Ереван в ноябре 1988 года
35 лет назад - 24 ноября 1988 года - на внеочередном заседании Верховного Совета Армянской ССР принимается решение, согласно которому впредь в республике будут действовать только те законы СССР, которые одобрит Верховный Совет Армении.
Таким образом, Армения стала второй после Эстонии союзной республикой, провозгласившей свой суверенитет.
Так же как и аналогичное решение эстонского парламента от 16 ноября 1988 года, постановление армянских депутатов было отменено союзным Верховным Советом.
Москва сочла решение незаконным и антиконституционным.
Из-за резкого обострения обострения вокруг Нагорного Карабаха и межнациональных столкновений в конфликтующих республиках, в Ереване и Баку был введен режим особого положения.
22 ноября открылась очередная сессия Верховного Совета Армянской ССР, однако руководство республики внезапно распорядилось прервать заседание (по предложению прибывшего из НКАО Вольского, «ввиду резкого ухудшения обстановки в регионе»). На митинге в Ереване комитет «Карабах» потребовал возобновления сессии; требование поддержали и многие депутаты. Республиканские руководители, постоянно консультировавшиеся с Москвой, решительно сопротивлялись - и не явились на сессию, которая, тем не менее, начала работу вечером 24 ноября. По окончании заседания депутаты узнали, что в Ереване в полночь было объявлено особое положение; все решения сессии (в том числе и подтверждающее воссоединение Армении и Карабаха) были объявлены незаконными.
Режим особого положения в Ереване с самого начала отличался особой жестокостью. На улицы была выведена боевая техника и военные патрули со специальным снаряжением. Запрещались митинги, забастовки, демонстрации, собрания; устанавливался комендантский час. Военному командованию предоставлялось право производить аресты и административные задержания без санкций прокурора, совершать обыски квартир и личных автомашин. Фактически то был режим чрезвычайного положения, установленный исключительно по политическим соображениям; кроме того, центр мог продемонстрировать свою беспристрастность, введя войска одновременно в столицы двух республик.
=============
27-29 ноября произошли убийства азербайджанцев. Еще раньше - в мае - по отношению к азербайджанцам было применено насилие в Араратском районе - около тысячи азербайджанцев были вынуждены бежать.
Поздней осенью произошло новое резкое обострение ситуации, теперь уже - во всем регионе, вовлеченном в карабахский кризис.
22-23 ноября 1988 г. начинаются армянские погромы в Баку, Кировабаде, Шемахе, Шамхоре, Мингечауре, из городов и сел Азербайджана изгоняются последние армяне. На этот раз Армения поступает в ответ аналогичным образом. В ряде местностей, в частности, в Гугарке, убиты мирные азербайджанцы.
В Армении люди испытывали особое напряжение, начиная с первых известий о митинге с 17 ноября и актах насилия в Баку; масштабы трагедии начали осознаваться по мере появления первых беженцев.
Позиция центра была предельно ясна. Карабахское движение представляло гораздо большую угрозу для режима, чем любая резня; вводя войска в Ереван, где, строго говоря, не происходило никаких нарушений общественного порядка и где не было зафиксировано ни одного преступления или хотя бы столкновения на национальной почве45, Москва рассчитывала парализовать деятельность комитета «Карабах» и восстановить власть республиканского руководства. Характерно, что режим особого положения в Армении не распространялся ни на приграничные районы, ни на районы с азербайджанским населением, хотя именно там складывалась крайне тревожная ситуация. Десятки тысяч беженцев за день, учащающиеся обстрелы деревень, блокада на железных дорогах - все это создавало впечатление начала тотальной войны против армянского народа, а введение войск в Ереван естественно воспринималось как пособничество агрессии. Зачастую угроза исходила, и из азербайджанских деревень в самой Армении, в приграничных территориях46. В этих условиях 25 ноября начался исход азербайджанских беженцев из Армении; до конца года республику покинуло около 120 тысяч человек47.
В большинстве районов изгнание азербайджанцев происходило по инициативе и при прямом участии партийных руководителей и других официальных лиц. Члены комитета «Карабах» были лишены возможности вмешаться в происходящее; к тому же им с первых часов установления особого режима приходилось предпринимать все необходимое для того, чтобы предотвратить ситуации, которые могли бы привести к столкновению народа с армией в Ереване. Но даже в это сложное время в Армении нашлось немало общественных деятелей и участников карабахского движения, не только публично осудивших изгнание азербайджанцев, но и попытавшихся воспрепятствовать этому48. Между тем на республику обрушилась новая трагедия, на время оттеснившая на задний план все другие проблемы.
