Армянский погром в Сумгаите - февраль 1988 года.
27 - 29 февраля 1988 года в городе Сумгаит Азербайджанской ССР произошли массовые беспорядки, получившие название Сумгаитский погром.
По официальным данным Генпрокуратуры СССР, в ходе беспорядков погибло 26 граждан армянской и 6 граждан азербайджанской национальности, более ста человек было ранено. В ходе операции по наведению порядка телесные повреждения различной степени тяжести получили 276 военнослужащих.
Армяно-азербайджанский конфликт, который уже к тому моменту имел глубокие национальные и политические корни, обострился в феврале 1988 года, когда в Нагорном Карабахе прошли многолюдные митинги с требованием присоединения автономии к Армянской ССР.
20 февраля сессия областного Совета народных депутатов приняла обращение с просьбой о разрешении выхода НКАО из состава Азербайджана и присоединении к Армении. Это и послужило поводом к вооруженному конфликту.
21 февраля азербайджанские радио и телевидение сообщили о том, что волнения в НКАО организованы экстремистскими группировками[11].
Внезапный взрыв митинговой активности и призывов к отделению от Азербайджана в преимущественно армянском Степанакерте привёл к ответной реакции азербайджанской общины, в первую очередь в соседнем Шушинском районе НКАО и азербайджанском городе Агдаме, расположенном у границ области. 22 февраля у армянского населённого пункта Аскеран на территории НКАО произошло столкновение с использованием огнестрельного оружия между многочисленной толпой азербайджанцев из города Агдам, направлявшейся в Степанакерт для «наведения порядка», милицейско-войсковыми кордонами, выставленными на их пути, и местным населением. В результате столкновения погибли два азербайджанца (причём по крайней мере один из них - от руки милиционера-азербайджанца), пятьдесят человек получили телесные повреждения. Более масштабное кровопролитие в этот раз удалось предотвратить.
Тем временем обстановку за пределами НКАО накаляло появление в Баку и Сумгаите беженцев-азербайджанцев из Кафанского и Мегринского районов Армянской ССР. По данным Горбачёв-фонда, первые группы беженцев начали прибывать с 25 января[15] Томас де Ваал приводит свидетельства двух человек, утверждающих, что видели в Баку азербайджанских беженцев из Армении ещё в ноябре 1987 года и январе 1988 года. В то же время он пишет, что Арамаис Бабаян, в 1988 году второй секретарь Кафанского комитета КП Армении, говорил ему, что «не может припомнить ни одного случая, чтобы азербайджанцы покидали территорию района до февраля». При этом, по словам Томаса де Ваала, Арамаис Бабаян подтвердил, что в одну из ночей в феврале 1988 года «две тысячи азербайджанцев» действительно покинули Кафанский район, но приписал причину этого массового исхода слухам и «провокациям»[1][16]. Армянская сторона настаивает на том, что первые азербайджанские беженцы покинули Армению лишь в феврале 1988 г.[17] В частности, Арсен Мелик-Шахназаров ссылается на Константина Воеводского, одного из создателей «Санкт-Петербургского Комитета гуманитарной помощи Арцаху», согласно которому 200 азербайджанцев выехали из Кафана в Баку одним поездом в ночь с 26 на 27 февраля, объясняя свой отъезд уговорами родственников[18]. Прибыв в Азербайджан, беженцы рассказывали о пережитых ужасах и применявшемся к ним насилии. Одновременно в Сумгаите под видом «беженцев из Кафана» могли действовать и провокаторы. Зардушт Али-Заде, активный участник общественно-политической жизни в Азербайджане в 1988-1989 гг. и один из создателей Народного фронта Азербайджана, посетивший Сумгаит спустя десять дней после погрома, встречался с рабочими местного алюминиевого завода. По его словам, рабочие говорили «о странных, нездешнего вида молодых мужчинах, которые заводили толпу»[19].
В частном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 18 ноября 1988 г. также говорится: «распространились слухи о массовых убийствах азербайджанцев в Нагорном Карабахе, однако никаких мер по их опровержению не принималось»[20].
Зардушт Али-Заде ссылается в своих мемуарах на свидетельство Фуада Мусаева, занимавшего в феврале 1988 г. пост первого секретаря Бакинского горкома КПАз:
Я и Джахангир Муслимзаде, первый секретарь Сумгаитского горкома КПА, отдыхали в феврале в Железноводске. Из Баку пришла информация о необходимости прервать отпуск и вернуться в связи с напряжённой ситуацией. Муслимзаде отказался прервать отпуск. Я же 20 февраля вылетел в Баку и созвал совещание руководства всех одиннадцати районов города. После докладов я проанализировал ситуацию, и выяснилось следующее: с середины февраля в Баку начали прибывать сотни беженцев из Армении. Они размещались в посёлках Апшеронского полуострова, заселённых выходцами из Армении. Утром туда подавались автобусы, они направлялись в город, однако беженцы шли жаловаться не в ЦК, Совмин и другие инстанции, а в рабочие и студенческие общежития. Их рассказы о притеснениях и оскорблениях, чинимых им армянами в Армении, крайне возбуждали толпу. Автобусы организовывал Зохраб Мамедов, первый секретарь Апшеронского райкома АКП, сам выходец из Армении, из кадров Гейдара Алиева. Я понял, что дело идёт к погрому, приказал перекрыть все дороги к городу из этих поселков. Приказ был выполнен. Автобусы направились в Сумгаит, город химиков в 25 километрах от Баку. 26-го февраля там начался погром[21].
Вот что пишет по этому поводу Томас де Ваал, также встречавшийся с Фуадом Мусаевым:
20 февраля Мусаев был отозван из отпуска… Он вернулся в Баку и увидел, насколько напряжена обстановка в городе: «Кто-то явно провоцировал людей, пропаганда работала вовсю». В тот же вечер под нажимом Мусаева городской комитет партии принял решение об ограничении въезда в Баку. Были сформированы группы дружинников, которые патрулировали улицы, внимательно следя за ситуацией в армянском квартале.
