Как Горбачев впервые (еще при живом Черненко) огласил свою программу реформ.
33 года назад - 10 декабря 1984 года - Михаил Горбачев выступил с поворотной речью с символичным названием "Живое творчество народа". В ней он изложил те основные тезисы, которые лягут в основу его политики реформ, названной чуть позднее "Перестройкой".
Впрочем даже сам этот термин - Перестройка - прозвучал в этом докладе, наряду с "гласностью". А эпоха застоя была названа своим именем еще при самом застое.
После этого просто смешно читать нелепые утверждения некоторых экспертов, о том что Горбачев вынужден был пойти на проведение реформ только ради сохранения своей власти или после падения цен на нефть в конце 1985 года. Интересно что недавнее многократное падение цен на нефть вызвало к жизни лишь реакцию, реваншизм и закручивание гаек...
Тогда же, в далеком 1984-м году с высокой трибуны, впервые за многие годы прозвучали призывы к необходимым переменам:
"У нас были просчеты, неудачи, ошибки...
Нельзя проявлять медлительность в практических действиях, в осуществлении назревших проблем, в преодолении недостатков...
Предстоит осуществить глубокие преобразования в экономике и всей системы общественных отношении...
При застойном сохранении устаревших элементов производственных отношений может наступить ухудшение экономической и социальной ситуации. К сожалению, назревающие противоречия не всегда удается своевременно выявлять и преодолевать. Нередко этому мешают сила инерции, консерватизм мышления, неумение или нежелание менять сложившиеся формы работы и переходить к новым методам...
Важно научиться еще лучше использовать инструменты товарно-денежных отношений...
Сегодня один из главных вопросов повестки дня - перестройка (!) форм и методов хозяйствования...
Неотъемлемой стороной социалистической демократии, нормой всей общественной жизни является гласность (!). Широкая, своевременная и откровенная информация -свидетельство доверия к людям, уважения к их разуму и чувствам, способности самим разобраться в тех или иных событиях...
Органы массовой информации - действенное оружие против консерватизма, равнодушия, застоя...
Не боясь свежих ветров, партия смело и решительно распахивает настежь окна и двери здания нашего общества, навстречу всему прогрессивному, передовому, жизнеутверждающему."
![]()
Можно вспомнить и еще более ранние - образца 1978 года - нестандартные высказывания тогдашнего руководителя Ставропольского края Михаила Горбачева.
"Партийным комитетам необходимо решительно и оперативно поддерживать обоснованную критику в печати, искоренять бюрократический подход отдельных руководителей к людям...
Нам нужно последовательно осуществлять практику регулярных выступлений руководящих работников с политическими докладами перед трудящимися...
Лиц, ставших на путь зажима критики или преследования за нее, следует привлекать к строжайшей партийной и государственной ответственности". (Кстати, в 1987 г. за это будет введена уголовная ответственность).
"Главный путь совершенствования и расширения социалистического демократизма советского общества - это широкое вовлечение трудящихся масс в управление, в общественную, политическую и производственную жизнь нашего общества...
Постоянное расширение и укрепление социалистической демократии - единственно возможная форма существования и правильного функционирования социалистического общества" (1975 г.). Здесь "социалистическая" приставка к "демократии" является необходимым элементом облагораживания "буржуазного" термина, то же можно сказать и о появившихся позднее парах "социалистический плюрализм" и "социалистический рынок".
Со своим переездом в московские апартаменты Горбачев быстро приобретает репутацию радикально мыслящего деятеля и постепенно собирает вокруг себя команду молодых прогрессивных аппаратчиков. На отличавшегося в кругу "кремлевских старцев" молодого новатора стали обращать внимание и западные политики. Среди них, в частности, оказалась и убежденный либерал-консерватор Маргарет Тэтчер, произнесшая после известной встречи с Горбачевым в 1984 году свою знаменитую фразу: "С ним можно иметь дело".
Таким образом, вполне определенно можно сказать, что само начало перестройки, как обновления всех сторон жизни советского общества не было со стороны Горбачева спонтанным шагом, направленным на решение сиюминутных тактических задач или же запоздалой попыткой спасти пошатнувшийся трон. Необходимость и неизбежность глубинных преобразований были осознаны им за много лет до его утверждения в должности Генерального секретаря ЦК КПСС.
Кульминацией же "ревизионизма" Горбачева можно считать именно упоминавшуюся речь на Всесоюзной научно-практической конференции "Совершенствование развитого социализма и идеологическая работа партии в свете решений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС", которая проходила в декабре 1984 года.
Этот доклад Горбачева, который долго готовился его командой был воспринят в партии и стране как первая публичная серьезная заявка М.С. на политическое лидерство.
Подготовка его выступления без преувеличения походила на настоящую детективную историю.
Вот как об этом вспоминал сам Михаил Сергеевич в книге "Жизнь и реформы":
"На протяжении всего 1984 года интриги, подсиживание, сплетни определяли общую атмосферу на Старой площади. Болезнь Черненко прогрессировала, ситуация в Политбюро обострялась, распри исподволь нарастали. Не хочу описывать все перипетии того времени. Да оно и ни к чему - всем все было ясно. Но какие формы это приобретало, показывает история с Всесоюзной научно-практической конференцией по идеологическим проблемам.
