Эдуард Лимонов (интервью) // «День», №18(46), 3-9 мая 1992 года
из архива Ильи (г. Дзержинск):
«НЕЧИСТЫЙ» ЛИМОНОВ И ЕГО «ЧИСТЫЕ» КРИТИКИ
интервью автора с самим собой
- В СССР уже несколько месяцев продаётся твой первый роман. Появились и рецензии: в «Столице», «Московских новостях», «Известиях». Тебя, не называя фамилии, обругали в «Правде». Что ты думаешь о реакциях критики?
- Я хорошо подготовлен. В 1979 году «Это я - Эдичка» был опубликован по-русски в Нью-Йорке издательством «Индекс паблишерс». Тогда на меня вылили столько грязи во многих десятках статей (называли агентом КГБ, «моральным обрубком», «подонком», «советским комиссаром»), что после этого опыта ничего хорошего я от соотечественников не ожидаю. Вследствие исчезновения «комиссаров» и КГБ старания сегодняшних рецензентов свелись в основном к тому, чтобы пришить мне аморалку. Метод морального уничтожения «идеологического» противника - классический операционный метод советских идеологов. Так уничтожали в своё время А.И.Солженицына, охотно опубликовав мемуары его бывшей жены - Н.Решетовской. Дескать, вот он какой, создатель книги о ГУЛАГе,- жену, негодяй, бросил. Писатель же Лимонов - и вовсе подарок для таких «критиков»: сам себя разоблачает, герой его, совершающий в книге множество «аморальных» и «порнографических» поступков, носит его же имя! Как тут не броситься на приманку, разинув рты… Инстинкт доносчиков, карьеристов и пристяжных референтов, сочинивших на своём веку немало «аморалок», срабатывает сегодня автоматически. Им даже в голову не приходит, что возможно иное прочтение книги. А оно возможно, сошлюсь только на одно письмо читателя (любезно переданное мне Феликсом Медведевым). «Я - баптистский проповедник, - пишет читатель,- …я увидел в Вашей книге нечто, что не только не противоречит христианству, но даже является более христианским по сути и духу, чем то, что ежедневно и порой лицемерно проповедуется». Запомните это слово - «лицемерно», и поедем дальше.
Мои критики лицемерно утверждают, что продающийся в грязных московских подземных переходах мой первый роман - нерусская книга, что не в русской традиции писать «про это». Да полноте, не прячьтесь за спину русского народа: ханжество присуще буржуазии как классу. Всякий сильный народ, и русский народ не исключение, лишён ханжества. Он принимает все активности человека с равной мудростью. Тому свидетельства - и очень «обесцененные» (так у вас говорят?) сказки Афанасьева, и русские частушки. Когда охальный, когда нежный и романтический, коллективно мудрый народ инстинктивно знает, что выбросить из спектра человеческой деятельности плоть и её страсти и желания - значит оскопить, обеднить человека. Это геморроидальные буржуа обыкновенно старательно прячет свои грешки во всех странах мира и придумал для страстей позорное определение «секс».
- Ты очень не любишь буржуазию, да? Ты никогда не забываешь врезать по ней.
- Я антибуржуазный писатель. Это следует знать. Я пишу антибуржуазные книги. «Это я - Эдичка» - современный роман, и как таковой он необходимо безжалостен, революционен, полон христианского всепрощения, пошл и вульгарен и антибуржуазен - так же как революционны, пошлы, вульгарны и антибуржуазны книги Селина, Жана Женэ, Пазолини, Хуберта Селби, Вильяма Берроуза, Юкио Мисимы или Чарлза Буковского… Если бы поздняя коммунистическая власть не обуржуазила насильственно литературу, мы имели бы подобных им русских писателей. К такой литературе близок был уже Максим Горький, в этом направлении развивались Леонид Андреев, Замятин, Пильняк, Платонов, Шолохов… Они шли к жестокости и искренности, ко всё большей жестокости и искренности. Но процесс был насильственно остановлен.