7 декабря в северных районах Армении произошло землетрясение, унесшее 25 тысяч человеческих жизней; полностью был уничтожен город Спитак, тяжко пострадал второй по величине город республики, Ленинакан. Значительным разрушениям подверглись и другие города, а также многие деревни. В эти дни особенно отчетливо проявилось бессилие республиканского руководства; работу по спасению людей и оказанию помощи пострадавшим районам возглавил комитет «Карабах». В те дни весь мир всколыхнула волна сочувствия Армении, - люди и помощь устремились в республику из многих стран и из союзных республик. Правительственную комиссию по оказанию помощи Армении возглавил председатель Совмина СССР Н. И. Рыжков, и казалось, .что в позицию союзного руководства по отношению к республике будут внесены некоторые коррективы, однако визит Горбачева в Армению в том же декабре не оставил никаких иллюзий на этот счет. В выступлении Горбачева перед отлетом из Еревана прозвучали и откровенное раздражение из-за всего услышанного от людей, и прежние штампы (в частности, он вновь упомянул «коррумпированные кланы»), и не слишком замаскированные угрозы. Тотчас же в Ереване начались аресты деятелей карабахского движения, производившиеся при непосредственном участии военного коменданта города, генерала Макашова. Если для большинства арестованных это означало традиционное «административное задержание сроком на 30 суток», то тринадцать человек (все члены комитета «Карабах» и председатель фонда «Милосердие») были вывезены в Москву в качестве подследственных: Прокуратура СССР предъявила им обвинение в организации массовых действий, нарушающих общественный порядок, в неисполнении указа о порядке проведения митингов и демонстраций, в разжигании национальной розни. Разумеется, в Москве едва ли помышляли всерьез об устройстве процесса; речь скорее шла о том, чтобы обезглавить карабахское движение на более или менее длительный срок. Посадить на скамью подсудимых признанных лидеров общественной жизни республики имело бы смысл лишь в том случае, если бы они действительно были повинны в разжигании межэтнического конфликта, однако именно этот пункт обвинения оказался несостоятельным. Следствие было прекращено через полгода (накануне открытия I съезда народных депутатов СССР) с удивительной формулировкой: «В связи с изменившимися обстоятельствами». Журналисты, которые даже в трагические декабрьские дни услужливо повторяли слова о «коррумпированном отребье»49, обошли освобождение арестованных стыдливым молчанием.
Следует заметить, что были произведены аресты и нескольких организаторов митинга в Баку, однако союзное руководство, в сущности, достаточно последовательно выполняло все их требования. В том же январе ушел со своего поста Погосян - «по состоянию здоровья» («Известия» от 21.01.89); выборы нового партийного руководителя области были отложены на неопределенный срок. Одновременно были предприняты первые шаги по ликвидации автономии Нагорного Карабаха: согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 12.01.89 управление областью передавалось новоучрежденному Комитету Особого Управления НКАО («при сохранении статуса Нагорного Карабаха как автономной области в составе Азербайджанской ССР»). Полномочия Облсовета НКАО и его исполкома приостанавливались «вплоть до проведения выборов нового состава Совета» (дата выборов не определялась). Главой Комитета был назначен Вольский.
Внешне это решение могло показаться уступкой тем, кто с самого начала предлагал Москве компромиссные решения; однако в действительности комитет и его глава оказались в достаточно двусмысленном положении. Комитет, сменивший законно избранные органы советской власти в области, получал к тому же, согласно указу, неограниченные административные полномочия; даже войска, находившиеся на территории Нагорного Карабаха, были подчинены главе комитета. Между тем комитет был лишен какой бы то ни было возможности руководить экономической жизнью области: средства, выделенные Нагорному Карабаху, оставались в распоряжении азербайджанского руководства - и все попытки Вольского изменить положение оказывались безрезультатными. Москва требовала от него контроля над соблюдением общественного порядка (то есть подавления карабахского движения); Баку разворачивало масштабное строительство в азербайджанских населенных пунктах, готовя жилье и рабочие места для переселенцев. Безрезультатными были и попытки Комитета Особого Управления снять или хотя бы ослабить блокаду Нагорного Карабаха; дороги, связывающие область с Арменией, были по-прежнему закрыты, причем теперь уже блокаду осуществляли воинские части, расквартированные в «коридоре» между Арменией и НКАО, - санкцию на это дало, несомненно, союзное руководство50. Вполне вероятно, что Вольский действительно стремился разрядить обстановку в регионе, развить экономику НКАО, установить прочные хозяйственные и культурные связи с Арменией и т.д., как и обещал в своем программном заявлении («Мир земле Карабаха» в «Правде» от 15.01.89)51. Однако эта программа явно противоречила намерениям тех, кто обладал реальной властью в стране.
