Павел Палажченко Между Горбачевым и Рейганом.
Что вам дала работа на сверхдержавных саммитах, которые изменили картину мира? У вас, видимо, нервы железные и профессия настолько в руках, что вы не боитесь? Переводчики даже на Каннском фестивале пОтом обливаются, а ведь это не саммит, неточности не так важны….
- Да они обливаются, потому что душно, кабины иногда плохо оборудованы вентиляцией… А вы подумали (смеется). Что касается железных нервов - у меня, может, их и нет, но если боишься, лучше этим не заниматься. Есть же другие переводческие сферы, где можно достичь больших успехов. А в эту сферу, на высшем уровне, лучше просто не идти, и всё. Я страха не испытывал, потому что почти сразу попал в ООН, мне тогда всего 25 было. А когда работал на самом высшем уровне - 36.
Тоже не так много для такой сложной работы...
- Я не боялся, потому что мое владение языками и навыками перевода было адекватно задаче. И, конечно, надо готовиться, а я всю жизнь много читал и об ООН уже много знал, когда приехал в Америку… А когда начал работать в МИДе, изучал документы и тоже готовился ко всем переговорам. В общем, если у тебя подготовка соответствующая, то можно не бояться.
Это правда - что переводчик-синхронист быстро выгорает?
- Совершеннейшая неправда. Многие мои коллеги в ООН были уже пожилыми людьми, когда я там начал работать. Скажем, моя коллега в ООН Лиза Хейворд, блестяще владевшая тремя языками, русским, английским и французским. Когда я приезжал в Нью-Йорк на фриланс уже в двухтысячных, ей было, кажется, под 80, и она прекрасно работала. И никакого выгорания. Я помню и других коллег, работавших до старости. И я не выгорел, а мне уже 71… Три компонента - владение языками, навыки перевода и подготовка - и ты неплохо защищен, выходи куда угодно, на сцену, за стол переговоров или в кабину синхрониста.
Вы переводите с двух языков? В смысле с английского на русский и наоборот?
- Тут разные традиции. Традиция дипломатических переговоров такова - переводишь «своего» на иностранный язык: предположим, я перевожу, условно говоря, Горбачева-Шеварднадзе, и в это время Рейган-Шульц слушают. А с американской стороны, наоборот, переводчик переводит на русский.
Странно вообще-то… Почему?
- Потому что возможны несовершенства владения иностранным языком, а на родном ты по определению всё понимаешь, владеешь реалиями и подготовился, почитал заранее «разговорники», то есть подготовленные для лидеров тезисы. Такова традиция.
То есть перевод со своего языка точнее, что важно для международной политики?
- Да, при прочих равных.
А другая традиция?
- Синхронный перевод. В ООН по-английски выступают представители десятков стран и по-французски - представители как минимум 30-35 стран. Примерно то же самое по-испански. Так вот, там другая традиция: ты в кабине переводишь на родной язык с иностранного. Тут важно, сколькими языками ты владеешь.
Вы - четырьмя?
- Я переводил с двух, английского и французского, испанского тогда у меня не было. Языки ООН - это английский, французский, испанский, русский, китайский и арабский. Если выступали по-арабски, мы брали английское или французское реле из арабской кабины, если по-китайски - из китайской. 90 процентов обсуждаемого в ООН проходит на трех языках - на английском процентов 70, на французском и испанском - по 10-15.
А эти, можно сказать, исторические фотографии, где вы стоите прямо между Горбачевым и Рейганом?
- Это потому что Рейган иногда просил именно синхронный перевод. Это возможно даже в том случае, когда переговоры идут один на один или два на два: скажем, лидеры и два министра иностранных дел. Но чаще это происходит в режиме последовательного перевода, когда переводишь или пофразно, или более длинные отрезки речи. А на переговорах в составе делегаций теперь чаще используется синхрон. Синхронный перевод и последовательный имеют свои ниши, я бы так сказал.