Тема ее была задана самим Черненко: как выполняются решения июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС по идеологическим вопросам. Зимянин обратился ко мне с просьбой выступить с основным докладом, поскольку я принял от Черненко прежнее направление его работы - идеологию.
Материалы к докладу, представленные отделом, полностью меня разочаровали: "зимянинская жвачка", идеологическая рутина, набор прописных истин, пустословие. Такое впечатление, что меня просто хотели скомпрометировать. Но это лишь прибавило мне энергии.
Я сформировал группу, в которую вошли Медведев, Яковлев (он в то время руководил ИМЭМО), Биккенин и Болдин. Мне хотелось воспользоваться случаем, чтобы выйти за пределы июньского Пленума, который, на мой взгляд, оказался очень слабым. Во время подготовки к совещанию нас заинтересовали такие важные теоретические и практические проблемы, как собственность, характер производственных отношений в нашем обществе, роль интересов, социальная справедливость, товарно-денежные отношения и т. п. Поработали хорошо, материал получился содержательный и серьезный.
Однако это понравилось не всем. Зимянин был недоволен, капризничал. Я дал ему подготовленный доклад. Мне он особых замечаний не сделал, лишь попросил дать более выпукло тезис о руководящей роли партии на нынешнем этапе, а вот в беседе с Медведевым прямо сказал, что доклад не получился.
Участники конференции съехались в Москву, все было готово. И вдруг, буквально накануне ее открытия, в 16 часов предшествующего дня, - звонок от Черненко.
Оказывается, он не считает целесообразным проводить идеологическую конференцию сейчас, ибо впереди партийный съезд и надо его готовить, набирать идеи. Я понял по тону разговора, что в кабинете он не один, и, наверное, задача тех, кто там был, состояла в том, чтобы удержать слабого, колеблющегося шефа на жесткой позиции.
Столь неожиданный зигзаг меня просто возмутил, и я выразил протест в довольно резкой форме. Как мне потом сказал Яковлев, бывший в кабинете, чуть ли не отчитал генсека. Наверное, я проявил несдержанность, но происки своры, крутившейся вокруг Генерального секретаря, вывели из равновесия. Напомнил ему, что проведение конференции, на которую уже приехали люди со всей страны, это не моя, а его идея, я всего лишь выполнил поручение. Не знаю, кто сможет объяснить мотивы ее отмены. Такой шаг недопустим, ибо означает публичный скандал. И кончил вопросом:
- Кто сбивает вас с толку?
- Ну ладно, - сказал он, - проводите, но не делайте из конференции большого шума.
На том разговор и кончился… Конференция состоялась и прошла успешно. Новизной подходов, творческим характером обсуждения она резко контрастировала с обычными идеологическими накачками прошлых лет. Сам заголовок доклада "Живое творчество народа" уже наводил на размышления.
Участники конференции настаивали на том, чтобы доклад был опубликован. Я сказал, что это будет сделано. Но, увы, только "Правда" опубликовала его сокращенное изложение. Чтобы свести на нет "эффект Горбачева" и всей конференции, тут же была подготовлена и срочно напечатана в декабрьском номере "Коммуниста" статья Черненко с претензией на последнее слово марксистской мысли."
https://profilib.net/chtenie/122344/mikhail-gorbachev-zhizn-i-reformy-64.php
===================================
А это фрагмент из мемуаров одного из соратников Горбачева - Вадим Медведев:
Пожалуй, крупнейшей вехой утробного процесса перестройки явились подготовка и проведение в декабре 1984 г. Всесоюзной конференции по идеологической работе. Вначале она задумывалась как обобщение годичного опыта работы по выполнению постановлений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС по вопросам идеологической работы, но затем, в процессе подготовки совещания, постепенно вылилась в самостоятельную, крупную общественно-политическую акцию.
Докладчиком утвердили Горбачева как второе лицо в партии, по традиции курирующее идеологическую сферу. По мысли Михаила Сергеевича Горбачева (и мы его в этом поддержали), в докладе должны были прозвучать новые, принципиально отличные от привычных, оценки общественно-политического развития страны, новые подходы к решению стоящих перед нею задач. Вокруг подготовки и проведения конференции развернулась, по сути дела, борьба между прогрессивной и консервативной тенденциями в партии, и как в зеркале отразилось неблагополучие в ее руководстве.
Проект доклада вобрал в себя достигнутые на тот момент результаты аналитической работы Горбачева и его группы. Это, по сути дела, был основной предперестроечный документ, хотя и не свободный от традиционных клише, иначе его просто бы не приняли. В то же время доклад отличался явной новизной. В нем давалась реалистичная и максимально критичная для того периода оценка развития страны и в обобщенном политическом виде сформулирована задача ускорения социально-экономического ее развития, в значительной мере по-новому были поставлены многие проблемы обществоведения.