В Баку беду удалось отвести… Тем не менее, Мусаев лишь перенёс место взрыва в Сумгаит… В качестве меры предосторожности он запретил въезд в Баку тысячам рабочих, которые ежедневно приезжали сюда из Сумгаита, и разместил азербайджанских беженцев из Армении в двух деревнях Фатмаи и Сараи, в пригороде Сумгаита. И вот, когда Баку немного успокоился, забурлил Сумгаит[1].
Виктор Кривопусков об обстановке в городе непосредственно перед трагическими событиями:
Хорошо помню, что при подготовке статьи в журнал «Сборник МВД СССР» я специально проанализировал сводки об оперативной обстановке в Сумгаите за 1987 и начало 1988 годов. Ничего примечательного. Накануне трагических событий она характеризовалась в основном криминально-бытовым содержанием. Сообщение из МВД Азербайджана о том, что в Сумгаите немногочисленный митинг, состоявшийся 26 февраля 1988 года на центральной площади им. Ленина по случаю Обращения Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва к трудящимся, к народам Азербайджана и Армении в связи с событиями в Нагорном Карабахе и вокруг него[22], завершился в остром антиармянском настроении, озабоченности не вызвало ни на республиканском, ни на союзном уровне. Митинг был отнесён к разряду мероприятий со случайным завершением, не имевшим перспективных последствий. По крайней мере, я других резолюций руководства не нашел.[10]
Однако, продолжает автор, дальнейшее расследование событий показало, что организация и содержание митинга были не случайными. Прежде всего, в митинге принимали участие лишь представители азербайджанского населения. Во-вторых, в ходе этого мероприятия, формально организованного горкомом КПСС (митинг вела второй секретарь горкома Мелек Байрамова), прозвучали явные обвинения и угрозы в адрес армян за разрушение территориального единства Азербайджана, оглашались провокационные сообщения о притеснении азербайджанцев в Карабахе и Армении и даже о якобы уже имевших там место зверствах в отношении азербайджанцев. Среди участников митинга появились и так называемые «кафанские мученики», которые «подтверждали» факты зверств и наличия тысяч азербайджанских беженцев из Армении. Армяне обвинялись в том, что они живут в Сумгаите лучше многих азербайджанцев, имеют благоустроенные квартиры и дома, занимаются только интеллектуальным трудом. Прозвучал призыв «Смерть армянам!»[10].
Зардушт Али-Заде утверждает, что «за день до погрома» Сумгаит посетили первый секретарь ЦК КП Азербайджана Кямран Багиров и председатель правительства Гасан Сейидов:
Вечером они встретились с горожанами в большом клубе химиков. Зал засы́пал первых лиц вопросами и обвинениями. Обстановка накалилась настолько, что лидеры республики были вынуждены ретироваться через чёрный ход и убыть в Баку[19].
Погром
На следующий день, 27 февраля, митинги продолжились. По словам Виктора Кривопускова, МВД СССР в течение дня неоднократно получал оперативную информацию об осложнении межнациональной обстановки в Сумгаите, причём «по первым данным складывалось впечатление, что антиармянский митинг продолжился вроде бы стихийно, а без организационного начала горкома партии принял угрожающий уклон. Но потом прояснилось, что на той же площади Ленина собрались уже тысячи азербайджанцев, причем многие прибыли вполне организованно и с ведома руководства предприятий и учреждений»[10].
С зажигательной речью перед собравшимися выступил азербайджанский поэт Хыдыр Аловлу[19]. Многочисленные выступающие, среди которых были известные в городе люди, продолжали призывать к наказанию армян за Карабах, за азербайджанских «беженцев и мучеников из Кафана», требовать применения к армянам жёстких мер - «убивать и гнать их из Сумгаита, из Азербайджана вообще». В конце практически каждого выступления звучал призыв - «Смерть армянам!». Выступавшие пользовались мегафоном, так что их призывы разносились на прилегающие к площади улицы. Как пишет В. Кривопусков, «на митинге открыто формировалась атмосфера массового психоза и истерии, в которой люди должны были ощутить себя мстителями за якобы погибших соотечественников в Армении и Нагорном Карабахе. С трибун взывали к долгу мусульман сплотиться в войне с неверными. Страсти накалились до предела. Обстановка вышла из-под оперативного контроля»[10].
Армянские источники указывают на ещё одно обстоятельство - вечером 27 февраля заместитель Генерального прокурора СССР А. Ф. Катусев[23] сообщил в программе Центрального телевидения, что 22 февраля в стычке близ Аскерана погибли два азербайджанца[24]. Это сообщение, как утверждается, могло стать той искрой, которая вызвала взрыв насилия в Сумгаите[25].
Вернувшийся накануне в город первый секретарь Сумгаитского горкома Джахангир Муслимзаде[26], по оценке В. Кривопускова, попытался «возглавить митинг, урезонить толпу, жаждущую мести армянам, и под флагом Азербайджанской ССР увести её с площади имени Ленина и за это время вернуть людей к здравому смыслу, проявлению интернациональных чувств и советского патриотизма»[10]. Том де Ваал ссылается на свидетельство очевидца, согласно которому Муслимзаде пытался заверить митингующих, что Карабах никогда не будет отдан армянам, - однако этих заверений уже было недостаточно для того, чтобы успокоить страсти. Тогда он предложил дать армянам возможность «свободно выехать из города, раз уж началась такая кровная вражда, раз пошли национальные вопросы, такая сила проснулась, то надо дать армянам свободно выехать из города»[1].
Том де Ваал признаёт, что подробности произошедшего далее так и остались для него не вполне ясными, однако «около 18:30 Муслимзаде вышел к народу. В его руку вложили азербайджанский флаг, и он возглавил колонну демонстрантов. Партийный руководитель повел толпу на запад, повернул на юг по улице Дружбы, а затем свернул на восток, в сторону моря. Позднее Муслимзаде говорил, что хотел увести толпу от центра города, к морю, чтобы избежать большой беды. Но получилось, наоборот - бесчинства начались именно в центре. Хвостовая часть колонны рассыпалась на отдельные группы, которые рассеялись по центральным кварталам города в поисках армян»[1].