Тщетными оказались и достаточно откровенные предупреждения Вольского и его коллег об опасности поощрения националистических настроений в Азербайджане52. Союзное руководство окончательно определило принципы своей политики в карабахском кризисе, и все его последующие шаги были направлены лишь на ужесточение режима Нагорного Карабаха и на репрессии против Армении. Соответствовала этому и нарастающая тенденция центра решать политические проблемы силовыми методами, - армия неуклонно превращается в наиболее действенный инструмент внутренней политики. С другой стороны, в карабахском кризисе пока еще выгоднее было использовать в качестве орудия подавления другие силы. Летом 1989 года в Армении наметился новый подъем демократического движения; режим особого положения был снят, в республику вернулись члены комитета «Карабах», началось формирование массовой общественной организации - «Армянское общенациональное движение» (АОД) - с программой широких политических и экономических преобразований. В Нагорном Карабахе началось движение за восстановление выборных органов советской власти на всех уровнях.
==============
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
УКАЗ
от 23 ноября 1988 г. N 9822-XI
О НЕОТЛОЖНЫХ МЕРАХ ПО НАВЕДЕНИЮ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА
В АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР И АРМЯНСКОЙ ССР
Учитывая обострение обстановки в Азербайджанской ССР и Армянской ССР в связи с событиями вокруг Нагорного Карабаха, а также многочисленные пожелания советских граждан, выражающих серьезную озабоченность тем, что в этих республиках продолжают накаляться межнациональные отношения, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Предоставить право должностным лицам органов внутренних дел и внутренних войск, уполномоченным Министром внутренних дел СССР, в местностях или населенных пунктах, в которых введен комендантский час, задерживать в административном порядке на срок до 30 суток лиц, разжигающих своими действиями национальную рознь или провоцирующих нарушения общественного порядка, либо понуждающих к антиобщественным действиям, а также активно препятствующих осуществлению гражданами и должностными лицами их законных прав и обязанностей.
2. Установить, что лица, задержанные в соответствии со статьей 1 настоящего Указа, содержатся по установленным законом правилам в спецприемниках при органах внутренних дел или в иных помещениях, определяемых Министром внутренних дел СССР.
3. Настоящий Указ ввести в действие с 24 ноября 1988 года.
Председатель Президиума
Верховного Совета СССР
М.ГОРБАЧЕВ
Секретарь Президиума
Верховного Совета СССР
Т.МЕНТЕШАШВИЛИ
Источники:
https://russia-armenia.info/node/84556
==================
22 ноября 1988 года, словно по приказу невидимого координационного центра, волна насилия захватывает всю Азербайджанскую ССР, все ее населенные пункты, где проживал хотя бы один армянин. Наиболее жестокие нападения на армян фиксируются в Ханларе (Еленендорф), Шамхоре (Шамкор), Дашкесане (Караат), Мингечауре, Казахе (Халхал), Шеки, Имишли, Шемахе, Исмаиллы и других городах Азербайджана. Убедившиеся в своей полной безнаказанности толпы бандитов громят, убивают, насилуют и грабят, совершенно никого не таясь. В погромах армян принимают активное участие и работники правоохранительных органов Азербайджанской ССР.
В Нахиджеване после антиармянского митинга в центре города толпа громил разнесла здание райкома, выломав в нем окна и двери, сожгла две армейские артиллерийские установки, затем разбрелась по городу, выискивая местожительство немногочисленных армянских семей. К объявлению особого положения последние 122 армянские семьи навсегда покинули некогда славный армянский город, и в этом исконно армянском крае осталось всего три армянских села - полностью блокированных и осажденных.
