Первая в СССР публикация стихов Николая Гумилева.
136 лет назад - 15 апреля 1886 года - родился поэт Николай Степанович Гумилёв.
В апреле 1986 года произошла литературная реабилитация "контрреволюционного" поэта Николая Гумилева, приуроченная к его 100-летию.
15 апреля 1986 года - в газете «Литературная Россия» (издание Союза писателей РСФСР) впервые в истории Советского Союза были опубликованы стихи этого репрессированного поэта (с небольшим предисловием Бориса Примерова).
19 апреля стихи Гумилева напечатали в №17 журнала "Огонек" (со вступительной заметкой Владимира Енишерлова). В подборку Гумилева вошли «Волшебная скрипка», «Капитаны», «Орел», «Лес», «Портрет мужчины», «Жираф», «Когда из темной бездны жизни», «Андрей Рублев».
«Литературная газета» отметила юбилей Николая Гумилева напечатав статью Евгения Евтушенко. Вскоре «Современная драматургия» и журнал «Театр» опубликовали «Отравленную тунику». Стихи Николая Гумилева начали печатать «Новый мир», «Знамя» и «Дружба народов».
========
Возвращение Николая Гумилёва. 1986 год
Автор:
Владимир Енишерлов ( в 1986 году - заведующий отделом литературы и искусства «Огонька» )
Источник:
Наше наследие. 2003. № 67/68. С. 84-95.
В этом году радиостанция «Свобода» передавала цикл очерков «Полвека в эфире», посвященных своему 50-летию. Когда дело дошло до 1986 года, ведущий Иван Толстой сказал примерно следующее: «Выступая по «Свободе» в апреле 1986 года, Сергей Довлатов говорил о том, что в Советском Союзе все больше печатают Пастернака, Мандельштама, Цветаеву, Ахматову и т.д., но полный заговор молчания окружает имя Николая Гумилёва, чей столетний юбилей исполняется в апреле и чья поэзия до сих пор находится под строжайшим цензурным запретом. А без публикаций книг Гумилёва ни о какой перестройке и либерализации в идеологии СССР и думать нечего…» Не знал тогда Довлатов, что, может быть, в тот самый момент, когда произносил он в Мюнхене эти слова, в Москве, в типографии издательства «Правда», печатались 1,5 миллиона экземпляров журнала «Огонек» со стихами Гумилёва.
В то время в Главлите (цензуре) заместителем начальника работал неординарный и порядочный человек В.А.Солодин. Он любил и знал русскую поэзию и иногда помогал появлению в «Огоньке» сомнительных с точки зрения начальства публикаций. Будучи человеком опытным и информированным, именно он посоветовал за разрешением публикации стихотворений Гумилёва обратиться с письмом, подписанным крупными учеными и писателями, к тогдашнему секретарю ЦК, ведавшему идеологией, А.Н.Яковлеву. Лишь его секретарское «добро» могло открыть двери Гумилёву и предопределить последующую благоприятную судьбу произведениям поэта. Как раз в «Огоньке» освободили одиозного главного редактора А.В.Софронова, и в журнале временно установилось безвластие. Вся эпопея с публикацией Гумилёва проходила до назначения на пост главного редактора В.А.Коротича, с чьим именем позже связывали взлет перестроечного «смелого» «Огонька».
Письмо о Гумилёве было достаточно быстро составлено. Его подписали Д.С.Лихачев, В.Г.Распутин, Е.А.Евтушенко, В.А.Каверин, И.С.Глазунов, И.С.Зильберштейн, И.В.Петрянов-Соколов. За подписью Валентина Распутина корреспондент «Огонька» Феликс Медведев специально летал в Иркутск и позже шутил, что это была на его памяти самая дорогая и краткая командировка - за одной строчкой самолетом в Иркутск и обратно. Все, к кому «Огонек» обратился, подписывали письмо с готовностью и надеждой - вдруг на этот раз удастся. Сейчас это трудно понять, но достойное возвращение и имени и стихов Н.С.Гумилёва казалось каким-то рубиконом, перейдя который уже не будет пути назад, в старые подцензурные времена.
Письмо, написанное в «Огоньке», было таким:
«Секретарю ЦК КПСС товарищу А.Н.Яковлеву.
Многоуважаемый Александр Николаевич!
В апреле 1986 года исполняется 100 лет со дня рождения известного русского поэта Николая Степановича Гумилёва (1886-1921). В последний раз книги Н.Гумилёва были изданы в нашей стране через два года после его смерти - в 1923 году. К сожалению, трагедия судьбы Гумилёва в последующее время пагубно сказалась на судьбе его творческого наследия.
В последние годы широкому кругу советских читателей стали известны произведения таких авторов, как А.Аверченко, И.Бунин, А.Ремизов, М.Цветаева и других. По нашему мнению, надо пересмотреть и отношение к творческому наследию Гумилёва.
Н.С.Гумилёв не написал ни одного произведения, направленного против советского строя. После революции он вместе с А.Блоком и другими представителями отечественной интеллигенции активно работал в организованном А.М.Горьким издательстве «Всемирная литература», помогал росту молодых поэтов. Его творчество оказало существенное влияние на развитие советской поэзии. Стихи Гумилёва были и остаются объективным фактом русской литературы, в связи с чем многолетнее отсутствие его произведений в печати служит лишь на руку нашим идеологическим противникам, порождая ненужные толки и сплетни. Забвение творчества Н.С.Гумилёва наносит безусловный вред отечественной культуре.
Просим разрешить публикацию прилагаемой подборки стихотворений Н.С.Гумилёва и биографической заметки о нем в одном из апрельских номеров журнала «Огонек», выпуск лучших стихотворений Н.С.Гумилёва в «Библиотеке «Огонька», подготовку в дальнейшем более полного издания его стихотворений, пьес, литературно-критических статей.
С глубоким уважением,
Д.С.Лихачев, академик, лауреат Государственной премии СССР;
В.Г.Распутин, писатель, лауреат Государственной премии СССР;
Е.А.Евтушенко, поэт, лауреат Государственной премии СССР;
В.А.Каверин, писатель, лауреат Государственной премии СССР;
И.С.Глазунов, народный художник СССР;
И.С.Зильберштейн, доктор искусствоведения, лауреат Государственной премии СССР;
И.В.Петрянов-Соколов, академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, председатель Всесоюзного общества книголюбов».
Письмо это в ЦК передал от имени Д.С.Лихачева, предварительно созвонившегося с А.Н.Яковлевым, один из корреспондентов журнала. Дмитрий Сергеевич Лихачев к 1986 году стал известным общественным деятелем, а не только кабинетным ученым, академиком-медиевистом, крупнейшим специалистом по древнерусской литературе. «Огонек» в течение нескольких лет печатал его обширные статьи и интервью о бедственном положении памятников русской культуры, о Пушкине, о Москве и Петербурге, о русской литературе.
Когда возникла мысль издать в «Огоньке» стихи Николая Гумилёва, мы обратились именно к Д.С.Лихачеву, и он эту идею не только поддержал, но сделал многое, что было для нас недоступно, для ее осуществления. А слово Д.С.Лихачева в 1986 году стало для властей предержащих более чем авторитетным - ведь ему симпатизировала тогда «сама» Р.М.Горбачева.
