Марк Урнов: ТРИ СПАСИБО ГОРБАЧЁВУ.
76 лет назад - 12 мая 1947 года - родился экономист и политолог Марк Юрьевич Урнов.
В сознании граждан России, помнящих 1980-е и 1990-е годы, слово «Горбачёв» чаще всего активирует фразу «Какую страну потеряли». У большинства эта фраза заканчивается восклицательным знаком. У меньшинства, к которому принадлежу я, - знаком вопросительным, пробуждающим воспоминания о «догорбачевской» стране. Думаю, что эти воспоминания лучше, чем что бы то ни было, отражают мое отношение к Горбачёву. А потому поделюсь некоторыми из них.
1955 год. Мне 8 лет. У нас дома живет домработница - молодая девушка лет 18-19, сбежавшая из деревни. Именно сбежавшая, потому что просто уехать из колхоза было невозможно - у колхозников тогда не было паспортов. Однажды я услышал, как она рассказывала моей матери, причину своего побега: «Есть было нечего. Мы кору ели…»
Лето 1959 года. Мне 12 лет. Мы с отцом идем на Американскую выставку в «Сокольниках». Там меня поражает многое: особенно - стенд с великолепными, сделанными из мягкой резины масками для подводного плавания. Совсем недавно я в кино посмотрел французский документальный фильм «Голубой континент» с подводными съемками в океане. И, как многие его видевшие, бредил подводным плаванием. Но в Москве масок для подводного плаванья не было вообще. А тут такое изобилие, Словом, выхожу с выставки ошарашенный. Но на выходе из парка вижу сцену, которая затмила даже маски. У тележки для уличной продажи мороженного (сейчас такие можно увидеть на первом этаже ГУМа) стоит молодая американка - изящная длинноногая длинноволосая блондинка, вся в чем-то серебристо голубом. Стоит и, отставив мизинец, ест пломбир в вафельном стаканчике. А вокруг неё неподвижная толпа: несколько плотных рядов советских женщин. Низкорослых, с фигурами, покорёженными тяжелым физическим трудом, одетых в темное; с головами прикрытыми черными или серыми платками. Они молча смотрят на американку как на нечто нереальное. А она, глядя на них, наслаждается ситуацией, улыбается и медленно ест. «Два мира - две системы»…
Зима 1963 года. Я в 9 классе. Отец рассказывает мне о готовившейся в 1953 году, но не состоявшейся из-за смерти Сталина, депортации евреев в Биробиджан. В 1951 году жена Маленкова, бывшая тогда директором Московского энергетического института, где работал отец, публично заявляла на партийном собрании: «Пока нам евреи еще нужны, но скоро их духа в Москве не будет». А в 1952 году знакомый врач сказал отцу, что назначен главным врачом одного из эшелонов для депортации. По словам врача, довезти до Биробиджана планировалось половину вывозимых. А половину предполагали расстрелять по дороге за ожидаемое недовольство депортацией.
1965-1970 годы - картины из студенческой жизни экономического факультета МГИМО, где я имел несчастье учиться.
Картина первая - 1965 год. Актовый зал, комсомольское собрание курса. По сцене расхаживает парторг нашего курса - карьерно озабоченный «старик», пришедший в вуз после армии. Ходит он по сцене и металлическим голосом вещает: «Партия не может ошибаться!» А мы - беспартийная масса - сидим и молча слушаем, потому что, по понятным причинам, невозможно не только сказать ему, что он идиот, но и просто уйти. На одном из таких собраний я твердо решил никогда не вступать в КПСС.
Картина вторая - 1965 год. Семинар по политэкономии капитализма. Пару дней до этого наш лектор сказал нам, что абсолютное обнищание пролетариата при современном капитализме существует лишь «как тенденция», которая в настоящее время не проявляется… На семинаре эта точка зрения была кем-то из нас воспроизведена. Услышав её, дама, ведущая семинары - женщина лет 50-ти - напряглась и несколько взвинчено спросила: «Это кто вам такое сказал?». «Наш лектор», - почти хором ответили мы. Выдержав паузу, дама отчеканила: «Ну, это может быть, ваш лектор так считает. А Маркс считал по-другому!» Звонок на перерыв. Дама подходит ко мне, сидящему на первой парте отличнику, и горько-доверительно говорит: «Ну, Вы же понимаете, ведь если нет абсолютного обнищания, тогда же ничего не получается…».
На изучение бреда и лжи, именуемых «Политэкономией капитализма», «Политэкономией социализма» и «Историей КПСС», мы потратили большую часть времени на первых двух курсах. Между тем, нормальные («буржуазные») учебники по микро- и макроэкономике, не говоря уже о книгах, где описывалась неприкрашенная советская история, находились в недосягаемых для нас «спецхранах». Впрочем, кое-что о реальных события советского прошлого мы всё-таки узнавали. Так, например, на лекции по истории международных отношений преподаватель поведал нам: «Западные советологи утверждают, что СССР и гитлеровская Германия в 1939 году якобы подписали секретный протокол о разделе Польши… (Пауза) Ну, а что нам оставалось делать?!»
Картина третья. 21 августа 1968 года. Советские танки давят «Пражскую весну». Хочется выть от злобы и протестовать. Но, понимая, что это кончится, как минимум, исключением из института, я трушу и молчу. 1-го сентября - общеинститутское комсомольское собрание. Цель - всеобщее одобрение «братской помощи Чехословакии». На собрание специально приехал представитель райкома комсомола. Вот отрывок его выступления: «В одном из институтов нашего района при голосовании три человека воздержались! И я вас спрашиваю - откуда берутся такие люди???» Я продолжаю трусить и молчать. С тех пор прошло 52 года. Чувство стыда за тогдашнее молчание не проходит и, видимо, не пройдет.