Организованное сопротивление многочисленным бандам погромщиков удалось осуществить только в Кировабаде (Гандзак). В этот день с утра произошло второе нападение азербайджанских турок на армянскую часть города. Однако на этот раз прорваться вглубь армянских кварталов погромщикам не удалось - они были отброшены и рассеяны, около десятка жаждущих армянской крови налетчиков было взято в плен.
В течение первых дней сопротивления по периметрам армянской части города были расставлены посты самообороны, а из числа активистов общины создан Комитет по обороне города и помощи пострадавшим «Гандзак». Комитет взял на себя все функции управления армянской частью города - как вопросы самообороны, так и задачи обеспечения беженцев и жителей района водой, питанием и медицинской помощью. Сюда же стекалась вся информация о происходящих в городе и регионе событиях. Штаб комитета располагался в помещениях городской армянской церкви Сурб Григор Лусаворич. Еще один опорный пункт комитета размещался в клубе армянского микрорайона Тязя Шен (Красное село). Комитет функционировал в городе до отъезда отсюда последних армян в 1989 году. Впоследствии его правопреемником станет общественная организация по вопросам армянских беженцев «Аазанг».
К моменту начала ноябрьской эскалации событий за пределами армянской части города проживало около трети из 40 тысяч гандзакских армян. Количество же азербайджанских тюрок в этих районах превышало 220 тысяч человек. В турецкой части города армяне жили разрозненно, как в Сумгаите. На каждый многоэтажный дом приходилось 2-3 армянские семьи. Именно армянское население турецкой части города, а также новых кварталов правобережья - КирАЗ-а и Гюлистана и оказалось, в буквальном смысле слова, беззащитной мишенью для огромной озверелой толпы. Те, кому удалось вырваться из турецких кварталов города, - перепуганные, избитые, подвергшиеся физическому и сексуальному насилию, без документов, без средств к существованию, без одежды, - нашли пристанище во дворе церкви Григор Лусаворич. Вообще, этот величественный армянский храм со следом от прямого попадания турецкого пушечного ядра на куполе (память о событиях 1905 года - Пандухт), стал для армян в те дни средоточием веры и надежды и символом сопротивления врагу. Звон его колоколов в те тревожные дни возвещал жителям не о начале богослужения, а об очередном нападении жестокого и не знающего жалости врага. Здесь же, в здании церковно-приходской школы был организован госпиталь для раненых и пострадавших в результате погромов и столкновений. Через этот госпиталь в дни героической обороны Гандзака в общей сложности прошло более шести сотен раненных в столкновениях и зверски избитых во время погромов армян. Здесь даже успели родиться два армянских малыша. Мальчика в честь прославленного армянского полководца назвали Андраником. Еще один пункт медицинской помощи населению был открыт в клубе Тязя Шена. Как в церкви, так и в клубе Красного села действовали пункты общественного питания - своеобразные военно-полевые кухни, куда жители добровольно сдавали свои продовольственные запасы. Медикаменты для раненых и избитых людей также добровольно сдавались местными жителями. По моему глубокому убеждению, организация и организованность обороны Гандзака, героизм, бесстрашие и подлинное самопожертвование гандзакских армян в противостоянии с в разы превосходящим жестоким врагом, позволяют без всяких оговорок поставить эти события в один ряд с аналогичной обороной Вана и Мусалера в 1915 году, и Аскерана в 1992-ом.
Информация о начале масштабной волны армянских погромов в Азербайджане пришла в Армению лишь вечером, когда в Ереване открылась очередная сессия Верховного Совета Армянской ССР. По предложению прибывшего из Арцаха Аркадия Вольского, руководство Армянской ССР распорядилось прервать заседание ввиду резкого обострения обстановки в регионе. Но на митинге на Театральной площади представители комитета «Карабах» потребовали возобновления прерванной сессии. К этому требованию присоединились и многие депутаты Верховного Совета.
Однако в ночь с 22 на 23 ноября, когда в Ереване был установлен режим особого положения (чуть более смягченный вариант чрезвычайного положения - П.), армянский парламент будет фактически распущен. И это несмотря на то, что насильственных действий на этнической почве, в отличие от Азербайджанской ССР, в Ереване не было, и быть по определению не могло.
