Первый русский капитан Гринпис: мы не отморозки, которые только акции устраивают
Оригинал взят у inghelg в Первый русский капитан Гринпис: мы не отморозки, которые только акции устраивают
Капитан ледокола Гринпис Arсtic Sunrise Владимир Вотяков подтянут и доброжелателен, олицетворяет известный принцип, что «улыбка - это флаг корабля». На пути к нефтяной платформе «Приразломная» в Баренцевом море он рассказал мне, корреспонденту РИА Новости Игорю Ермаченкову, для чего Гринпису нужен флот, где в него набирают матросов и как ненасильственно нарушать законы для защиты природы.
- Ты стал первым русским капитаном флота Гринпис. Как тебе это удалось?
Я родился в семье военных в подмосковном Калининграде (теперь Королёв) 42 года назад, семья несколько раз переезжала, и распад СССР я встретил в Одессе, где в 1996 году окончил морскую академию. С работой было плохо, и я пошел работать в британский торговый флот, где в 33 года стал капитаном. Но пять лет назад я серьёзно задумался о том, что я сделал и для чего живу. Конечно, я добился различных материальных благ, но ведь мы живём явно не для этого! И вот во время таких душевных метаний мне на глаза попалось объявление Гринпис Интернэшнл, который искал старшего помощника капитана. И я подумал - почему бы нет? Гринпис делает правильное дело. Я им кинул своё резюме, через десять дней состоялось телефонное интервью, а через три недели я уже летел на корабль Esperanza. Через год я стал капитаном Гринпис.
ЗЕЛЁНАЯ ФЛОТИЛИЯ
- На каких судах Гринпис ты работал?
На всех трёх. Флагманом является экологически чистый парусник Rainbow Warrior 3, то есть это уже третий "Воин Радуги", ему ещё нет и года. У него есть вспомогательный двигатель, но и без него на одних парусах он набирает скорость 10-12 узлов в час. Я работал ещё на его предшественнике Rainbow Warrior 2. Потом идет самый большой и универсальный корабль - Esperanza. И наш ледокол Arсtic Sunrise, который используется в полярных экспедициях. Все суда оборудованы вертолетными площадками.
- Кто управляет судами Гринпис?
Гринпис Интернэшнл - наш головной офис со штаб-квартирой в Амстердаме. Соответственно корабли ходят под флагом Нидерландов, порт приписки - Амстердам, законодательство на борту - голландское. Правда есть одно исключение - парусник Beluga, который принадлежит Гринпис Германии и прописан в Гамбурге.
- Почему Амстердам стал вашей гаванью?
Это связано с историей. Гринпис был создан в 1971 году в Канаде и изначально штаб-квартира была именно там, но в конце 70-х офис просто-напросто обанкротился. Однако в то время уже существовало европейское отделение Гринпис, которое спасло организацию, и штаб-квартира переехала.
- Каковы планы Гринпис относительно флота? Будет ли он расширяться?
Гринпис, как организация, исторически начался с флота. Многие кампании, например, по защите рыбных ресурсов или морских заповедников с берега провести невозможно. С другой стороны, флот - это достаточно дорогое удовольствие, большие деньги, миллионы евро в год. Так что от флота мы отказываться не будем, но и расширяться возможности нет. Три судна - это оптимальное число.
- Являются ли суда Гринпис экологически чистыми? На каком топливе они ходят?
Нам часто задают вопрос на дне открытых дверей: "Если вы жжете топливо, то что же вы выступаете против Shell?" Два судна Гринпис ходят не на парусах, мы вынуждены жечь топливо. Понимая, что от этого никуда не уйти, мы стремимся снизить наше воздействие на окружающую среду, используем самое чистое и легкое из доступных судовых видов топлива - marine gas oil. От него самые низкие выбросы серы - 0,09, но оно в три раза дороже обычного.
© Гринпис / Евгений Усов
- Почему не используете биодизель и сжиженный природный газ?