Перспектива выступления Горбачева с таким докладом вызвала настороженность и ревность со стороны Черненко и группировавшихся вокруг него людей, таких как В. А. Печенев, Р. И. Косолапов, претендовавших на роль монопольных законодателей в идеологической сфере. Пользуясь беспомощностью Черненко в данных вопросах, они бесконтрольно влияли на выработку идеологических установок, расстановку кадров в этой сфере и т. д. Под их влиянием находился заведующий Отделом пропаганды ЦК Б. И. Стукалин. Их активно поддерживал и тогдашний секретарь ЦК по идеологии Зимянин.
Наконец, настал момент, когда Горбачев решил познакомить с проектом доклада более широкий круг людей. И тут началось… Косолапов, к которому Горбачев лично обратился, вернул текст не самому докладчику, а в его аппарат с несколькими незначительными, чисто стилистическими поправками. В ход пошла версия, что материал сырой, недостаточно продуманный и т. д. Об этом, в частности, мне сказал Зимянин, когда я по делам Отдела науки был у него.
По существу развернулась кампания дискредитации не только доклада, но и идеи самой конференции. В нее втянули и Черненко, которому внушили мысль, что якобы в докладе Горбачева недооцениваются июньский (1983 г.) Пленум ЦК и доклад Черненко на нем. Предложили на открытии конференции выступить Черненко, но это оказалось нереалистичным, да Черненко, видимо, и сам понял, что его выступление рядом с Горбачевым высветило бы для всех, кто есть кто. Поэтому по настоянию Черненко - и Горбачев, чтобы не обострять ситуацию, не возражал - в Серебряный бор был направлен Стукалин для корректировки доклада.
Должен сказать, что его вклад выразился лишь в нескольких искусственно сконструированных ссылках на выступления Черненко. Появилось решение - предпослать докладу письменное приветствие со стороны Генерального секретаря.
Но дело этим не кончилось. Буквально накануне конференции Черненко позвонил Горбачеву и предложил… отменить ее. Но на этот раз Горбачев решительно возразил. Ставились палки в колеса и дальше. Ввели ограничения на публикацию материалов конференции в прессе. «Коммунист», редактором которого был Косолапов, вообще отказался напечатать доклад, что было беспрецедентно для органа ЦК. Косолапов предложил Горбачеву написать на основе доклада статью, что, конечно, было отвергнуто. Та же линия проводилась и при издании сборника материалов конференции - ограничение объема, тиража и т. д.
Произошел и такой курьез. Видным ученым, не сумевшим по тем или иным причинам выступить на конференции, предложили сдать для публикации тексты их выступлений. Представил текст своего выступления и Яковлев, но в вышедшем сборнике… его не оказалось.
* * *
Мы не раз в то время и позднее обсуждали, в чем же причина такого яростного противодействия, которое было оказано Горбачеву со стороны названных лиц? Неприятие Горбачева из-за его новизны, антидогматизма, нежелания подчиняться десятилетиями выработанным правилам идеологической игры, его отрицательное отношение к книжной мудрости, на которой нажили себе авторитет эти люди? Наверное, это так.
Думаю, они перешагнули бы свое неприятие, если бы Горбачев их поманил. Но они возомнили себя незаменимыми талантами, всесильными визирями при слабом правителе, почувствовали дурманящий вкус власти. Черненко или кто-то другой наподобие его их бы вполне устраивал, но не Горбачев.
На общественность же конференция произвела большое и глубокое впечатление. Кстати говоря, в ней приняли участие многие видные и неординарные ученые и партийные работники, в том числе и Ельцин, бывший в то время первым секретарем Свердловского обкома партии.
Горбачев заявил о себе как крупном политическом лидере, глубоко разбирающемся и в экономике, и в политической жизни, и в международных отношениях, владеющем методами научного мышления и научного подхода к актуальным проблемам общественного развития.
https://m.mybook.ru/author/vadim-medvedev/v-komande-gorbacheva/
=====================================
В. Болдин:
- А в это время М.С. Горбачёв разворачивал активную работу. Как второй секретарь ЦК, он хотел выступить на идеологической конференции, которая была определена решениями сентябрьского (1983 г.) Пленума ЦК ещё при Ю.В. Андропове. Такое выступление было важно для утверждения Михаила Сергеевича как второго человека в партии, как лидера, формирующего идеологию КПСС.
Раньше на такой конференции должен был выступать К.У. Черненко, но ни по состоянию здоровья, ни по новому статусу генсеку было неудобно выходить на трибуну с докладом на подобной конференции, и этим инициативно воспользовался М.С. Горбачёв, полагая, что идеология партии должна находиться в руках второго человека в стране. Так было при М.А. Суслове, и эту традицию стремились сохранить.
Когда решение о подготовке доклада определилось окончательно, Михаил Сергеевич пригласил своих помощников и сказал, что следует подобрать группу идеологов и приступить к работе над докладом. Такая группа была сформирована и утверждена. В неё вошли руководитель группы консультантов отдела науки ЦК КПСС Н.Б. Биккенин, директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР А.Н. Яковлев, заведующий отделом науки ЦК В.А. Медведев, директор Института философии АН СССР Г.Л. Смирнов, работник Госплана СССР С.А. Ситарян и несколько инструкторов и консультантов идеологического отдела. На 19-й даче в Серебряном Бору эта команда осенью 1984 года приступила к работе.