ПАНДУХТ
voskanapat.info
Подробное исследование:
https://openuni.io/course/7-course-6/lesson/5/material/681/
Таким образом, Армения стала второй после Эстонии союзной республикой, провозгласившей свой суверенитет.
Так же как и аналогичное решение эстонского парламента от 16 ноября 1988 года, постановление армянских депутатов было отменено союзным Верховным Советом.
Москва сочла решение незаконным и антиконституционным.
Из-за резкого обострения обострения вокруг Нагорного Карабаха и межнациональных столкновений в конфликтующих республиках, в Ереване и Баку был введен режим особого положения.
22 ноября открылась очередная сессия Верховного Совета Армянской ССР, однако руководство республики внезапно распорядилось прервать заседание (по предложению прибывшего из НКАО Вольского, «ввиду резкого ухудшения обстановки в регионе»). На митинге в Ереване комитет «Карабах» потребовал возобновления сессии; требование поддержали и многие депутаты. Республиканские руководители, постоянно консультировавшиеся с Москвой, решительно сопротивлялись - и не явились на сессию, которая, тем не менее, начала работу вечером 24 ноября. По окончании заседания депутаты узнали, что в Ереване в полночь было объявлено особое положение; все решения сессии (в том числе и подтверждающее воссоединение Армении и Карабаха) были объявлены незаконными.
Режим особого положения в Ереване с самого начала отличался особой жестокостью. На улицы была выведена боевая техника и военные патрули со специальным снаряжением. Запрещались митинги, забастовки, демонстрации, собрания; устанавливался комендантский час. Военному командованию предоставлялось право производить аресты и административные задержания без санкций прокурора, совершать обыски квартир и личных автомашин. Фактически то был режим чрезвычайного положения, установленный исключительно по политическим соображениям; кроме того, центр мог продемонстрировать свою беспристрастность, введя войска одновременно в столицы двух республик.
=============
27-29 ноября произошли убийства азербайджанцев. Еще раньше - в мае - по отношению к азербайджанцам было применено насилие в Араратском районе - около тысячи азербайджанцев были вынуждены бежать.
Поздней осенью произошло новое резкое обострение ситуации, теперь уже - во всем регионе, вовлеченном в карабахский кризис.
22-23 ноября 1988 г. начинаются армянские погромы в Баку, Кировабаде, Шемахе, Шамхоре, Мингечауре, из городов и сел Азербайджана изгоняются последние армяне. На этот раз Армения поступает в ответ аналогичным образом. В ряде местностей, в частности, в Гугарке, убиты мирные азербайджанцы.
В Армении люди испытывали особое напряжение, начиная с первых известий о митинге с 17 ноября и актах насилия в Баку; масштабы трагедии начали осознаваться по мере появления первых беженцев.
Позиция центра была предельно ясна. Карабахское движение представляло гораздо большую угрозу для режима, чем любая резня; вводя войска в Ереван, где, строго говоря, не происходило никаких нарушений общественного порядка и где не было зафиксировано ни одного преступления или хотя бы столкновения на национальной почве45, Москва рассчитывала парализовать деятельность комитета «Карабах» и восстановить власть республиканского руководства. Характерно, что режим особого положения в Армении не распространялся ни на приграничные районы, ни на районы с азербайджанским населением, хотя именно там складывалась крайне тревожная ситуация. Десятки тысяч беженцев за день, учащающиеся обстрелы деревень, блокада на железных дорогах - все это создавало впечатление начала тотальной войны против армянского народа, а введение войск в Ереван естественно воспринималось как пособничество агрессии. Зачастую угроза исходила, и из азербайджанских деревень в самой Армении, в приграничных территориях46. В этих условиях 25 ноября начался исход азербайджанских беженцев из Армении; до конца года республику покинуло около 120 тысяч человек47.
В большинстве районов изгнание азербайджанцев происходило по инициативе и при прямом участии партийных руководителей и других официальных лиц. Члены комитета «Карабах» были лишены возможности вмешаться в происходящее; к тому же им с первых часов установления особого режима приходилось предпринимать все необходимое для того, чтобы предотвратить ситуации, которые могли бы привести к столкновению народа с армией в Ереване. Но даже в это сложное время в Армении нашлось немало общественных деятелей и участников карабахского движения, не только публично осудивших изгнание азербайджанцев, но и попытавшихся воспрепятствовать этому48. Между тем на республику обрушилась новая трагедия, на время оттеснившая на задний план все другие проблемы.