Стихи Н.Гумилёва для публикации в «Огоньке» мы с моей женой, литературоведом Натальей Павловной Колосовой, отбирали очень тщательно. Хотелось даже в журнальной публикации дать читателю почувствовать прелесть своеобразной, точной, романтичной и загадочной поэзии Гумилёва всех, по возможности, периодов. В результате в подборку вошли стихотворения: из сборника «Жемчуга» - «Волшебная скрипка», «Портрет мужчины (Картина в Лувре работы неизвестного)», «Орел», знаменитые «Капитаны»; «Жираф» - из сборника «Романтические цветы» и «Андрей Рублев» - из сборника «Костер»; «Лес» - из сборника «Огненный столп»; «Когда из темной бездны жизни…» - из сборника «Путь конквистадоров». К сожалению, в последний момент из подборки, несколько обеднив ее, пришлось убрать два великолепных стихотворения - «Молитва мастеров» и «Заблудившийся трамвай». Дело в том, что перед самым подписанием в печать полос со стихами Гумилёва, а редакторат разместил их на так называемых внешних полосах - дабы если что-то случится, их можно было бы без проблем заменить перед самым началом печати, ибо ведущие номер, конечно, думали, что Гумилёва цензура, ЦК или кто-то еще из номера все равно снимет. Так вот, неожиданно пришло известие о кончине В.П.Катаева, и не нашли ничего лучшего, как втиснуть фотографию Катаева и небольшой некролог, который мне и пришлось срочно сочинять, на место двух стихотворений Гумилёва. Хотя ради Гумилёва можно было найти для некролога другое место. Вновь в публикацию его стихов мистически вмешалась неожиданная смерть. Но когда мне сказали: «Решай. Может быть, отложим Гумилёва до следующего номера и напечатаем там полностью», я ответил: «Нет. Пусть идет хоть рядом с некрологом, но идет, пока Яковлев вроде бы разрешил. А то появится новый главный, и Гумилёва уж точно снимет». И, возможно, был прав. Летом 1986 года, вскоре после чернобыльской катастрофы, главным редактором «Огонька» был назначен В.А.Коротич. Умный, образованный, обаятельный, он был и чрезвычайно осторожен - и все с оглядкой на ЦК, точнее, М.С.Горбачева и А.Н.Яковлева. Через некоторое время после его утверждения в «Огоньке» я предложил В.А.Коротичу как можно быстрее опубликовать «Реквием» Анны Ахматовой. Мне удалось получить у В.К.Лукницкой замечательный, написанный и выправленный самой Ахматовой экземпляр поэмы, хранившийся в архиве П.Н.Лукницкого (ныне в Пушкинском Доме в Санкт-Петербурге). Казалось, после публикации стихов Гумилёва, да еще при поддержке прогрессивного и на словах бесстрашного редактора - Коротича, «Огонек» взорвет еще одну литературную бомбу во благо свободы слова. Надо было спешить с этой публикацией. 25 января 1987 года мне писала Е.Ц.Чуковская: «До меня дошел слух, что м.б. будет «Реквием» в «Огоньке». На этот случай хочу сказать Вам, что ахматоведы перезваниваются и сверяют тексты уже 2 месяца, и этот отработанный и выверенный текст лежит в «Неве»». Мы в «Огоньке» срочно набрали текст «Реквиема» по рукописи, принадлежавшей Лукницкому, и были уверены, что на днях самая страшная поэма Ахматовой появится в журнале. Но Коротич в последний момент побежал с полосами набора в ЦК к тому же А.Н.Яковлеву, чего никто у него не требовал. В то время главный редактор уже мог взять ответственность на себя. Яковлев, хоть и был «архитектором перестройки», но, если говорить языком архитектурным, - отнюдь не Корбюзье, и, конечно, «не посоветовал». Коротич распоряжение исполнил и снял «Реквием», который в этом же месяце был опубликован «Октябрем». А публикация в «толстом» литературном журнале «Октябрь» и публикация миллионным тиражом в «Огоньке» - это, конечно, разные вещи. И «Реквием», с потрясающим трагизмом раскрывающий весь ужас, в котором жил десятилетиями «угнетенный народ», прозвучал бы в «Огоньке» принципиально по-иному. Так что нам повезло, что стихи Гумилёва шли, когда в «Огоньке» вообще не было главного редактора, В.А.Коротич мог испугаться, что с ним случалось, засомневаться, обратиться к А.Н.Яковлеву за повторным разрешением и, весьма вероятно, получил бы совет - «подождать». Все же Коротич не Лихачев, которому отказать в его хлопотах о Гумилёве было гораздо труднее.
Для «Огонька» я выбрал фотографию Н.С.Гумилёва, выполненную М.Наппельбаумом в 1921 году, которую когда-то подарил мне известный московский собиратель «блокианы» Н.П.Ильин. Фотография эта замечательная и прекрасно передает характер поэта. Небольшое вступление к публикации, из-за которого позже и разгорелся, в основном, сыр-бор, я писал, стараясь в нескольких строках раскрыть, насколько это возможно, всю сложность судьбы поэта, и хотя бы пунктирно очертить его путь.
«К 100-летию со дня рождения Н.С.Гумилёва.
Николай Степанович Гумилёв (1886-1921) родился в Кронштадте в семье морского врача. Вскоре его отец вышел в отставку, и семья переехала в Царское Село. Стихи и рассказы Гумилёв начал писать с восьми лет, а впервые в печати его стихотворение появилось в Тифлисе в газете «Тифлисский листок», где семья поселилась в 1900 году. Через три года Гумилёв возвращается в Царское Село и поступает в 7-й класс Николаевской гимназии, директором которой был замечательный поэт и педагог И.Ф.Анненский, оказавший большое влияние на своего ученика. Учился Гумилёв, особенно по точным наукам, плохо, он рано осознал себя поэтом и успехи в литературе ставил для себя единственной целью. Окончив гимназию, он уехал в Париж, успев выпустить до этого первый сборник «Путь конквистадоров». Эту книгу юношеских стихов он, видимо, считал неудачной и никогда не переиздавал ее.
В Париже Гумилёв слушал лекции в Сорбонне по французской литературе, изучал живопись и издал три номера журнала «Сириус», где печатал свои произведения, а также стихи юной поэтессы Анны Горенко (будущей знаменитой Анны Ахматовой).
В 1908 году в Париже вышла вторая книга Гумилёва «Романтические цветы». Требовательный В.Брюсов, сурово оценивший первый сборник поэта, в рецензии на «Романтические цветы» указал на перспективу пути молодого автора: «Может быть, продолжая работать с той упорностью, как теперь, он сумеет пойти много дальше, чем мы то наметили, откроет в себе возможности, нами не подозреваемые».
Приехав в Россию, Гумилёв сближается с Вяч. Ивановым, под руководством которого была создана так называемая Академия стиха. Инициатором ее организации стал Гумилёв. В журнале «Аполлон» он начинает постоянно печатать свои «Письма о русской поэзии», собранные в 1923 году в вышедший в Петрограде отдельный сборник его критики.
В 1910 году Гумилёв женился на А.А.Горенко, а осенью этого года отправился в Абиссинию, совершив трудное и опасное путешествие.
Третья книга Гумилёва «Жемчуга» (1910) принесла ему широкую известность. Она была посвящена В.Брюсову, которого автор назвал учителем. Отмечая романтизм стихотворений, включенных в сборник, сам Брюсов писал: «…Явно окреп и его стих. Ученик И.Анненского, Вячеслава Иванова и того поэта, которому посвящены «Жемчуга», Н.Гумилёв медленно, но уверенно идет к полному мастерству в области формы. Почти все его стихотворения написаны прекрасно обдуманными и утонченно звучащими стихами».
Разгоревшаяся в 1910 году полемика вокруг символизма выявила глубинный кризис этого литературного направления. Как реакция на символизм возникло созданное Н.Гумилёвым и С.Городецким новое литературное течение - акмеизм, предтечей которого стало литературное объединение «Цех поэтов».
Акмеисты, противопоставлявшие себя не только символистам, но и футуристам, организационно оформились вокруг «Цеха поэтов», издавая небольшой журнальчик «Гиперборей».
Первая мировая война сломала привычный ритм жизни. Николай Гумилёв добровольцем пошел на фронт. Его храбрость и презрение к смерти были легендарны. Редкие для прапорщика награды - два солдатских «Георгия» - служат лучшим подтверждением его боевых подвигов. Темы войны нашли отражение в сборнике «Колчан».