Читать полностью:
https://story.ru/istorii-znamenitostej/intervyu/pavel-palazhchenko-mezhdu-gorbachevym-i-reyganom/?fbclid=IwAR2CMnNQjWqRROYKO2qyvJ_q8jSCwoz4RQO8WkLcGT7xN_1PKOPfQkZVaY4
- Да они обливаются, потому что душно, кабины иногда плохо оборудованы вентиляцией… А вы подумали (смеется). Что касается железных нервов - у меня, может, их и нет, но если боишься, лучше этим не заниматься. Есть же другие переводческие сферы, где можно достичь больших успехов. А в эту сферу, на высшем уровне, лучше просто не идти, и всё. Я страха не испытывал, потому что почти сразу попал в ООН, мне тогда всего 25 было. А когда работал на самом высшем уровне - 36.
Тоже не так много для такой сложной работы...
- Я не боялся, потому что мое владение языками и навыками перевода было адекватно задаче. И, конечно, надо готовиться, а я всю жизнь много читал и об ООН уже много знал, когда приехал в Америку… А когда начал работать в МИДе, изучал документы и тоже готовился ко всем переговорам. В общем, если у тебя подготовка соответствующая, то можно не бояться.
Это правда - что переводчик-синхронист быстро выгорает?
- Совершеннейшая неправда. Многие мои коллеги в ООН были уже пожилыми людьми, когда я там начал работать. Скажем, моя коллега в ООН Лиза Хейворд, блестяще владевшая тремя языками, русским, английским и французским. Когда я приезжал в Нью-Йорк на фриланс уже в двухтысячных, ей было, кажется, под 80, и она прекрасно работала. И никакого выгорания. Я помню и других коллег, работавших до старости. И я не выгорел, а мне уже 71… Три компонента - владение языками, навыки перевода и подготовка - и ты неплохо защищен, выходи куда угодно, на сцену, за стол переговоров или в кабину синхрониста.
Вы переводите с двух языков? В смысле с английского на русский и наоборот?
- Тут разные традиции. Традиция дипломатических переговоров такова - переводишь «своего» на иностранный язык: предположим, я перевожу, условно говоря, Горбачева-Шеварднадзе, и в это время Рейган-Шульц слушают. А с американской стороны, наоборот, переводчик переводит на русский.
Странно вообще-то… Почему?
- Потому что возможны несовершенства владения иностранным языком, а на родном ты по определению всё понимаешь, владеешь реалиями и подготовился, почитал заранее «разговорники», то есть подготовленные для лидеров тезисы. Такова традиция.
То есть перевод со своего языка точнее, что важно для международной политики?
- Да, при прочих равных.
А другая традиция?
- Синхронный перевод. В ООН по-английски выступают представители десятков стран и по-французски - представители как минимум 30-35 стран. Примерно то же самое по-испански. Так вот, там другая традиция: ты в кабине переводишь на родной язык с иностранного. Тут важно, сколькими языками ты владеешь.
Вы - четырьмя?
- Я переводил с двух, английского и французского, испанского тогда у меня не было. Языки ООН - это английский, французский, испанский, русский, китайский и арабский. Если выступали по-арабски, мы брали английское или французское реле из арабской кабины, если по-китайски - из китайской. 90 процентов обсуждаемого в ООН проходит на трех языках - на английском процентов 70, на французском и испанском - по 10-15.
А эти, можно сказать, исторические фотографии, где вы стоите прямо между Горбачевым и Рейганом?
- Это потому что Рейган иногда просил именно синхронный перевод. Это возможно даже в том случае, когда переговоры идут один на один или два на два: скажем, лидеры и два министра иностранных дел. Но чаще это происходит в режиме последовательного перевода, когда переводишь или пофразно, или более длинные отрезки речи. А на переговорах в составе делегаций теперь чаще используется синхрон. Синхронный перевод и последовательный имеют свои ниши, я бы так сказал.
Читать полностью:
https://story.ru/istorii-znamenitostej/intervyu/pavel-palazhchenko-mezhdu-gorbachevym-i-reyganom/?fbclid=IwAR2CMnNQjWqRROYKO2qyvJ_q8jSCwoz4RQO8WkLcGT7xN_1PKOPfQkZVaY4