31 мая 1986 года главным редактором журнала "Огонек" стал Виталий Коротич.
Виталию Коротичу выпала судьба войти в учебники истории как одному из главных флагманов эпохи освободительной Престройки Горбачева. Он был приглашен на должность в Москву потому, что смело выступил после аварии на Чернобыльской АЭС. Тот его комментарий в газете «Правда» не напечатали, но на карандаш взяли. После отстранения одиозного главреда Сафронова, возглавить один из главных журналов страны предлагали поэту Роберту Рождественскому и журналисту Генриху Боровику. Но они отказались. В итоге именно под руководством Коротича «Огонек», наряду с «Московскими новостями» и «Аргументами и фактами» стал одним из главных двигателей политики гласности.
Анатолий Софронов, советский писатель, дважды лауреат Сталинской премии, возглавлявший журнал с 1953 года, был освобожден от должности в начале 1986 года. Вместо него по предложению Егора Лигачева и приглашению Александра Яковлева пришел украинский писатель Коротич, первый подписанный им номер выходит в печать в июле.
Виталий Коротич родился в Киеве в 1936 году. Там же окончил медицинский институт, несколько лет работал врачом. Писал стихи и прозу, в 1961 году был принят в Союз писателей. В 1965 году оставил медицину и стал главным редактором журнала «Ранок». Автор многих книг стихов и публицистики. С 1981 года стал секретарем Правления Союза писателей СССР. Лауреат государственных премий УССР и СССР. Был депутатом Верховного Совета УССР, а затем - СССР. Перед переходом в «Огонёк» работал главным редактором журнала «Всесвит», занимавшегося зарубежной литературой. Много раз выезжал за границу, особенно часто в США и Канаду, в которой проживает много выходцев с Украины. В Канаде в течение десяти лет перед началом перестройки нашим послом был А.Н.Яковлев, изгнанный туда из ЦК партии как бы в почетную ссылку (давняя партийная традиция). Причина высылки: его выступления против черной сотни в нашей литературе. В Канаде Коротич и Яковлев просто не могли не встретиться. При назначении Коротича главным в «Огонёк» не было секретом, что он человек Яковлева.
Назначение Коротича было опосредованно связано с чернобыльской аварией. В мае 1986 года за интервью о происходящем в Чернобыле пришел корреспондент «Комсомольской правды» Петр Положевец. «Я вполне искренне сообщал ему, что это было преступлением, а то, что начальство АЭС после катастрофы прервало все каналы связи ядерной электростанции с окружающим миром, еще и преступление против права наших людей на получение информации, - вспоминает Коротич. - Этим я категорически нарушил стиль тогдашних тупых комментариев вроде «Сильнее атома!», «Не надо паники!» и все такое». В другом интервью о тех событиях он говорит, что рассказал журналисту, что «директор АЭС перерезал телефонный кабель из Чернобыля в Киев, чтобы можно было навести порядок и никакая информация не проскочила», и что «у рентгенологов забрали радиометры, никому ничего нельзя было знать».
«Об интервью я вскоре забыл, понимая, что его не напечатают никогда, - продолжает он. - Но через несколько дней мне вдруг позвонил впервые в жизни - на домашний номер - член Политбюро Александр Николаевич Яковлев. В Киеве меня члены ЦК лишь вызывали пред ясные партийные очи через партком Союза писателей. Яковлев спросил, можно ли показать мое интервью Горбачеву. «Кому угодно!» - сказал я».
По воспоминаниям Коротича, его имя Яковлеву назвал поэт Роберт Рождественский, которому сначала была предложена эта должность. При этом само назначение проходило через другого партийного идеолога - Егора Лигачева. Вот как Коротич описывает этот процесс: «Он [Лигачев] меня уговаривать не стал, взял за руку, завел за дверь, а там, мама дорогая, сидят все они, члены Политбюро. И при всех Лигачев - он вел заседание (Горбачев в тот момент был, кажется, в поездке) - сказал: «Есть предложение Михаила Сергеевича утвердить Виталия Алексеевича Коротича на должность главного редактора «Огонька». Есть возражения? Нет». Я вышел в приемную абсолютно ошарашенный, там сидят какие-то охранники, я взял и нахально с телефона позвонил себе в киевскую редакцию. А мне говорят, а ваше личное дело уже в Москву забрали. Я уже, оказывается, даже не работаю там. Это был апрель-май 1986 года».