Октябрьская революция застала Гумилёва за границей, куда он был командирован в мае 1917 года. Он жил в Лондоне и Париже, занимался восточной литературой, переводил, работал над драмой «Отравленная туника». В мае 1918 года он вернулся в революционный Петроград. Его захватила тогдашняя напряженная литературная атмосфера. Н.Гумилёв вместе с А.Блоком, М.Лозинским, К.Чуковским и другими крупными писателями работает в созданном А.М.Горьким издательстве «Всемирная литература». Он выпускает там стихи А.К.Толстого со своим предисловием; под его редакцией и частично в его переводах выходят произведения С.Колриджа, Р.Саути, «Баллады о Робин Гуде» и другие книги. Он читает лекции в литературных студиях, в Институте истории искусств, много занимается с молодыми поэтами. В 1918 году выходят шестой сборник Н.Гумилёва «Костер» и сборник переводов восточной поэзии «Фарфоровый павильон».
Последние прижизненные сборники стихов Н.Гумилёва изданы в 1921 году. Это «Шатер» (африканские стихи) и «Огненный столп».
Жизнь Н.С.Гумилёва трагически оборвалась в августе 1921 года. Прекрасный художник, он оставил интересное и значительное литературное наследие, оказал несомненное влияние на развитие советской поэзии. Его ученикам и последователям наряду с высоким романтизмом свойственно стремление к точности поэтической формы, так ценимой самим Гумилёвым, одним из лучших русских поэтов начала ХХ века».
Николай Степанович Гумилёв родился 3 (15) апреля 1886 года, номер «Огонька» с его стихами и этой статьей появился в Москве 18 апреля 1986 г., т.е. почти день в день к 100-летнему юбилею поэта, а 22 апреля наступала очередная годовщина со дня рождения В.И.Ленина. Поэтому стихи и портрет расстрелянного большевиками поэта были опубликованы в номере журнала, где на обложке изображен В.И.Ленин с телефонной трубкой в руках. Позже в Москве говорили, что на обложке «Огонька» Ленин отказывает Горькому по телефону в защите «контрреволюционера» Гумилёва. А с портрета внутри журнала Гумилёв, покуривая папиросу и усмехаясь, это слушает.
Итак, номер «Огонька» с Гумилёвым вышел.
Зарубежные радиостанции, работавшие на Россию, сразу же принялись подробно комментировать и обсуждать публикацию, посвященную Гумилёву. Откликнулась и «Русская мысль», номер которой удалось тайно привезти в Москву литературному переводчику Н.Н.Бунину. В СССР тогда эта парижская газета была запрещена.
«Гумилёв - с опозданием на 63 года.
15 апреля исполнилось 100 лет со дня рождения Николая Гумилёва. После того, как он был расстрелян 24 августа 1921 года в Петрограде, сборники поэта еще некоторое время издавались стараниями друзей, но после 1923 года ни одной книги с его именем на обложке в СССР не появилось. Более того, ни в журналах, ни в альманахах не публиковалось ни единого его текста; в научных изданиях не печаталось никаких серьезных работ о его творчестве; само имя его - вплоть до последних лет - неуклонно вычеркивалось из принятых к печати рукописей. Лишь в редких антологиях (например, в стереотипной хрестоматии Н.Трифонова) воспроизводились его считанные стихотворения. В 1966-67 годах возникла надежда на издание крошечной части наследия Н.Гумилёва в «коллективном» томике поэтов начала века в малой серии «Библиотеки поэта», но и та жалкая идея не воплотилась в действительность. Н.Гумилёва печатали во всем мире - но не в СССР.
И вот небывалое для советской печати свершилось. В двух наиболее одиозных московских еженедельниках: газете «Литературная Россия» и журнале «Огонек» - дозволено было поместить несколько стихотворений большого русского поэта, уже давно известных, конечно, тысячам его почитателей, но, возможно, еще неведомых миллионам новых читателей. Спасибо юбилею! Итак, для признания того, что публикация нескольких текстов поэта, прожившего всего 35 лет, не подорвет советский строй, властям потребовалось 63 года.
Редакции еженедельников огородились выдающимися, каждое в своем роде, предисловиями к подборкам стихов. В «Литературной России» (№ 15, 11 апреля) некто Борис Примеров с невероятной смесью апломба и дрожи в голосе ошеломляет нас новостью: «В русской поэзии начала ХХ века есть и такой самобытный поэт, как Николай Степанович Гумилёв». Его заметка начинается беспрецедентным даже для официоза сопоставлением: «Впервые стихи Николая Гумилёва я услышал из уст (!) замечательного русского прозаика Виталия Александровича Закруткина (!)». Умри, Денис…
Автор вступительной заметки и составитель подборки стихов Н.Гумилёва в «Огоньке» (№ 17, 19-26 апреля) - Владимир Енишерлов. Здесь уже нет никаких псевдоавтобиографических излияний, а произведена попытка кратко и уважительно изложить действительную биографию поэта - попытка, наиболее обстоятельная из имевших до сих пор место в общедоступных массовых изданиях. Более того, автор заметки в «Огоньке» впервые в советской печати, сообщая о гибели поэта, не упоминает расстрел по обвинению в участии в «контрреволюционном заговоре» (читаем: «Жизнь Н.С.Гумилёва трагически оборвалась в августе 1921 года»). Что за чудо? Неужели это предвестие формальной юридической реабилитации Н.Гумилёва (в которой поэт, с точки зрения словесности и вечности, конечно же, ничуть не нуждается)? Хотя, впрочем, чему особенно восхищаться: «трагически оборвалась». Попал под трамвай? Разорван дикими зверями у озера Чад? Умер от рака? Погиб от руки бандитов? Вот последнее, если следовать правде, и надо было назвать: имя убившей его организации известно.
Из двух подборок более представительна напечатанная в «Огоньке». В нее входят, в частности, «Волшебная скрипка», «Андрей Рублев», «Капитаны», «Портрет мужчины (Картина в Лувре работы неизвестного)», «Жираф». Сопровождена эта публикация и последним фотоснимком Н.Гумилёва работы М.С.Наппельбаума - в СССР, кажется, воспроизводящимся впервые (в «Литературной России» помещена заурядно-ремесленная гравюра Н.Калиты с более известной ранней фотографии поэта). Бесстрашный «Огонек» попытался себя обезопасить в связи с «рискованной» публикацией: на обложке и на цветной вклейке - четыре портрета Ленина (116-я годовщина со дня рождения). Внутри - вереница других знаменательных дат: «25 лет победы кубинского народа на Плайя-Хирон», «День советской науки», «75 лет со дня рождения Г.М.Маркова», «К 100-летию со дня рождения Эрнста Тельмана»… В обрамлении эдаких страниц сделан первый шаг на пути возвращения русского поэта советскому читателю».
Хотя если говорить о сути дела, то в начале ХХ века многие крупные художники увлекались историей, искали истоки русской культуры в славянском, даже в дохристианском прошлом и эти мотивы характерны для творчества и И.Стравинского, и А.Лядова, и Н.Рериха, и С.Городецкого, кстати, основавшего вместе с Гумилёвым акмеизм, и А.Ремизова, и т.д. Так что ничего необычного в обращении к славянской истории в стихах Гумилёва для знающего культуру Серебряного века нет. Евтушенко же, со свойственной ему легкостью выражений, оглупил проблему до «Гей, славяне!», стремясь сыграть на порицании русской «либеральной» интеллигенцией конца ХХ века т.н. квасного патриотизма. А публикации Гумилёва в «Огоньке», о которой говорил русскоязычный литературный мир, «Литературная газета» и ее автор пренебрежительно не заметили. Мимо внимательных читателей это не прошло. Л.Н.Гумилёв и А.И.Цветаева вступились за «Огонек» и за справедливость в литературной журналитстике.
Сразу же за публикацией в журнале я подготовил для «Библиотеки «Огонек»» (была такая популярная серия красно-белых книжечек, выходивших тиражом в 100 тысяч экземпляров) сборник избранных стихотворений Николая Гумилёва. В.А.Коротич держал его под спудом почти год, ссылаясь на того же Яковлева, который не хотел «ажиотажа»(?). Книжка вышла только в марте 1988 года, но все равно оказалась первой, после более чем шестидесятилетнего перерыва, книгой Н.Гумилёва в нашей стране. На обложке помещен его портрет, выполненный художницей Н.Войтинской в 1909 году, но не офорт, опубликованный в № 2 журнала «Аполлон», а рисунок сепией, хранящийся в частном собрании.
