Железная рука или умная голова: что нужнее?
35 лет назад - 16 августа 1989 года - "Литературная газета" публикует диалог между М.Клямкиным и А.Миграняном "Нужна "железная рука"?".
В нем была выдвинута идея о том, что путь к демократии в СССР может пролегать и через авторитарный режим.
Публикация вызвала широкую дискуссию, продолжавшуюся в 1989 и в 1990 году, и не окончившаяся до сих пор…
А вы как считаете: для процветания страны важнее железная рука или умная голова?
===========
Беседу с политологами Игорем Клямкиным и Андраником Миграняном ведет Георгий Целмс. Статья знаменует начало дискуссии о том, нужна ли России модернизация, проведенная авторитаритарными методами (читать фрагменты). «С тех пор российская политическая мысль далеко не продвинулась», - отмечала двадцать лет спустя политолог Лилия Шевцова.
Политолог Владимир Гельман пишет, что этой статьей «впервые вопрос о возможности (и даже желательности) перехода СССР от коммунистического правления к либеральной демократии через промежуточный период авторитарного правления был поставлен публично». «Аргументы Миграняна и Клямкина основывались прежде всего на том, что в СССР невозможно осуществить рыночные реформы демократическими методами из-за слабости гражданского общества и отсутствия демократической политической культуры, - замечает он, - в то время как авторитарный режим во главе с сильным лидером способен на проведение радикальных рыночных преобразований (по образцу китайских), после чего возможен переход к политической демократии. Несмотря на то, что эта публикация была фактически адресована политическому руководству страны во главе с М. Горбачевым, на практике высказанные в ней идеи реализации не получили. В то же время работа Миграняна и Клямкина сыграла важную роль в развитии политической науки в России, поскольку, вводя в научный оборот новые понятия, радикально дистанцировалась от господствовавших идейных течений российской общественной мысли <…> и тем самым провоцировала дискуссию, привлекая к себе широкое внимание общественности».
Авторы учебного пособия по политологии А. Бутенко и А. Миронов обращают внимание на то, что, несмотря на большой резонанс интервью, «многие не заметили ни того, что А. Мигранян уже тогда ставил вопрос о введении чрезвычайного положения (“требуется Комитет национального спасения”), ни того, что, говоря об авторитаризме, авторы придерживались разных позиций». «И. Клямкин, - пишут они, - рассматривал авторитаризм как политический режим “железной руки”, являющийся условием перехода от дорыночной экономики к товарной, рыночной: “Переход от дотоварной экономики к товарной, - утверждал он, - к рынку, никогда и нигде, ни у одного народа не осуществлялся параллельно с демократизацией. Политическим переменам всегда предшествовало более или менее длительное господство авторитарных режимов. Это подтверждает вся мировая практика и XVIII, и XX века”. В отличие от И. Клямкина, А. Мигранян заявлял, будто существует нечто вроде закономерности самого политического развития, что авторитаризм - условие перехода, переходный режим в движении от тоталитаризма к демократии. “Признать объективную необходимость усиления власти при переходе от тоталитарного режима к демократии вовсе не значит быть в восторге от авторитаризма. Но коли переход к демократии - и в этом я глубоко убежден - лежит только через это…”».
Сам Клямкин говорил, что не только годы спустя, но и в 1989-м не считал, что России нужна «лидерская диктатура». «В той публикации были выражены две позиции: моя и Андраника Миграняна, - отмечал он в интервью Гефтер.ру. - Он был и сейчас остается сторонником авторитарной модернизации. А у меня был всего лишь прогноз возможного авторитарного поворота, основанный на опыте мировых трансформаций в Европе и других регионах. Естественно, это рассматривалось применительно к Советскому Союзу, тогда еще не распавшемуся. Не исключал я в то время и того, что в случае распада на территории СССР возникнет дюжина авторитарных режимов. Горбачев, надо сказать, пытался двигаться в этом направлении, учредив должность президента, а потом испрашивая себе и получая всякие дополнительные полномочия. Но у него ничего не получилось. Теперь, задним числом, можно сказать, что и не могло получиться: перестройка была несовместима с сохранением СССР».
https://gorbymedia.com/documents/klyamkin-migranyan
===========
Фрагменты Интервью Георгия Целмса с Андраником Миграняном и Игорем Клямкиным.