Буржуазия повсюду насаждает своё: ханжеское, поверхностное, развлекательное, банальное искусство. В своей тоталитарности она сильнее «тоталитарных» режимов. У антибуржуазных писателей в современном мире трагические судьбы: погиб ненавидимый итальянским обществом Пазолини - автор страшного «Сало, или 120 дней Содома», умер, однако, в дешёвом отеле бойкотируемый французской буржуазной культурой Жан Женэ, покончил с собой Мисима, до 60 лет не мог выбраться из мира маленьких калифорнийских издательств Чарлз Буковский… Критики буржуазных «демократических» изданий стесняются пришить аморалку ставшим легендой Пазолини, или Жану Женэ, или Селину, ко мне же они чувствуют себя свободными высказывать ненависть. Чтобы убедиться в том, каких писателей на самом деле предпочитает экс-советская ныне демократическая буржуазия, с кем чувствует себя солидарной, обратите внимание на то, интервью с какими писателями публикуют демократические издания. Во Франции это светский болтун бесталанный Жан д’Ормессон, комнатная собачка Франсуаза Саган, тоскливый Роберт Сабатье, сальный Пол-Лу Сулитцер. Ненависть усугубляется тем, что Лимонов ещё и публицист и как таковой выступает как патриот и российский националист. Ну как тут можно им удержаться от соблазна и не вдарить якобы «аморальным» Лимоновым-писателем по публицисту Лимонову!
- Я собирался спросить тебя об этом. Ясно уже, что твои политические противники шантажируют тебя твоими книгами, точнее одной - твоим первым романом. Остановись, пожалуйста, на это поподробнее.
- Начав с осени 1990 года выступать в советской печати как политический комментатор и журналист, я предвидел, что мои противники по старой привычке, нажитой за десятилетия верноподданнической службы предыдущему режиму, попытаются пришить мне «аморалку». Так и случилось. На журналиста Лимонова взваливается труд «грехов» всех героев и антигероев Лимонова, и он оказывается одновременно наркоманом, алкоголиком, гомосексуалистом, троцкистом, фашистом и т.д. и т.п. Я уже ответил журналистам «Комсомольской правды» (19 октября 1991 года), что нет, я не гомосексуалист, и нет, я не наркоман. Так что спите спокойно, господа… Идентифицирование же героя и исполнителя, героя и автора характерно для неразвитого сознания. В Индии и Египте известны случаи нападения на актёров, сыгравших роли отрицательных героев в фильмах. Но «аморалки» - статьи в жанре доносов против меня в демократических изданиях написаны профессионалами интеллектуального труда. У них что - неразвитое сознание? Маловероятно. Тогда что ими всеми движет? Дело в том, что сам феномен «аморалки» возможен только в очень пуританском и одновременно ханжеском обществе. Таковым было общество застоя.
Несмотря на широко рекламированные перестройки и перетряски, покаяния, швыряния партбилетов и прочие поверхностные знаки якобы пришествия новых демократических нравов, критерии у господ, населявших интеллектуальную сцену при застое и оставшихся на этой сцене, сменив костюмы на демократические, у всех этих тимофеевских, александров ивановых, нуйкиных, жуйкиных и плюйкиных остались застойными до неприличия. Критерии не вышвырнешь как ставший нерентабельным партбилет, они формировались в соответствии с духовным климатом времени и сделались в конце концов ментальностью. Чёрного кобеля, гласит русская пословица, не отмоешь добела, тем паче когда большинству из кобелей за шестьдесят.