Зардушт Али-Заде также пытается оправдать партийного работника: «Утром Муслимзаде выступил на общегородском митинге, был окружён и отсечён от своей свиты. Ему дали в руки флаг АзССР, и он поневоле возглавил демонстрацию… От демонстрантов отделились группы людей и направились по заранее определённым адресам в квартиры армянских жителей города»[19].
В. Кривопусков констатирует: «К вечеру 27 февраля трибунные выступления переросли в насильственные действия. Сотни сумгаитских азербайджанцев, распалённые митинговыми призывами, подогретые спиртными напитками, раздаваемыми бесплатно с грузовиков (следствием эти факты установлены), беспрепятственно приступили к погромам квартир армян, их массовым избиениям, убийствам, которые длились до поздней ночи. Государственные, партийные и правоохранительные органы города и республики на беспрецедентные беспорядки в городе не отреагировали. Сумгаит полностью перешёл во власть погромщиков»[10].
По словам Тома де Ваала, «Советский Союз в мирное время никогда не переживал того, что произошло потом. Банды численностью от десяти до пятидесяти и более человек слонялись по городу, били стекла, поджигали автомобили, но главное - искали армян». Эпицентром массовых погромов стал квартал, прилегающий к городскому автовокзалу, который располагался на углу улиц Дружбы и Мира[1].
28 февраля, как сообщает В. Кривопусков, число погромщиков, воодушевлённых безнаказанностью, выросло ещё больше. Многие из них уже были вооружены металлическими прутьями, топорами, молотками, другими подручными средствами: «Погромщики, разбившись на группы по несколько десятков человек, врывались в армянские квартиры, намеченные заранее. Людей убивали в их же домах, но чаще выводили на улицы или во двор для публичного глумления над ними. Редко кому пришлось погибнуть сразу от удара топора или ножа. Большинство ждали мучительные издевательства. Избивали до потери сознания, обливали бензином и сжигали заживо. Нередки были случаи группового изнасилования женщин и девушек, часто насилие происходило на глазах близких, после чего их убивали. Не жалели ни стариков, ни детей»[10].
В то время как милиция и органы власти фактически бездействовали[27][28], некоторые азербайджанцы пытались оказывать помощь армянам - своим соседям и товарищам по работе, спасая их от погромщиков[29].
Как пишет Том де Ваал, первыми советскими официальными лицами, которые отправились из Баку в Сумгаит вечером 28 февраля, были находившиеся в тот период в Азербайджане заместитель заведующего Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС Разумовского Григорий Харченко и первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Филипп Бобков[30]. Их глазам предстали разбитые витрины магазинов, остовы сгоревших троллейбусов и автомашин посреди улиц, толпы разъярённых людей.
Источник:
http://wi-ki.ru/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%BC%D0%B3%D0%B0%D0%B8%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%BE%D0%BC
https://fishki.net/2523338-tragedija-sumgaita/gallery-5345302-photo.html
=========================
Воспоминания очевидца событий - военнослужащего, прибывшего в феврале 1988г. в Сумгаит в составе полка внутренних войск СССР.
НАШ САМОЛЕТ СЕЛ ВТОРЫМ. Ребята из первой машины стояли в две шеренги. Мы тоже молча построились. Рядом со взлетно-посадочной полосой - колонна автобусов. Видно, сняты с городских маршрутов. Вдали маячила большая группа офицеров. И генералы. Наш капитан коротко проинструктировал роту:
- Мы в Сумгаите. Это Азербайджан. Здесь начались массовые волнения, грабежи на межнациональной почве. Азербайджанцы с армянами все никак не помирятся.
Наша задача - успокоить, разогнать, обеспечить порядок. Взять под охрану мирное население. Стрелять только в крайнем случае и в воздух.
Чудак капитан. У нас же холостые. Он что - забыл? Главное наше оружие - щиты и дубинки. И локоть друга.
Сели в автобусы. Нет водителей. Сбежали. С ключами. Сидим, ждем. Наконец какой-то начальник принимает решение:
- Кто имеет водительские права - за баранку. Зажигание замкнуть напрямую. Я отвечаю.
Это у нас умеет Валек. Он выдергивает из-под приборного щитка провода, скручивает их...
Едва въехали в город - остановились. Улицу запрудила толпа. Кто-то кинул булыжник в ветровое стекло нашего автобуса, третьего в колонне. И понеслось. Толпа плотно обступила автобусы и давай бить окна, стараясь дотянуться до нас.
Это, наверное, и есть крайний случай.
Я дергаю затвор и даю короткую очередь над головами. Мгновенно отхлынули остолбенев. Мы быстро выгрузились и начали оттеснять толпу.
Вдруг позади что-то полыхнуло. Я оглянулся - наш автобус горит.
Потом я видел их зажигательные “гранаты”. Изымали при обысках. Наполненный бензином 250-граммовый пузырек с делениями - такие в детской молочной кухне моя жена получала - заткнут пробкой, залитой лаком. К пузырьку примотан изолентой небольшой, сантиметров 10, кусочек геологического бикфордова шнура. Готовились.
ПЕРВЫМ УПАЛ САШКА. Он со мной призывался из Кургана. И шел рядом в цепи. Я даже не понял, что с ним случилось. Лицо его стало белее мела. И стянулось какой-то неподвижной маской. Только рот открыт широко и хрипло хватает воздух. И помочь нельзя. Орущая толпа, готовая растерзать, вплотную. Мы чуть сдвинулись, его нишу в строю закрыв, и еще бешенее начали молотить.
Потом еще пара ребят из моего взвода упала. В толпе кто-то крикнул:
- Да у них холостые. Бей гадов!
Теперь мы спасали только себя. Отбивались прикладами автоматов, ногами, тычком стволов в оскаленные физиономии.