Корр. Если судить по вашим выступлениям в различных аудиториях и отчасти в печати, вы последовательно высказываетесь за усиление личной власти лидера государства в момент перестройки. Значит ли это, что вы сторонники авторитарного режима?
А. Мигранян: Признать объективную необходимость усиления власти при переходе от тоталитарного режима к демократии вовсе не значит быть в восторге от авторитаризма. Но коли переход к демократии - и в этом я глубоко убежден - лежит только через это…
И. Клямкин: Вообще мы сегодня много говорим о демократии, но ни слова о путях перехода к ней. Говорим о проблемах рынка и молчим о путях перехода от нетоварного хозяйства к товарному, от одномерногообщества к многомерному. А в этом переходе как раз и есть проблема проблем.
Такой переход может быть осуществлен только системно. С этим вроде никто не спорит, но системность перехода понимается весьма абстрактно. Вот, мол, есть одна система, одна модель социализма (сталинская), для которой характерен командный способ управления хозяйством, формально-показная демократия и «монолитное единство» в идеологии. Эту систему надо заменить другой, в которой экономическим, хозрасчетным отношениям будет соответствовать плюрализм в политике (демократическое представительство интересов) и в духовной сфере. Все это нестолько же бесспорно, несколько и бессодержательно.
Примерно на таком же уровне видит проблему и обыденное сознание. У огромной массы народа нет четкой демократической альтернативы. Есть неприятие существующего, отталкивание от него. Есть рассуждение типа: «На Западе хорошо, нам надо бы, как на Западе». Но западные демократии складывались веками…
А. М.: Во Франции, например, потребовалось два столетия и неисчислимое количество революций, диктатур, охлократий, смен монархических форм правления на республиканские и обратно. Почти двести лет ушло на то, чтобы подготовить к демократии социально-классовую структуру, национальный характер, выработать соответствующую политическую культуру.
И. К.: На Съезде народных депутатов СССР «демократическое меньшинство» требовало немедленной и полной демократии. Что ж, это понятно, депутаты повязаны своими избирателями, логикой стихийного движения, которое, отталкиваясь от тоталитаризма, устремляется в противоположную сторону. К демократии. Но при этом демократия понималась как некая негативная проекция того же самого тоталитаризма. Подобное Гегель обозначал как метафизическое отрицание.
Вот, казалось бы, чрезвычайно привлекательна позиция Сахарова. Но ведь это лишь некий нравственный ориентир общества, его идеал. Мы же говорим о путях перехода. И новые выборы, и Съезд, и недавняя сессия нового парламента показали, что очень большие массы общества переросли прежние структуры, но… исторически не вросли еще в нечто принципиально иное. Ни одной новой структуры, способной заменить старые, не зародилось.
В этом кризисность и опасность современной ситуации.
Корр. А разве Съезд народных депутатов - не свидетельство зарождения такой структуры?
А. М.: «Вся власть Советам!» - хороший лозунг. Но сегодня съезд не может взять всю власть. И не только потому, что этому противостоит партаппарат. Он в принципе взять власть не может. Дело в том, что мы не имеем так называемого гражданского общества. То есть общества, отчлененного от государства. В итоге у нас и государства-то реального нет.
Корр. ??
А. М.: Ну в том смысле, что раз нет гражданского общества, то есть нет расслоенных групп - носителей выраженных интересов, соответственно нет и институализации или канализации этих интересов, что послужило бы основой реального государства. Вот и получается, как сказал Андрей Дмитриевич Сахаров, мы начинаем строительство нового государства с крыши. Емельянов же говорил: народ выше партии, Съезд народных депутатов выше съезда партии, Верховный Совет выше ЦК, и потому власть надо передать именно сюда, переместить всю полноту власти от партийных структур к госудерственным. Но беда в том, что, пока, как я уже говорил, мы не имеем реального государства, перемещать некуда.