Оценивая с сегодняшних позиций подготовленный тогда текст, можно сказать, что он включал ту философскую концепцию перестройки всех сфер нашего общества, которая была затем развёрнута на XXVII съезде партии.
Доклад на идеологической конференции опубликован и известен. Но вряд ли известны те трудности, которые возникли в связи с предстоявшим выступлением на ней М.С. Горбачёва. О них рассказали люди, имевшие прямое отношение к подготовке и проведению конференции
Перед рассылкой документа секретарям ЦК, а такое правило тогда существовало и неизменно соблюдалось, М.С. Горбачёв переговорил с К.У. Черненко. Константин Устинович, во-первых, встретил настороженно саму идею такого совещания, сказав, что в своё время был Пленум ЦК по этим вопросам и нет нужды их муссировать вновь. Но М.С. Горбачёв был готов к такому повороту дела, ибо ему заранее стали известны моменты, которые выдвигались окружением Черненко (а значит, и им самим) против выступления Горбачёва на конференции. Михаил Сергеевич ответил тогда, что выполняет решения Пленума ЦК на этот счёт, затем предложил, чтобы на конференции со вступительным словом выступил генсек. М.С. Горбачёв умел уговаривать людей, тем более таких нестойких, как Черненко. Константин Устинович, насколько я его знал по работе в Верховном Совете СССР, а затем в ЦК КПСС, был неуверенным, колеблющимся человеком, который в глаза не любил или не мог отказывать.
Быстро сломался он и в данном случае, особенно когда речь зашла о его выступлении. Но на этом перипетии не кончились. Выступать Черненко, конечно, не мог, а направлять приветствие колебался. Кроме того, просмотрев доклад, к которому дали комментарии его помощники, он довольно откровенно высказался, что материал неудовлетворителен. В нём не было даже ссылки на выступление Черненко на сентябрьском (1983 г.) Пленуме ЦК. Но и к этому Горбачёв был готов. Он сказал, что считает необходимым цитировать Черненко не как бывшего руководителя идеологического фронта партии, а как нынешнего генсека. Были даны разъяснения и по некоторым другим позициям. Когда Горбачёву бывало что-то нужно, он выступал напористо.
В общем стало ясно, что конференция состоится и выступать с докладом будет М.С. Горбачёв. Он посмотрел замечания Константина Устиновича в тексте, попросил учесть некоторые из них, не носящие принципиального характера, и пошёл на трибуну.
Многократно анализируя итоги этой конференции, её содержательную сторону и внешний эффект, многие историки приходят к выводу, что она сыграла важную роль в судьбе Горбачёва. Его заметила партийно-хозяйственная элита, причём заметила не только как агрария.
На трибуну поднялся моложавый, энергичный, по-своему симпатичный человек и произнёс вполне квалифицированный доклад, в котором было немало свежих мыслей, намечалась большая перспектива.
Люди, а на конференции присутствовали главным образом творческие работники, наглядевшиеся на Брежнева, Андропова, Черненко, вдруг поняли, что есть новые молодые силы в руководстве партии, которые смогут изменить положение в стране. Велико было значение и философско-экономических концепций доклада, которые в будущем в той или иной мере были приняты на вооружение.
В. Печенев:
- Доклад этот, который долго готовился его «теневым кабинетом», был, кстати, воспринят в партии и стране как первая серьёзная публичная заявка Горбачёва на политическое лидерство в партии. Михаилу Сергеевичу и его ближайшим советникам (среди них уже были не только В. Болдин и В. Медведев, но и сам А. Яковлев - тогда директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, а также младший друг Яковлева Н. Биккенин, будущий главный редактор «Коммуниста») удалось придать этому тоже в общем-то ритуальному по тем временам докладу программный характер (тематика этих конференций была составлена после XXVI съезда на несколько лет вперёд группой консультантов Отдела пропаганды ЦК, которой несколько лет я руководил). Во всяком случае - по широте проблем и по форме их подачи.
Именно это и было, между прочим, тем главным, что не понравилось в докладе его коллегам по Политбюро и его оппонентам.
Обратил на себя внимание в декабрьском докладе Горбачёва и акцент на необходимость ускорения социально-экономического развития, которое на XXVII съезде было возведено в ранг новой генеральной линии партии, вскоре бесславно канувшей в небытие. Однако тогда большинством из нас и, естественно, большинством народа этот лозунг (который робко начал «проклёвываться» ещё при Андропове) был воспринят позитивно как закономерная и обоснованная реакция на падение темпов производства и уровня жизни, на безынициативность и бездеятельность государственно-хозяйственных органов.
Многим, как мне показалось, импонировал выраженный упор на необходимость развития инициативы и творчества масс и особенно на осуществление принципов социальной справедливости, прежде всего в сфере распределения, на наличие здесь серьёзных негативных явлений.