Нас оттеснили. Мы уходили, унося раненых ребят.
Потом выяснилось, что “демонстранты” были вооружены кусками заточенной арматурной стали и проинструктированы. Они всаживали свои заточки снизу вверх, под бронежилет, едва лишь намечалась щель между щитами: за два дня наш полк потерял ранеными 96 человек. Благо что не было убитых.
А толпа зверела, чувствуя не столько свою силу, сколько безнаказанность. Зверела, зная, что у нас одни холостые, и те кончились.
Может быть, главное, что мы сделали, - это отвлекли злобу толпы на себя. Об армянах вроде как и забыли. Нас же - всего полк безоружных на громадный город. Попробуй усмири. И все же усмирили.
Генерал-лейтенант Краев, армейский начальник штаба Южного направления ЗакВО, которого после введения военного положения назначили военным комендантом города, увидев развитие событий, взял ответственность на себя. И нам помогли братишки Каспийской флотилии. Их тоже сюда бросили.
Армян оказалось в городе тысячи полторы. Их собрали на площади. Оцепили морской пехотой. Охраняли круглосуточно.
Но главной задачей начальство почему-то ставило сохранить банк и сберкассу. Их тоже отстояли. Правда, без окон.
НАША БЕСПОМОЩНОСТЬ толпу ободряла. Она уже не обращала внимания на то, что подошли морские пехотинцы и даже подразделение бакинской милиции. Толпа орала:
- Стреляй, русская скотина!
БМП, после предупреждений через мегафоны, все-таки двинулись вперед. Как и положено, по проезжей части дороги.
К НОЧИ ПО ГОРОДУ ОТЛОВИЛИ человек 400-500 наиболее злобствующих, сгребли их на городской стадион. Утром начали проводить идентификацию, всех фотографировали. Но этим занимались уже другие люди, прилетевшие из Баку и из Москвы.
Со спасенными армянами поступили так. Каждого спрашивали, куда он хочет выехать на жительство, просили назвать хотя бы одного знакомого в том месте - и отправляли.
http://www.sumgait.info/sumgait/mostovoy/sumgait-mostovoy.htm
=========================
Из Книги Михаила Горбачева "Жизнь и реформы":
События нарастали как снежный ком. Дело дошло до насильственных акций, пиком которых стал кровавый погром в Сумгаите 27-29 февраля. В этом индустриальном центре, где скопилось большое число азербайджанских беженцев, группы с участием уголовных элементов, явно подстрекаемые, врывались в дома, расправлялись с армянскими семьями.
Трагический итог подвела Прокуратура СССР, сообщившая (22 марта): погибло 30 человек, пострадало 197, арестовано 42.
В Сумгаит направили войска. Безоружные солдаты пытались образумить озверевших хулиганов. Многие курсанты пострадали, некоторые остались инвалидами. Но если бы у них были автоматы, думаю, последствия могли быть еще более тяжелыми.
Нас нередко упрекали за «проявление слабости». А когда во избежание дальнейшего кровопролития пришлось ввести милицейские силы и воинские части, мы снова оказались под огнем критики, теперь уже - за применение силы. Разумеется, правительство должно было поступить именно так. Чрезвычайные меры определялись чрезвычайными обстоятельствами. То же самое сделали бы в любом демократическом государстве.
Резня в Сумгаите вызвала всеобщее возмущение, все были потрясены. Вместе с тем в мусульманских республиках дало себя знать сочувствие единоверцам. События грозили выйти из-под контроля, перерасти в религиозный конфликт.
Вопрос о НКАО рассматривался на внеочередном заседании Политбюро 3 марта. Я отметил, что ситуация проходит через переломный этап, мы опоздали с Сумгаитом, недооценили возможные последствия.
- Могут потребоваться защитные меры, - сказал я, - чтобы не допустить гибели людей, как случилось в Сумгаите. Главное - политические методы. Однако власть должна быть властью. И когда нужно ее употребить, надо употреблять вовремя. Закон должен торжествовать.
Я потребовал незамедлительно привлечь виновных к строгой уголовной ответственности, принять меры, чтобы «не выплеснулась стихия». Но исключить «кавалерийские наскоки», решать вопросы в контакте с армянскими и азербайджанскими товарищами, чтобы еще больше не наломать дров.
https://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy1/page_18/#3
=========================
Подробное расследование тут:
http://www.sumgait.info/sumgait/sumgait-1988.htm
=========================
ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС
(29 февраля 1988 года)
Председательствовал тов. ГОРБАЧЕВ М. С.
Присутствовали т.т. Громыко А. А., Лигачев Е. К., Никонов В. П., Слюньков Н. Н., Соломенцев М. С., Чебриков В. М., Шеварднадзе Э. А., Яковлев А. Н., Маслюков Ю. Д., Талызин Н. В., Язов Д. Т., Бакланов О. Д., Бирюкова А. П., Капитонов И. В.
1. О дополнительных мерах в связи с событиями в Азербайджанской и Армянской ССР.
Читать полностью: http://www.sumgait.info/sumgait/politburo-meeting-29-february-1988.htm
Ещё информация по теме:
http://news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4640000/4640183.stm
Журналист Томас де Ваал, автор книги «Черный сад», рассказал «Газете.Ru», как разгорался карабахский конфликт, что стало спусковым крючком в Сумгаите, и почему спустя 30 лет стороны не готовы к компромиссам.
https://www.gazeta.ru/science/2018/02/25_a_11663185.shtml
Свидетельства очевидцев:
https://novostink.net/mir/101905-k-27-y-godovschine-sumgaitskih-pogromov-govoryat-o-27-ubityh-no-na-samom-dele-bylo-gorazdo-bolshe.html
Резня в Сумгаите. Фотосвидетельства (18+)
https://foto-history.livejournal.com/11895778.html
https://www.liveinternet.ru/community/lj_foto_history/post440767097/
Памятник жертвам сумгаитского погрома в Степанакерте.