А затем, в том же 1988 году, в Тбилиси в русскоязычном издательстве «Мерани», главным редактором которого был поэт и подвижник культуры, философ У.И.Рижинашвили, ныне вынужденный жить в Америке, мы с В.К.Лукницкой издали большой том стихотворений и поэм Николая Гумилёва.
Здесь было напечатано много уникальных материалов из Гумилёвского собрания П.Н.Лукницкого, составителя летописи жизни и творчества Гумилёва, в работе над которой ему много помогала А.А.Ахматова.
К 1988 году произведения Гумилёва и статьи о нем уже регулярно появлялись в периодике, готовились книги и даже первые собрания сочинений.
Таким образом, мы выполнили все поставленные перед собой задачи, связанные с возвращением читателям произведений Н.С.Гумилёва, о чем говорилось в том письме в ЦК, подписанном выдающимися учеными и писателями, с которого все дело и началось.
Читать полностью: https://gumilev.ru/biography/43/
========================
«В связи с публикацией материала о Н.Гумилеве и его стихов в “Огоньке” № 17, 1986 г., возникают вопросы:
- Как нужно понимать данную публикацию?
- Когда и на каком основании был реабилитирован Гумилев?
- Почему проходит такая переориентация в оценке деятельности российской контрреволюции (да еще после 27-го съезда партии…)?»
Из письма Е.М.Алексеева, «члена КПСС с 1946 г.», в ЦК КПСС от 11 мая 1986 года.
Другие читательские письма в журнал "Огонек" после публикации стихов Николая Гумилева можно прочитать тут:
https://ed-glezin.livejournal.com/1098971.html
================================
С этой публикации для моего поколения началась «Перестройка». Хотя в апреле 1986 года громче звучало другое слово - «Ускорение». Помню, что тогда скупил в киоске «Союзпечати» на площади Революции все оставшиеся номера того «Огонька». Штук двадцать. И бросился по друзьям. К вечеру в сумке остался только один - для отца с мамой.
https://nestoriana.wordpress.com/2018/11/24/gumiljov_v_1986/
=================================
Публикация в “Огоньке” состоялась в номере 17, а он был посвящен очередному дню рождения Владимира Ленина. Сотрудник “Литературной России” Борис Примеров так позже описывал произошедшее: «Бесстрашный «Огонек» попытался себя обезопасить в связи с «рискованной» публикацией: на обложке и на цветной вклейке - четыре портрета Ленина (116-я годовщина со дня рождения). Внутри - вереница других знаменательных дат: «25 лет победы кубинского народа на Плайя-Хирон», «День советской науки», «75 лет со дня рождения Г. М. Маркова», «К 100-летию со дня рождения Эрнста Тельмана»… В обрамлении эдаких страниц сделан первый шаг на пути возвращения русского поэта советскому читателю».
Публикацию готовил заведующий отделом литературы и искусства «Огонька» Владимир Енишерлов. «Огоньком» в тот момент уже не руководил Анатолий Софронов, но еще не был утвержден в должности Виталий Коротич. Из-за некролога Валентину Катаеву сняты два подготовленных стихотворения Гумилева. «Когда мне сказали: «Решай. Может быть, отложим Гумилева до следующего номера и напечатаем там полностью», я ответил: «Нет. Пусть идет хоть рядом с некрологом, но идет, пока Яковлев вроде бы разрешил. А то появится новый главный и Гумилева уж точно снимет», - вспоминает Енишерлов.
Материал выглядит актом большой смелости, но - в существующих рамках. «Естественно, автор предисловия смог ограничиться в биографической справке лишь таким эвфемизмом: «Жизнь Н. С. Гумилева трагически оборвалась в августе 1921 г.», - отмечает исследователь цензуры в Советском Союзе Арлен Блюм. (Даже через год при публикации Гумилева в «Московских новостях» говорят лишь о «трагической гибели Н. Гумилева в августе 1921 г.» и не указывают причину смерти поэта - расстрел за участие в «контрреволюционном заговоре».)
Енишерлов считал, что если бы Виталий Коротич был уже назначен главным редактором, то Гумилев мог бы быть не опубликован, и в качестве доказательства приводит историю с «Реквиемом» Анны Ахматовой. «Коротич в последний момент побежал с полосами набора в ЦК к тому же А. Н. Яковлеву, чего никто у него не требовал, - пишет он. - В то время главный редактор уже мог взять ответственность на себя. Яковлев хоть и был «архитектором перестройки», но, если говорить языком архитектурным, - отнюдь не Корбюзье и, конечно, «не посоветовал». Коротич распоряжение исполнил и снял «Реквием», который в этом же месяце был опубликован «Октябрем». А публикация в «толстом» литературном журнале «Октябрь» и публикация миллионным тиражом в «Огоньке» - это, конечно, разные вещи. И «Реквием», с потрясающим трагизмом раскрывающий весь ужас, в котором жил десятилетиями «угнетенный народ», прозвучал бы в «Огоньке» принципиально по-иному».
Впрочем, сам Коротич, вспоминая о том времени, говорит о своем желании опубликовать именно Гумилева: «Очень люблю замечательного петербургского поэта Николая Гумилева, и первым моим желанием в «Огоньке» было наконец издать его, расстрелянного и запрещенного советской властью. Я даже решился использовать в этом случае проверенную тактику - «козырных предисловий». Когда-то в Киеве я смог таким образом издать настрого запрещенный роман Марио Пьюзо «Крестный отец», снабдив его предисловием генерал-лейтенанта милиции, которое мы ему сами и написали: «Автор в силу ограниченности не поднимается, но, тем не менее, он помогает понять всю бесчеловечность…» и так далее».
Через полгода, в 35-м номере «Огонька», вышла статья Владимира Карпова «Поэт Николай Гумилев», с большой подборкой стихов; а в «Библиотеке «Огонька» (приложение к журналу) Гумилева издали отдельной книжкой. «Когда меня вдруг пригласил к себе в кабинет всевластный Егор Лигачев, вторая фигура в ЦК партии, ортодокс из ортодоксов, я решил, что мой оптимизм может оказаться чрезмерным, - вспоминает Коротич об идеологе ЦК, с подачи которого и стал главным редактором. - Я вошел в кабинет на цыпочках, напряженно слушал, а Егор Кузьмич расспрашивал, как пришла в голову идея издать расстрелянного поэта и почему это удалось. Поговорив, он подошел к двери кабинета и раздвинул над ней едва заметную полку: «Я уже много лет ксерокопировал стихи Гумилева, где только мог доставал их и сам переплел эти тома для себя». В сафьяновом переплете с золотым тиснением странный «самиздатский» Николай Гумилев в двух томах лежал на ладони второго секретаря ЦК. Вот уж чего я не ждал! «Почему вы не велели опубликовать его легально массовым тиражом?» - наивно вопросил я. «Сложно это…» - загадочно сказал Лигачев и начал прощаться». В другом тексте, посвященном этой же встрече, Коротич вспоминает слова Лигачева о самиздатовском сборнике: «Вот, погляди, - я сам для себя составил Собрание сочинений Гумилева, сам переплел, а издать не можем». «Поиграли - посочувствовали угнетенному второму секретарю ЦК», - иронизирует бывший редактор «Огонька».
http://gorbymedia.com/post/04-19-1986
Из комментариев в Фейсбуке:
Моника Спивак:
О, этот счастливый символ горбачевской весны - журнал «Огонек» с Лениным на обложке и стихами Гумилева внутри… Едешь в метро, а напротив люди с журналом. И по их лицам видно, что они читают. И Ленин так хитро подмигивает…
А потом я изменила Горбачеву с Ельциным.
Фотку журнала нашла только на сайте журнала «Наше наследие». Спасибо Владимир Енишерлов. Хотя мне почему-то помнится другой Ленин на обложке - только лицо… Или у меня память девичья.