Сам Лигчев, в мемуарах пишет “о своей ошибке, связанной с назначением редактора одного из самых праворадикальных, самых, если можно так сказать, забойных изданий”. Вот как он описывает встречу, предшествующую назначению: “Когда высказал ему свои в целом положительные впечатления о книге «Лицо ненависти», Коротич был очень доволен. Обещал, если будет назначен редактором «Огонька», служить партии верой и правдой. Заверения были очень горячими, да ведь и книга какая! А надежнее всего о писателе, казалось бы, можно судить именно по его произведениям. Зачастую жизнь показывала обратное: сегодня в книгах одно, а завтра - другое, прямо противоположное. В общем, я поддержал предложения отдела пропаганды, Яковлева, и вместе с ним подготовили решение об утверждении Коротича главным редактором «Огонька». Его перевели из Киева в Москву, и он, как говорится, не охнув, получил прекрасную квартиру в одном из престижных домов”.
В интервью Slon Коротич рассказывает, что изучали его подробно: «Я не хотел идти, сказал Лигачеву: «Знаете, у меня гипертония, я больной». А он: «Да ради бога, вы не больной, у вас раз в год повышается давление, что вы мне голову морочите?» Они даже это знали. <…> Это была не такая банальная слежка, когда кто-то за тобой ходит. Просто страна была пронизана полицейским надзором. И о каждом можно было получить самую полную информацию, в любой момент».
Источники:
http://gorbymedia.com/post/05-31-1986
=================
О себе и журнале Валентин Юмашев рассказывает Виктору Лошаку:
- Что собой представлял "Огонек", когда вы в него пришли? Как он менялся?
- Я пришел в "Огонек" осенью 1987 года. Этот журнал уже больше года возглавлял Виталий Алексеевич Коротич, который за короткое время из дремучего махрово-советского журнала сделал издание, которое стало символом горбачевской перестройки. Когда он пришел, тираж журнала составлял несколько тысяч экземпляров, а в 1990-м, в самый расцвет "Огонька", возглавляемого Коротичем, тираж уже был почти 5 млн. В тот момент два еженедельника вырвались вперед - "Московские новости" и "Огонек". Каждый журналист мечтал работать в одном из этих изданий. И когда все тот же Лев Гущин, который был там первым замом, пригласил меня поработать в "Огоньке", я сразу согласился. Хотя покидать родную "Комсомолку" было тяжело. Совершенно неожиданно для себя я возглавил отдел писем, в котором работало всего два сотрудника. Когда я покидал этот отдел через 5 лет, став заместителем главного редактора "Огонька", в нем работало больше 40 журналистов, и публикации нашего отдела занимали треть журнала. Многие знаменитые публикации тех лет: например, статья об узбекском хлопковом деле прокуроров Гдляна и Иванова, драматичный очерк Лени Никитинского "Беспредел" о бунте в тюрьме под Ригой, прекрасные очерки тогда совсем юного, ныне одного из лучших российских писателей Саши Терехова, воспоминания любимой женщины Бориса Пастернака Ольги Ивинской, публикация завещания Николая Бухарина, которое пронесла в своей памяти через годы его жена Анна Ларина, и еще десятки, сотни замечательных очерков, статей, ну и, главное, публикации писем читателей "Огонька" - все эти материалы готовили журналисты нашего отдела.
- Что, на ваш взгляд, в годы перестройки привлекало миллионы людей к журналу? И, с другой стороны, прочему власть его не закрыла?
- Мы все искренне делали одно общее дело - во-первых, рассказывали о собственной стране ту правду, которую власть скрывала от людей 70 лет. А во-вторых, пытались честно разобраться - что сейчас, в конце 1980-х, происходит со страной и с каждым из нас. Обе темы волновали каждого умного, читающего человека. Как выяснилось, в тот момент таких людей было много - это миллионы подписчиков "Огонька". Если вы посмотрите публикации писем читателей журнала, о которых я уже говорил, прочтете их по прошествии уже более 25 лет, от них исходит такая удивительная энергетика, такая чистота, такая искренность, что и сейчас от этого чтения невозможно оторваться.