«Правда», 21 марта 1988 г. - статья «Эмоции и разум».
===========================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=============================
По официальным данным Генпрокуратуры СССР, в ходе беспорядков погибло 26 граждан армянской и 6 граждан азербайджанской национальности, более ста человек было ранено. В ходе операции по наведению порядка телесные повреждения различной степени тяжести получили 276 военнослужащих.
Армяно-азербайджанский конфликт, который уже к тому моменту имел глубокие национальные и политические корни, обострился в феврале 1988 года, когда в Нагорном Карабахе прошли многолюдные митинги с требованием присоединения автономии к Армянской ССР.
20 февраля сессия областного Совета народных депутатов приняла обращение с просьбой о разрешении выхода НКАО из состава Азербайджана и присоединении к Армении. Это и послужило поводом к вооруженному конфликту.
21 февраля азербайджанские радио и телевидение сообщили о том, что волнения в НКАО организованы экстремистскими группировками[11].
Внезапный взрыв митинговой активности и призывов к отделению от Азербайджана в преимущественно армянском Степанакерте привёл к ответной реакции азербайджанской общины, в первую очередь в соседнем Шушинском районе НКАО и азербайджанском городе Агдаме, расположенном у границ области. 22 февраля у армянского населённого пункта Аскеран на территории НКАО произошло столкновение с использованием огнестрельного оружия между многочисленной толпой азербайджанцев из города Агдам, направлявшейся в Степанакерт для «наведения порядка», милицейско-войсковыми кордонами, выставленными на их пути, и местным населением. В результате столкновения погибли два азербайджанца (причём по крайней мере один из них - от руки милиционера-азербайджанца), пятьдесят человек получили телесные повреждения. Более масштабное кровопролитие в этот раз удалось предотвратить.
Тем временем обстановку за пределами НКАО накаляло появление в Баку и Сумгаите беженцев-азербайджанцев из Кафанского и Мегринского районов Армянской ССР. По данным Горбачёв-фонда, первые группы беженцев начали прибывать с 25 января[15] Томас де Ваал приводит свидетельства двух человек, утверждающих, что видели в Баку азербайджанских беженцев из Армении ещё в ноябре 1987 года и январе 1988 года. В то же время он пишет, что Арамаис Бабаян, в 1988 году второй секретарь Кафанского комитета КП Армении, говорил ему, что «не может припомнить ни одного случая, чтобы азербайджанцы покидали территорию района до февраля». При этом, по словам Томаса де Ваала, Арамаис Бабаян подтвердил, что в одну из ночей в феврале 1988 года «две тысячи азербайджанцев» действительно покинули Кафанский район, но приписал причину этого массового исхода слухам и «провокациям»[1][16]. Армянская сторона настаивает на том, что первые азербайджанские беженцы покинули Армению лишь в феврале 1988 г.[17] В частности, Арсен Мелик-Шахназаров ссылается на Константина Воеводского, одного из создателей «Санкт-Петербургского Комитета гуманитарной помощи Арцаху», согласно которому 200 азербайджанцев выехали из Кафана в Баку одним поездом в ночь с 26 на 27 февраля, объясняя свой отъезд уговорами родственников[18]. Прибыв в Азербайджан, беженцы рассказывали о пережитых ужасах и применявшемся к ним насилии. Одновременно в Сумгаите под видом «беженцев из Кафана» могли действовать и провокаторы. Зардушт Али-Заде, активный участник общественно-политической жизни в Азербайджане в 1988-1989 гг. и один из создателей Народного фронта Азербайджана, посетивший Сумгаит спустя десять дней после погрома, встречался с рабочими местного алюминиевого завода. По его словам, рабочие говорили «о странных, нездешнего вида молодых мужчинах, которые заводили толпу»[19].
В частном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 18 ноября 1988 г. также говорится: «распространились слухи о массовых убийствах азербайджанцев в Нагорном Карабахе, однако никаких мер по их опровержению не принималось»[20].
Зардушт Али-Заде ссылается в своих мемуарах на свидетельство Фуада Мусаева, занимавшего в феврале 1988 г. пост первого секретаря Бакинского горкома КПАз:
Я и Джахангир Муслимзаде, первый секретарь Сумгаитского горкома КПА, отдыхали в феврале в Железноводске. Из Баку пришла информация о необходимости прервать отпуск и вернуться в связи с напряжённой ситуацией. Муслимзаде отказался прервать отпуск. Я же 20 февраля вылетел в Баку и созвал совещание руководства всех одиннадцати районов города. После докладов я проанализировал ситуацию, и выяснилось следующее: с середины февраля в Баку начали прибывать сотни беженцев из Армении. Они размещались в посёлках Апшеронского полуострова, заселённых выходцами из Армении. Утром туда подавались автобусы, они направлялись в город, однако беженцы шли жаловаться не в ЦК, Совмин и другие инстанции, а в рабочие и студенческие общежития. Их рассказы о притеснениях и оскорблениях, чинимых им армянами в Армении, крайне возбуждали толпу. Автобусы организовывал Зохраб Мамедов, первый секретарь Апшеронского райкома АКП, сам выходец из Армении, из кадров Гейдара Алиева. Я понял, что дело идёт к погрому, приказал перекрыть все дороги к городу из этих поселков. Приказ был выполнен. Автобусы направились в Сумгаит, город химиков в 25 километрах от Баку. 26-го февраля там начался погром[21].
Вот что пишет по этому поводу Томас де Ваал, также встречавшийся с Фуадом Мусаевым:
20 февраля Мусаев был отозван из отпуска… Он вернулся в Баку и увидел, насколько напряжена обстановка в городе: «Кто-то явно провоцировал людей, пропаганда работала вовсю». В тот же вечер под нажимом Мусаева городской комитет партии принял решение об ограничении въезда в Баку. Были сформированы группы дружинников, которые патрулировали улицы, внимательно следя за ситуацией в армянском квартале.
