Миф четвертый
Миф четвертый
Горбачев развалил СССР
Пожалуй, наиболее устойчивый и распространенный миф. В развале Союза его обвиняют не только патриоты-державники, тоскующие по исчезнувшей империи, но и радикал-демократы, приложившие в свое время немало усилий для крушения этой империи (воспринимавшейся ими как функциональный придаток КПСС).
Говоря о предыстории исчезновения с политической арены мира Советского Союза, необходимо признать, что еще при зарождении союзного государства в его основу был заложен порочный принцип насилия и принуждения. Состоявшемуся в декабре 1922 "добровольному" объединению союзных республик предшествовала их насильственная большевизация с одновременным свержением законных правительств и вводом частей "освободительной" красной армии. Придя к власти, в том числе и благодаря поддержке нацменьшинств (купившихся на многообещающий лозунг о праве народов на самоопределение, вплоть до отделения), большевики довольно скоро благополучно забыли о своих посулах и фактически восстановили все ту же "тюрьму народов". В худших традициях "царского режима" стала проводиться плохоскрываемая политика русификации. В частности, это выражалось в введении кириллицы вместо арабской вязи для народов, исповедовавших ислам, а также во вполне определенной кадровой политике: если первым секретарем в союзной республике был представитель титульной нации, то уж вторым (в руках которого и сосредотачивалась реальная власть) непременно назначали русского.
Все это, естественно, не вызывало особого восторга у национальной интеллигенции. Однако даже ее робкие попытки напомнить о самобытности, непростом историческом пути или традициях своих этносов неизменно воспринимались Москвой как проявление " мелкобуржуазного шовинизма". Кроме того, попытки Кремля создать "единую общность - советский народ" сопровождались такими "интернациональными" актами, как переселение народов или кампания по борьбе с "безродным космополитизмом". Несмотря на официальные заверения о полном и окончательном решении национального вопроса в СССР, многое говорило о том, что партия и правительство выдают желаемое за действительное. Несмотря на то, что любая информация о межнациональных столкновениях строго засекречивалась, через западные "голоса" все же становилось известно о национальных волнениях в Абхазии (1978), Якутии (1979), Грозном (1973), Нагорном Карабахе (1977), Северной Осетии (1979 и 1981), Молдавии (1969). И это уже не говоря о практически непрекращавшейся "холодной войне" за независимость в Прибалтике или о довольно прохладном отношении к русским на Западной Украине ив Молдавии.
Как известно, болезнь, загнанная внутрь, всегда опаснее для организма, чем открытая язва. Поэтому и последствия ее оказались столь пагубными. Потому- то и для лечения этой болезни потребовалось хирургическое вмешательство. Не обошлось и без крови...
Вопреки традиционным представлениям первым за годы перестройки конфликтом на национальной почве стали не столкновения в Алма-Ате, а события в г. Якутске. Тогда, в апреле 1986 г., трехдневные драки русских и якутских подростков, спровоцировали массовые выступления якутскоймолодежи. Как отмечается в приложении к Постановлению ЦК КПСС "О некоторых негативных проявлениях среди молодежи г. Якутска" (от 2 1.4 .86), демонстрацию студентов Якутского государственного университета (ЯГУ), дошедшую до здания обкома партии, усилиями работников партийных и правоохранительных органов удалось остановить и убедить вернуться к университету (...). Во время движения по городу в толпе раздавались выкрики: "Якутия для якутов, долой русских!" Затем участники шествия заполнили актовый зал ЯГУ. Начался стихийный митинг. Из Постановления ЦК: " Выступили 24 человека (...) многие допускали высказывания националистического характера». Так один из ораторов говорил, что "русские завоевали Якутию и начали уничтожать якутов". "Подобные заявления сопровождались гулом одобрения зала. Не получило поддержки выступление члена комитета комсомола ЯГУ Сергиенко, что нельзя всех русских огульно обвинять в шовинизме". В соответствующем постановлении особо отмечается, что присутствующие при этом партийные работники (включая первого секретаря горкома) "не попытались переломить хода сборища, проявили малодушие, оказались в роли пассивных наблюдателей".
Тогда все обошлось без жертв. Первая кровь времен перестройки пролилась в столице Казахской ССР в декабре 1986-го. И дело здесь не столько в возмущении назначением Москвы на пост главы республики " варяга" со стороны (ведь за всю историю советского Казахстана из 24-х его первых секретарей только трое были казахами), сколько в желании местной элиты испытать на прочность новое руководство Кремля. Как теперь известно, первые агитаторы в штатском (с призывами заступиться за "нашего Кунаева") появились в студенческих общежитиях задолго до официального заявления о смене руководства...
Консерваторы-ортодоксы, почуяв нависшую над ними опасность, решили не сдаваться без боя. И наиболее верных союзников по этой борьбе они нашли в рядах Комитета государственной безопасности. В ходе этого поединка они не брезговали ничем: ни поддержкой блюстителей общественной морали вроде т.н. "люберов" или членов общества "Память", ни разыгрыванием национальной карты. Подтверждением последнего могут служить армянские погромы в Сумгаите в феврале 1988г. Тогда убийцы находили свои жертвы по специальным спискам, заранее составленным чьей-то неведомой заботливой рукой. При этом местное руководство почему-то не спешило сообщить в центр о происходящих у них в течение трех дней "беспорядках". И хотя позднее за содеянное было привлечено к уголовной ответственности 84 человека, истинные виновники этой резни остались безнаказанными.
Позднее почему-то именно наиболее консервативные региональные лидеры в Приднестровье, Южной Осетии или Татарии пытались обособиться от своих метрополий, создавая в подконтрольных им "вотчинах" заповедники застоя.