"Огонек" был таким, каким мы его помним, благодаря двум людям - главному редактору Виталию Алексеевичу Коротичу и его первому заму Льву Никитовичу Гущину. Они были совершенно разные, у них были непростые отношения, но именно этот тандем создал то уникальное издание. Виталий Коротич, будучи поэтом, писателем, не вдавался в мелочи и детали, руководил широкими мазками, а Гущин, прошедший школу руководства "Московским комсомольцем" и "Комсомолкой", где он был первым замом, знал все нюансы журналистики, знал, как делается журнал. Он требовал от нас, редакторов отделов, чтобы в каждом номере каждый отдел сотворил какую-то сенсацию. И мы соревновались друг с другом. Каждый мечтал открыть еще что-то новое, неизведанное, продраться еще на шаг через цензуру.
Нам всем было непросто делать тот журнал. Я периодически ездил в Главлит, так скромно называлось ведомство, которое осуществляло цензуру во всем Советском Союзе. Там я пытался сохранить материалы, которые цензура не пропускала. Меня вызывали на ковер в ЦК КПСС, отчитывали за письма, которые мы печатали, требовали прекратить наговаривать на советскую действительность, грозно объясняли, что выбранные письма не отражают мнения большинства советских людей. Больше всего, конечно, доставалось нашему главному, Виталию Коротичу, его отчитывали по очереди отвечавший за идеологию в партии Александр Николаевич Яковлев и сам генеральный - Михаил Сергеевич Горбачев. Но Коротич держался. И давал нам делать наш "Огонек". Не закрыли его, потому что этот журнал был нужен самому Горбачеву, пытавшемуся реанимировать КПСС. Те силы, которые журнал всколыхнул, те миллионы людей, которые каждую пятницу выстраивались в киоски за "Огоньком",- все они были союзниками Горбачева, все хотели перемен, которые затеял генеральный секретарь ЦК КПСС.
- Мы действительно все помним письма, которые публиковал в те годы "Огонек". А как родилась эта идея, ведь ничего подобного в советской печати не было?
- Ну вообще-то жанр был - письмо читателя, например, в "Правде" или "Советской России", но это всегда была какая-то кляуза на что-то, после которой принимались идеологические и организационные меры. Закрывали какой-нибудь спектакль или прикрывали какой-нибудь фестиваль, как случилось с КСП - клубом самодеятельной песни, и так далее, то есть публикации писем были, но это были омерзительные публикации. До "Огонька" я работал в "Комсомольской правде", был капитаном "Алого паруса" - странички для подростков. И это было единственное место, где мы раз в 2-3 недели печатали искренние, честные, откровенные, какие и могут быть в 14-16 лет, письма подростков. И когда оказался в "Огоньке" и прочитал письма, которые люди стали отправлять в адрес журнала, то понял, что их нельзя не печатать. Пришел к Гущину, потом мы вместе с ним пошли к Коротичу, и сначала мне дали одну колонку писем. Это вызвало такой интерес, что буквально через несколько номеров "Огонек" стал печатать полосу писем своих читателей. И многие начинали читать журнал "Огонек" именно с этих писем. А потом в течение многих лет в каждом номере под письма был выделен разворот, две станицы, и этот разворот был фирменным знаком того "Огонька".
https://chtovmire.ru/blog/43551513353/Ogonek-nachinali-chitat-s-pisem
=========
Беседа ведущих передачи "Взгляд" с главным редактором " журнала "Огонек", писателем Виталием Коротичем. 1987 год.
https://youtu.be/IZUjyGFIF5s
========
Из комментариев в Фейсбуке:
Юрий Самодуров
Всегда был и останусь благодарен ВиталиюКоротичу за то, что в перестроечном "Огоньке" печатались почти все заметки членов инициативной группы "Мемориал", сообщающие о становлении общества и о его проблемах. Таких заметок было штук 5-7 (кстати проходили они и относили их и публиковал их зав.отделом писем "Огонька" Валя Юмашев, тогда скромный молодой, не яркий и спокойный человек).
"Огонек" с согласия Коротича был одним из организаций-учредителей "Мемориала" , наряду с ЛГ, Союзами художников, архитекторов, дизайнеров и кинематографистов (тогда по закону для юридической регистрации любой общественной организации требовались организации-учредители).