В Баку беду удалось отвести… Тем не менее, Мусаев лишь перенёс место взрыва в Сумгаит… В качестве меры предосторожности он запретил въезд в Баку тысячам рабочих, которые ежедневно приезжали сюда из Сумгаита, и разместил азербайджанских беженцев из Армении в двух деревнях Фатмаи и Сараи, в пригороде Сумгаита. И вот, когда Баку немного успокоился, забурлил Сумгаит[1].
Виктор Кривопусков об обстановке в городе непосредственно перед трагическими событиями:
Хорошо помню, что при подготовке статьи в журнал «Сборник МВД СССР» я специально проанализировал сводки об оперативной обстановке в Сумгаите за 1987 и начало 1988 годов. Ничего примечательного. Накануне трагических событий она характеризовалась в основном криминально-бытовым содержанием. Сообщение из МВД Азербайджана о том, что в Сумгаите немногочисленный митинг, состоявшийся 26 февраля 1988 года на центральной площади им. Ленина по случаю Обращения Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва к трудящимся, к народам Азербайджана и Армении в связи с событиями в Нагорном Карабахе и вокруг него[22], завершился в остром антиармянском настроении, озабоченности не вызвало ни на республиканском, ни на союзном уровне. Митинг был отнесён к разряду мероприятий со случайным завершением, не имевшим перспективных последствий. По крайней мере, я других резолюций руководства не нашел.[10]
Однако, продолжает автор, дальнейшее расследование событий показало, что организация и содержание митинга были не случайными. Прежде всего, в митинге принимали участие лишь представители азербайджанского населения. Во-вторых, в ходе этого мероприятия, формально организованного горкомом КПСС (митинг вела второй секретарь горкома Мелек Байрамова), прозвучали явные обвинения и угрозы в адрес армян за разрушение территориального единства Азербайджана, оглашались провокационные сообщения о притеснении азербайджанцев в Карабахе и Армении и даже о якобы уже имевших там место зверствах в отношении азербайджанцев. Среди участников митинга появились и так называемые «кафанские мученики», которые «подтверждали» факты зверств и наличия тысяч азербайджанских беженцев из Армении. Армяне обвинялись в том, что они живут в Сумгаите лучше многих азербайджанцев, имеют благоустроенные квартиры и дома, занимаются только интеллектуальным трудом. Прозвучал призыв «Смерть армянам!»[10].
Зардушт Али-Заде утверждает, что «за день до погрома» Сумгаит посетили первый секретарь ЦК КП Азербайджана Кямран Багиров и председатель правительства Гасан Сейидов:
Вечером они встретились с горожанами в большом клубе химиков. Зал засы́пал первых лиц вопросами и обвинениями. Обстановка накалилась настолько, что лидеры республики были вынуждены ретироваться через чёрный ход и убыть в Баку[19].
Погром
На следующий день, 27 февраля, митинги продолжились. По словам Виктора Кривопускова, МВД СССР в течение дня неоднократно получал оперативную информацию об осложнении межнациональной обстановки в Сумгаите, причём «по первым данным складывалось впечатление, что антиармянский митинг продолжился вроде бы стихийно, а без организационного начала горкома партии принял угрожающий уклон. Но потом прояснилось, что на той же площади Ленина собрались уже тысячи азербайджанцев, причем многие прибыли вполне организованно и с ведома руководства предприятий и учреждений»[10].
С зажигательной речью перед собравшимися выступил азербайджанский поэт Хыдыр Аловлу[19]. Многочисленные выступающие, среди которых были известные в городе люди, продолжали призывать к наказанию армян за Карабах, за азербайджанских «беженцев и мучеников из Кафана», требовать применения к армянам жёстких мер - «убивать и гнать их из Сумгаита, из Азербайджана вообще». В конце практически каждого выступления звучал призыв - «Смерть армянам!». Выступавшие пользовались мегафоном, так что их призывы разносились на прилегающие к площади улицы. Как пишет В. Кривопусков, «на митинге открыто формировалась атмосфера массового психоза и истерии, в которой люди должны были ощутить себя мстителями за якобы погибших соотечественников в Армении и Нагорном Карабахе. С трибун взывали к долгу мусульман сплотиться в войне с неверными. Страсти накалились до предела. Обстановка вышла из-под оперативного контроля»[10].
Армянские источники указывают на ещё одно обстоятельство - вечером 27 февраля заместитель Генерального прокурора СССР А. Ф. Катусев[23] сообщил в программе Центрального телевидения, что 22 февраля в стычке близ Аскерана погибли два азербайджанца[24]. Это сообщение, как утверждается, могло стать той искрой, которая вызвала взрыв насилия в Сумгаите[25].
Вернувшийся накануне в город первый секретарь Сумгаитского горкома Джахангир Муслимзаде[26], по оценке В. Кривопускова, попытался «возглавить митинг, урезонить толпу, жаждущую мести армянам, и под флагом Азербайджанской ССР увести её с площади имени Ленина и за это время вернуть людей к здравому смыслу, проявлению интернациональных чувств и советского патриотизма»[10]. Том де Ваал ссылается на свидетельство очевидца, согласно которому Муслимзаде пытался заверить митингующих, что Карабах никогда не будет отдан армянам, - однако этих заверений уже было недостаточно для того, чтобы успокоить страсти. Тогда он предложил дать армянам возможность «свободно выехать из города, раз уж началась такая кровная вражда, раз пошли национальные вопросы, такая сила проснулась, то надо дать армянам свободно выехать из города»[1].
Том де Ваал признаёт, что подробности произошедшего далее так и остались для него не вполне ясными, однако «около 18:30 Муслимзаде вышел к народу. В его руку вложили азербайджанский флаг, и он возглавил колонну демонстрантов. Партийный руководитель повел толпу на запад, повернул на юг по улице Дружбы, а затем свернул на восток, в сторону моря. Позднее Муслимзаде говорил, что хотел увести толпу от центра города, к морю, чтобы избежать большой беды. Но получилось, наоборот - бесчинства начались именно в центре. Хвостовая часть колонны рассыпалась на отдельные группы, которые рассеялись по центральным кварталам города в поисках армян»[1].