Для того времени доклад прозвучал, повторяю, как весьма прогрессивный и выглядел как явная заявка Горбачёва на политическое и интеллектуальное лидерство в партии.
http://mirror8.ru.indbooks.in/?p=69805
![]()
==========================================================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
==========================================================
Впрочем даже сам этот термин - Перестройка - прозвучал в этом докладе, наряду с "гласностью". А эпоха застоя была названа своим именем еще при самом застое.
После этого просто смешно читать нелепые утверждения некоторых экспертов, о том что Горбачев вынужден был пойти на проведение реформ только ради сохранения своей власти или после падения цен на нефть в конце 1985 года. Интересно что недавнее многократное падение цен на нефть вызвало к жизни лишь реакцию, реваншизм и закручивание гаек...
Тогда же, в далеком 1984-м году с высокой трибуны, впервые за многие годы прозвучали призывы к необходимым переменам:
"У нас были просчеты, неудачи, ошибки...
Нельзя проявлять медлительность в практических действиях, в осуществлении назревших проблем, в преодолении недостатков...
Предстоит осуществить глубокие преобразования в экономике и всей системы общественных отношении...
При застойном сохранении устаревших элементов производственных отношений может наступить ухудшение экономической и социальной ситуации. К сожалению, назревающие противоречия не всегда удается своевременно выявлять и преодолевать. Нередко этому мешают сила инерции, консерватизм мышления, неумение или нежелание менять сложившиеся формы работы и переходить к новым методам...
Важно научиться еще лучше использовать инструменты товарно-денежных отношений...
Сегодня один из главных вопросов повестки дня - перестройка (!) форм и методов хозяйствования...
Неотъемлемой стороной социалистической демократии, нормой всей общественной жизни является гласность (!). Широкая, своевременная и откровенная информация -свидетельство доверия к людям, уважения к их разуму и чувствам, способности самим разобраться в тех или иных событиях...
Органы массовой информации - действенное оружие против консерватизма, равнодушия, застоя...
Не боясь свежих ветров, партия смело и решительно распахивает настежь окна и двери здания нашего общества, навстречу всему прогрессивному, передовому, жизнеутверждающему."
Можно вспомнить и еще более ранние - образца 1978 года - нестандартные высказывания тогдашнего руководителя Ставропольского края Михаила Горбачева.
"Партийным комитетам необходимо решительно и оперативно поддерживать обоснованную критику в печати, искоренять бюрократический подход отдельных руководителей к людям...
Нам нужно последовательно осуществлять практику регулярных выступлений руководящих работников с политическими докладами перед трудящимися...
Лиц, ставших на путь зажима критики или преследования за нее, следует привлекать к строжайшей партийной и государственной ответственности". (Кстати, в 1987 г. за это будет введена уголовная ответственность).
"Главный путь совершенствования и расширения социалистического демократизма советского общества - это широкое вовлечение трудящихся масс в управление, в общественную, политическую и производственную жизнь нашего общества...
Постоянное расширение и укрепление социалистической демократии - единственно возможная форма существования и правильного функционирования социалистического общества" (1975 г.). Здесь "социалистическая" приставка к "демократии" является необходимым элементом облагораживания "буржуазного" термина, то же можно сказать и о появившихся позднее парах "социалистический плюрализм" и "социалистический рынок".
Со своим переездом в московские апартаменты Горбачев быстро приобретает репутацию радикально мыслящего деятеля и постепенно собирает вокруг себя команду молодых прогрессивных аппаратчиков. На отличавшегося в кругу "кремлевских старцев" молодого новатора стали обращать внимание и западные политики. Среди них, в частности, оказалась и убежденный либерал-консерватор Маргарет Тэтчер, произнесшая после известной встречи с Горбачевым в 1984 году свою знаменитую фразу: "С ним можно иметь дело".
Таким образом, вполне определенно можно сказать, что само начало перестройки, как обновления всех сторон жизни советского общества не было со стороны Горбачева спонтанным шагом, направленным на решение сиюминутных тактических задач или же запоздалой попыткой спасти пошатнувшийся трон. Необходимость и неизбежность глубинных преобразований были осознаны им за много лет до его утверждения в должности Генерального секретаря ЦК КПСС.
Кульминацией же "ревизионизма" Горбачева можно считать именно упоминавшуюся речь на Всесоюзной научно-практической конференции "Совершенствование развитого социализма и идеологическая работа партии в свете решений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС", которая проходила в декабре 1984 года.
Этот доклад Горбачева, который долго готовился его командой был воспринят в партии и стране как первая публичная серьезная заявка М.С. на политическое лидерство.
Подготовка его выступления без преувеличения походила на настоящую детективную историю.
Вот как об этом вспоминал сам Михаил Сергеевич в книге "Жизнь и реформы":
"На протяжении всего 1984 года интриги, подсиживание, сплетни определяли общую атмосферу на Старой площади. Болезнь Черненко прогрессировала, ситуация в Политбюро обострялась, распри исподволь нарастали. Не хочу описывать все перипетии того времени. Да оно и ни к чему - всем все было ясно. Но какие формы это приобретало, показывает история с Всесоюзной научно-практической конференцией по идеологическим проблемам.