"Огонек" , хотя и после многих обещаний и затягивания Коротичем времени все-таки опубликовал перед Учредительной конференцией "Мемориала" в январе 1989 года проект Устава "Мемориала" , который и был принят Учредительной Конференцией.
Стоит также напомнить, что летом 1988 года активисты "Мемориала" осуществили на Пушкинской площади первую компанию сбора подписей граждан под Обращением с наказом поднять на ХIХ Партконференции вопрос об увековечении памяти жертв политических репрессий и зарегистрировать для этого делегатами ХIХ Партконференции Коротича, Афанасьева, Карякина (возможно я кого-то еще забыл назвать) .
========
Самое известное стихотворение Виталия Коротича: "Переведи меня через майдан".
(в переводе Ю.Мориц)
Переведи меня через майдан,
Через родное торжище людское,
Туда, где пчелы в гречневом покое,
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,-
Он битвами, слезами, смехом дышит,
Порой меня и сам себя не слышит.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где мной все песни сыграны и спеты,
Я в тишь войду и стихну - был и нету.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где плачет женщина, - я был когда-то с нею.
Теперь пройду и даже не узнаю.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
С моей любовью, с болью от потравы.
Здесь дни моей ничтожности и славы.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где тучи пьяные на пьяный тополь тянет.
Мой сын поет сегодня на майдане.
Переведи меня через майдан.
Переведи... Майдана океан
Качнулся, взял и вел его в тумане,
Когда упал он мертвым на майдане...
А поля не было, где кончился майдан.
ОРИГИНАЛ:
Віталій Коротич "Переведіть мене через Майдан"
(Останнє прохання старого лiрника)
Переведiть мене через майдан,
Туди, де бджоли в гречцi стогнуть глухо,
Де тиша набивається у вуха.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де все святкують, б'ються i воюють,
Де часом i себе й мене не чують.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де я спiвав усiх пiсень, що знаю.
Я в тишу увiйду i там сконаю.
Переведiть мене через майдан
Переведiть мене через майдан,
Де жiнка плаче, та, що був я з нею.
Мину її i навiть не пiзнаю.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан
З жалями й незабутою любов'ю.
Там дужим був i там нiкчемним був я.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де на тополях виснуть хмари п'янi.
Мiй син тепер спiває на майданi.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть...
Майдану тлумне тло
Взяло його у себе i вело ще,
Коли вiн впав у центрі тої площi...
А поля за майданом не було.
1971 р.
https://youtu.be/IM_V3juzb0k
========
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
===========
======================
Интервью ведущего программы "До и после полуночи" Владимира Молчанова с главным редактором журнала "Огонек", писателем Виталием Коротичем. Фрагмент передачи "До и после полуночи". Эфир 20.06.1987.
https://youtu.be/BmUki9kJh0E
=========
Виталий Коротич: "Горбачев - глубоко порядочный человек, а Ельцин - жлоб."
https://www.youtube.com/watch?v=hgQzvJlHLYE
===========================
Как Коротич стал главным редактором "Огонька":
https://www.youtube.com/watch?v=vdU8r2HwssE
=========================
Виталий Коротич: «Я и вправду не ощущаю того, что зовется грузом лет»
http://fakty.ua/133544-vitalij-korotich-ya-i-vpravdu-ne-ocshucshayu-togo-chto-zovetsya-gruzom-let
Виталий Коротич: «У меня совершенно четкое ощущение, что я сделал все, что мог»
http://fakty.ua/133475-vitalij-korotich-u-menya-sovershenno-chetkoe-ocshucshenie-chto-ya-sdelal-vse-chto-mog
Бренды Советской эпохи Журнал Огонек.
https://www.youtube.com/watch?v=BrenEqlk-WY
Особистий погляд. Вiталiй Коротич (2007)
https://www.youtube.com/watch?v=MdkQcyzammg
==========
В гостях у журнала "Огонек" (1986)
В редакции журнала "Огонек" главный редактор Виталий Коротич принимает гостей и знакомит со своими коллегами.
В передаче принимают участие: член- корреспондент АН СССР Б.В.Раушенбах, поэт A.Вознесенский, артист балета Большого театра B. Гордеев, руководитель экологического движения США Пол Уинтер, артист Московского театра драмы и комедии на Таганке В.Золотухин и другие.
https://youtu.be/OTVP0hv2B5U
=============
"Культ Личности". Виталий Коротич
21 февраля 2015 года.
https://www.youtube.com/watch?v=8cO9X04tBXs
==========
Новый год в "Огоньке".