Зардушт Али-Заде также пытается оправдать партийного работника: «Утром Муслимзаде выступил на общегородском митинге, был окружён и отсечён от своей свиты. Ему дали в руки флаг АзССР, и он поневоле возглавил демонстрацию… От демонстрантов отделились группы людей и направились по заранее определённым адресам в квартиры армянских жителей города»[19].
В. Кривопусков констатирует: «К вечеру 27 февраля трибунные выступления переросли в насильственные действия. Сотни сумгаитских азербайджанцев, распалённые митинговыми призывами, подогретые спиртными напитками, раздаваемыми бесплатно с грузовиков (следствием эти факты установлены), беспрепятственно приступили к погромам квартир армян, их массовым избиениям, убийствам, которые длились до поздней ночи. Государственные, партийные и правоохранительные органы города и республики на беспрецедентные беспорядки в городе не отреагировали. Сумгаит полностью перешёл во власть погромщиков»[10].
По словам Тома де Ваала, «Советский Союз в мирное время никогда не переживал того, что произошло потом. Банды численностью от десяти до пятидесяти и более человек слонялись по городу, били стекла, поджигали автомобили, но главное - искали армян». Эпицентром массовых погромов стал квартал, прилегающий к городскому автовокзалу, который располагался на углу улиц Дружбы и Мира[1].
28 февраля, как сообщает В. Кривопусков, число погромщиков, воодушевлённых безнаказанностью, выросло ещё больше. Многие из них уже были вооружены металлическими прутьями, топорами, молотками, другими подручными средствами: «Погромщики, разбившись на группы по несколько десятков человек, врывались в армянские квартиры, намеченные заранее. Людей убивали в их же домах, но чаще выводили на улицы или во двор для публичного глумления над ними. Редко кому пришлось погибнуть сразу от удара топора или ножа. Большинство ждали мучительные издевательства. Избивали до потери сознания, обливали бензином и сжигали заживо. Нередки были случаи группового изнасилования женщин и девушек, часто насилие происходило на глазах близких, после чего их убивали. Не жалели ни стариков, ни детей»[10].
В то время как милиция и органы власти фактически бездействовали[27][28], некоторые азербайджанцы пытались оказывать помощь армянам - своим соседям и товарищам по работе, спасая их от погромщиков[29].
Как пишет Том де Ваал, первыми советскими официальными лицами, которые отправились из Баку в Сумгаит вечером 28 февраля, были находившиеся в тот период в Азербайджане заместитель заведующего Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС Разумовского Григорий Харченко и первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Филипп Бобков[30]. Их глазам предстали разбитые витрины магазинов, остовы сгоревших троллейбусов и автомашин посреди улиц, толпы разъярённых людей.
Источник:
http://wi-ki.ru/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%BC%D0%B3%D0%B0%D0%B8%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%BE%D0%BC
https://fishki.net/2523338-tragedija-sumgaita/gallery-5345302-photo.html
=========================
Воспоминания очевидца событий - военнослужащего, прибывшего в феврале 1988г. в Сумгаит в составе полка внутренних войск СССР.
НАШ САМОЛЕТ СЕЛ ВТОРЫМ. Ребята из первой машины стояли в две шеренги. Мы тоже молча построились. Рядом со взлетно-посадочной полосой - колонна автобусов. Видно, сняты с городских маршрутов. Вдали маячила большая группа офицеров. И генералы. Наш капитан коротко проинструктировал роту:
- Мы в Сумгаите. Это Азербайджан. Здесь начались массовые волнения, грабежи на межнациональной почве. Азербайджанцы с армянами все никак не помирятся.
Наша задача - успокоить, разогнать, обеспечить порядок. Взять под охрану мирное население. Стрелять только в крайнем случае и в воздух.
Чудак капитан. У нас же холостые. Он что - забыл? Главное наше оружие - щиты и дубинки. И локоть друга.
Сели в автобусы. Нет водителей. Сбежали. С ключами. Сидим, ждем. Наконец какой-то начальник принимает решение:
- Кто имеет водительские права - за баранку. Зажигание замкнуть напрямую. Я отвечаю.
Это у нас умеет Валек. Он выдергивает из-под приборного щитка провода, скручивает их...
Едва въехали в город - остановились. Улицу запрудила толпа. Кто-то кинул булыжник в ветровое стекло нашего автобуса, третьего в колонне. И понеслось. Толпа плотно обступила автобусы и давай бить окна, стараясь дотянуться до нас.
Это, наверное, и есть крайний случай.
Я дергаю затвор и даю короткую очередь над головами. Мгновенно отхлынули остолбенев. Мы быстро выгрузились и начали оттеснять толпу.
Вдруг позади что-то полыхнуло. Я оглянулся - наш автобус горит.
Потом я видел их зажигательные “гранаты”. Изымали при обысках. Наполненный бензином 250-граммовый пузырек с делениями - такие в детской молочной кухне моя жена получала - заткнут пробкой, залитой лаком. К пузырьку примотан изолентой небольшой, сантиметров 10, кусочек геологического бикфордова шнура. Готовились.
ПЕРВЫМ УПАЛ САШКА. Он со мной призывался из Кургана. И шел рядом в цепи. Я даже не понял, что с ним случилось. Лицо его стало белее мела. И стянулось какой-то неподвижной маской. Только рот открыт широко и хрипло хватает воздух. И помочь нельзя. Орущая толпа, готовая растерзать, вплотную. Мы чуть сдвинулись, его нишу в строю закрыв, и еще бешенее начали молотить.
Потом еще пара ребят из моего взвода упала. В толпе кто-то крикнул:
- Да у них холостые. Бей гадов!
Теперь мы спасали только себя. Отбивались прикладами автоматов, ногами, тычком стволов в оскаленные физиономии.
Нас оттеснили. Мы уходили, унося раненых ребят.