=======================================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
==========================================================
==========
=======
В апреле 1986 года произошла литературная реабилитация "контрреволюционного" поэта Николая Гумилева, приуроченная к его 100-летию.
15 апреля 1986 года - в газете «Литературная Россия» (издание Союза писателей РСФСР) впервые в истории Советского Союза были опубликованы стихи этого репрессированного поэта (с небольшим предисловием Бориса Примерова).
19 апреля стихи Гумилева напечатали в №17 журнала "Огонек" (со вступительной заметкой Владимира Енишерлова). В подборку Гумилева вошли «Волшебная скрипка», «Капитаны», «Орел», «Лес», «Портрет мужчины», «Жираф», «Когда из темной бездны жизни», «Андрей Рублев».
«Литературная газета» отметила юбилей Николая Гумилева напечатав статью Евгения Евтушенко. Вскоре «Современная драматургия» и журнал «Театр» опубликовали «Отравленную тунику». Стихи Николая Гумилева начали печатать «Новый мир», «Знамя» и «Дружба народов».
========
Возвращение Николая Гумилёва. 1986 год
Автор:
Владимир Енишерлов ( в 1986 году - заведующий отделом литературы и искусства «Огонька» )
Источник:
Наше наследие. 2003. № 67/68. С. 84-95.
В этом году радиостанция «Свобода» передавала цикл очерков «Полвека в эфире», посвященных своему 50-летию. Когда дело дошло до 1986 года, ведущий Иван Толстой сказал примерно следующее: «Выступая по «Свободе» в апреле 1986 года, Сергей Довлатов говорил о том, что в Советском Союзе все больше печатают Пастернака, Мандельштама, Цветаеву, Ахматову и т.д., но полный заговор молчания окружает имя Николая Гумилёва, чей столетний юбилей исполняется в апреле и чья поэзия до сих пор находится под строжайшим цензурным запретом. А без публикаций книг Гумилёва ни о какой перестройке и либерализации в идеологии СССР и думать нечего…» Не знал тогда Довлатов, что, может быть, в тот самый момент, когда произносил он в Мюнхене эти слова, в Москве, в типографии издательства «Правда», печатались 1,5 миллиона экземпляров журнала «Огонек» со стихами Гумилёва.
В то время в Главлите (цензуре) заместителем начальника работал неординарный и порядочный человек В.А.Солодин. Он любил и знал русскую поэзию и иногда помогал появлению в «Огоньке» сомнительных с точки зрения начальства публикаций. Будучи человеком опытным и информированным, именно он посоветовал за разрешением публикации стихотворений Гумилёва обратиться с письмом, подписанным крупными учеными и писателями, к тогдашнему секретарю ЦК, ведавшему идеологией, А.Н.Яковлеву. Лишь его секретарское «добро» могло открыть двери Гумилёву и предопределить последующую благоприятную судьбу произведениям поэта. Как раз в «Огоньке» освободили одиозного главного редактора А.В.Софронова, и в журнале временно установилось безвластие. Вся эпопея с публикацией Гумилёва проходила до назначения на пост главного редактора В.А.Коротича, с чьим именем позже связывали взлет перестроечного «смелого» «Огонька».
Письмо о Гумилёве было достаточно быстро составлено. Его подписали Д.С.Лихачев, В.Г.Распутин, Е.А.Евтушенко, В.А.Каверин, И.С.Глазунов, И.С.Зильберштейн, И.В.Петрянов-Соколов. За подписью Валентина Распутина корреспондент «Огонька» Феликс Медведев специально летал в Иркутск и позже шутил, что это была на его памяти самая дорогая и краткая командировка - за одной строчкой самолетом в Иркутск и обратно. Все, к кому «Огонек» обратился, подписывали письмо с готовностью и надеждой - вдруг на этот раз удастся. Сейчас это трудно понять, но достойное возвращение и имени и стихов Н.С.Гумилёва казалось каким-то рубиконом, перейдя который уже не будет пути назад, в старые подцензурные времена.
Письмо, написанное в «Огоньке», было таким:
«Секретарю ЦК КПСС товарищу А.Н.Яковлеву.
Многоуважаемый Александр Николаевич!
В апреле 1986 года исполняется 100 лет со дня рождения известного русского поэта Николая Степановича Гумилёва (1886-1921). В последний раз книги Н.Гумилёва были изданы в нашей стране через два года после его смерти - в 1923 году. К сожалению, трагедия судьбы Гумилёва в последующее время пагубно сказалась на судьбе его творческого наследия.
В последние годы широкому кругу советских читателей стали известны произведения таких авторов, как А.Аверченко, И.Бунин, А.Ремизов, М.Цветаева и других. По нашему мнению, надо пересмотреть и отношение к творческому наследию Гумилёва.
Н.С.Гумилёв не написал ни одного произведения, направленного против советского строя. После революции он вместе с А.Блоком и другими представителями отечественной интеллигенции активно работал в организованном А.М.Горьким издательстве «Всемирная литература», помогал росту молодых поэтов. Его творчество оказало существенное влияние на развитие советской поэзии. Стихи Гумилёва были и остаются объективным фактом русской литературы, в связи с чем многолетнее отсутствие его произведений в печати служит лишь на руку нашим идеологическим противникам, порождая ненужные толки и сплетни. Забвение творчества Н.С.Гумилёва наносит безусловный вред отечественной культуре.
Просим разрешить публикацию прилагаемой подборки стихотворений Н.С.Гумилёва и биографической заметки о нем в одном из апрельских номеров журнала «Огонек», выпуск лучших стихотворений Н.С.Гумилёва в «Библиотеке «Огонька», подготовку в дальнейшем более полного издания его стихотворений, пьес, литературно-критических статей.
С глубоким уважением,
Д.С.Лихачев, академик, лауреат Государственной премии СССР;
В.Г.Распутин, писатель, лауреат Государственной премии СССР;
Е.А.Евтушенко, поэт, лауреат Государственной премии СССР;
В.А.Каверин, писатель, лауреат Государственной премии СССР;
И.С.Глазунов, народный художник СССР;
И.С.Зильберштейн, доктор искусствоведения, лауреат Государственной премии СССР;
И.В.Петрянов-Соколов, академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, председатель Всесоюзного общества книголюбов».
Письмо это в ЦК передал от имени Д.С.Лихачева, предварительно созвонившегося с А.Н.Яковлевым, один из корреспондентов журнала. Дмитрий Сергеевич Лихачев к 1986 году стал известным общественным деятелем, а не только кабинетным ученым, академиком-медиевистом, крупнейшим специалистом по древнерусской литературе. «Огонек» в течение нескольких лет печатал его обширные статьи и интервью о бедственном положении памятников русской культуры, о Пушкине, о Москве и Петербурге, о русской литературе.
Когда возникла мысль издать в «Огоньке» стихи Николая Гумилёва, мы обратились именно к Д.С.Лихачеву, и он эту идею не только поддержал, но сделал многое, что было для нас недоступно, для ее осуществления. А слово Д.С.Лихачева в 1986 году стало для властей предержащих более чем авторитетным - ведь ему симпатизировала тогда «сама» Р.М.Горбачева.