29 декабря 1989 года
Фото Юрия Феклистова
============
Анатолий Софронов, советский писатель, дважды лауреат Сталинской премии, возглавлявший журнал с 1953 года, был освобожден от должности в начале 1986 года. Вместо него по предложению Егора Лигачева и приглашению Александра Яковлева пришел украинский писатель Коротич, первый подписанный им номер выходит в печать в июле.
Виталий Коротич родился в Киеве в 1936 году. Там же окончил медицинский институт, несколько лет работал врачом. Писал стихи и прозу, в 1961 году был принят в Союз писателей. В 1965 году оставил медицину и стал главным редактором журнала «Ранок». Автор многих книг стихов и публицистики. С 1981 года стал секретарем Правления Союза писателей СССР. Лауреат государственных премий УССР и СССР. Был депутатом Верховного Совета УССР, а затем - СССР. Перед переходом в «Огонёк» работал главным редактором журнала «Всесвит», занимавшегося зарубежной литературой. Много раз выезжал за границу, особенно часто в США и Канаду, в которой проживает много выходцев с Украины. В Канаде в течение десяти лет перед началом перестройки нашим послом был А.Н.Яковлев, изгнанный туда из ЦК партии как бы в почетную ссылку (давняя партийная традиция). Причина высылки: его выступления против черной сотни в нашей литературе. В Канаде Коротич и Яковлев просто не могли не встретиться. При назначении Коротича главным в «Огонёк» не было секретом, что он человек Яковлева.
Назначение Коротича было опосредованно связано с чернобыльской аварией. В мае 1986 года за интервью о происходящем в Чернобыле пришел корреспондент «Комсомольской правды» Петр Положевец. «Я вполне искренне сообщал ему, что это было преступлением, а то, что начальство АЭС после катастрофы прервало все каналы связи ядерной электростанции с окружающим миром, еще и преступление против права наших людей на получение информации, - вспоминает Коротич. - Этим я категорически нарушил стиль тогдашних тупых комментариев вроде «Сильнее атома!», «Не надо паники!» и все такое». В другом интервью о тех событиях он говорит, что рассказал журналисту, что «директор АЭС перерезал телефонный кабель из Чернобыля в Киев, чтобы можно было навести порядок и никакая информация не проскочила», и что «у рентгенологов забрали радиометры, никому ничего нельзя было знать».
«Об интервью я вскоре забыл, понимая, что его не напечатают никогда, - продолжает он. - Но через несколько дней мне вдруг позвонил впервые в жизни - на домашний номер - член Политбюро Александр Николаевич Яковлев. В Киеве меня члены ЦК лишь вызывали пред ясные партийные очи через партком Союза писателей. Яковлев спросил, можно ли показать мое интервью Горбачеву. «Кому угодно!» - сказал я».
По воспоминаниям Коротича, его имя Яковлеву назвал поэт Роберт Рождественский, которому сначала была предложена эта должность. При этом само назначение проходило через другого партийного идеолога - Егора Лигачева. Вот как Коротич описывает этот процесс: «Он [Лигачев] меня уговаривать не стал, взял за руку, завел за дверь, а там, мама дорогая, сидят все они, члены Политбюро. И при всех Лигачев - он вел заседание (Горбачев в тот момент был, кажется, в поездке) - сказал: «Есть предложение Михаила Сергеевича утвердить Виталия Алексеевича Коротича на должность главного редактора «Огонька». Есть возражения? Нет». Я вышел в приемную абсолютно ошарашенный, там сидят какие-то охранники, я взял и нахально с телефона позвонил себе в киевскую редакцию. А мне говорят, а ваше личное дело уже в Москву забрали. Я уже, оказывается, даже не работаю там. Это был апрель-май 1986 года».