На Западе один известный политолог написал: «Гласность против перестройки». Я бы сказал иначе: демократия против перестройки. <…>
Корр. Признаюсь, в моем сознании «тоталитарный» и «авторитарный» режимы - синонимы…
A. М.: Кратко их разведу. Без этого не прояснить свою позицию. При тоталитарных режимах исчезает грань между политической и неполитической сферами жизни (языкознание, например, становится политикой). Абсолютно вся жизнедеятельность общества оказывается регламентированной. Во всем требуется единогласие и единомыслие. Власть на всех уровнях формируется по закрытым каналам. Авторитарный же режим, хотя и концентрирует всю власть в одних руках, допускает размежевание и даже поляризацию сил и интересов. При этом не исключаются определенные элементы демократии - выборы, парламентская борьба. Правда, все это строго регламентируется.
При авторитарном режиме общество расслаивается и вызревают различные интересы. И вот в тот момент, когда носители их готовы кинуться друг на друга, чтобы перегрызть глотку, «сильная рука» не допускает до этого. Так постоянно создаются условия для гармонизации интересов, а значит, для демократических реформ. Прыжок через исторический этап никому еще не удавался.
И. К. Если мы претендуем на параллельность экономических и политических реформ, значит, мы не знаем (не хотим знать) всего мирового опыта. Или же опять претендуем на особую роль в истории, на исключительность. Хорошо известно, куда подобные претензии завели. <…>
А. М.: Именно потому, что, повторюсь, у нас нет гражданского общества даже в зародыше, я был вообще против Съезда. Ведь он, кроме иллюзий демократии, ничего реального дать не мог. Объективно не мог, а вовсе не из-за «козней аппаратчиков». Иллюзии же вещь опасная.
Они порождают разочарование и в конечном счете ведут к дестабилизации общества, что мы уже наблюдали, и, увы, это нам еще предстоит наблюдать.
Впрочем, Съезд имел бы смысл лишь при одном условии. Если бы он признал: страна в кризисе, экономика в развале, социальная ситуация катастрофическая, межнациональные отношения зашли в тупик…
Корр. Но именно это Съезд и признал…
А. М.: Я не закончил мысль. Исходя из этого признания, Съезд, на мой взгляд, должен был вручить мандат президенту на особые, чрезвычайные полномочия. И дать ему возможность сформировать Комитет национального спасения, прекратив, понятно, на это время действие всех остальных институтов власти. Меня тут легко обвинить в пристрастии к диктатуре. Да, я в настоящий момент за диктатуру, за диктатора. Но лучше диктатура персонифицированная, чем так называемое «коллективное руководство».
Конечно, главе такого комитета нужно вручить реальную программу спасения и ограничить срок его полномочий. <…>
И. К.: Да, Брежневу для сохранения «статус-кво», иначе - застоя, власти было вполне достаточно. Для реформатора же, естественно, ее нужно гораздо больше. Ведь предстоит ломка и дестабилизация как наверху, так и внизу. Верхний слой, на который опирался реформатор, не заинтересован в проведении радикальных реформ, потому что он руководствуется своими корпоративными интересами. Правда, наиболее реалистичная, патриотически настроенная часть этого слоя постепенно начинает себя осознавать представителями общенациональных интересов и примыкает к реформатору. Так создается реформаторское ядро. Но процесс идет дальше, и вот уже становится очевидным: чего-то там подкрутить, поменять, перекрасить недостаточно. В этот момент лидеру-реформатору требуется дополнительная порция власти.
Как ее получить? Аппаратный путь к этому сегодня вряд ли возможен.
В условиях, когда страна уже раскачалась, когда появилась гласность, аппарат насторожен. Он бдит. А время меж тем не ждет, поджимает. Бездна-то рядом. Аппаратные же манипуляции могут растянуться на годы.