Стихи Н.Гумилёва для публикации в «Огоньке» мы с моей женой, литературоведом Натальей Павловной Колосовой, отбирали очень тщательно. Хотелось даже в журнальной публикации дать читателю почувствовать прелесть своеобразной, точной, романтичной и загадочной поэзии Гумилёва всех, по возможности, периодов. В результате в подборку вошли стихотворения: из сборника «Жемчуга» - «Волшебная скрипка», «Портрет мужчины (Картина в Лувре работы неизвестного)», «Орел», знаменитые «Капитаны»; «Жираф» - из сборника «Романтические цветы» и «Андрей Рублев» - из сборника «Костер»; «Лес» - из сборника «Огненный столп»; «Когда из темной бездны жизни…» - из сборника «Путь конквистадоров». К сожалению, в последний момент из подборки, несколько обеднив ее, пришлось убрать два великолепных стихотворения - «Молитва мастеров» и «Заблудившийся трамвай». Дело в том, что перед самым подписанием в печать полос со стихами Гумилёва, а редакторат разместил их на так называемых внешних полосах - дабы если что-то случится, их можно было бы без проблем заменить перед самым началом печати, ибо ведущие номер, конечно, думали, что Гумилёва цензура, ЦК или кто-то еще из номера все равно снимет. Так вот, неожиданно пришло известие о кончине В.П.Катаева, и не нашли ничего лучшего, как втиснуть фотографию Катаева и небольшой некролог, который мне и пришлось срочно сочинять, на место двух стихотворений Гумилёва. Хотя ради Гумилёва можно было найти для некролога другое место. Вновь в публикацию его стихов мистически вмешалась неожиданная смерть. Но когда мне сказали: «Решай. Может быть, отложим Гумилёва до следующего номера и напечатаем там полностью», я ответил: «Нет. Пусть идет хоть рядом с некрологом, но идет, пока Яковлев вроде бы разрешил. А то появится новый главный, и Гумилёва уж точно снимет». И, возможно, был прав. Летом 1986 года, вскоре после чернобыльской катастрофы, главным редактором «Огонька» был назначен В.А.Коротич. Умный, образованный, обаятельный, он был и чрезвычайно осторожен - и все с оглядкой на ЦК, точнее, М.С.Горбачева и А.Н.Яковлева. Через некоторое время после его утверждения в «Огоньке» я предложил В.А.Коротичу как можно быстрее опубликовать «Реквием» Анны Ахматовой. Мне удалось получить у В.К.Лукницкой замечательный, написанный и выправленный самой Ахматовой экземпляр поэмы, хранившийся в архиве П.Н.Лукницкого (ныне в Пушкинском Доме в Санкт-Петербурге). Казалось, после публикации стихов Гумилёва, да еще при поддержке прогрессивного и на словах бесстрашного редактора - Коротича, «Огонек» взорвет еще одну литературную бомбу во благо свободы слова. Надо было спешить с этой публикацией. 25 января 1987 года мне писала Е.Ц.Чуковская: «До меня дошел слух, что м.б. будет «Реквием» в «Огоньке». На этот случай хочу сказать Вам, что ахматоведы перезваниваются и сверяют тексты уже 2 месяца, и этот отработанный и выверенный текст лежит в «Неве»». Мы в «Огоньке» срочно набрали текст «Реквиема» по рукописи, принадлежавшей Лукницкому, и были уверены, что на днях самая страшная поэма Ахматовой появится в журнале. Но Коротич в последний момент побежал с полосами набора в ЦК к тому же А.Н.Яковлеву, чего никто у него не требовал. В то время главный редактор уже мог взять ответственность на себя. Яковлев, хоть и был «архитектором перестройки», но, если говорить языком архитектурным, - отнюдь не Корбюзье, и, конечно, «не посоветовал». Коротич распоряжение исполнил и снял «Реквием», который в этом же месяце был опубликован «Октябрем». А публикация в «толстом» литературном журнале «Октябрь» и публикация миллионным тиражом в «Огоньке» - это, конечно, разные вещи. И «Реквием», с потрясающим трагизмом раскрывающий весь ужас, в котором жил десятилетиями «угнетенный народ», прозвучал бы в «Огоньке» принципиально по-иному. Так что нам повезло, что стихи Гумилёва шли, когда в «Огоньке» вообще не было главного редактора, В.А.Коротич мог испугаться, что с ним случалось, засомневаться, обратиться к А.Н.Яковлеву за повторным разрешением и, весьма вероятно, получил бы совет - «подождать». Все же Коротич не Лихачев, которому отказать в его хлопотах о Гумилёве было гораздо труднее.
Для «Огонька» я выбрал фотографию Н.С.Гумилёва, выполненную М.Наппельбаумом в 1921 году, которую когда-то подарил мне известный московский собиратель «блокианы» Н.П.Ильин. Фотография эта замечательная и прекрасно передает характер поэта. Небольшое вступление к публикации, из-за которого позже и разгорелся, в основном, сыр-бор, я писал, стараясь в нескольких строках раскрыть, насколько это возможно, всю сложность судьбы поэта, и хотя бы пунктирно очертить его путь.
«К 100-летию со дня рождения Н.С.Гумилёва.
Николай Степанович Гумилёв (1886-1921) родился в Кронштадте в семье морского врача. Вскоре его отец вышел в отставку, и семья переехала в Царское Село. Стихи и рассказы Гумилёв начал писать с восьми лет, а впервые в печати его стихотворение появилось в Тифлисе в газете «Тифлисский листок», где семья поселилась в 1900 году. Через три года Гумилёв возвращается в Царское Село и поступает в 7-й класс Николаевской гимназии, директором которой был замечательный поэт и педагог И.Ф.Анненский, оказавший большое влияние на своего ученика. Учился Гумилёв, особенно по точным наукам, плохо, он рано осознал себя поэтом и успехи в литературе ставил для себя единственной целью. Окончив гимназию, он уехал в Париж, успев выпустить до этого первый сборник «Путь конквистадоров». Эту книгу юношеских стихов он, видимо, считал неудачной и никогда не переиздавал ее.
В Париже Гумилёв слушал лекции в Сорбонне по французской литературе, изучал живопись и издал три номера журнала «Сириус», где печатал свои произведения, а также стихи юной поэтессы Анны Горенко (будущей знаменитой Анны Ахматовой).
В 1908 году в Париже вышла вторая книга Гумилёва «Романтические цветы». Требовательный В.Брюсов, сурово оценивший первый сборник поэта, в рецензии на «Романтические цветы» указал на перспективу пути молодого автора: «Может быть, продолжая работать с той упорностью, как теперь, он сумеет пойти много дальше, чем мы то наметили, откроет в себе возможности, нами не подозреваемые».
Приехав в Россию, Гумилёв сближается с Вяч. Ивановым, под руководством которого была создана так называемая Академия стиха. Инициатором ее организации стал Гумилёв. В журнале «Аполлон» он начинает постоянно печатать свои «Письма о русской поэзии», собранные в 1923 году в вышедший в Петрограде отдельный сборник его критики.
В 1910 году Гумилёв женился на А.А.Горенко, а осенью этого года отправился в Абиссинию, совершив трудное и опасное путешествие.
Третья книга Гумилёва «Жемчуга» (1910) принесла ему широкую известность. Она была посвящена В.Брюсову, которого автор назвал учителем. Отмечая романтизм стихотворений, включенных в сборник, сам Брюсов писал: «…Явно окреп и его стих. Ученик И.Анненского, Вячеслава Иванова и того поэта, которому посвящены «Жемчуга», Н.Гумилёв медленно, но уверенно идет к полному мастерству в области формы. Почти все его стихотворения написаны прекрасно обдуманными и утонченно звучащими стихами».
Разгоревшаяся в 1910 году полемика вокруг символизма выявила глубинный кризис этого литературного направления. Как реакция на символизм возникло созданное Н.Гумилёвым и С.Городецким новое литературное течение - акмеизм, предтечей которого стало литературное объединение «Цех поэтов».
Акмеисты, противопоставлявшие себя не только символистам, но и футуристам, организационно оформились вокруг «Цеха поэтов», издавая небольшой журнальчик «Гиперборей».
Первая мировая война сломала привычный ритм жизни. Николай Гумилёв добровольцем пошел на фронт. Его храбрость и презрение к смерти были легендарны. Редкие для прапорщика награды - два солдатских «Георгия» - служат лучшим подтверждением его боевых подвигов. Темы войны нашли отражение в сборнике «Колчан».