Картина четвертая. Выпускной 1970 год. После пятилетнего промывания мозгов на лекциях и семинарах, где нас убеждали в преимуществах планового социалистического хозяйства, я оказываюсь на преддипломной практике в Финансовом управлении Министерства внешней торговли СССР. Получаю доступ к реальной статистике и пишу диплом об эффективности советской внешней торговли в период 1960-1969 гг. Пока пишу узнаю, что весь советский экспорт машин и оборудования убыточен - внешняя выручка покрывает не более 60% внутренних производственных затрат. А баланс внешней торговли сводится положительно за счет бешенных наценок на импортные товары. Например, цена импортных лимонов на внутреннем рынке превышает затраты на их приобретение в 10 раз. При этом эффективность внешней торговли постоянно падает. Полученные результаты производят на меня впечатление не меньшее, чем когда-то произвела Американская выставка в Сокольниках. Впрочем, не на меня одного. Преподаватели, допущенные на мою закрытую защиту, задавали мне вопросы, вставая как ученики.
1970-1975 годы - картины периода работы в Конъюнктурном институте Министерства внешней торговли.
Я работаю в Отделе рынков сырьевых товаров и углубляю свои знания реалий советской экономики.
Экспорт меди. СССР экспортирует медь в виде медных листов, именуемых катодами. Каждый катод весит около 100 кг. Экспорт идет на тысячи тонн. Но советские катоды в большинстве случаев некондиционные - недостаточно правильной формы и бугристые. Поэтому, чтобы хоть как-то обеспечить соответствие требованиям мирового рынка, у каждого идущего на экспорт катода вручную, зубилом сбивают бугры и выступы. Потом эти не совсем геометрически правильные листы собирают в партии и перетягивают проволокой для погрузки на корабли. Но проволока часто лопается, и собранные в партию катоды падают со стрелы грузового крана на корабельную палубу, а то и мимо…
Производство олова. Олово, конечно, можно покупать в Малайзии, где его производство обходится в 10 раз дешевле, чем в СССР. Но страна советов живет во вражеском окружении, а олово - стратегический товар. Так что производим своё. Почему так дорого? Потому что добывается олово в отдаленных районах, в зоне вечной мерзлоты, где возможна только добыча - ни обогащение руд, ни выплавку металла там организовать нельзя. Из-за этого руду, в которой полезный компонент составляет около 5%, самолетами везут на большую землю и там обрабатывают.
Использование олова. Значительная часть олова идет на производство так называемой белой жести - из неё делаются банки для пищевых консервов. На Западе олово для этих целей расходуется очень экономно. Толщина олова на стальном листе минимальная. У нас, несмотря на дороговизну производства, оловянное покрытие консервных банок в разы больше. Но перейти на экономную технологию, как выясняется, нельзя. Дело в том, что пищевые консервы - тушенка и пр. - прежде чем попасть на внутренний рынок, закладываются в Гос. резерв на случай войны. Лежат они там года три, до истечения срока хранения. И только потом поступают в розничную продажу. А на их место закладываются свежие консервы. Но трехлетнее хранение консервов можно обеспечить только при очень толстом слое олова. Западные стандарты для этого не годятся…
Производство полупроводниковых триодов и диодов. На заводах, где эта продукция выпускается, постоянно сидят так называемые «военпреды» - представители министерства обороны, которые вручную, поштучно отбирают качественные детали для нужд военной промышленности. Слегка некачественная продукция (брак №1) поступает в гражданскую промышленность, и только остаток (брак № 2) идет в розницу, где является дефицитом.
Защита кандидатской диссертации. В Конъюнктурном институте я защитил кандидатскую диссертацию по экономике. Но прежде, чем её защищать, нужно было сдать экзамены кандидатского минимума. В том числе по философии. В помощь для подготовки к этим экзаменам Министерство внешней торговли предоставило нам - заочным аспирантам - преподавателя философии. На занятиях он любил подчеркнуть: «Что такое идеализм? Идеализм - это глупость и вшивая яма!». А среди упомянутых в его методичке людей, оказавших отрицательное влияние на развитие человечества, присутствовал Платон. Зато список тех, чье влияние на человечество было благотворным, включал личности посильнее Платона - например, Калинина.
Картины 1980-х годов.
Продовольственный магазин в российском районном центре. Летом 1980 года я случайно оказался в городе Севск. Вхожу в продовольственный магазин. На полках магазина вообще ничего нет. На прилавках тоже ничего нет, кроме одиноко стоящего в дальнем углу поддона. На поддоне груда говяжьих костей, лишенных каких бы то ни было следов мяса (возможно, именно так выглядели кости коня Вещего Олега, после того как их много лет мыли дожди и засыпала пыль). На костях картонка, на которой синими чернилами написано: «Только для участников ВОВ» (ВОВ - Великая Отечественная Война).
Политический анекдот. Заседание Политбюро. Слово берет Л.И. Брежнев: «Дорогие товарищи! Я предлагаю вывести из состава Политбюро товарища Пельше Арвида Яновича, потому что он впал в старческий маразм и перестал сам себя узнавать. Вот вчера я иду по коридору, вижу его и говорю: «Здравствуйте, товарищ Пельше!» А он мне отвечает: «Здравствуйте Леонид Ильич! Только я не Пельше!!!!»
* * *
Бытовые зарисовки можно было бы продолжать. Но думаю, что и сказанного достаточно, чтобы понять, какие чувства я испытал, когда во главе страны неожиданно возник Горбачёв - энергичный человек, не только смело и открыто говоривший об острейших проблемах, но и старающийся эти проблемы решать. Человек, благодаря которому прекратилась Холодная война, а я ощутил себя политически свободным, то есть имеющим право и возможности читать, слушать, говорить и делать то, что считаю нужным, не обращая внимание на «вечно живое учение марксизма-ленинизма», и не сообразуясь с планами «Родной коммунистической Партии и её Ленинского центрального комитета во главе с …».