Итак, остается единственная возможность: получить дополнительную власть от народа. То есть в данном случае демократизация нужна не для осуществления реформ, а для усиления власти лидера. Вот почему я берусь оспаривать тезис, что Съезд, мол, собирать было не нужно. Нужно было! И не для того, чтобы наделить лидера чрезвычайными полномочиями. Во-первых, это опасно. Во-вторых, как я уже говорил, никто из депутатов на это не пошел бы. И все-таки Горбачев получил на Съезде мандат представителя народа. И создание второй структуры власти увеличило его власть и возможности для политического маневра. А значит, и для проведения реформ. Все-таки законодательный орган - Верховный Совет - комплектуется особо. И это позволяет, когда нужно, противостоять аппаратным структурам. А ситуация подпирает. Корпоративные интересы начинают трещать по всем швам. Возникает настоятельная необходимость переложить ответственность (или часть ее) на общество, на новую структуру, сохранив при этом власть за собой. Пусть чуть меньшую, но еще достаточно большую.
A. М. И все-таки остаюсь при своем мнении: Съезд не столько увеличил власть реформатора, сколько послужил увеличению дестабилизации. <…>
Корр. Если признать вашу правоту и путь к демократии лежит исключительно через авторитаризм, что делать в такой ситуации демократам? Поддерживать неограниченную власть лидера? Но это ведь измена своим собственным принципам и идеалам…
И. К. Проблема серьезная. Что делать в таких условиях мне, человеку демократических убеждений? Слиться с таким режимом? Но я не хочу с ним сливаться. Я не хочу сливаться с любым диктатором, даже если он станет таковым во благо демократии. Я хочу иметь право отстаивать свое «демократическое мнение». Критика лидера слева будет подталкивать его к более решительным мыслям и действиям. Кроме того, когда будет два фланга - левый и правый, у лидера появятся большие возможности для маневра.
А. М.: Позволил бы себе высказать и такую мысль: главная ошибка «демократического меньшинства» на Съезде заключается в том, что его выразители не дистанцировали себя от Горбачева. Сделай они это, оказали бы Горбачеву большую услугу - помогли бы ему обрести большую независимость.
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================
В нем была выдвинута идея о том, что путь к демократии в СССР может пролегать и через авторитарный режим.
Публикация вызвала широкую дискуссию, продолжавшуюся в 1989 и в 1990 году, и не окончившаяся до сих пор…
А вы как считаете: для процветания страны важнее железная рука или умная голова?
===========
Беседу с политологами Игорем Клямкиным и Андраником Миграняном ведет Георгий Целмс. Статья знаменует начало дискуссии о том, нужна ли России модернизация, проведенная авторитаритарными методами (читать фрагменты). «С тех пор российская политическая мысль далеко не продвинулась», - отмечала двадцать лет спустя политолог Лилия Шевцова.
Политолог Владимир Гельман пишет, что этой статьей «впервые вопрос о возможности (и даже желательности) перехода СССР от коммунистического правления к либеральной демократии через промежуточный период авторитарного правления был поставлен публично». «Аргументы Миграняна и Клямкина основывались прежде всего на том, что в СССР невозможно осуществить рыночные реформы демократическими методами из-за слабости гражданского общества и отсутствия демократической политической культуры, - замечает он, - в то время как авторитарный режим во главе с сильным лидером способен на проведение радикальных рыночных преобразований (по образцу китайских), после чего возможен переход к политической демократии. Несмотря на то, что эта публикация была фактически адресована политическому руководству страны во главе с М. Горбачевым, на практике высказанные в ней идеи реализации не получили. В то же время работа Миграняна и Клямкина сыграла важную роль в развитии политической науки в России, поскольку, вводя в научный оборот новые понятия, радикально дистанцировалась от господствовавших идейных течений российской общественной мысли <…> и тем самым провоцировала дискуссию, привлекая к себе широкое внимание общественности».