Потом выяснилось, что “демонстранты” были вооружены кусками заточенной арматурной стали и проинструктированы. Они всаживали свои заточки снизу вверх, под бронежилет, едва лишь намечалась щель между щитами: за два дня наш полк потерял ранеными 96 человек. Благо что не было убитых.
А толпа зверела, чувствуя не столько свою силу, сколько безнаказанность. Зверела, зная, что у нас одни холостые, и те кончились.
Может быть, главное, что мы сделали, - это отвлекли злобу толпы на себя. Об армянах вроде как и забыли. Нас же - всего полк безоружных на громадный город. Попробуй усмири. И все же усмирили.
Генерал-лейтенант Краев, армейский начальник штаба Южного направления ЗакВО, которого после введения военного положения назначили военным комендантом города, увидев развитие событий, взял ответственность на себя. И нам помогли братишки Каспийской флотилии. Их тоже сюда бросили.
Армян оказалось в городе тысячи полторы. Их собрали на площади. Оцепили морской пехотой. Охраняли круглосуточно.
Но главной задачей начальство почему-то ставило сохранить банк и сберкассу. Их тоже отстояли. Правда, без окон.
НАША БЕСПОМОЩНОСТЬ толпу ободряла. Она уже не обращала внимания на то, что подошли морские пехотинцы и даже подразделение бакинской милиции. Толпа орала:
- Стреляй, русская скотина!
БМП, после предупреждений через мегафоны, все-таки двинулись вперед. Как и положено, по проезжей части дороги.
К НОЧИ ПО ГОРОДУ ОТЛОВИЛИ человек 400-500 наиболее злобствующих, сгребли их на городской стадион. Утром начали проводить идентификацию, всех фотографировали. Но этим занимались уже другие люди, прилетевшие из Баку и из Москвы.
Со спасенными армянами поступили так. Каждого спрашивали, куда он хочет выехать на жительство, просили назвать хотя бы одного знакомого в том месте - и отправляли.
http://www.sumgait.info/sumgait/mostovoy/sumgait-mostovoy.htm
=========================
Из Книги Михаила Горбачева "Жизнь и реформы":
События нарастали как снежный ком. Дело дошло до насильственных акций, пиком которых стал кровавый погром в Сумгаите 27-29 февраля. В этом индустриальном центре, где скопилось большое число азербайджанских беженцев, группы с участием уголовных элементов, явно подстрекаемые, врывались в дома, расправлялись с армянскими семьями.
Трагический итог подвела Прокуратура СССР, сообщившая (22 марта): погибло 30 человек, пострадало 197, арестовано 42.
В Сумгаит направили войска. Безоружные солдаты пытались образумить озверевших хулиганов. Многие курсанты пострадали, некоторые остались инвалидами. Но если бы у них были автоматы, думаю, последствия могли быть еще более тяжелыми.
Нас нередко упрекали за «проявление слабости». А когда во избежание дальнейшего кровопролития пришлось ввести милицейские силы и воинские части, мы снова оказались под огнем критики, теперь уже - за применение силы. Разумеется, правительство должно было поступить именно так. Чрезвычайные меры определялись чрезвычайными обстоятельствами. То же самое сделали бы в любом демократическом государстве.
Резня в Сумгаите вызвала всеобщее возмущение, все были потрясены. Вместе с тем в мусульманских республиках дало себя знать сочувствие единоверцам. События грозили выйти из-под контроля, перерасти в религиозный конфликт.
Вопрос о НКАО рассматривался на внеочередном заседании Политбюро 3 марта. Я отметил, что ситуация проходит через переломный этап, мы опоздали с Сумгаитом, недооценили возможные последствия.
- Могут потребоваться защитные меры, - сказал я, - чтобы не допустить гибели людей, как случилось в Сумгаите. Главное - политические методы. Однако власть должна быть властью. И когда нужно ее употребить, надо употреблять вовремя. Закон должен торжествовать.
Я потребовал незамедлительно привлечь виновных к строгой уголовной ответственности, принять меры, чтобы «не выплеснулась стихия». Но исключить «кавалерийские наскоки», решать вопросы в контакте с армянскими и азербайджанскими товарищами, чтобы еще больше не наломать дров.
https://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy1/page_18/#3
=========================
Подробное расследование тут:
http://www.sumgait.info/sumgait/sumgait-1988.htm
=========================
ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС
(29 февраля 1988 года)
Председательствовал тов. ГОРБАЧЕВ М. С.
Присутствовали т.т. Громыко А. А., Лигачев Е. К., Никонов В. П., Слюньков Н. Н., Соломенцев М. С., Чебриков В. М., Шеварднадзе Э. А., Яковлев А. Н., Маслюков Ю. Д., Талызин Н. В., Язов Д. Т., Бакланов О. Д., Бирюкова А. П., Капитонов И. В.
1. О дополнительных мерах в связи с событиями в Азербайджанской и Армянской ССР.
Читать полностью: http://www.sumgait.info/sumgait/politburo-meeting-29-february-1988.htm
Ещё информация по теме:
http://news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4640000/4640183.stm
Журналист Томас де Ваал, автор книги «Черный сад», рассказал «Газете.Ru», как разгорался карабахский конфликт, что стало спусковым крючком в Сумгаите, и почему спустя 30 лет стороны не готовы к компромиссам.
https://www.gazeta.ru/science/2018/02/25_a_11663185.shtml
Свидетельства очевидцев:
https://novostink.net/mir/101905-k-27-y-godovschine-sumgaitskih-pogromov-govoryat-o-27-ubityh-no-na-samom-dele-bylo-gorazdo-bolshe.html
Резня в Сумгаите. Фотосвидетельства (18+)
https://foto-history.livejournal.com/11895778.html
https://www.liveinternet.ru/community/lj_foto_history/post440767097/
Памятник жертвам сумгаитского погрома в Степанакерте.
«Правда», 21 марта 1988 г. - статья «Эмоции и разум».
===========================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=============================