За это внезапное появление на политическом горизонте я говорю Горбачёву свое ПЕРВОЕ СПАСИБО.
Знаю, что мое отношение к Горбачеву нетипично. Я в меньшинстве. Сегодня российские граждане чаще всего относятся к Горбачёву отрицательно. Основных причин этого негативизма, на мой взгляд, две.
Во-первых, для большинства граждан СССР и сегодняшней России, страна мыслилась и мыслится не иначе, как великой державой, мощь которой должна повергать окружающий мир в восхищение и трепет. Нынешние критики Горбачёва поначалу искренне верили в то, что Перестройка обеспечит стране полную и окончательную победу в «соревновании двух систем».
Во-вторых, большинство тех, кто теперь яростно осуждает Горбачёва, в начале Перестройки полагали, что достаточно убрать коммунистов от власти, и через два-три года начнется благодать: хорошие зарплаты, товарное изобилие, отсутствие откровенных дураков во власти, вранья на радио и ТВ и пр.
Между тем, в результате горбачевских реформ надежды не сбылись.
В этом «горбачёвофобы» яростно винят именно его.
Однако, если в чем Горбачёв и «виноват», так это не в развале страны советов, а в искренней вере в возможность спасти её от распада, заменив тоталитарную систему «реального социализма» утопической системой «социализма с человеческим лицом». Но «вина» эта, если её вообще можно называть виной, на мой взгляд, вполне искупается тем, что горбачёвские реформы свели к минимуму негативные последствия неизбежного умирания советской системы.
Начну с развала СССР. Называя вещи своими именами, Советский союз представлял собой конгломерат насильственно объединенных территорий и этносов с разными культурами (в том числе и с разной религией), разным уровнем социально-экономического развития и традиционно разной геополитической ориентацией. Такой конгломерат, по пестроте сопоставимый разве что с Британской колониальной империей, мог существовать только в условиях жесткого централизованного подавления любых попыток реальной самостоятельности «союзных республик».
На уровне лозунгов это подавление зачастую именовалось борьбой с «буржуазным национализмом». На практике оно сводилось к «советизации» национальных культур (насаждению марксистко-ленинской идеологии, включая «пролетарский интернационализм» и атеизм); контролю со стороны Москвы за всеми ключевыми сферами жизни республик через партийный аппарат, силовые структуры и армию; направленному ослаблению национальной элиты; увеличению в национальных республиках доли русскоязычного населения из числа граждан РСФСР, и искусственному перекраиванию границ республик, которое порождало конфликты между ними и делало их зависимыми от союзного центра.
Это происходило в условиях «железного занавеса», изолировавшего СССР от «растленного влияния Запада».
Эффект всех этих усилий был сугубо негативным: изоляция вела к экономической деградации СССР, а противодействие «буржуазному национализму» только усиливало антирусские настроения и стремление к государственной самостоятельности практически во всех национальных республиках.
Поддерживать единство страны на фоне нарастания экономической отсталости и роста межнациональной напряженности до бесконечности было невозможно.
Полагаю, что к середине 1980 годов напряженность в межнациональных отношениях и сепаратистские настроения в республиках достигли критической точки. Об этом можно судить по конфликтам, которые с 1985 года сотрясали Балтийские республики, Молдавию, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Грузию и Абхазию, Якутию, депортированное Сталиным из Крыма крымско-татарское сообщество и, наконец, Армению и Азербайджан в связи в Нагорным Карабахом. Конфликты эти были порой весьма кровавыми. Многие из них проходили под лозунгами свободы от Москвы. А в РСФСР поднимал голову русский нацизм - с маршами со свастиками на рукавах, осквернением еврейских кладбищ и избиением «чурок».
В результате СССР оказался перед альтернативой: мирный развод или распад, сопровождающийся большой кровью.
То, что Горбачёв не пошел на подавление сепаратизма военной силой, спасло множество жизней. Чего могли бы стоить попытки «усмирения окраин», можно судить по результатам боевых действий в Чечне в 1986-2000 гг.
Теперь об отсутствии столь желаемого многими быстрого позитивного результата экономических реформ. Во второй половине 1980-х годов надежда на скорый эффект от реформ была свойственна отнюдь не только «простым» гражданам, но и многим образованным людям, включая профессиональных экономистов.
Существование этой - вообще говоря, странной - надежды было, как мне кажется, в значительной мере обусловлено спецификой советского преподавания общественных наук. Я говорю о навеянном марксизмом взгляде на общество как на совокупность институтов, для изменения которых требуются лишь экономические предпосылки и политическая воля. Соображения, согласно которым факторы культурного и психологического характера могут привести усилия преобразователей к результатам неожиданным, а то и прямо противоположным тем, на которые они рассчитывали, всерьёз не принимались: «у экономики есть свои законы…».
Между тем, недоучитывать силы влияния этих факторов недопустимо.
В результате большевистского переворота 1917 года, страна оказалась вовлеченной в беспрецедентный по продолжительности, бредовости и кровавости эксперимент, который повлек за собой целый каскад катастроф - культурную, социальную, политическую, экономическую, демографическую… Эксперимент продолжался 74 года, то есть на протяжении жизни трех поколений - периода, достаточного для того, чтобы сформировать социокультурный тип homo soveticus, человека, «рожденного, чтоб Кафку сделать былью»: не доверяющего никому, привыкшего жить в условиях постоянного дефицита, но почему-то надеющегося на светлое будущее; отученного от самостоятельности; не умеющего качественно работать (настоящих специалистов в СССР всегда был чудовищный дефицит); не уважающего Закон и частую собственность, привыкшего жить по понятиям; считающего, что воровать нехорошо, но полагающего возможным давать и брать взятки…
Помимо того, что советский эксперимент сотворил с сознанием среднего человека, он убил и качественную управленческую элиту. Отдельные талантливые управленцы, разумеется, существовали. Но, одна ласточка, как знал еще Эзоп, весны не делает. В массе же своей качество советской управленческой элиты «оставляло желать». Так что сколько-нибудь эффективной государственной машины, которая могла бы в течение переходного периода обеспечить управление огромной страной, в СССР не было. Советская управленческая элита плохо работала, зато мечтала жить «как на Западе». И потому при первой же возможности стала самозабвенно воровать…
Литературным источником, где можно найти образ, более всего подходящий для описания homo soveticus’а, освобожденного Перестройкой «из-под глыб» тоталитарной системы, представляется мне рассказ Мопассана «Мать уродов». Героиня рассказа - женщина, которая занималась своеобразным бизнесом: специально беременея, она сдавливала себе живот с помощью корсажа, деформируя таким образом плод. В результате рождались уроды, которых она успешно продавала.