Позволю себе набросать здесь портрет лишь одного борца против Лимонова. В №8 (1991 года) «Совершенно секретно» меня назвали «нравственно-замаранным». Кто же назвал? Некто В.Оскоцкий. В справочнике «Писатели Москвы» («Московский рабочий», 1987, стр. 341) читаем: «Оскоцкий Валентин Дмитриевич (7.12.1931, г. Ленинград) - критик, литературовед. Член КПСС с 1982 года. Окончил ЛГУ им. А.А. Жданова в 1955 году. АОН при ЦК КПСС в 1968 году. Кандидат филологических наук. Награждён медалью. Лауреат премии СП СССР - 1979 г. Член СП СССР с 1969 г. Сочинения: «Пути поисков и открытий». О романе наших дней. М., 1967 г. («Новое в жизни, науке, технике». Сер. «Литература», 6), «Единство пути, многообразие поиска», М., 1969 г. («Новое в жизни, науке, технике». Сер. «Литература», 7), «Связь времён: историческая тема в многонациональной советской прозе наших дней», М., 1974 г. («Народный университет культуры». Факультет литературы и искусства); «Богатство романа», М., 1976 г.; «Неугасимое пламя костра», М., 1977 г.; «В содружестве талантов. Семь портретов», М., 1978 г.; «История глазами писателя» (Традиции и новаторство советского исторического романа), «В помощь лектору общества «Знание» РСФСР», М., 1980 г.; «Роман и история», М., 1980 г.; «Интернационализм и национальные традиции в литературе», М., 1983 г.». Короче говоря, член и кандидат, назвавший меня «нравственно-замаранным», долго подвизался на ниве марксистско-ленинской критики и был, согласно моим сведениям, наравне с Ю. Суровцевым одним из главных ревнителей классового подхода к литературе (!!!). И вот этот, без преувеличения сказать, бывший идеолог решил открыть рот, чтобы заклеймить меня!
Тип, который был вхож в ЦК КПСС, поучает меня, приехавшего в Москву в 1967 году, не имея ни прописки, ни работы, ни жилья, жившего впроголодь, разделяя героическую жизнь поистине ван-гогов московского искусства тех лет. Безвременно погибшие Венедикт Ерофеев, Леонид Губанов, Игорь Ворошилов были моими товарищами. Подумать только -член, медалист, кандидат, теоретик порицает меня, у которого ни единой строчки не было опубликовано в советской печати до 1989 года. Меня, которого вытолкали за границу в 1974 году! Профессиональный лакей учит нравственности абсолютно свободного человека - поистине ханжеству советского буржуа нет пределов и, добавлю, его подлости, ибо куда более серьёзный донос тот же В. Оскоцкий опубликовал в журнале «Огонёк» (№ 38, 1991 г.). В статье «Наводчики» он обвиняет меня (вместе с ещё полудюжиной заложенных им, Алкснис и Невзоров среди прочих) ни больше ни меньше - в подстрекательстве к августовскому путчу! В истории нашей страны люди, обвинённые и в меньших грехах, после подобных статеек обыкновенно отправлялись прямиком на Лубянку. Ишь ты, кандидат какой прыткий, захотел за мой счёт присягнуть в верности новым властям, отмыться от инструкций, сочинённых для лекторов общества «Знание»! Виновный в ренегатстве, в лживости (он или притворялся коммунистом, или сейчас притворяется демократом), в беспринципности, в лакейской продажности, наконец, в предательстве партии, в которой состоял (то, что эта партия - КПСС, вины предателя не уменьшает), этот тип осмеливается судить меня! Да это ты, дядя, нравственно замаран, так что пробы негде ставить.