Авторы учебного пособия по политологии А. Бутенко и А. Миронов обращают внимание на то, что, несмотря на большой резонанс интервью, «многие не заметили ни того, что А. Мигранян уже тогда ставил вопрос о введении чрезвычайного положения (“требуется Комитет национального спасения”), ни того, что, говоря об авторитаризме, авторы придерживались разных позиций». «И. Клямкин, - пишут они, - рассматривал авторитаризм как политический режим “железной руки”, являющийся условием перехода от дорыночной экономики к товарной, рыночной: “Переход от дотоварной экономики к товарной, - утверждал он, - к рынку, никогда и нигде, ни у одного народа не осуществлялся параллельно с демократизацией. Политическим переменам всегда предшествовало более или менее длительное господство авторитарных режимов. Это подтверждает вся мировая практика и XVIII, и XX века”. В отличие от И. Клямкина, А. Мигранян заявлял, будто существует нечто вроде закономерности самого политического развития, что авторитаризм - условие перехода, переходный режим в движении от тоталитаризма к демократии. “Признать объективную необходимость усиления власти при переходе от тоталитарного режима к демократии вовсе не значит быть в восторге от авторитаризма. Но коли переход к демократии - и в этом я глубоко убежден - лежит только через это…”».
Сам Клямкин говорил, что не только годы спустя, но и в 1989-м не считал, что России нужна «лидерская диктатура». «В той публикации были выражены две позиции: моя и Андраника Миграняна, - отмечал он в интервью Гефтер.ру. - Он был и сейчас остается сторонником авторитарной модернизации. А у меня был всего лишь прогноз возможного авторитарного поворота, основанный на опыте мировых трансформаций в Европе и других регионах. Естественно, это рассматривалось применительно к Советскому Союзу, тогда еще не распавшемуся. Не исключал я в то время и того, что в случае распада на территории СССР возникнет дюжина авторитарных режимов. Горбачев, надо сказать, пытался двигаться в этом направлении, учредив должность президента, а потом испрашивая себе и получая всякие дополнительные полномочия. Но у него ничего не получилось. Теперь, задним числом, можно сказать, что и не могло получиться: перестройка была несовместима с сохранением СССР».
https://gorbymedia.com/documents/klyamkin-migranyan
===========
Фрагменты Интервью Георгия Целмса с Андраником Миграняном и Игорем Клямкиным.
Корр. Если судить по вашим выступлениям в различных аудиториях и отчасти в печати, вы последовательно высказываетесь за усиление личной власти лидера государства в момент перестройки. Значит ли это, что вы сторонники авторитарного режима?
А. Мигранян: Признать объективную необходимость усиления власти при переходе от тоталитарного режима к демократии вовсе не значит быть в восторге от авторитаризма. Но коли переход к демократии - и в этом я глубоко убежден - лежит только через это…
И. Клямкин: Вообще мы сегодня много говорим о демократии, но ни слова о путях перехода к ней. Говорим о проблемах рынка и молчим о путях перехода от нетоварного хозяйства к товарному, от одномерногообщества к многомерному. А в этом переходе как раз и есть проблема проблем.
Такой переход может быть осуществлен только системно. С этим вроде никто не спорит, но системность перехода понимается весьма абстрактно. Вот, мол, есть одна система, одна модель социализма (сталинская), для которой характерен командный способ управления хозяйством, формально-показная демократия и «монолитное единство» в идеологии. Эту систему надо заменить другой, в которой экономическим, хозрасчетным отношениям будет соответствовать плюрализм в политике (демократическое представительство интересов) и в духовной сфере. Все это нестолько же бесспорно, несколько и бессодержательно.
Примерно на таком же уровне видит проблему и обыденное сознание. У огромной массы народа нет четкой демократической альтернативы. Есть неприятие существующего, отталкивание от него. Есть рассуждение типа: «На Западе хорошо, нам надо бы, как на Западе». Но западные демократии складывались веками…
А. М.: Во Франции, например, потребовалось два столетия и неисчислимое количество революций, диктатур, охлократий, смен монархических форм правления на республиканские и обратно. Почти двести лет ушло на то, чтобы подготовить к демократии социально-классовую структуру, национальный характер, выработать соответствующую политическую культуру.