Жизнь граждан в течение 74 лет советской власти вполне соответствовала происходившему с плодами в утробе мопассановской матери уродов. То, что советская система нравственно и психологически калечила людей, многим было достаточно очевидно. Об этом писали Бунин, Алданов, Набоков, Замятин, Платонов, Булгаков, Оруэлл, Николай Шмелёв, Кёстлер, Конквест, Мережковский, Сахаров, Солженицын. Об этом зло пел А. Галич. Об этом говорили на интеллигентских кухнях… В 1970е-1980е годы «антисоветская» литература в той или иной мере была доступна столичной элите. Однако, с удовольствием читая эту литературу, многие диссидентски настроенные советские экономисты и обществоведы странным образом не соединяли содержащиеся в ней наблюдения с экономической теорией, и потому верили, что изуродованное на поколенном уровне советское сознание может быстро встроиться в экономические и политические институты, эффективно работающие в постиндустриальных обществах Запада. И страна расцветет…
В реальности же произошло то, что должно было произойти. Реформы привели к фонтанообразному выбросу наружу всех патологий, которые порождала, но держала под спудом советская система. Вместо постиндустриального благополучия, социального либерализма и процветания страна вошла в фазу первоначального накопления, не сдерживаемого ни вековой аристократией, ни почтением к Закону…
Впрочем, избавление от десятилетиями накапливавшихся советских патологий без обострения болезни вряд ли было возможно. А более или менее устойчивое выздоровление - процесс поколенный, то есть очень длительный и трудный.
Понимаю, что все эти рассуждения «горбачёвофобов» не только не убедят, но, скорее всего, еще больше озлобят. Но такова специфика политических дискуссий. Здесь аргументы не работают. Здесь люди ищут согласия или несогласия со своими позициям. Обнаружив согласие, радуются. Увидев несогласие, негодуют.
Так что мне остается лишь сказать Горбачёву спасибо за создание предпосылок для начала лечения. Это мое ВТОРОЕ СПАСИБО.
Перейду теперь к последней теме своего тоста - к оценкам Горбачёва на Западе.
В отличие от россиян, для которых отношение к Горбачёву определяется их отношением к стране, для людей западных (насколько я могу их понять) оценки Горбачёва и СССР/России - вещи разные.
К Горбачёву западные политики в большинстве своем относятся очень позитивно. И это понятно. Он для них - инициатор разрушения тоталитарной системы, которая обладала ядерным оружием и своим главным врагом считала Запад.
В отличие от Горбачева, отношение к России на Западе разное, но «в среднем» сдержанное. Сейчас оно хуже, чем в начале 1990-х, но в целом, отношение к нынешней России явно лучше, чем отношение к СССР.
Однако, даже в самых теплый период - ориентировочно 1985-1995 гг. - освобожденную от коммунизма Россию Запад своей частью не считал. Для западных политиков Россия, перестав быть советской, из врага превратилась в страну, отделяющую Запад от Востока, «Средеземье от Мордора».
В первой половине 1990-х годов значительная часть российской политической элиты стремилась к тому, чтобы Россия стала членом НАТО. Проекты и условия вступления в Северо-Атлантический альянс обсуждались у нас часто и публично. Со стороны НАТО никаких негативных официальных комментариев этой инициативы не было. Но как-то раз, один хорошо мне знакомый высокопоставленный натовский чиновник сказал:
- Знаешь, а мы ведь вас никогда в НАТО не примем.
- Почему, - искренне удивился я.
- А потому что у вас общая граница с Китаем, - ответил он.
Сначала эти слова меня поразили. Однако потом, обдумывая их, я решил, что, будь я на месте моего собеседника, моя позиция была бы в точности такой же. В самом деле, вряд ли мудро по собственной инициативе получить общую границу с Китаем - новой супердержавой, быстрое нарастание экономической и военной мощи которой в ближайшие десятилетия приведет к изменению стратегического баланса сил в мире с плохо прогнозируемыми последствиями. Не лучше ли быть отделенным от Китая нейтральным соседом?
Сегодняшняя геополитическая реальность: Россия - буферное государство, отделяющее культурно близкий ей Запад от Китая и мирового Ислама. Эта реальность порождена семидесятилетием противостояния с Западом: «России не быть под Антантой. Левой! Левой! Левой!» (как горланил певец большевизма психопат Маяковский).
Не могу назвать нынешнее положение идеальным. Но то, что оно лучше, чем было в период Холодной войны, для меня очевидно. В любом случае эта позиция позволяет России проводить куда более гибкую, чем СССР, внешнюю политику. А гибкость в условиях сегодняшнего радикально меняющегося мира жизненно необходима.
Возможностью такой гибкости Россия обязана Горбачёву, усилия которого привели к деидеологизации внешней политики страны и прекращению Холодной войны. В какой мере мы воспользуемся этой возможностью, зависит только от нас.
Но за появление этой возможности я не могу не сказать Горбачёву ТРЕТЬЕ СПАСИБО и, пожелав юбиляру здоровья и душевного покоя, завершить на этом свой тост.
