда снятся люди - ты не видишь ясно их черт во сне, но по ощущениям безошибочно узнаёшь.
Было только один раз - близко-близко - её глаза. Не глаза даже - зелёное море, затянувшее вглубь. Море - Марина. А ветер над ним - буран, борей - Борис. И море, и ветер - взахлёст - завихрялись волнами, смешивались брызгами пены, сплетаясь в танец стихий - и рождали стихи... Стихи разлетались хлопьями белых перьев - это были крылья альбатросов... Альбатросы вставали на крыло и летели высоко, к кому-то - небесному? земному? - другим душам? людским? или той единой душе, из которой, как из
колыбели, все мы вышли в наш нынешний мир, чтобы напитаться опытом чувств и осознаний?...и может быть постичь что-то вечное...
...И так просто, проснувшись с тёплым ощущением этой глубины, понимать, что ты - лишь маленький ребёнок, робко лопочущий рифмы, играющий камушками слов на берегу, строящий такие смешные, неловкие замки из песка, и бережно подбирающий обточенные морем янтарики, чтобы носить их у сердца.
Лишь ребёнок перед лицом этих стихий, никакой не поэт.
Но знаешь, это даже не обидно совсем. И почти неважно, что сам ты не умеешь - так - говорить на языке моря и ветра. Важно, что они есть, эти стихи-и, пусть не во мне, не через меня, но они - есть, поют, проникают отголоском и заставляют замирать, и внезапно всхлипывать (от счастья?)вслед, в ответ, и лететь в бездну, но не падать, а...
Знаешь, почему на дверях в бездну не вешают табличку "DANGER"? Это такой экстремальный способ учиться летать. Ещё не зная, что там - открыть и ухнуть. А потом уже поздно - уже падаешь, и остаётся только одно - мучительно растить крылья, чтобы взлететь раньше, чем достигнешь дна...
И это даёт надежду. Словами не нащупать - на что. На незряшность нашего бытия. На то, что всегда будет, куда падать и куда лететь...
А пока - сидишь на берегу, обняв руками коленки, почти немой, почти счастливый, и шепчешь: спасибо...
...Это очень точно сказано, что стихо-творение - не самоцель, а "побочный эффект" осознания мира, развития своего восприятия, духа, души, проникновения сознанием в ткань мироздания....
И тем выше поэт (и тем дальше от простого "обывателя", тем непонятней и сложней ему, тем не-вос-при-ни-ма-е-мей подчас), чем более развито его о-сознание, чем больше он - в определённом смысле - "не от мира сего".
...И чем выше задираешь - вслед - голову - тем больше кружится голова.
От Цветаевой с Пастернаком - кружится - высОты...
Как они чувствовали... Не только в поэзии, но и в ощущении любви - совсем иной размах крыл, смелость, глубь, иные горизонты...
Я раньше по глупости своей думала, что там - переплетение иллюзий. Сотканная вручную - ручкой по бумаге -
иллюзорная ткань несуществующего. Но нет - они были не слепыми - зоркими. Зоркими за-через грань.
Читала переписку - снились странные сны. Ощущения отношений, или... не знаю как объяснить. Это были сны без слов и даже - почти - без образов. То есть - без телесных образов. Абстрактная передача вибраций.
Вот так иногда снятся люди - ты не видишь ясно их черт во сне, но по ощущениям безошибочно узнаёшь.
Было только один раз - близко-близко - её глаза. Не глаза даже - зелёное море, затянувшее вглубь. Море - Марина. А ветер над ним - буран, борей - Борис. И море, и ветер - взахлёст - завихрялись волнами, смешивались брызгами пены, сплетаясь в танец стихий - и рождали стихи... Стихи разлетались хлопьями белых перьев - это были крылья альбатросов... Альбатросы вставали на крыло и летели высоко, к кому-то - небесному? земному? - другим душам? людским? или той единой душе, из которой, как из
колыбели, все мы вышли в наш нынешний мир, чтобы напитаться опытом чувств и осознаний?...и может быть постичь что-то вечное...
...И так просто, проснувшись с тёплым ощущением этой глубины, понимать, что ты - лишь маленький ребёнок, робко лопочущий рифмы, играющий камушками слов на берегу, строящий такие смешные, неловкие замки из песка, и бережно подбирающий обточенные морем янтарики, чтобы носить их у сердца.
Лишь ребёнок перед лицом этих стихий, никакой не поэт.
Но знаешь, это даже не обидно совсем. И почти неважно, что сам ты не умеешь - так - говорить на языке моря и ветра. Важно, что они есть, эти стихи-и, пусть не во мне, не через меня, но они - есть, поют, проникают отголоском и заставляют замирать, и внезапно всхлипывать (от счастья?)вслед, в ответ, и лететь в бездну, но не падать, а...
Знаешь, почему на дверях в бездну не вешают табличку "DANGER"? Это такой экстремальный способ учиться летать. Ещё не зная, что там - открыть и ухнуть. А потом уже поздно - уже падаешь, и остаётся только одно - мучительно растить крылья, чтобы взлететь раньше, чем достигнешь дна...
И это даёт надежду. Словами не нащупать - на что. На незряшность нашего бытия. На то, что всегда будет, куда падать и куда лететь...
А пока - сидишь на берегу, обняв руками коленки, почти немой, почти счастливый, и шепчешь: спасибо...