И. К.: На Съезде народных депутатов СССР «демократическое меньшинство» требовало немедленной и полной демократии. Что ж, это понятно, депутаты повязаны своими избирателями, логикой стихийного движения, которое, отталкиваясь от тоталитаризма, устремляется в противоположную сторону. К демократии. Но при этом демократия понималась как некая негативная проекция того же самого тоталитаризма. Подобное Гегель обозначал как метафизическое отрицание.
Вот, казалось бы, чрезвычайно привлекательна позиция Сахарова. Но ведь это лишь некий нравственный ориентир общества, его идеал. Мы же говорим о путях перехода. И новые выборы, и Съезд, и недавняя сессия нового парламента показали, что очень большие массы общества переросли прежние структуры, но… исторически не вросли еще в нечто принципиально иное. Ни одной новой структуры, способной заменить старые, не зародилось.
В этом кризисность и опасность современной ситуации.
Корр. А разве Съезд народных депутатов - не свидетельство зарождения такой структуры?
А. М.: «Вся власть Советам!» - хороший лозунг. Но сегодня съезд не может взять всю власть. И не только потому, что этому противостоит партаппарат. Он в принципе взять власть не может. Дело в том, что мы не имеем так называемого гражданского общества. То есть общества, отчлененного от государства. В итоге у нас и государства-то реального нет.
Корр. ??
А. М.: Ну в том смысле, что раз нет гражданского общества, то есть нет расслоенных групп - носителей выраженных интересов, соответственно нет и институализации или канализации этих интересов, что послужило бы основой реального государства. Вот и получается, как сказал Андрей Дмитриевич Сахаров, мы начинаем строительство нового государства с крыши. Емельянов же говорил: народ выше партии, Съезд народных депутатов выше съезда партии, Верховный Совет выше ЦК, и потому власть надо передать именно сюда, переместить всю полноту власти от партийных структур к госудерственным. Но беда в том, что, пока, как я уже говорил, мы не имеем реального государства, перемещать некуда.
На Западе один известный политолог написал: «Гласность против перестройки». Я бы сказал иначе: демократия против перестройки. <…>
Корр. Признаюсь, в моем сознании «тоталитарный» и «авторитарный» режимы - синонимы…
A. М.: Кратко их разведу. Без этого не прояснить свою позицию. При тоталитарных режимах исчезает грань между политической и неполитической сферами жизни (языкознание, например, становится политикой). Абсолютно вся жизнедеятельность общества оказывается регламентированной. Во всем требуется единогласие и единомыслие. Власть на всех уровнях формируется по закрытым каналам. Авторитарный же режим, хотя и концентрирует всю власть в одних руках, допускает размежевание и даже поляризацию сил и интересов. При этом не исключаются определенные элементы демократии - выборы, парламентская борьба. Правда, все это строго регламентируется.
При авторитарном режиме общество расслаивается и вызревают различные интересы. И вот в тот момент, когда носители их готовы кинуться друг на друга, чтобы перегрызть глотку, «сильная рука» не допускает до этого. Так постоянно создаются условия для гармонизации интересов, а значит, для демократических реформ. Прыжок через исторический этап никому еще не удавался.
И. К. Если мы претендуем на параллельность экономических и политических реформ, значит, мы не знаем (не хотим знать) всего мирового опыта. Или же опять претендуем на особую роль в истории, на исключительность. Хорошо известно, куда подобные претензии завели. <…>
А. М.: Именно потому, что, повторюсь, у нас нет гражданского общества даже в зародыше, я был вообще против Съезда. Ведь он, кроме иллюзий демократии, ничего реального дать не мог. Объективно не мог, а вовсе не из-за «козней аппаратчиков». Иллюзии же вещь опасная.
Они порождают разочарование и в конечном счете ведут к дестабилизации общества, что мы уже наблюдали, и, увы, это нам еще предстоит наблюдать.