Сам Лигчев, в мемуарах пишет “о своей ошибке, связанной с назначением редактора одного из самых праворадикальных, самых, если можно так сказать, забойных изданий”. Вот как он описывает встречу, предшествующую назначению: “Когда высказал ему свои в целом положительные впечатления о книге «Лицо ненависти», Коротич был очень доволен. Обещал, если будет назначен редактором «Огонька», служить партии верой и правдой. Заверения были очень горячими, да ведь и книга какая! А надежнее всего о писателе, казалось бы, можно судить именно по его произведениям. Зачастую жизнь показывала обратное: сегодня в книгах одно, а завтра - другое, прямо противоположное. В общем, я поддержал предложения отдела пропаганды, Яковлева, и вместе с ним подготовили решение об утверждении Коротича главным редактором «Огонька». Его перевели из Киева в Москву, и он, как говорится, не охнув, получил прекрасную квартиру в одном из престижных домов”.
В интервью Slon Коротич рассказывает, что изучали его подробно: «Я не хотел идти, сказал Лигачеву: «Знаете, у меня гипертония, я больной». А он: «Да ради бога, вы не больной, у вас раз в год повышается давление, что вы мне голову морочите?» Они даже это знали. <…> Это была не такая банальная слежка, когда кто-то за тобой ходит. Просто страна была пронизана полицейским надзором. И о каждом можно было получить самую полную информацию, в любой момент».
Источники:
http://gorbymedia.com/post/05-31-1986
=================
О себе и журнале Валентин Юмашев рассказывает Виктору Лошаку:
- Что собой представлял "Огонек", когда вы в него пришли? Как он менялся?
- Я пришел в "Огонек" осенью 1987 года. Этот журнал уже больше года возглавлял Виталий Алексеевич Коротич, который за короткое время из дремучего махрово-советского журнала сделал издание, которое стало символом горбачевской перестройки. Когда он пришел, тираж журнала составлял несколько тысяч экземпляров, а в 1990-м, в самый расцвет "Огонька", возглавляемого Коротичем, тираж уже был почти 5 млн. В тот момент два еженедельника вырвались вперед - "Московские новости" и "Огонек". Каждый журналист мечтал работать в одном из этих изданий. И когда все тот же Лев Гущин, который был там первым замом, пригласил меня поработать в "Огоньке", я сразу согласился. Хотя покидать родную "Комсомолку" было тяжело. Совершенно неожиданно для себя я возглавил отдел писем, в котором работало всего два сотрудника. Когда я покидал этот отдел через 5 лет, став заместителем главного редактора "Огонька", в нем работало больше 40 журналистов, и публикации нашего отдела занимали треть журнала. Многие знаменитые публикации тех лет: например, статья об узбекском хлопковом деле прокуроров Гдляна и Иванова, драматичный очерк Лени Никитинского "Беспредел" о бунте в тюрьме под Ригой, прекрасные очерки тогда совсем юного, ныне одного из лучших российских писателей Саши Терехова, воспоминания любимой женщины Бориса Пастернака Ольги Ивинской, публикация завещания Николая Бухарина, которое пронесла в своей памяти через годы его жена Анна Ларина, и еще десятки, сотни замечательных очерков, статей, ну и, главное, публикации писем читателей "Огонька" - все эти материалы готовили журналисты нашего отдела.
- Что, на ваш взгляд, в годы перестройки привлекало миллионы людей к журналу? И, с другой стороны, прочему власть его не закрыла?
- Мы все искренне делали одно общее дело - во-первых, рассказывали о собственной стране ту правду, которую власть скрывала от людей 70 лет. А во-вторых, пытались честно разобраться - что сейчас, в конце 1980-х, происходит со страной и с каждым из нас. Обе темы волновали каждого умного, читающего человека. Как выяснилось, в тот момент таких людей было много - это миллионы подписчиков "Огонька". Если вы посмотрите публикации писем читателей журнала, о которых я уже говорил, прочтете их по прошествии уже более 25 лет, от них исходит такая удивительная энергетика, такая чистота, такая искренность, что и сейчас от этого чтения невозможно оторваться.
"Огонек" был таким, каким мы его помним, благодаря двум людям - главному редактору Виталию Алексеевичу Коротичу и его первому заму Льву Никитовичу Гущину. Они были совершенно разные, у них были непростые отношения, но именно этот тандем создал то уникальное издание. Виталий Коротич, будучи поэтом, писателем, не вдавался в мелочи и детали, руководил широкими мазками, а Гущин, прошедший школу руководства "Московским комсомольцем" и "Комсомолкой", где он был первым замом, знал все нюансы журналистики, знал, как делается журнал. Он требовал от нас, редакторов отделов, чтобы в каждом номере каждый отдел сотворил какую-то сенсацию. И мы соревновались друг с другом. Каждый мечтал открыть еще что-то новое, неизведанное, продраться еще на шаг через цензуру.