7 декабря в северных районах Армении произошло землетрясение, унесшее 25 тысяч человеческих жизней; полностью был уничтожен город Спитак, тяжко пострадал второй по величине город республики, Ленинакан. Значительным разрушениям подверглись и другие города, а также многие деревни. В эти дни особенно отчетливо проявилось бессилие республиканского руководства; работу по спасению людей и оказанию помощи пострадавшим районам возглавил комитет «Карабах». В те дни весь мир всколыхнула волна сочувствия Армении, - люди и помощь устремились в республику из многих стран и из союзных республик. Правительственную комиссию по оказанию помощи Армении возглавил председатель Совмина СССР Н. И. Рыжков, и казалось, .что в позицию союзного руководства по отношению к республике будут внесены некоторые коррективы, однако визит Горбачева в Армению в том же декабре не оставил никаких иллюзий на этот счет. В выступлении Горбачева перед отлетом из Еревана прозвучали и откровенное раздражение из-за всего услышанного от людей, и прежние штампы (в частности, он вновь упомянул «коррумпированные кланы»), и не слишком замаскированные угрозы. Тотчас же в Ереване начались аресты деятелей карабахского движения, производившиеся при непосредственном участии военного коменданта города, генерала Макашова. Если для большинства арестованных это означало традиционное «административное задержание сроком на 30 суток», то тринадцать человек (все члены комитета «Карабах» и председатель фонда «Милосердие») были вывезены в Москву в качестве подследственных: Прокуратура СССР предъявила им обвинение в организации массовых действий, нарушающих общественный порядок, в неисполнении указа о порядке проведения митингов и демонстраций, в разжигании национальной розни. Разумеется, в Москве едва ли помышляли всерьез об устройстве процесса; речь скорее шла о том, чтобы обезглавить карабахское движение на более или менее длительный срок. Посадить на скамью подсудимых признанных лидеров общественной жизни республики имело бы смысл лишь в том случае, если бы они действительно были повинны в разжигании межэтнического конфликта, однако именно этот пункт обвинения оказался несостоятельным. Следствие было прекращено через полгода (накануне открытия I съезда народных депутатов СССР) с удивительной формулировкой: «В связи с изменившимися обстоятельствами». Журналисты, которые даже в трагические декабрьские дни услужливо повторяли слова о «коррумпированном отребье»49, обошли освобождение арестованных стыдливым молчанием.
Следует заметить, что были произведены аресты и нескольких организаторов митинга в Баку, однако союзное руководство, в сущности, достаточно последовательно выполняло все их требования. В том же январе ушел со своего поста Погосян - «по состоянию здоровья» («Известия» от 21.01.89); выборы нового партийного руководителя области были отложены на неопределенный срок. Одновременно были предприняты первые шаги по ликвидации автономии Нагорного Карабаха: согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 12.01.89 управление областью передавалось новоучрежденному Комитету Особого Управления НКАО («при сохранении статуса Нагорного Карабаха как автономной области в составе Азербайджанской ССР»). Полномочия Облсовета НКАО и его исполкома приостанавливались «вплоть до проведения выборов нового состава Совета» (дата выборов не определялась). Главой Комитета был назначен Вольский.
Внешне это решение могло показаться уступкой тем, кто с самого начала предлагал Москве компромиссные решения; однако в действительности комитет и его глава оказались в достаточно двусмысленном положении. Комитет, сменивший законно избранные органы советской власти в области, получал к тому же, согласно указу, неограниченные административные полномочия; даже войска, находившиеся на территории Нагорного Карабаха, были подчинены главе комитета. Между тем комитет был лишен какой бы то ни было возможности руководить экономической жизнью области: средства, выделенные Нагорному Карабаху, оставались в распоряжении азербайджанского руководства - и все попытки Вольского изменить положение оказывались безрезультатными. Москва требовала от него контроля над соблюдением общественного порядка (то есть подавления карабахского движения); Баку разворачивало масштабное строительство в азербайджанских населенных пунктах, готовя жилье и рабочие места для переселенцев. Безрезультатными были и попытки Комитета Особого Управления снять или хотя бы ослабить блокаду Нагорного Карабаха; дороги, связывающие область с Арменией, были по-прежнему закрыты, причем теперь уже блокаду осуществляли воинские части, расквартированные в «коридоре» между Арменией и НКАО, - санкцию на это дало, несомненно, союзное руководство50. Вполне вероятно, что Вольский действительно стремился разрядить обстановку в регионе, развить экономику НКАО, установить прочные хозяйственные и культурные связи с Арменией и т.д., как и обещал в своем программном заявлении («Мир земле Карабаха» в «Правде» от 15.01.89)51. Однако эта программа явно противоречила намерениям тех, кто обладал реальной властью в стране.