Октябрьская революция застала Гумилёва за границей, куда он был командирован в мае 1917 года. Он жил в Лондоне и Париже, занимался восточной литературой, переводил, работал над драмой «Отравленная туника». В мае 1918 года он вернулся в революционный Петроград. Его захватила тогдашняя напряженная литературная атмосфера. Н.Гумилёв вместе с А.Блоком, М.Лозинским, К.Чуковским и другими крупными писателями работает в созданном А.М.Горьким издательстве «Всемирная литература». Он выпускает там стихи А.К.Толстого со своим предисловием; под его редакцией и частично в его переводах выходят произведения С.Колриджа, Р.Саути, «Баллады о Робин Гуде» и другие книги. Он читает лекции в литературных студиях, в Институте истории искусств, много занимается с молодыми поэтами. В 1918 году выходят шестой сборник Н.Гумилёва «Костер» и сборник переводов восточной поэзии «Фарфоровый павильон».
Последние прижизненные сборники стихов Н.Гумилёва изданы в 1921 году. Это «Шатер» (африканские стихи) и «Огненный столп».
Жизнь Н.С.Гумилёва трагически оборвалась в августе 1921 года. Прекрасный художник, он оставил интересное и значительное литературное наследие, оказал несомненное влияние на развитие советской поэзии. Его ученикам и последователям наряду с высоким романтизмом свойственно стремление к точности поэтической формы, так ценимой самим Гумилёвым, одним из лучших русских поэтов начала ХХ века».
Николай Степанович Гумилёв родился 3 (15) апреля 1886 года, номер «Огонька» с его стихами и этой статьей появился в Москве 18 апреля 1986 г., т.е. почти день в день к 100-летнему юбилею поэта, а 22 апреля наступала очередная годовщина со дня рождения В.И.Ленина. Поэтому стихи и портрет расстрелянного большевиками поэта были опубликованы в номере журнала, где на обложке изображен В.И.Ленин с телефонной трубкой в руках. Позже в Москве говорили, что на обложке «Огонька» Ленин отказывает Горькому по телефону в защите «контрреволюционера» Гумилёва. А с портрета внутри журнала Гумилёв, покуривая папиросу и усмехаясь, это слушает.
Итак, номер «Огонька» с Гумилёвым вышел.
Зарубежные радиостанции, работавшие на Россию, сразу же принялись подробно комментировать и обсуждать публикацию, посвященную Гумилёву. Откликнулась и «Русская мысль», номер которой удалось тайно привезти в Москву литературному переводчику Н.Н.Бунину. В СССР тогда эта парижская газета была запрещена.
«Гумилёв - с опозданием на 63 года.
15 апреля исполнилось 100 лет со дня рождения Николая Гумилёва. После того, как он был расстрелян 24 августа 1921 года в Петрограде, сборники поэта еще некоторое время издавались стараниями друзей, но после 1923 года ни одной книги с его именем на обложке в СССР не появилось. Более того, ни в журналах, ни в альманахах не публиковалось ни единого его текста; в научных изданиях не печаталось никаких серьезных работ о его творчестве; само имя его - вплоть до последних лет - неуклонно вычеркивалось из принятых к печати рукописей. Лишь в редких антологиях (например, в стереотипной хрестоматии Н.Трифонова) воспроизводились его считанные стихотворения. В 1966-67 годах возникла надежда на издание крошечной части наследия Н.Гумилёва в «коллективном» томике поэтов начала века в малой серии «Библиотеки поэта», но и та жалкая идея не воплотилась в действительность. Н.Гумилёва печатали во всем мире - но не в СССР.
И вот небывалое для советской печати свершилось. В двух наиболее одиозных московских еженедельниках: газете «Литературная Россия» и журнале «Огонек» - дозволено было поместить несколько стихотворений большого русского поэта, уже давно известных, конечно, тысячам его почитателей, но, возможно, еще неведомых миллионам новых читателей. Спасибо юбилею! Итак, для признания того, что публикация нескольких текстов поэта, прожившего всего 35 лет, не подорвет советский строй, властям потребовалось 63 года.
Редакции еженедельников огородились выдающимися, каждое в своем роде, предисловиями к подборкам стихов. В «Литературной России» (№ 15, 11 апреля) некто Борис Примеров с невероятной смесью апломба и дрожи в голосе ошеломляет нас новостью: «В русской поэзии начала ХХ века есть и такой самобытный поэт, как Николай Степанович Гумилёв». Его заметка начинается беспрецедентным даже для официоза сопоставлением: «Впервые стихи Николая Гумилёва я услышал из уст (!) замечательного русского прозаика Виталия Александровича Закруткина (!)». Умри, Денис…
Автор вступительной заметки и составитель подборки стихов Н.Гумилёва в «Огоньке» (№ 17, 19-26 апреля) - Владимир Енишерлов. Здесь уже нет никаких псевдоавтобиографических излияний, а произведена попытка кратко и уважительно изложить действительную биографию поэта - попытка, наиболее обстоятельная из имевших до сих пор место в общедоступных массовых изданиях. Более того, автор заметки в «Огоньке» впервые в советской печати, сообщая о гибели поэта, не упоминает расстрел по обвинению в участии в «контрреволюционном заговоре» (читаем: «Жизнь Н.С.Гумилёва трагически оборвалась в августе 1921 года»). Что за чудо? Неужели это предвестие формальной юридической реабилитации Н.Гумилёва (в которой поэт, с точки зрения словесности и вечности, конечно же, ничуть не нуждается)? Хотя, впрочем, чему особенно восхищаться: «трагически оборвалась». Попал под трамвай? Разорван дикими зверями у озера Чад? Умер от рака? Погиб от руки бандитов? Вот последнее, если следовать правде, и надо было назвать: имя убившей его организации известно.
Из двух подборок более представительна напечатанная в «Огоньке». В нее входят, в частности, «Волшебная скрипка», «Андрей Рублев», «Капитаны», «Портрет мужчины (Картина в Лувре работы неизвестного)», «Жираф». Сопровождена эта публикация и последним фотоснимком Н.Гумилёва работы М.С.Наппельбаума - в СССР, кажется, воспроизводящимся впервые (в «Литературной России» помещена заурядно-ремесленная гравюра Н.Калиты с более известной ранней фотографии поэта). Бесстрашный «Огонек» попытался себя обезопасить в связи с «рискованной» публикацией: на обложке и на цветной вклейке - четыре портрета Ленина (116-я годовщина со дня рождения). Внутри - вереница других знаменательных дат: «25 лет победы кубинского народа на Плайя-Хирон», «День советской науки», «75 лет со дня рождения Г.М.Маркова», «К 100-летию со дня рождения Эрнста Тельмана»… В обрамлении эдаких страниц сделан первый шаг на пути возвращения русского поэта советскому читателю».
Хотя если говорить о сути дела, то в начале ХХ века многие крупные художники увлекались историей, искали истоки русской культуры в славянском, даже в дохристианском прошлом и эти мотивы характерны для творчества и И.Стравинского, и А.Лядова, и Н.Рериха, и С.Городецкого, кстати, основавшего вместе с Гумилёвым акмеизм, и А.Ремизова, и т.д. Так что ничего необычного в обращении к славянской истории в стихах Гумилёва для знающего культуру Серебряного века нет. Евтушенко же, со свойственной ему легкостью выражений, оглупил проблему до «Гей, славяне!», стремясь сыграть на порицании русской «либеральной» интеллигенцией конца ХХ века т.н. квасного патриотизма. А публикации Гумилёва в «Огоньке», о которой говорил русскоязычный литературный мир, «Литературная газета» и ее автор пренебрежительно не заметили. Мимо внимательных читателей это не прошло. Л.Н.Гумилёв и А.И.Цветаева вступились за «Огонек» и за справедливость в литературной журналитстике.
Сразу же за публикацией в журнале я подготовил для «Библиотеки «Огонек»» (была такая популярная серия красно-белых книжечек, выходивших тиражом в 100 тысяч экземпляров) сборник избранных стихотворений Николая Гумилёва. В.А.Коротич держал его под спудом почти год, ссылаясь на того же Яковлева, который не хотел «ажиотажа»(?). Книжка вышла только в марте 1988 года, но все равно оказалась первой, после более чем шестидесятилетнего перерыва, книгой Н.Гумилёва в нашей стране. На обложке помещен его портрет, выполненный художницей Н.Войтинской в 1909 году, но не офорт, опубликованный в № 2 журнала «Аполлон», а рисунок сепией, хранящийся в частном собрании.