И самое последнее: Михаил Сергеевич, пожалуйста, не обращайте внимания на злобствующих кретинов!!!
2021 год
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================
В сознании граждан России, помнящих 1980-е и 1990-е годы, слово «Горбачёв» чаще всего активирует фразу «Какую страну потеряли». У большинства эта фраза заканчивается восклицательным знаком. У меньшинства, к которому принадлежу я, - знаком вопросительным, пробуждающим воспоминания о «догорбачевской» стране. Думаю, что эти воспоминания лучше, чем что бы то ни было, отражают мое отношение к Горбачёву. А потому поделюсь некоторыми из них.
1955 год. Мне 8 лет. У нас дома живет домработница - молодая девушка лет 18-19, сбежавшая из деревни. Именно сбежавшая, потому что просто уехать из колхоза было невозможно - у колхозников тогда не было паспортов. Однажды я услышал, как она рассказывала моей матери, причину своего побега: «Есть было нечего. Мы кору ели…»
Лето 1959 года. Мне 12 лет. Мы с отцом идем на Американскую выставку в «Сокольниках». Там меня поражает многое: особенно - стенд с великолепными, сделанными из мягкой резины масками для подводного плавания. Совсем недавно я в кино посмотрел французский документальный фильм «Голубой континент» с подводными съемками в океане. И, как многие его видевшие, бредил подводным плаванием. Но в Москве масок для подводного плаванья не было вообще. А тут такое изобилие, Словом, выхожу с выставки ошарашенный. Но на выходе из парка вижу сцену, которая затмила даже маски. У тележки для уличной продажи мороженного (сейчас такие можно увидеть на первом этаже ГУМа) стоит молодая американка - изящная длинноногая длинноволосая блондинка, вся в чем-то серебристо голубом. Стоит и, отставив мизинец, ест пломбир в вафельном стаканчике. А вокруг неё неподвижная толпа: несколько плотных рядов советских женщин. Низкорослых, с фигурами, покорёженными тяжелым физическим трудом, одетых в темное; с головами прикрытыми черными или серыми платками. Они молча смотрят на американку как на нечто нереальное. А она, глядя на них, наслаждается ситуацией, улыбается и медленно ест. «Два мира - две системы»…
Зима 1963 года. Я в 9 классе. Отец рассказывает мне о готовившейся в 1953 году, но не состоявшейся из-за смерти Сталина, депортации евреев в Биробиджан. В 1951 году жена Маленкова, бывшая тогда директором Московского энергетического института, где работал отец, публично заявляла на партийном собрании: «Пока нам евреи еще нужны, но скоро их духа в Москве не будет». А в 1952 году знакомый врач сказал отцу, что назначен главным врачом одного из эшелонов для депортации. По словам врача, довезти до Биробиджана планировалось половину вывозимых. А половину предполагали расстрелять по дороге за ожидаемое недовольство депортацией.
1965-1970 годы - картины из студенческой жизни экономического факультета МГИМО, где я имел несчастье учиться.
Картина первая - 1965 год. Актовый зал, комсомольское собрание курса. По сцене расхаживает парторг нашего курса - карьерно озабоченный «старик», пришедший в вуз после армии. Ходит он по сцене и металлическим голосом вещает: «Партия не может ошибаться!» А мы - беспартийная масса - сидим и молча слушаем, потому что, по понятным причинам, невозможно не только сказать ему, что он идиот, но и просто уйти. На одном из таких собраний я твердо решил никогда не вступать в КПСС.
Картина вторая - 1965 год. Семинар по политэкономии капитализма. Пару дней до этого наш лектор сказал нам, что абсолютное обнищание пролетариата при современном капитализме существует лишь «как тенденция», которая в настоящее время не проявляется… На семинаре эта точка зрения была кем-то из нас воспроизведена. Услышав её, дама, ведущая семинары - женщина лет 50-ти - напряглась и несколько взвинчено спросила: «Это кто вам такое сказал?». «Наш лектор», - почти хором ответили мы. Выдержав паузу, дама отчеканила: «Ну, это может быть, ваш лектор так считает. А Маркс считал по-другому!» Звонок на перерыв. Дама подходит ко мне, сидящему на первой парте отличнику, и горько-доверительно говорит: «Ну, Вы же понимаете, ведь если нет абсолютного обнищания, тогда же ничего не получается…».
На изучение бреда и лжи, именуемых «Политэкономией капитализма», «Политэкономией социализма» и «Историей КПСС», мы потратили большую часть времени на первых двух курсах. Между тем, нормальные («буржуазные») учебники по микро- и макроэкономике, не говоря уже о книгах, где описывалась неприкрашенная советская история, находились в недосягаемых для нас «спецхранах». Впрочем, кое-что о реальных события советского прошлого мы всё-таки узнавали. Так, например, на лекции по истории международных отношений преподаватель поведал нам: «Западные советологи утверждают, что СССР и гитлеровская Германия в 1939 году якобы подписали секретный протокол о разделе Польши… (Пауза) Ну, а что нам оставалось делать?!»
Картина третья. 21 августа 1968 года. Советские танки давят «Пражскую весну». Хочется выть от злобы и протестовать. Но, понимая, что это кончится, как минимум, исключением из института, я трушу и молчу. 1-го сентября - общеинститутское комсомольское собрание. Цель - всеобщее одобрение «братской помощи Чехословакии». На собрание специально приехал представитель райкома комсомола. Вот отрывок его выступления: «В одном из институтов нашего района при голосовании три человека воздержались! И я вас спрашиваю - откуда берутся такие люди???» Я продолжаю трусить и молчать. С тех пор прошло 52 года. Чувство стыда за тогдашнее молчание не проходит и, видимо, не пройдет.