Тщетными оказались и достаточно откровенные предупреждения Вольского и его коллег об опасности поощрения националистических настроений в Азербайджане52. Союзное руководство окончательно определило принципы своей политики в карабахском кризисе, и все его последующие шаги были направлены лишь на ужесточение режима Нагорного Карабаха и на репрессии против Армении. Соответствовала этому и нарастающая тенденция центра решать политические проблемы силовыми методами, - армия неуклонно превращается в наиболее действенный инструмент внутренней политики. С другой стороны, в карабахском кризисе пока еще выгоднее было использовать в качестве орудия подавления другие силы. Летом 1989 года в Армении наметился новый подъем демократического движения; режим особого положения был снят, в республику вернулись члены комитета «Карабах», началось формирование массовой общественной организации - «Армянское общенациональное движение» (АОД) - с программой широких политических и экономических преобразований. В Нагорном Карабахе началось движение за восстановление выборных органов советской власти на всех уровнях.
==============
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
УКАЗ
от 23 ноября 1988 г. N 9822-XI
О НЕОТЛОЖНЫХ МЕРАХ ПО НАВЕДЕНИЮ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА
В АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР И АРМЯНСКОЙ ССР
Учитывая обострение обстановки в Азербайджанской ССР и Армянской ССР в связи с событиями вокруг Нагорного Карабаха, а также многочисленные пожелания советских граждан, выражающих серьезную озабоченность тем, что в этих республиках продолжают накаляться межнациональные отношения, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Предоставить право должностным лицам органов внутренних дел и внутренних войск, уполномоченным Министром внутренних дел СССР, в местностях или населенных пунктах, в которых введен комендантский час, задерживать в административном порядке на срок до 30 суток лиц, разжигающих своими действиями национальную рознь или провоцирующих нарушения общественного порядка, либо понуждающих к антиобщественным действиям, а также активно препятствующих осуществлению гражданами и должностными лицами их законных прав и обязанностей.
2. Установить, что лица, задержанные в соответствии со статьей 1 настоящего Указа, содержатся по установленным законом правилам в спецприемниках при органах внутренних дел или в иных помещениях, определяемых Министром внутренних дел СССР.
3. Настоящий Указ ввести в действие с 24 ноября 1988 года.
Председатель Президиума
Верховного Совета СССР
М.ГОРБАЧЕВ
Секретарь Президиума
Верховного Совета СССР
Т.МЕНТЕШАШВИЛИ
Источники:
https://russia-armenia.info/node/84556
==================
22 ноября 1988 года, словно по приказу невидимого координационного центра, волна насилия захватывает всю Азербайджанскую ССР, все ее населенные пункты, где проживал хотя бы один армянин. Наиболее жестокие нападения на армян фиксируются в Ханларе (Еленендорф), Шамхоре (Шамкор), Дашкесане (Караат), Мингечауре, Казахе (Халхал), Шеки, Имишли, Шемахе, Исмаиллы и других городах Азербайджана. Убедившиеся в своей полной безнаказанности толпы бандитов громят, убивают, насилуют и грабят, совершенно никого не таясь. В погромах армян принимают активное участие и работники правоохранительных органов Азербайджанской ССР.
В Нахиджеване после антиармянского митинга в центре города толпа громил разнесла здание райкома, выломав в нем окна и двери, сожгла две армейские артиллерийские установки, затем разбрелась по городу, выискивая местожительство немногочисленных армянских семей. К объявлению особого положения последние 122 армянские семьи навсегда покинули некогда славный армянский город, и в этом исконно армянском крае осталось всего три армянских села - полностью блокированных и осажденных.