Тема ее была задана самим Черненко: как выполняются решения июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС по идеологическим вопросам. Зимянин обратился ко мне с просьбой выступить с основным докладом, поскольку я принял от Черненко прежнее направление его работы - идеологию.
Материалы к докладу, представленные отделом, полностью меня разочаровали: "зимянинская жвачка", идеологическая рутина, набор прописных истин, пустословие. Такое впечатление, что меня просто хотели скомпрометировать. Но это лишь прибавило мне энергии.
Я сформировал группу, в которую вошли Медведев, Яковлев (он в то время руководил ИМЭМО), Биккенин и Болдин. Мне хотелось воспользоваться случаем, чтобы выйти за пределы июньского Пленума, который, на мой взгляд, оказался очень слабым. Во время подготовки к совещанию нас заинтересовали такие важные теоретические и практические проблемы, как собственность, характер производственных отношений в нашем обществе, роль интересов, социальная справедливость, товарно-денежные отношения и т. п. Поработали хорошо, материал получился содержательный и серьезный.
Однако это понравилось не всем. Зимянин был недоволен, капризничал. Я дал ему подготовленный доклад. Мне он особых замечаний не сделал, лишь попросил дать более выпукло тезис о руководящей роли партии на нынешнем этапе, а вот в беседе с Медведевым прямо сказал, что доклад не получился.
Участники конференции съехались в Москву, все было готово. И вдруг, буквально накануне ее открытия, в 16 часов предшествующего дня, - звонок от Черненко.
Оказывается, он не считает целесообразным проводить идеологическую конференцию сейчас, ибо впереди партийный съезд и надо его готовить, набирать идеи. Я понял по тону разговора, что в кабинете он не один, и, наверное, задача тех, кто там был, состояла в том, чтобы удержать слабого, колеблющегося шефа на жесткой позиции.
Столь неожиданный зигзаг меня просто возмутил, и я выразил протест в довольно резкой форме. Как мне потом сказал Яковлев, бывший в кабинете, чуть ли не отчитал генсека. Наверное, я проявил несдержанность, но происки своры, крутившейся вокруг Генерального секретаря, вывели из равновесия. Напомнил ему, что проведение конференции, на которую уже приехали люди со всей страны, это не моя, а его идея, я всего лишь выполнил поручение. Не знаю, кто сможет объяснить мотивы ее отмены. Такой шаг недопустим, ибо означает публичный скандал. И кончил вопросом:
- Кто сбивает вас с толку?
- Ну ладно, - сказал он, - проводите, но не делайте из конференции большого шума.
На том разговор и кончился… Конференция состоялась и прошла успешно. Новизной подходов, творческим характером обсуждения она резко контрастировала с обычными идеологическими накачками прошлых лет. Сам заголовок доклада "Живое творчество народа" уже наводил на размышления.
Участники конференции настаивали на том, чтобы доклад был опубликован. Я сказал, что это будет сделано. Но, увы, только "Правда" опубликовала его сокращенное изложение. Чтобы свести на нет "эффект Горбачева" и всей конференции, тут же была подготовлена и срочно напечатана в декабрьском номере "Коммуниста" статья Черненко с претензией на последнее слово марксистской мысли."
https://profilib.net/chtenie/122344/mikhail-gorbachev-zhizn-i-reformy-64.php
===================================
А это фрагмент из мемуаров одного из соратников Горбачева - Вадим Медведев:
Пожалуй, крупнейшей вехой утробного процесса перестройки явились подготовка и проведение в декабре 1984 г. Всесоюзной конференции по идеологической работе. Вначале она задумывалась как обобщение годичного опыта работы по выполнению постановлений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС по вопросам идеологической работы, но затем, в процессе подготовки совещания, постепенно вылилась в самостоятельную, крупную общественно-политическую акцию.
Докладчиком утвердили Горбачева как второе лицо в партии, по традиции курирующее идеологическую сферу. По мысли Михаила Сергеевича Горбачева (и мы его в этом поддержали), в докладе должны были прозвучать новые, принципиально отличные от привычных, оценки общественно-политического развития страны, новые подходы к решению стоящих перед нею задач. Вокруг подготовки и проведения конференции развернулась, по сути дела, борьба между прогрессивной и консервативной тенденциями в партии, и как в зеркале отразилось неблагополучие в ее руководстве.
Проект доклада вобрал в себя достигнутые на тот момент результаты аналитической работы Горбачева и его группы. Это, по сути дела, был основной предперестроечный документ, хотя и не свободный от традиционных клише, иначе его просто бы не приняли. В то же время доклад отличался явной новизной. В нем давалась реалистичная и максимально критичная для того периода оценка развития страны и в обобщенном политическом виде сформулирована задача ускорения социально-экономического ее развития, в значительной мере по-новому были поставлены многие проблемы обществоведения.