Картина четвертая. Выпускной 1970 год. После пятилетнего промывания мозгов на лекциях и семинарах, где нас убеждали в преимуществах планового социалистического хозяйства, я оказываюсь на преддипломной практике в Финансовом управлении Министерства внешней торговли СССР. Получаю доступ к реальной статистике и пишу диплом об эффективности советской внешней торговли в период 1960-1969 гг. Пока пишу узнаю, что весь советский экспорт машин и оборудования убыточен - внешняя выручка покрывает не более 60% внутренних производственных затрат. А баланс внешней торговли сводится положительно за счет бешенных наценок на импортные товары. Например, цена импортных лимонов на внутреннем рынке превышает затраты на их приобретение в 10 раз. При этом эффективность внешней торговли постоянно падает. Полученные результаты производят на меня впечатление не меньшее, чем когда-то произвела Американская выставка в Сокольниках. Впрочем, не на меня одного. Преподаватели, допущенные на мою закрытую защиту, задавали мне вопросы, вставая как ученики.
1970-1975 годы - картины периода работы в Конъюнктурном институте Министерства внешней торговли.
Я работаю в Отделе рынков сырьевых товаров и углубляю свои знания реалий советской экономики.
Экспорт меди. СССР экспортирует медь в виде медных листов, именуемых катодами. Каждый катод весит около 100 кг. Экспорт идет на тысячи тонн. Но советские катоды в большинстве случаев некондиционные - недостаточно правильной формы и бугристые. Поэтому, чтобы хоть как-то обеспечить соответствие требованиям мирового рынка, у каждого идущего на экспорт катода вручную, зубилом сбивают бугры и выступы. Потом эти не совсем геометрически правильные листы собирают в партии и перетягивают проволокой для погрузки на корабли. Но проволока часто лопается, и собранные в партию катоды падают со стрелы грузового крана на корабельную палубу, а то и мимо…
Производство олова. Олово, конечно, можно покупать в Малайзии, где его производство обходится в 10 раз дешевле, чем в СССР. Но страна советов живет во вражеском окружении, а олово - стратегический товар. Так что производим своё. Почему так дорого? Потому что добывается олово в отдаленных районах, в зоне вечной мерзлоты, где возможна только добыча - ни обогащение руд, ни выплавку металла там организовать нельзя. Из-за этого руду, в которой полезный компонент составляет около 5%, самолетами везут на большую землю и там обрабатывают.
Использование олова. Значительная часть олова идет на производство так называемой белой жести - из неё делаются банки для пищевых консервов. На Западе олово для этих целей расходуется очень экономно. Толщина олова на стальном листе минимальная. У нас, несмотря на дороговизну производства, оловянное покрытие консервных банок в разы больше. Но перейти на экономную технологию, как выясняется, нельзя. Дело в том, что пищевые консервы - тушенка и пр. - прежде чем попасть на внутренний рынок, закладываются в Гос. резерв на случай войны. Лежат они там года три, до истечения срока хранения. И только потом поступают в розничную продажу. А на их место закладываются свежие консервы. Но трехлетнее хранение консервов можно обеспечить только при очень толстом слое олова. Западные стандарты для этого не годятся…
Производство полупроводниковых триодов и диодов. На заводах, где эта продукция выпускается, постоянно сидят так называемые «военпреды» - представители министерства обороны, которые вручную, поштучно отбирают качественные детали для нужд военной промышленности. Слегка некачественная продукция (брак №1) поступает в гражданскую промышленность, и только остаток (брак № 2) идет в розницу, где является дефицитом.
Защита кандидатской диссертации. В Конъюнктурном институте я защитил кандидатскую диссертацию по экономике. Но прежде, чем её защищать, нужно было сдать экзамены кандидатского минимума. В том числе по философии. В помощь для подготовки к этим экзаменам Министерство внешней торговли предоставило нам - заочным аспирантам - преподавателя философии. На занятиях он любил подчеркнуть: «Что такое идеализм? Идеализм - это глупость и вшивая яма!». А среди упомянутых в его методичке людей, оказавших отрицательное влияние на развитие человечества, присутствовал Платон. Зато список тех, чье влияние на человечество было благотворным, включал личности посильнее Платона - например, Калинина.
Картины 1980-х годов.
Продовольственный магазин в российском районном центре. Летом 1980 года я случайно оказался в городе Севск. Вхожу в продовольственный магазин. На полках магазина вообще ничего нет. На прилавках тоже ничего нет, кроме одиноко стоящего в дальнем углу поддона. На поддоне груда говяжьих костей, лишенных каких бы то ни было следов мяса (возможно, именно так выглядели кости коня Вещего Олега, после того как их много лет мыли дожди и засыпала пыль). На костях картонка, на которой синими чернилами написано: «Только для участников ВОВ» (ВОВ - Великая Отечественная Война).
Политический анекдот. Заседание Политбюро. Слово берет Л.И. Брежнев: «Дорогие товарищи! Я предлагаю вывести из состава Политбюро товарища Пельше Арвида Яновича, потому что он впал в старческий маразм и перестал сам себя узнавать. Вот вчера я иду по коридору, вижу его и говорю: «Здравствуйте, товарищ Пельше!» А он мне отвечает: «Здравствуйте Леонид Ильич! Только я не Пельше!!!!»
* * *
Бытовые зарисовки можно было бы продолжать. Но думаю, что и сказанного достаточно, чтобы понять, какие чувства я испытал, когда во главе страны неожиданно возник Горбачёв - энергичный человек, не только смело и открыто говоривший об острейших проблемах, но и старающийся эти проблемы решать. Человек, благодаря которому прекратилась Холодная война, а я ощутил себя политически свободным, то есть имеющим право и возможности читать, слушать, говорить и делать то, что считаю нужным, не обращая внимание на «вечно живое учение марксизма-ленинизма», и не сообразуясь с планами «Родной коммунистической Партии и её Ленинского центрального комитета во главе с …».
За это внезапное появление на политическом горизонте я говорю Горбачёву свое ПЕРВОЕ СПАСИБО.