Нам всем было непросто делать тот журнал. Я периодически ездил в Главлит, так скромно называлось ведомство, которое осуществляло цензуру во всем Советском Союзе. Там я пытался сохранить материалы, которые цензура не пропускала. Меня вызывали на ковер в ЦК КПСС, отчитывали за письма, которые мы печатали, требовали прекратить наговаривать на советскую действительность, грозно объясняли, что выбранные письма не отражают мнения большинства советских людей. Больше всего, конечно, доставалось нашему главному, Виталию Коротичу, его отчитывали по очереди отвечавший за идеологию в партии Александр Николаевич Яковлев и сам генеральный - Михаил Сергеевич Горбачев. Но Коротич держался. И давал нам делать наш "Огонек". Не закрыли его, потому что этот журнал был нужен самому Горбачеву, пытавшемуся реанимировать КПСС. Те силы, которые журнал всколыхнул, те миллионы людей, которые каждую пятницу выстраивались в киоски за "Огоньком",- все они были союзниками Горбачева, все хотели перемен, которые затеял генеральный секретарь ЦК КПСС.
- Мы действительно все помним письма, которые публиковал в те годы "Огонек". А как родилась эта идея, ведь ничего подобного в советской печати не было?
- Ну вообще-то жанр был - письмо читателя, например, в "Правде" или "Советской России", но это всегда была какая-то кляуза на что-то, после которой принимались идеологические и организационные меры. Закрывали какой-нибудь спектакль или прикрывали какой-нибудь фестиваль, как случилось с КСП - клубом самодеятельной песни, и так далее, то есть публикации писем были, но это были омерзительные публикации. До "Огонька" я работал в "Комсомольской правде", был капитаном "Алого паруса" - странички для подростков. И это было единственное место, где мы раз в 2-3 недели печатали искренние, честные, откровенные, какие и могут быть в 14-16 лет, письма подростков. И когда оказался в "Огоньке" и прочитал письма, которые люди стали отправлять в адрес журнала, то понял, что их нельзя не печатать. Пришел к Гущину, потом мы вместе с ним пошли к Коротичу, и сначала мне дали одну колонку писем. Это вызвало такой интерес, что буквально через несколько номеров "Огонек" стал печатать полосу писем своих читателей. И многие начинали читать журнал "Огонек" именно с этих писем. А потом в течение многих лет в каждом номере под письма был выделен разворот, две станицы, и этот разворот был фирменным знаком того "Огонька".
https://chtovmire.ru/blog/43551513353/Ogonek-nachinali-chitat-s-pisem
=========
Беседа ведущих передачи "Взгляд" с главным редактором " журнала "Огонек", писателем Виталием Коротичем. 1987 год.
https://youtu.be/IZUjyGFIF5s
========
Из комментариев в Фейсбуке:
Юрий Самодуров
Всегда был и останусь благодарен ВиталиюКоротичу за то, что в перестроечном "Огоньке" печатались почти все заметки членов инициативной группы "Мемориал", сообщающие о становлении общества и о его проблемах. Таких заметок было штук 5-7 (кстати проходили они и относили их и публиковал их зав.отделом писем "Огонька" Валя Юмашев, тогда скромный молодой, не яркий и спокойный человек).
"Огонек" с согласия Коротича был одним из организаций-учредителей "Мемориала" , наряду с ЛГ, Союзами художников, архитекторов, дизайнеров и кинематографистов (тогда по закону для юридической регистрации любой общественной организации требовались организации-учредители).
"Огонек" , хотя и после многих обещаний и затягивания Коротичем времени все-таки опубликовал перед Учредительной конференцией "Мемориала" в январе 1989 года проект Устава "Мемориала" , который и был принят Учредительной Конференцией.
Стоит также напомнить, что летом 1988 года активисты "Мемориала" осуществили на Пушкинской площади первую компанию сбора подписей граждан под Обращением с наказом поднять на ХIХ Партконференции вопрос об увековечении памяти жертв политических репрессий и зарегистрировать для этого делегатами ХIХ Партконференции Коротича, Афанасьева, Карякина (возможно я кого-то еще забыл назвать) .