Впрочем, Съезд имел бы смысл лишь при одном условии. Если бы он признал: страна в кризисе, экономика в развале, социальная ситуация катастрофическая, межнациональные отношения зашли в тупик…
Корр. Но именно это Съезд и признал…
А. М.: Я не закончил мысль. Исходя из этого признания, Съезд, на мой взгляд, должен был вручить мандат президенту на особые, чрезвычайные полномочия. И дать ему возможность сформировать Комитет национального спасения, прекратив, понятно, на это время действие всех остальных институтов власти. Меня тут легко обвинить в пристрастии к диктатуре. Да, я в настоящий момент за диктатуру, за диктатора. Но лучше диктатура персонифицированная, чем так называемое «коллективное руководство».
Конечно, главе такого комитета нужно вручить реальную программу спасения и ограничить срок его полномочий. <…>
И. К.: Да, Брежневу для сохранения «статус-кво», иначе - застоя, власти было вполне достаточно. Для реформатора же, естественно, ее нужно гораздо больше. Ведь предстоит ломка и дестабилизация как наверху, так и внизу. Верхний слой, на который опирался реформатор, не заинтересован в проведении радикальных реформ, потому что он руководствуется своими корпоративными интересами. Правда, наиболее реалистичная, патриотически настроенная часть этого слоя постепенно начинает себя осознавать представителями общенациональных интересов и примыкает к реформатору. Так создается реформаторское ядро. Но процесс идет дальше, и вот уже становится очевидным: чего-то там подкрутить, поменять, перекрасить недостаточно. В этот момент лидеру-реформатору требуется дополнительная порция власти.
Как ее получить? Аппаратный путь к этому сегодня вряд ли возможен.
В условиях, когда страна уже раскачалась, когда появилась гласность, аппарат насторожен. Он бдит. А время меж тем не ждет, поджимает. Бездна-то рядом. Аппаратные же манипуляции могут растянуться на годы.
Итак, остается единственная возможность: получить дополнительную власть от народа. То есть в данном случае демократизация нужна не для осуществления реформ, а для усиления власти лидера. Вот почему я берусь оспаривать тезис, что Съезд, мол, собирать было не нужно. Нужно было! И не для того, чтобы наделить лидера чрезвычайными полномочиями. Во-первых, это опасно. Во-вторых, как я уже говорил, никто из депутатов на это не пошел бы. И все-таки Горбачев получил на Съезде мандат представителя народа. И создание второй структуры власти увеличило его власть и возможности для политического маневра. А значит, и для проведения реформ. Все-таки законодательный орган - Верховный Совет - комплектуется особо. И это позволяет, когда нужно, противостоять аппаратным структурам. А ситуация подпирает. Корпоративные интересы начинают трещать по всем швам. Возникает настоятельная необходимость переложить ответственность (или часть ее) на общество, на новую структуру, сохранив при этом власть за собой. Пусть чуть меньшую, но еще достаточно большую.
A. М. И все-таки остаюсь при своем мнении: Съезд не столько увеличил власть реформатора, сколько послужил увеличению дестабилизации. <…>
Корр. Если признать вашу правоту и путь к демократии лежит исключительно через авторитаризм, что делать в такой ситуации демократам? Поддерживать неограниченную власть лидера? Но это ведь измена своим собственным принципам и идеалам…
И. К. Проблема серьезная. Что делать в таких условиях мне, человеку демократических убеждений? Слиться с таким режимом? Но я не хочу с ним сливаться. Я не хочу сливаться с любым диктатором, даже если он станет таковым во благо демократии. Я хочу иметь право отстаивать свое «демократическое мнение». Критика лидера слева будет подталкивать его к более решительным мыслям и действиям. Кроме того, когда будет два фланга - левый и правый, у лидера появятся большие возможности для маневра.
А. М.: Позволил бы себе высказать и такую мысль: главная ошибка «демократического меньшинства» на Съезде заключается в том, что его выразители не дистанцировали себя от Горбачева. Сделай они это, оказали бы Горбачеву большую услугу - помогли бы ему обрести большую независимость.
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================