Когда Гринпис покупал и переоборудовал суда, биодизеля ещё не было, это относительно новая технология. На Arсtic Sunrise двигатель 1975 года и мы вынуждены исходить из того, что есть. С другой стороны, биотопливо не такое уж и безвредное, в процессе его производства есть грязные циклы, которые не очень хорошо уживаются с принципами Гринпис.
Конечно, хорошо бы сжигать газ на судне, но пока нет инфраструктуры, возможности забункероваться в любой точке земного шара. СПГ, к примеру, есть в портах Норвегии, но, представим, судно находится на Соломоновых островах в Тихом океане. Там что делать? Так что пока альтернативы нет.
МОРСКИЕ ВОИНЫ РАДУГИ
- Как формируется команда судна?
Я не подбираю экипаж, этим занимается офис в Амстердаме. Естественно капитан может высказать свои замечания по определенному человеку из-за его конфликтности, например. А так мы все приезжаем на судно в разное время, из разных стран, у нас у всех контракты разной длительности. Политика Гринпис Интернэшнл такова, что моряки должны быть универсальными и не работать долгое время только на одном судне. У каждого судна свои особенности и людям, которые работают по очереди на всех судах, не нужно долго врабатываться. Исходя из этого формируется команда.
- Моряки являются работниками Гринпис, получают зарплату, это понятно. Но являются ли они сторонниками Гринпис в своей частной жизни?
Не могу сказать за всех, но я бы сказал, что 95% наших моряков поддерживают Гринпис своим трудовым “рублём”. Хотя зарплата у нас не очень большая. Мы работаем по-белому, платим все налоги и страховки, поэтому получаем на 30-40% меньше, чем в коммерческом флоте.
Сложность, конечно, в том, что для работы на судах нужны моряки. Нельзя набрать активистов, которые готовы отдать жизнь за Гринпис, и ожидать от них грамотной эксплуатации судна. Одного активизма тут недостаточно, нужны знания и опыт. Но также нельзя набрать моряков, которым наплевать на принципы Гринпис. Помимо технической работы на судне, проводятся встречи со сторонниками, школьниками, и экипаж обязан в них участвовать, показывать пример.
Мы ищем моряков-специалистов, которые в душе тоже являются активистами. Текучка достаточно высокая, но есть костяк людей, которые работают более пяти лет.
- Как стать моряком Гринпис? Какой квалификацией нужно обладать и куда обращаться?
Уникальность судов Гринпис состоит в том, что любой человек, практически с улицы, может начать работу на судне. На нашем судне экипаж в среднем составляет 15 человек, из них двое волонтёров без навыков и образования. Они начинают работать как «подай-принеси-помоги». Если им нравится этот образ жизни, довольно тяжёлый, когда работаешь по три месяца, иногда не видя берега по месяцу, то волонтёр может стать штатным палубным матросом. Всё что от него требуется - это два контракта на борту и рекомендация от капитана. Что касается волонтёров, то их всегда больше чем мест, людей привлекает морская романтика, образ жизни.
Чтобы попасть на корабль, совершенно не нужно обращаться в национальный офис, следует зайти на сайт Гринпис Интернэшнл. Там есть раздел о судах, где всегда висят вакансии для инженеров, радиооператоров и старших помощников. Отправляйте резюме по почте и с вами свяжутся.
© Гринпис / Игорь Подгорный
- Моряки из каких стран чаще всего работают на кораблях Гринпис?
Политика офиса состоит в том, что при формировании экипажа должен подчеркиваться международный характер организации. Но это не всегда получается, потому что есть большой провал, если говорить о моряках из юго-восточной Азии, из Африки. Например, нет ни одного моряка-китайца. Обычно на наших кораблях хорошо представлены Австралия с Новой Зеландией, Европа, США, Южная Америка.
- Российских моряков много?
Есть несколько человек, инженер, палубный матрос… Есть ребята с Украины. В целом, Россия, которая является большой страной, представлена довольно слабо. Так что заходите на наш сайт и отправляйте резюме.
- Есть ли какие-то интересные традиции на судах Гринпис?
Наши морские традиции мало отличаются от общепринятых - празднуем пересечение экватора, устраиваем судилище над теми, кто делает это в первый раз, под председательством Нептуна. Когда возвращаемся в порт, то идём, естественно, в бар.