========
Самое известное стихотворение Виталия Коротича: "Переведи меня через майдан".
(в переводе Ю.Мориц)
Переведи меня через майдан,
Через родное торжище людское,
Туда, где пчелы в гречневом покое,
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,-
Он битвами, слезами, смехом дышит,
Порой меня и сам себя не слышит.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где мной все песни сыграны и спеты,
Я в тишь войду и стихну - был и нету.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где плачет женщина, - я был когда-то с нею.
Теперь пройду и даже не узнаю.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
С моей любовью, с болью от потравы.
Здесь дни моей ничтожности и славы.
Переведи меня через майдан.
Переведи меня через майдан,
Где тучи пьяные на пьяный тополь тянет.
Мой сын поет сегодня на майдане.
Переведи меня через майдан.
Переведи... Майдана океан
Качнулся, взял и вел его в тумане,
Когда упал он мертвым на майдане...
А поля не было, где кончился майдан.
ОРИГИНАЛ:
Віталій Коротич "Переведіть мене через Майдан"
(Останнє прохання старого лiрника)
Переведiть мене через майдан,
Туди, де бджоли в гречцi стогнуть глухо,
Де тиша набивається у вуха.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де все святкують, б'ються i воюють,
Де часом i себе й мене не чують.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де я спiвав усiх пiсень, що знаю.
Я в тишу увiйду i там сконаю.
Переведiть мене через майдан
Переведiть мене через майдан,
Де жiнка плаче, та, що був я з нею.
Мину її i навiть не пiзнаю.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан
З жалями й незабутою любов'ю.
Там дужим був i там нiкчемним був я.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть мене через майдан,
Де на тополях виснуть хмари п'янi.
Мiй син тепер спiває на майданi.
Переведiть мене через майдан.
Переведiть...
Майдану тлумне тло
Взяло його у себе i вело ще,
Коли вiн впав у центрі тої площi...
А поля за майданом не було.
1971 р.
https://youtu.be/IM_V3juzb0k
========
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
===========
======================
Интервью ведущего программы "До и после полуночи" Владимира Молчанова с главным редактором журнала "Огонек", писателем Виталием Коротичем. Фрагмент передачи "До и после полуночи". Эфир 20.06.1987.
https://youtu.be/BmUki9kJh0E
=========
Виталий Коротич: "Горбачев - глубоко порядочный человек, а Ельцин - жлоб."
https://www.youtube.com/watch?v=hgQzvJlHLYE
Click to view===========================
Как Коротич стал главным редактором "Огонька":
https://www.youtube.com/watch?v=vdU8r2HwssE
=========================
Виталий Коротич: «Я и вправду не ощущаю того, что зовется грузом лет»
http://fakty.ua/133544-vitalij-korotich-ya-i-vpravdu-ne-ocshucshayu-togo-chto-zovetsya-gruzom-let
Виталий Коротич: «У меня совершенно четкое ощущение, что я сделал все, что мог»
http://fakty.ua/133475-vitalij-korotich-u-menya-sovershenno-chetkoe-ocshucshenie-chto-ya-sdelal-vse-chto-mog
Бренды Советской эпохи Журнал Огонек.
https://www.youtube.com/watch?v=BrenEqlk-WY
Особистий погляд. Вiталiй Коротич (2007)
https://www.youtube.com/watch?v=MdkQcyzammg
==========
В гостях у журнала "Огонек" (1986)
В редакции журнала "Огонек" главный редактор Виталий Коротич принимает гостей и знакомит со своими коллегами.
В передаче принимают участие: член- корреспондент АН СССР Б.В.Раушенбах, поэт A.Вознесенский, артист балета Большого театра B. Гордеев, руководитель экологического движения США Пол Уинтер, артист Московского театра драмы и комедии на Таганке В.Золотухин и другие.
https://youtu.be/OTVP0hv2B5U
=============
"Культ Личности". Виталий Коротич
21 февраля 2015 года.
https://www.youtube.com/watch?v=8cO9X04tBXs
==========
Новый год в "Огоньке".
29 декабря 1989 года
Фото Юрия Феклистова
============