Перспектива выступления Горбачева с таким докладом вызвала настороженность и ревность со стороны Черненко и группировавшихся вокруг него людей, таких как В. А. Печенев, Р. И. Косолапов, претендовавших на роль монопольных законодателей в идеологической сфере. Пользуясь беспомощностью Черненко в данных вопросах, они бесконтрольно влияли на выработку идеологических установок, расстановку кадров в этой сфере и т. д. Под их влиянием находился заведующий Отделом пропаганды ЦК Б. И. Стукалин. Их активно поддерживал и тогдашний секретарь ЦК по идеологии Зимянин.
Наконец, настал момент, когда Горбачев решил познакомить с проектом доклада более широкий круг людей. И тут началось… Косолапов, к которому Горбачев лично обратился, вернул текст не самому докладчику, а в его аппарат с несколькими незначительными, чисто стилистическими поправками. В ход пошла версия, что материал сырой, недостаточно продуманный и т. д. Об этом, в частности, мне сказал Зимянин, когда я по делам Отдела науки был у него.
По существу развернулась кампания дискредитации не только доклада, но и идеи самой конференции. В нее втянули и Черненко, которому внушили мысль, что якобы в докладе Горбачева недооцениваются июньский (1983 г.) Пленум ЦК и доклад Черненко на нем. Предложили на открытии конференции выступить Черненко, но это оказалось нереалистичным, да Черненко, видимо, и сам понял, что его выступление рядом с Горбачевым высветило бы для всех, кто есть кто. Поэтому по настоянию Черненко - и Горбачев, чтобы не обострять ситуацию, не возражал - в Серебряный бор был направлен Стукалин для корректировки доклада.
Должен сказать, что его вклад выразился лишь в нескольких искусственно сконструированных ссылках на выступления Черненко. Появилось решение - предпослать докладу письменное приветствие со стороны Генерального секретаря.
Но дело этим не кончилось. Буквально накануне конференции Черненко позвонил Горбачеву и предложил… отменить ее. Но на этот раз Горбачев решительно возразил. Ставились палки в колеса и дальше. Ввели ограничения на публикацию материалов конференции в прессе. «Коммунист», редактором которого был Косолапов, вообще отказался напечатать доклад, что было беспрецедентно для органа ЦК. Косолапов предложил Горбачеву написать на основе доклада статью, что, конечно, было отвергнуто. Та же линия проводилась и при издании сборника материалов конференции - ограничение объема, тиража и т. д.
Произошел и такой курьез. Видным ученым, не сумевшим по тем или иным причинам выступить на конференции, предложили сдать для публикации тексты их выступлений. Представил текст своего выступления и Яковлев, но в вышедшем сборнике… его не оказалось.
* * *
Мы не раз в то время и позднее обсуждали, в чем же причина такого яростного противодействия, которое было оказано Горбачеву со стороны названных лиц? Неприятие Горбачева из-за его новизны, антидогматизма, нежелания подчиняться десятилетиями выработанным правилам идеологической игры, его отрицательное отношение к книжной мудрости, на которой нажили себе авторитет эти люди? Наверное, это так.
Думаю, они перешагнули бы свое неприятие, если бы Горбачев их поманил. Но они возомнили себя незаменимыми талантами, всесильными визирями при слабом правителе, почувствовали дурманящий вкус власти. Черненко или кто-то другой наподобие его их бы вполне устраивал, но не Горбачев.
На общественность же конференция произвела большое и глубокое впечатление. Кстати говоря, в ней приняли участие многие видные и неординарные ученые и партийные работники, в том числе и Ельцин, бывший в то время первым секретарем Свердловского обкома партии.
Горбачев заявил о себе как крупном политическом лидере, глубоко разбирающемся и в экономике, и в политической жизни, и в международных отношениях, владеющем методами научного мышления и научного подхода к актуальным проблемам общественного развития.
https://m.mybook.ru/author/vadim-medvedev/v-komande-gorbacheva/
=====================================
В. Болдин:
- А в это время М.С. Горбачёв разворачивал активную работу. Как второй секретарь ЦК, он хотел выступить на идеологической конференции, которая была определена решениями сентябрьского (1983 г.) Пленума ЦК ещё при Ю.В. Андропове. Такое выступление было важно для утверждения Михаила Сергеевича как второго человека в партии, как лидера, формирующего идеологию КПСС.
Раньше на такой конференции должен был выступать К.У. Черненко, но ни по состоянию здоровья, ни по новому статусу генсеку было неудобно выходить на трибуну с докладом на подобной конференции, и этим инициативно воспользовался М.С. Горбачёв, полагая, что идеология партии должна находиться в руках второго человека в стране. Так было при М.А. Суслове, и эту традицию стремились сохранить.
Когда решение о подготовке доклада определилось окончательно, Михаил Сергеевич пригласил своих помощников и сказал, что следует подобрать группу идеологов и приступить к работе над докладом. Такая группа была сформирована и утверждена. В неё вошли руководитель группы консультантов отдела науки ЦК КПСС Н.Б. Биккенин, директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР А.Н. Яковлев, заведующий отделом науки ЦК В.А. Медведев, директор Института философии АН СССР Г.Л. Смирнов, работник Госплана СССР С.А. Ситарян и несколько инструкторов и консультантов идеологического отдела. На 19-й даче в Серебряном Бору эта команда осенью 1984 года приступила к работе.