Но можно отметить, что у нас особая атмосфера, все стараются трудиться и отдыхать сообща, шутить, помогать друг другу. Нет нездоровой конкуренции, подсиживания, зависти. Мы же делаем общее дело и работаем ради высокой цели.
АКЦИИ НЕНАСИЛИЯ
- Какие правила на судах? В чём различия по сравнению с торговым флотом?
В чём-то у нас более строго, а в чём-то свободнее. Тут нет коммерческого пресса, никто не стоит над тобой, не требует выработки, не увеличивает эффективность человеко-часов. С другой - многие вещи, такие как употребление наркотиков, алкоголя, поведение моряков, жёстко регулируются политикой Гринпис. У нас всегда много прессы и любое неправильное высказывание может сильно навредить и образу всего Гринписа, и конкретному моряку. У нас также свято соблюдается принцип ненасильственности, на борту нет и не будет оружия.
- В своих акциях Гринпис не прибегает к насилию, но очень часто нарушает законы…
Почти всегда.
© Гринпис / Игорь Подгорный
- Как вы чувствуете ту грань, что можно делать, а что нельзя? Насколько тщательно прорабатываются операции?
Мы всегда проводим анализ рисков при планировании акции. Принцип ненасильственности - это и есть та грань, которая помогает понять, перегнули ли мы палку. А законы не нарушить нельзя, если проводить акцию. Но одно из фундаментальных прав людей - это право на выражение собственного мнения. Если мы знаем, что платформа «Приразломная» в случае аварии принесёт больше вреда, чем пользы, то имеем полное право это высказать. То, что мы сделаем там - съёмки, акции - привлечет общественное мнение и, возможно, люди задумаются: действительно, а есть ли у них есть план мероприятий по ликвидации нефтеразливов? Они говорят, что есть, но тогда покажите! Ведь результаты вашей аварии отразятся на мне и моих детях, и я хочу знать, как вы будете с ней бороться. И вот тогда выясняются очень интересные подробности - оказывается, конкретного плана нет, страховка - смехотворная и денег по очистке моря в случае чего - тоже нет. Тогда вопрос: как вы намерены работать, неужели вы считаете, что у вас 100%-ная гарантия? BP тоже так считало, пока не получило разлив в Мексиканском заливе. Если то же самое произойдет в Арктике, то это будет в 2-3 раза опаснее, так как на Севере невозможно привлечь силы и средства в таком же объёме.
Всем нормальным людям понятно, что нефтяникам глубоко наплевать на то, что может произойти - прибыль определяет стратегию для них. Но, например, для нас это не так. Мне не хочется жертвовать своим здоровьем и здоровьем своих детей только для того, чтобы, например, ВР или Shell побольше набило свои карманы.
- Что такое ненасильственность по отношению к людям - понятно, а как быть с рыболовными сетями, механизмами, кораблями? Могут ли активисты разрезать сети, ломать устройства?
Мы не взрываем и корёжим. Но можно ли считать ненасильственной акцию, если кто-то приковал себя и остановил работу нефтяной вышки или терминала? Например, два года назад я участвовал в акции по блокированию угольного терминала в Австралии. Мы его остановили на 47 часов. Нам задавали такой вопрос: считаете ли вы свои действия правильными, ведь наш порт и город рядом потеряли из-за остановки терминала полтора миллиона долларов?
Всегда нужно смотреть на долгосрочную выгоду. Полтора миллиона они потеряли сегодня, но в будущем они потеряют больше. Мы думаем вперёд, как это отразится на поколениях через 50 лет. Так что - ничего личного. Никто не пытается нанести ущерб конкретной компании. Акция направлена, прежде всего, на изменение существующего положения дел, чтобы подтолкнуть правительство к действиям, а людей - к обсуждению.
- Удалось ли изменить что-то с австралийским угольным терминалом?