В 1991-м году основным орудием бесстрашных охранителей государственной безопасности стал воспетый А. Невзоровым рижский ОМОН. Доблестные спецназовцы зачем-то приурочивали захват очередного государственного объекта Латвийской республики к предстоящему важному внутриполитическому событию или готовящейся ответственной встрече на межгосударственном уровне. При этом они никогда не забывали говорить, что действуют исключительно во исполнение некоего "указа Президента СССР". Наиболее характерный и показательный пример этого - расстрел таможенного поста в Медининкай летом 1991г., во время официального визита Буша в Москву.
Это, естественно, не очень способствовало повышению авторитета Горбачева ни внутри страны, ни за ее пределами.
После неудачной попытки в мае 1991г. проведения через Верховный Совет тихого государственного переворота, эти "темные силы", стоявшие за рижским ОМОНом, решили действовать в открытую и пошли на августовский путч.
ГКЧП узурпировал власть как раз в тот день, на который планировалось подписание Союзного договора (проект которого готовился в течение двух лет). Путчисты, на словах выступавшие за сохранение Союза, на деле окончательно похоронили надежды на его сохранение. Все попытки Горбачева после августа 91-го сохранить единое государство оказались тщетными...
Но, говоря о разрушении СССР, нельзя забывать и о "заслугах" радикал-демократов в этом деле. Сегодня они говорят, что Горбачев к декабрю довел Союз до такого состояния, что им ничего больше не оставалось как лишь зарегистрировать акт о его естественной смерти. Но разве это Горбачев скандировал на митингах "Свободу Литве!", Разве он говорил, что "никакой союзный центр нам не нужен"? Во многом именно лидеры национал-демократических движений, нетерпеливо стремившихся отобрать власть у засидевшихся в своих креслах коммунистов, способствовали распространению легенды о союзном центре и России, высасывающих все соки из бедных республик и ничего не дающих взамен. Россиян же собственные демократы (мечтающие поскорее въехать в Кремль) уверяли в том, что именно они кормят все эти неизвестно зачем нужные союзные республики. В результате все решили, что прекрасно проживут друг без друга. А предупреждения Горбачева, что "если не сохраним Союз, то плохо будет всем", оставались гласом вопиющего в пустыне.
Некоторые местные партийные функционеры почуяли, что наконец-то у них появилась реальная возможность стать у себя единовластным хозяином и не слушаться больше московского начальства. Типичный образец такого борца " за свободу и независимость" - Леонид Кравчук. Начав заигрывать с РУХом, он вскоре превратился из секретаря ЦК КП УССР по идеологии в первого президента самостийной Украины.
Борис Ельцин, в недавнем прошлом кандидат в члены Политбюро, осознав бесперспективность своего продвижения в союзных органах власти, поставил на российские структуры и их отделение от центральных. Поддерживая и поощряя лидеров сепаратистских движений в союзных республиках, он одновременно (как председатель Президиума ВС РСФСР) радостно поздравляет народных депутатов с принятием Декларации о государственном суверенитете России, что фактически означало подрыв Союза изнутри. Накануне проведения референдума о судьбе союзного государства (в марте 91-го) он - лукаво улыбаясь - говорит лишь о том, что его не устраивает запутанная формулировка вопроса, вынесенного на плебисцит. Но его земляки понимают все как надо, и проельцинская Свердловская область дружно говорит " Нет" Союзу. Во время августовских событий Ельцин берет в свою руки всю полноту власти на территории Российской Федерации. А после подавления попытки государственного переворота фактически заставляет Горбачева (на правах его спасителя) действовать под свою диктовку. И, наконец, в декабре 91-го окончательно выбивает из-под него «трон» и М.С. становится первым и последним президентом СССР.
Итак, можно сказать, что Союз был разрушен дружными усилиями консерваторов с одной стороны и национал-демократов - с другой. Но объективности ради необходимо признать определенную внизу за самим М.С. Но только в том смысле, что выпустив джина свободы и гласности, он создал условия для пропаганды, в том числе, и идей национализма и регионального сепаратизма. Ведь как писал еще Карамзин, «облегчение цепей не мирит с рабством, а лишь усиливает желание разорвать оные».
Горбачев повинен и в том, что никогда (за редким исключением) не мог однозначно осудить применение армии для решения политических вопросов. На нем всегда будет висеть тяжелая "цепь": Тбилиси - Баку - Душанбе - Вильнюс.
На нем же лежит ответственность и в излишнем затягивании подготовки союзного договора. В том же 1989г. о своем согласии быть в составе обновленного, действительно федеративного государства говорили даже прибалтийские республики.
Его во многом двойственная и противоречивая позиция во взаимоотношении центра и республик породила у последних желание поскорее избавиться от неопределенного и непредсказуемого центра.
И все же с другой стороны, не было тогда и более последовательного и убежденного сторонника сохранения союзного государства, который делал для этого все возможное и невозможное. И дело здесь не в желании удержаться у власти любой ценой - он официально заявил, что не будет выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах президента Союза (которые должны были пройти вслед за подписанием союзного договора). Горбачев просто хотел предотвратить разрыв тех экономических связей, которые связывали союзные республики как цеха одного завода. Не хотел он и чтобы миллионы русских с неопределенным статусом оставались за пределами своей этнической Родины. Не желал и того, чтобы на почве территориальных претензий возникали новые очаги напряженности, нередко превращающиеся в горячие точки. Явно не горел он желанием сделать так, чтобы для проезда из России в Россию (Калининградскую область) надо было пройти три таможни...
Итак, хотя Союз и развалился при Горбачеве, но явно не столько благодаря, сколько вопреки его воле и желанию.