Да, я написал несколько книг, которые воспринимаются буржуазией как пощёчина. Мои книги вам неприятны, вас корёжит? Я рад! Нет, однако, на земле человека, который мог бы сказать, что этот Савенко, который Лимонов, «расстреливал несчастных по темницам» или ходил в ЦК КПСС служить. И я никогда никого не заложил, чем горжусь. Я обыкновенно оказываюсь на стороне проигравших, так что выгоды мне - никакой, а вот ловкий Оскоцкий и ему подобные - всегда на выгодной стороне. В своём доносе в «Огоньке» стукач утверждает, что якобы Полозков поощрительно назвал меня «самородком». Ну да, в 1991 году назвал, когда такая похвала только неприятности приносит! А Оскоцкий служил у предшественников Полозкова (кстати говоря, искреннее спасибо Полозкову за похвалу, пусть и позднюю) самородком с 1955 по 1985 год!!! Но он себе этого в вину не ставит. Оставив сосцы отощавшей дойной коровы - советской власти, присосался он и подобные ему уже к «демократии». Вечным иждивенцам сменяющихся властей, им ли судить меня, всегда независимого?
- Русская традиция скорее прощает человеку лживость, лакейство, беспардонную смену убеждений, чем «аморальность», так получается? Ты думаешь - почему?
- Я так не думаю. Нет в традициях русского народа никаких чрезмерно суровых требований к личной жизни человека. Русские песни воспевают верность в любви, а не в браке; репутацию суровой и справедливой государыни Екатерины Великой в народном фольклоре не подмочили ничуть её «порнографические» страсти. Это в искусственно навязанном климате иерархического позднего советского государства от героев номенклатуры требовалось выглядеть незапятнанными, кристально чистыми. Подчёркиваю: требовалось не быть, но выглядеть незапятнанными. Добивались этого путём невероятного количества лжи, фальсификации тысяч биографий, фальсификацией истории, в том числе и истории литературы и биографий писателей. Кстати сказать, бурная «нравственно-замаранная» личная жизнь была у многих русских писателей, включая моралиста Льва Толстого. На многих из них можно сочинить, если захотеть, ещё ой какие аморалки. Пуританская советская мораль строго блюла их имиджи, хотя сами они никого об этом не просили. Сегодня, освобождаясь от ханжеского лака, предстают писатели грешными, как всякий в народе, как и каждая человеческая единица в московской или омской очереди за хлебом. И грешные классики милее, теплее и ближе нам. Люди среди людей, отличает их лишь талант, да ещё реже - гениальность.
России нужны гениальные и талантливые писатели. России нужны умные вожди. Для профессиональных «нравственно-незапятнанных» индивидуумов сегодня применения в России нет. Стоящим по всей России в голодных очередях людям, оставленным на произвол судьбы, оказавшимся «за границей» - на Кавказе, в Прибалтике, на Украине - миллионам россиян не приносит ни облегчения, ни утешения то побочное обстоятельство, что бездарные лидеры, ввергшие их в пучину горя и крови: Горбачёв, Яковлев, Шеварнадзе - все как один верные супруги и образцово-показательные отцы семейств.
В этот тягостный период нашей истории нам бы аморального Петра-головоруба с его предприимчивостью, волей и работоспособностью, нам бы «порнографическую» Екатерину Великую с её государственными способностями! Слава Богу, на «незапятнанных» посредственностей спрос всё меньше и меньше. В российском климате тотальной катастрофы к власти будут приходить всё чаще вожди из народа, не дистиллированные до этого в аппарате номенклатурной иерархии. Выдвижение новых вождей будут определять степень их мудрости, решительности, храбрости, способность повести за собою массы, а не пресловутый «моральный облик». Вот в Сербии (я только что был в Югославии, на фронте) в обстановке войны во главе массовых движений и военных отрядов стоят уже истинно народные лидеры. Недавно с высшими почестями, плача, народ хоронил в Белграде павшего на поле брани такого военного вождя, не подумав ставить ему в вину его довоенные проблемы с полицией. Патриотизм и любовь к родине - вот нынешние критерии сербской моральности. У нас в России «чистые» загубили Великую державу, предохранявшую российский народ от бедствий, и, оставив народ в беде, улизнули на сытый отдых, предоставив «нечистым» отвоёвывать потерянные мир, безопасность, хлеб насущный. Не нужно нам больше чистых: нужны талантливые и храбрые!
Эдуард Лимонов