Оценивая с сегодняшних позиций подготовленный тогда текст, можно сказать, что он включал ту философскую концепцию перестройки всех сфер нашего общества, которая была затем развёрнута на XXVII съезде партии.
Доклад на идеологической конференции опубликован и известен. Но вряд ли известны те трудности, которые возникли в связи с предстоявшим выступлением на ней М.С. Горбачёва. О них рассказали люди, имевшие прямое отношение к подготовке и проведению конференции
Перед рассылкой документа секретарям ЦК, а такое правило тогда существовало и неизменно соблюдалось, М.С. Горбачёв переговорил с К.У. Черненко. Константин Устинович, во-первых, встретил настороженно саму идею такого совещания, сказав, что в своё время был Пленум ЦК по этим вопросам и нет нужды их муссировать вновь. Но М.С. Горбачёв был готов к такому повороту дела, ибо ему заранее стали известны моменты, которые выдвигались окружением Черненко (а значит, и им самим) против выступления Горбачёва на конференции. Михаил Сергеевич ответил тогда, что выполняет решения Пленума ЦК на этот счёт, затем предложил, чтобы на конференции со вступительным словом выступил генсек. М.С. Горбачёв умел уговаривать людей, тем более таких нестойких, как Черненко. Константин Устинович, насколько я его знал по работе в Верховном Совете СССР, а затем в ЦК КПСС, был неуверенным, колеблющимся человеком, который в глаза не любил или не мог отказывать.
Быстро сломался он и в данном случае, особенно когда речь зашла о его выступлении. Но на этом перипетии не кончились. Выступать Черненко, конечно, не мог, а направлять приветствие колебался. Кроме того, просмотрев доклад, к которому дали комментарии его помощники, он довольно откровенно высказался, что материал неудовлетворителен. В нём не было даже ссылки на выступление Черненко на сентябрьском (1983 г.) Пленуме ЦК. Но и к этому Горбачёв был готов. Он сказал, что считает необходимым цитировать Черненко не как бывшего руководителя идеологического фронта партии, а как нынешнего генсека. Были даны разъяснения и по некоторым другим позициям. Когда Горбачёву бывало что-то нужно, он выступал напористо.
В общем стало ясно, что конференция состоится и выступать с докладом будет М.С. Горбачёв. Он посмотрел замечания Константина Устиновича в тексте, попросил учесть некоторые из них, не носящие принципиального характера, и пошёл на трибуну.
Многократно анализируя итоги этой конференции, её содержательную сторону и внешний эффект, многие историки приходят к выводу, что она сыграла важную роль в судьбе Горбачёва. Его заметила партийно-хозяйственная элита, причём заметила не только как агрария.
На трибуну поднялся моложавый, энергичный, по-своему симпатичный человек и произнёс вполне квалифицированный доклад, в котором было немало свежих мыслей, намечалась большая перспектива.
Люди, а на конференции присутствовали главным образом творческие работники, наглядевшиеся на Брежнева, Андропова, Черненко, вдруг поняли, что есть новые молодые силы в руководстве партии, которые смогут изменить положение в стране. Велико было значение и философско-экономических концепций доклада, которые в будущем в той или иной мере были приняты на вооружение.
В. Печенев:
- Доклад этот, который долго готовился его «теневым кабинетом», был, кстати, воспринят в партии и стране как первая серьёзная публичная заявка Горбачёва на политическое лидерство в партии. Михаилу Сергеевичу и его ближайшим советникам (среди них уже были не только В. Болдин и В. Медведев, но и сам А. Яковлев - тогда директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, а также младший друг Яковлева Н. Биккенин, будущий главный редактор «Коммуниста») удалось придать этому тоже в общем-то ритуальному по тем временам докладу программный характер (тематика этих конференций была составлена после XXVI съезда на несколько лет вперёд группой консультантов Отдела пропаганды ЦК, которой несколько лет я руководил). Во всяком случае - по широте проблем и по форме их подачи.
Именно это и было, между прочим, тем главным, что не понравилось в докладе его коллегам по Политбюро и его оппонентам.
Обратил на себя внимание в декабрьском докладе Горбачёва и акцент на необходимость ускорения социально-экономического развития, которое на XXVII съезде было возведено в ранг новой генеральной линии партии, вскоре бесславно канувшей в небытие. Однако тогда большинством из нас и, естественно, большинством народа этот лозунг (который робко начал «проклёвываться» ещё при Андропове) был воспринят позитивно как закономерная и обоснованная реакция на падение темпов производства и уровня жизни, на безынициативность и бездеятельность государственно-хозяйственных органов.
Многим, как мне показалось, импонировал выраженный упор на необходимость развития инициативы и творчества масс и особенно на осуществление принципов социальной справедливости, прежде всего в сфере распределения, на наличие здесь серьёзных негативных явлений.
Для того времени доклад прозвучал, повторяю, как весьма прогрессивный и выглядел как явная заявка Горбачёва на политическое и интеллектуальное лидерство в партии.
http://mirror8.ru.indbooks.in/?p=69805
==========================================================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
==========================================================