Знаю, что мое отношение к Горбачеву нетипично. Я в меньшинстве. Сегодня российские граждане чаще всего относятся к Горбачёву отрицательно. Основных причин этого негативизма, на мой взгляд, две.
Во-первых, для большинства граждан СССР и сегодняшней России, страна мыслилась и мыслится не иначе, как великой державой, мощь которой должна повергать окружающий мир в восхищение и трепет. Нынешние критики Горбачёва поначалу искренне верили в то, что Перестройка обеспечит стране полную и окончательную победу в «соревновании двух систем».
Во-вторых, большинство тех, кто теперь яростно осуждает Горбачёва, в начале Перестройки полагали, что достаточно убрать коммунистов от власти, и через два-три года начнется благодать: хорошие зарплаты, товарное изобилие, отсутствие откровенных дураков во власти, вранья на радио и ТВ и пр.
Между тем, в результате горбачевских реформ надежды не сбылись.
В этом «горбачёвофобы» яростно винят именно его.
Однако, если в чем Горбачёв и «виноват», так это не в развале страны советов, а в искренней вере в возможность спасти её от распада, заменив тоталитарную систему «реального социализма» утопической системой «социализма с человеческим лицом». Но «вина» эта, если её вообще можно называть виной, на мой взгляд, вполне искупается тем, что горбачёвские реформы свели к минимуму негативные последствия неизбежного умирания советской системы.
Начну с развала СССР. Называя вещи своими именами, Советский союз представлял собой конгломерат насильственно объединенных территорий и этносов с разными культурами (в том числе и с разной религией), разным уровнем социально-экономического развития и традиционно разной геополитической ориентацией. Такой конгломерат, по пестроте сопоставимый разве что с Британской колониальной империей, мог существовать только в условиях жесткого централизованного подавления любых попыток реальной самостоятельности «союзных республик».
На уровне лозунгов это подавление зачастую именовалось борьбой с «буржуазным национализмом». На практике оно сводилось к «советизации» национальных культур (насаждению марксистко-ленинской идеологии, включая «пролетарский интернационализм» и атеизм); контролю со стороны Москвы за всеми ключевыми сферами жизни республик через партийный аппарат, силовые структуры и армию; направленному ослаблению национальной элиты; увеличению в национальных республиках доли русскоязычного населения из числа граждан РСФСР, и искусственному перекраиванию границ республик, которое порождало конфликты между ними и делало их зависимыми от союзного центра.
Это происходило в условиях «железного занавеса», изолировавшего СССР от «растленного влияния Запада».
Эффект всех этих усилий был сугубо негативным: изоляция вела к экономической деградации СССР, а противодействие «буржуазному национализму» только усиливало антирусские настроения и стремление к государственной самостоятельности практически во всех национальных республиках.
Поддерживать единство страны на фоне нарастания экономической отсталости и роста межнациональной напряженности до бесконечности было невозможно.
Полагаю, что к середине 1980 годов напряженность в межнациональных отношениях и сепаратистские настроения в республиках достигли критической точки. Об этом можно судить по конфликтам, которые с 1985 года сотрясали Балтийские республики, Молдавию, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Грузию и Абхазию, Якутию, депортированное Сталиным из Крыма крымско-татарское сообщество и, наконец, Армению и Азербайджан в связи в Нагорным Карабахом. Конфликты эти были порой весьма кровавыми. Многие из них проходили под лозунгами свободы от Москвы. А в РСФСР поднимал голову русский нацизм - с маршами со свастиками на рукавах, осквернением еврейских кладбищ и избиением «чурок».
В результате СССР оказался перед альтернативой: мирный развод или распад, сопровождающийся большой кровью.
То, что Горбачёв не пошел на подавление сепаратизма военной силой, спасло множество жизней. Чего могли бы стоить попытки «усмирения окраин», можно судить по результатам боевых действий в Чечне в 1986-2000 гг.
Теперь об отсутствии столь желаемого многими быстрого позитивного результата экономических реформ. Во второй половине 1980-х годов надежда на скорый эффект от реформ была свойственна отнюдь не только «простым» гражданам, но и многим образованным людям, включая профессиональных экономистов.
Существование этой - вообще говоря, странной - надежды было, как мне кажется, в значительной мере обусловлено спецификой советского преподавания общественных наук. Я говорю о навеянном марксизмом взгляде на общество как на совокупность институтов, для изменения которых требуются лишь экономические предпосылки и политическая воля. Соображения, согласно которым факторы культурного и психологического характера могут привести усилия преобразователей к результатам неожиданным, а то и прямо противоположным тем, на которые они рассчитывали, всерьёз не принимались: «у экономики есть свои законы…».
Между тем, недоучитывать силы влияния этих факторов недопустимо.
В результате большевистского переворота 1917 года, страна оказалась вовлеченной в беспрецедентный по продолжительности, бредовости и кровавости эксперимент, который повлек за собой целый каскад катастроф - культурную, социальную, политическую, экономическую, демографическую… Эксперимент продолжался 74 года, то есть на протяжении жизни трех поколений - периода, достаточного для того, чтобы сформировать социокультурный тип homo soveticus, человека, «рожденного, чтоб Кафку сделать былью»: не доверяющего никому, привыкшего жить в условиях постоянного дефицита, но почему-то надеющегося на светлое будущее; отученного от самостоятельности; не умеющего качественно работать (настоящих специалистов в СССР всегда был чудовищный дефицит); не уважающего Закон и частую собственность, привыкшего жить по понятиям; считающего, что воровать нехорошо, но полагающего возможным давать и брать взятки…
Помимо того, что советский эксперимент сотворил с сознанием среднего человека, он убил и качественную управленческую элиту. Отдельные талантливые управленцы, разумеется, существовали. Но, одна ласточка, как знал еще Эзоп, весны не делает. В массе же своей качество советской управленческой элиты «оставляло желать». Так что сколько-нибудь эффективной государственной машины, которая могла бы в течение переходного периода обеспечить управление огромной страной, в СССР не было. Советская управленческая элита плохо работала, зато мечтала жить «как на Западе». И потому при первой же возможности стала самозабвенно воровать…
Литературным источником, где можно найти образ, более всего подходящий для описания homo soveticus’а, освобожденного Перестройкой «из-под глыб» тоталитарной системы, представляется мне рассказ Мопассана «Мать уродов». Героиня рассказа - женщина, которая занималась своеобразным бизнесом: специально беременея, она сдавливала себе живот с помощью корсажа, деформируя таким образом плод. В результате рождались уроды, которых она успешно продавала.