А затем, в том же 1988 году, в Тбилиси в русскоязычном издательстве «Мерани», главным редактором которого был поэт и подвижник культуры, философ У.И.Рижинашвили, ныне вынужденный жить в Америке, мы с В.К.Лукницкой издали большой том стихотворений и поэм Николая Гумилёва.
Здесь было напечатано много уникальных материалов из Гумилёвского собрания П.Н.Лукницкого, составителя летописи жизни и творчества Гумилёва, в работе над которой ему много помогала А.А.Ахматова.
К 1988 году произведения Гумилёва и статьи о нем уже регулярно появлялись в периодике, готовились книги и даже первые собрания сочинений.
Таким образом, мы выполнили все поставленные перед собой задачи, связанные с возвращением читателям произведений Н.С.Гумилёва, о чем говорилось в том письме в ЦК, подписанном выдающимися учеными и писателями, с которого все дело и началось.
Читать полностью: https://gumilev.ru/biography/43/
========================
«В связи с публикацией материала о Н.Гумилеве и его стихов в “Огоньке” № 17, 1986 г., возникают вопросы:
- Как нужно понимать данную публикацию?
- Когда и на каком основании был реабилитирован Гумилев?
- Почему проходит такая переориентация в оценке деятельности российской контрреволюции (да еще после 27-го съезда партии…)?»
Из письма Е.М.Алексеева, «члена КПСС с 1946 г.», в ЦК КПСС от 11 мая 1986 года.
Другие читательские письма в журнал "Огонек" после публикации стихов Николая Гумилева можно прочитать тут:
https://ed-glezin.livejournal.com/1098971.html
================================
С этой публикации для моего поколения началась «Перестройка». Хотя в апреле 1986 года громче звучало другое слово - «Ускорение». Помню, что тогда скупил в киоске «Союзпечати» на площади Революции все оставшиеся номера того «Огонька». Штук двадцать. И бросился по друзьям. К вечеру в сумке остался только один - для отца с мамой.
https://nestoriana.wordpress.com/2018/11/24/gumiljov_v_1986/
=================================
Публикация в “Огоньке” состоялась в номере 17, а он был посвящен очередному дню рождения Владимира Ленина. Сотрудник “Литературной России” Борис Примеров так позже описывал произошедшее: «Бесстрашный «Огонек» попытался себя обезопасить в связи с «рискованной» публикацией: на обложке и на цветной вклейке - четыре портрета Ленина (116-я годовщина со дня рождения). Внутри - вереница других знаменательных дат: «25 лет победы кубинского народа на Плайя-Хирон», «День советской науки», «75 лет со дня рождения Г. М. Маркова», «К 100-летию со дня рождения Эрнста Тельмана»… В обрамлении эдаких страниц сделан первый шаг на пути возвращения русского поэта советскому читателю».
Публикацию готовил заведующий отделом литературы и искусства «Огонька» Владимир Енишерлов. «Огоньком» в тот момент уже не руководил Анатолий Софронов, но еще не был утвержден в должности Виталий Коротич. Из-за некролога Валентину Катаеву сняты два подготовленных стихотворения Гумилева. «Когда мне сказали: «Решай. Может быть, отложим Гумилева до следующего номера и напечатаем там полностью», я ответил: «Нет. Пусть идет хоть рядом с некрологом, но идет, пока Яковлев вроде бы разрешил. А то появится новый главный и Гумилева уж точно снимет», - вспоминает Енишерлов.
Материал выглядит актом большой смелости, но - в существующих рамках. «Естественно, автор предисловия смог ограничиться в биографической справке лишь таким эвфемизмом: «Жизнь Н. С. Гумилева трагически оборвалась в августе 1921 г.», - отмечает исследователь цензуры в Советском Союзе Арлен Блюм. (Даже через год при публикации Гумилева в «Московских новостях» говорят лишь о «трагической гибели Н. Гумилева в августе 1921 г.» и не указывают причину смерти поэта - расстрел за участие в «контрреволюционном заговоре».)
Енишерлов считал, что если бы Виталий Коротич был уже назначен главным редактором, то Гумилев мог бы быть не опубликован, и в качестве доказательства приводит историю с «Реквиемом» Анны Ахматовой. «Коротич в последний момент побежал с полосами набора в ЦК к тому же А. Н. Яковлеву, чего никто у него не требовал, - пишет он. - В то время главный редактор уже мог взять ответственность на себя. Яковлев хоть и был «архитектором перестройки», но, если говорить языком архитектурным, - отнюдь не Корбюзье и, конечно, «не посоветовал». Коротич распоряжение исполнил и снял «Реквием», который в этом же месяце был опубликован «Октябрем». А публикация в «толстом» литературном журнале «Октябрь» и публикация миллионным тиражом в «Огоньке» - это, конечно, разные вещи. И «Реквием», с потрясающим трагизмом раскрывающий весь ужас, в котором жил десятилетиями «угнетенный народ», прозвучал бы в «Огоньке» принципиально по-иному».
Впрочем, сам Коротич, вспоминая о том времени, говорит о своем желании опубликовать именно Гумилева: «Очень люблю замечательного петербургского поэта Николая Гумилева, и первым моим желанием в «Огоньке» было наконец издать его, расстрелянного и запрещенного советской властью. Я даже решился использовать в этом случае проверенную тактику - «козырных предисловий». Когда-то в Киеве я смог таким образом издать настрого запрещенный роман Марио Пьюзо «Крестный отец», снабдив его предисловием генерал-лейтенанта милиции, которое мы ему сами и написали: «Автор в силу ограниченности не поднимается, но, тем не менее, он помогает понять всю бесчеловечность…» и так далее».
Через полгода, в 35-м номере «Огонька», вышла статья Владимира Карпова «Поэт Николай Гумилев», с большой подборкой стихов; а в «Библиотеке «Огонька» (приложение к журналу) Гумилева издали отдельной книжкой. «Когда меня вдруг пригласил к себе в кабинет всевластный Егор Лигачев, вторая фигура в ЦК партии, ортодокс из ортодоксов, я решил, что мой оптимизм может оказаться чрезмерным, - вспоминает Коротич об идеологе ЦК, с подачи которого и стал главным редактором. - Я вошел в кабинет на цыпочках, напряженно слушал, а Егор Кузьмич расспрашивал, как пришла в голову идея издать расстрелянного поэта и почему это удалось. Поговорив, он подошел к двери кабинета и раздвинул над ней едва заметную полку: «Я уже много лет ксерокопировал стихи Гумилева, где только мог доставал их и сам переплел эти тома для себя». В сафьяновом переплете с золотым тиснением странный «самиздатский» Николай Гумилев в двух томах лежал на ладони второго секретаря ЦК. Вот уж чего я не ждал! «Почему вы не велели опубликовать его легально массовым тиражом?» - наивно вопросил я. «Сложно это…» - загадочно сказал Лигачев и начал прощаться». В другом тексте, посвященном этой же встрече, Коротич вспоминает слова Лигачева о самиздатовском сборнике: «Вот, погляди, - я сам для себя составил Собрание сочинений Гумилева, сам переплел, а издать не можем». «Поиграли - посочувствовали угнетенному второму секретарю ЦК», - иронизирует бывший редактор «Огонька».
http://gorbymedia.com/post/04-19-1986
Из комментариев в Фейсбуке:
Моника Спивак:
О, этот счастливый символ горбачевской весны - журнал «Огонек» с Лениным на обложке и стихами Гумилева внутри… Едешь в метро, а напротив люди с журналом. И по их лицам видно, что они читают. И Ленин так хитро подмигивает…
А потом я изменила Горбачеву с Ельциным.
Фотку журнала нашла только на сайте журнала «Наше наследие». Спасибо Владимир Енишерлов. Хотя мне почему-то помнится другой Ленин на обложке - только лицо… Или у меня память девичья.
=======================================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
==========================================================
==========
=======