Организованное сопротивление многочисленным бандам погромщиков удалось осуществить только в Кировабаде (Гандзак). В этот день с утра произошло второе нападение азербайджанских турок на армянскую часть города. Однако на этот раз прорваться вглубь армянских кварталов погромщикам не удалось - они были отброшены и рассеяны, около десятка жаждущих армянской крови налетчиков было взято в плен.
В течение первых дней сопротивления по периметрам армянской части города были расставлены посты самообороны, а из числа активистов общины создан Комитет по обороне города и помощи пострадавшим «Гандзак». Комитет взял на себя все функции управления армянской частью города - как вопросы самообороны, так и задачи обеспечения беженцев и жителей района водой, питанием и медицинской помощью. Сюда же стекалась вся информация о происходящих в городе и регионе событиях. Штаб комитета располагался в помещениях городской армянской церкви Сурб Григор Лусаворич. Еще один опорный пункт комитета размещался в клубе армянского микрорайона Тязя Шен (Красное село). Комитет функционировал в городе до отъезда отсюда последних армян в 1989 году. Впоследствии его правопреемником станет общественная организация по вопросам армянских беженцев «Аазанг».
К моменту начала ноябрьской эскалации событий за пределами армянской части города проживало около трети из 40 тысяч гандзакских армян. Количество же азербайджанских тюрок в этих районах превышало 220 тысяч человек. В турецкой части города армяне жили разрозненно, как в Сумгаите. На каждый многоэтажный дом приходилось 2-3 армянские семьи. Именно армянское население турецкой части города, а также новых кварталов правобережья - КирАЗ-а и Гюлистана и оказалось, в буквальном смысле слова, беззащитной мишенью для огромной озверелой толпы. Те, кому удалось вырваться из турецких кварталов города, - перепуганные, избитые, подвергшиеся физическому и сексуальному насилию, без документов, без средств к существованию, без одежды, - нашли пристанище во дворе церкви Григор Лусаворич. Вообще, этот величественный армянский храм со следом от прямого попадания турецкого пушечного ядра на куполе (память о событиях 1905 года - Пандухт), стал для армян в те дни средоточием веры и надежды и символом сопротивления врагу. Звон его колоколов в те тревожные дни возвещал жителям не о начале богослужения, а об очередном нападении жестокого и не знающего жалости врага. Здесь же, в здании церковно-приходской школы был организован госпиталь для раненых и пострадавших в результате погромов и столкновений. Через этот госпиталь в дни героической обороны Гандзака в общей сложности прошло более шести сотен раненных в столкновениях и зверски избитых во время погромов армян. Здесь даже успели родиться два армянских малыша. Мальчика в честь прославленного армянского полководца назвали Андраником. Еще один пункт медицинской помощи населению был открыт в клубе Тязя Шена. Как в церкви, так и в клубе Красного села действовали пункты общественного питания - своеобразные военно-полевые кухни, куда жители добровольно сдавали свои продовольственные запасы. Медикаменты для раненых и избитых людей также добровольно сдавались местными жителями. По моему глубокому убеждению, организация и организованность обороны Гандзака, героизм, бесстрашие и подлинное самопожертвование гандзакских армян в противостоянии с в разы превосходящим жестоким врагом, позволяют без всяких оговорок поставить эти события в один ряд с аналогичной обороной Вана и Мусалера в 1915 году, и Аскерана в 1992-ом.
Информация о начале масштабной волны армянских погромов в Азербайджане пришла в Армению лишь вечером, когда в Ереване открылась очередная сессия Верховного Совета Армянской ССР. По предложению прибывшего из Арцаха Аркадия Вольского, руководство Армянской ССР распорядилось прервать заседание ввиду резкого обострения обстановки в регионе. Но на митинге на Театральной площади представители комитета «Карабах» потребовали возобновления прерванной сессии. К этому требованию присоединились и многие депутаты Верховного Совета.
Однако в ночь с 22 на 23 ноября, когда в Ереване был установлен режим особого положения (чуть более смягченный вариант чрезвычайного положения - П.), армянский парламент будет фактически распущен. И это несмотря на то, что насильственных действий на этнической почве, в отличие от Азербайджанской ССР, в Ереване не было, и быть по определению не могло.
ПАНДУХТ
voskanapat.info
Подробное исследование:
https://openuni.io/course/7-course-6/lesson/5/material/681/