Жизнь граждан в течение 74 лет советской власти вполне соответствовала происходившему с плодами в утробе мопассановской матери уродов. То, что советская система нравственно и психологически калечила людей, многим было достаточно очевидно. Об этом писали Бунин, Алданов, Набоков, Замятин, Платонов, Булгаков, Оруэлл, Николай Шмелёв, Кёстлер, Конквест, Мережковский, Сахаров, Солженицын. Об этом зло пел А. Галич. Об этом говорили на интеллигентских кухнях… В 1970е-1980е годы «антисоветская» литература в той или иной мере была доступна столичной элите. Однако, с удовольствием читая эту литературу, многие диссидентски настроенные советские экономисты и обществоведы странным образом не соединяли содержащиеся в ней наблюдения с экономической теорией, и потому верили, что изуродованное на поколенном уровне советское сознание может быстро встроиться в экономические и политические институты, эффективно работающие в постиндустриальных обществах Запада. И страна расцветет…
В реальности же произошло то, что должно было произойти. Реформы привели к фонтанообразному выбросу наружу всех патологий, которые порождала, но держала под спудом советская система. Вместо постиндустриального благополучия, социального либерализма и процветания страна вошла в фазу первоначального накопления, не сдерживаемого ни вековой аристократией, ни почтением к Закону…
Впрочем, избавление от десятилетиями накапливавшихся советских патологий без обострения болезни вряд ли было возможно. А более или менее устойчивое выздоровление - процесс поколенный, то есть очень длительный и трудный.
Понимаю, что все эти рассуждения «горбачёвофобов» не только не убедят, но, скорее всего, еще больше озлобят. Но такова специфика политических дискуссий. Здесь аргументы не работают. Здесь люди ищут согласия или несогласия со своими позициям. Обнаружив согласие, радуются. Увидев несогласие, негодуют.
Так что мне остается лишь сказать Горбачёву спасибо за создание предпосылок для начала лечения. Это мое ВТОРОЕ СПАСИБО.
Перейду теперь к последней теме своего тоста - к оценкам Горбачёва на Западе.
В отличие от россиян, для которых отношение к Горбачёву определяется их отношением к стране, для людей западных (насколько я могу их понять) оценки Горбачёва и СССР/России - вещи разные.
К Горбачёву западные политики в большинстве своем относятся очень позитивно. И это понятно. Он для них - инициатор разрушения тоталитарной системы, которая обладала ядерным оружием и своим главным врагом считала Запад.
В отличие от Горбачева, отношение к России на Западе разное, но «в среднем» сдержанное. Сейчас оно хуже, чем в начале 1990-х, но в целом, отношение к нынешней России явно лучше, чем отношение к СССР.
Однако, даже в самых теплый период - ориентировочно 1985-1995 гг. - освобожденную от коммунизма Россию Запад своей частью не считал. Для западных политиков Россия, перестав быть советской, из врага превратилась в страну, отделяющую Запад от Востока, «Средеземье от Мордора».
В первой половине 1990-х годов значительная часть российской политической элиты стремилась к тому, чтобы Россия стала членом НАТО. Проекты и условия вступления в Северо-Атлантический альянс обсуждались у нас часто и публично. Со стороны НАТО никаких негативных официальных комментариев этой инициативы не было. Но как-то раз, один хорошо мне знакомый высокопоставленный натовский чиновник сказал:
- Знаешь, а мы ведь вас никогда в НАТО не примем.
- Почему, - искренне удивился я.
- А потому что у вас общая граница с Китаем, - ответил он.
Сначала эти слова меня поразили. Однако потом, обдумывая их, я решил, что, будь я на месте моего собеседника, моя позиция была бы в точности такой же. В самом деле, вряд ли мудро по собственной инициативе получить общую границу с Китаем - новой супердержавой, быстрое нарастание экономической и военной мощи которой в ближайшие десятилетия приведет к изменению стратегического баланса сил в мире с плохо прогнозируемыми последствиями. Не лучше ли быть отделенным от Китая нейтральным соседом?
Сегодняшняя геополитическая реальность: Россия - буферное государство, отделяющее культурно близкий ей Запад от Китая и мирового Ислама. Эта реальность порождена семидесятилетием противостояния с Западом: «России не быть под Антантой. Левой! Левой! Левой!» (как горланил певец большевизма психопат Маяковский).
Не могу назвать нынешнее положение идеальным. Но то, что оно лучше, чем было в период Холодной войны, для меня очевидно. В любом случае эта позиция позволяет России проводить куда более гибкую, чем СССР, внешнюю политику. А гибкость в условиях сегодняшнего радикально меняющегося мира жизненно необходима.
Возможностью такой гибкости Россия обязана Горбачёву, усилия которого привели к деидеологизации внешней политики страны и прекращению Холодной войны. В какой мере мы воспользуемся этой возможностью, зависит только от нас.
Но за появление этой возможности я не могу не сказать Горбачёву ТРЕТЬЕ СПАСИБО и, пожелав юбиляру здоровья и душевного покоя, завершить на этом свой тост.
И самое последнее: Михаил Сергеевич, пожалуйста, не обращайте внимания на злобствующих кретинов!!!
2021 год
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================