Навальнизация российских выборов
Некоторые журналисты, симпатизирующие Алексею Навальному, утверждают, что его уже можно считать победителем московских выборов - вне зависимости от того, сколько голосов он наберет. Дело в том, что Навальному без административной поддержки (если не считать таковой помощь с преодолением муниципального фильтра) удалось провести масштабную кампанию, повысить свой рейтинг и заявить о себе как о политической альтернативе действующей власти.
«Победитель» - громкое слово, тем более что из-за «дела «Кировлеса» само политическое будущее оппозиционного кандидата остается туманным. Говорить скорее стоит о том, что кампания Навального в Москве может повлиять на характер, стиль следующих политических кампаний в России.
Соцопросы показывают, что значительная часть граждан недовольна действующей властью, но все равно голосует за нее или вовсе не приходит на выборы, поскольку не видит реальной альтернативы, не знает о ней. В этих условиях оппозиционный политик должен сообщить максимальному числу потенциальных избирателей, что, во-первых, альтернатива существует и, во-вторых, альтернатива - это он. Алексей Навальный в Москве занимался именно этим. По данным Comcon, в середине августа его узнаваемость составила 75,5%, при том что за ним не стоит крупная партия, которая могла бы делегировать ему эти проценты.
Эти 75,5% могут относиться к Навальному как угодно. Важно другое. Недовольство граждан властью динамично, и в условиях, когда один из альтернативных политиков известен большинству, именно он начинает в конкретной ситуации выборов собирать протестные голоса. Они перестают пропорционально распределяться между пассивными кандидатами, как это было прежде. Это новая ситуация: вести себя, как Навальный, не означает победить, но вести себя пассивно точно означает остаться не у дел.
Любому оппозиционному политику после московских выборов будет сложно жаловаться на то, что его, например, не пускают на федеральное ТВ: Навального там тоже не было. Стратегическим требованием оппозиции номер один должно стать развитие Интернета в регионах, поскольку Сеть дает выход на молодежь, а кампанию по повышению узнаваемости невозможно провести без энергичных и молодых волонтеров. Специфика кампании Навального в Москве - в интенсивности движения и большом объеме информации. Едва ли политик, не способный выдерживать такой темп, сможет в обозримом будущем добиваться успеха на выборах.
Масштабная кампания дает эффект и вместе с тем требует денег. Это означает, что для политических сил важным критерием при выборе выдвиженца становится его способность привлечь дополнительное финансирование. Это может повлиять и на то, как решается вопрос с лидерством в той или иной партии. Сами партии могут лишиться своего стабильного рейтинга, им предстоит переэкзаменовка в новых условиях.
Важный вопрос: касается ли это только оппозиции? Или власть тоже может пережить своего рода навальнизацию? Тактика Навального - наступательная. Чтобы нынешняя правящая элита могла или была вынуждена ее перенять, она должна оказаться в ситуации оспаривания власти, а не ее защиты, как это происходит сейчас.
Другими словами, правящей элите необходимо проиграть, почувствовать себя оппозицией для того, чтобы адаптировать политическое поведение нового типа. В противном случае смена стиля окажется рискованным шагом. Изобретать его оппозицию вынуждают не убеждения и идеалы, а ощутимая нехватка ресурсов, которыми власть владеет в избытке и пользуется достаточно активно. И, напротив, именно убеждения необходимы для того, чтобы власть не захотела воспользоваться своим изначальным преимуществом.
http://www.ng.ru/editorial/2013-08-27/2_red.html
«Победитель» - громкое слово, тем более что из-за «дела «Кировлеса» само политическое будущее оппозиционного кандидата остается туманным. Говорить скорее стоит о том, что кампания Навального в Москве может повлиять на характер, стиль следующих политических кампаний в России.
Соцопросы показывают, что значительная часть граждан недовольна действующей властью, но все равно голосует за нее или вовсе не приходит на выборы, поскольку не видит реальной альтернативы, не знает о ней. В этих условиях оппозиционный политик должен сообщить максимальному числу потенциальных избирателей, что, во-первых, альтернатива существует и, во-вторых, альтернатива - это он. Алексей Навальный в Москве занимался именно этим. По данным Comcon, в середине августа его узнаваемость составила 75,5%, при том что за ним не стоит крупная партия, которая могла бы делегировать ему эти проценты.
Эти 75,5% могут относиться к Навальному как угодно. Важно другое. Недовольство граждан властью динамично, и в условиях, когда один из альтернативных политиков известен большинству, именно он начинает в конкретной ситуации выборов собирать протестные голоса. Они перестают пропорционально распределяться между пассивными кандидатами, как это было прежде. Это новая ситуация: вести себя, как Навальный, не означает победить, но вести себя пассивно точно означает остаться не у дел.
Любому оппозиционному политику после московских выборов будет сложно жаловаться на то, что его, например, не пускают на федеральное ТВ: Навального там тоже не было. Стратегическим требованием оппозиции номер один должно стать развитие Интернета в регионах, поскольку Сеть дает выход на молодежь, а кампанию по повышению узнаваемости невозможно провести без энергичных и молодых волонтеров. Специфика кампании Навального в Москве - в интенсивности движения и большом объеме информации. Едва ли политик, не способный выдерживать такой темп, сможет в обозримом будущем добиваться успеха на выборах.
Масштабная кампания дает эффект и вместе с тем требует денег. Это означает, что для политических сил важным критерием при выборе выдвиженца становится его способность привлечь дополнительное финансирование. Это может повлиять и на то, как решается вопрос с лидерством в той или иной партии. Сами партии могут лишиться своего стабильного рейтинга, им предстоит переэкзаменовка в новых условиях.
Важный вопрос: касается ли это только оппозиции? Или власть тоже может пережить своего рода навальнизацию? Тактика Навального - наступательная. Чтобы нынешняя правящая элита могла или была вынуждена ее перенять, она должна оказаться в ситуации оспаривания власти, а не ее защиты, как это происходит сейчас.
Другими словами, правящей элите необходимо проиграть, почувствовать себя оппозицией для того, чтобы адаптировать политическое поведение нового типа. В противном случае смена стиля окажется рискованным шагом. Изобретать его оппозицию вынуждают не убеждения и идеалы, а ощутимая нехватка ресурсов, которыми власть владеет в избытке и пользуется достаточно активно. И, напротив, именно убеждения необходимы для того, чтобы власть не захотела воспользоваться своим изначальным преимуществом.
http://www.ng.ru/editorial/2013-08-27/2_red.html