Акция была громкой. Проблема в том, что в Австралии уголь - одна из основных статей экспорта, как нефть в России. Естественно для того, чтобы подвинуть правительство к каким-то мерам - одной акции недостаточно. Австралийский офис делает 2-3 акции в год. Там битва пока в разгаре - конца ей не видно. Но нужно понимать, что на кону стоит Большой барьерный риф, одно из чудес природы, который стремительно гибнет.
ВЛАСТЬ КАПИТАНА
- Кто разрабатывает акции?
Этим занимается отдельный департамент Гринпис, который всё заранее прорабатывает. Судно является платформой для акций. Мы участвуем в акциях, но моя задача как капитана - провести акцию таким образом, чтобы это было максимально эффективно и с наименьшим риском для людей в рамках принципов Гринпис. В конце концов, я ответственен за всё, что происходит на борту.
- Ты можешь наложить запрет на действия?
Конечно. Перед акцией на борт приезжает передовая команда из активистов, которые в ней участвуют, координатора и медиа-сотрудников. Мы доставляем их на место, они делают, а мы помогаем. Но моё слово остаётся последним. Если я вижу, что дела развиваются не так как надо, я могу всё остановить. Это накладывает определённую ответственность. Были такие случаи, что приходил координатор и говорил: что же ты делаешь, я эту акцию прорабатывал полтора года, потратил миллион человеко-часов! И меня потом по-полной спросят, почему я остановил, был ли риск или я перестраховался. С другой стороны, я также могу внести изменения в акцию, обострить, исходя из обстановки на месте. Но перед каждым изменением я, старший помощник и координатор садимся и проводим мозговой штурм, как свести риски к минимуму и получить наибольший эффект.
- Часто ли пытаются арестовать тебя или судно?
Постоянно.
- И как вы отбиваетесь?
Никак. Мы очень спокойно действуем. Если выдают ордер на арест - то, пожалуйста. Но у нас всегда адвокаты в состоянии повышенной готовности.
- А если военный корабль подходит и говорит: следуйте за мной?
Да, конечно, такие случаи были, и мы естественно последуем. Но тогда для них тоже будут разные неприятные последствия. Если задержание было недостаточно обоснованным, то его можно приравнять к акту пиратства. Особенно если это происходит в международных водах. Поэтому когда мы потом в международном суде покажем все плёнки, записи радиопереговоров, картинки с радаров, маршрут в электронном виде и так далее, то ничего их не спасёт - денежный штраф будет большим. Шумиха в прессе будет ещё больше - мы детально объясним на пресс-конференции, что и как случилось.
- Ты сам попадал в тюрьму?
Да, в Австралии, когда протестовали против угольного терминала. Но гуманный австралийский суд во всём разобрался и по двум нарушениям я получил штрафы, но без уголовного преследования. Штраф естественно оплатил Гринпис. Для каждой акции создаётся фонд для покрытия штрафов, найма местных адвокатов.
© Alex Yallop/Greenpeace
- Каковы планы Arсtic Sunrise до конца года?
Когда мы закончим наши пляски вокруг "Приразломной", то отправимся в сентябре на границу льдов за Шпицбергеном, когда случается их годовой минимум, вместе с учеными, с которыми давно сотрудничаем. Мы им бесплатно предоставляем судно, и они его используют как платформу для научных изысканий. Существует нехватка научных судов, которые работают в высоких широтах, потому что коммерческие компании предоставляют свои суда только за очень большие деньги.
Некоторые думают, что Гринпис - это отморозки, которые только акции устраивают, лишь бы не работать. На самом деле Гринпис участвует в серьезных научных программах, но об этом мало кто знает из широкой публики.
Капитан ледокола Гринпис Arсtic Sunrise Владимир Вотяков подтянут и доброжелателен, олицетворяет известный принцип, что «улыбка - это флаг корабля». На пути к нефтяной платформе «Приразломная» в Баренцевом море он рассказал мне, корреспонденту РИА Новости Игорю Ермаченкову, для чего Гринпису нужен флот, где в него набирают матросов и как ненасильственно нарушать законы для защиты природы.
- Ты стал первым русским капитаном флота Гринпис. Как тебе это удалось?
Я родился в семье военных в подмосковном Калининграде (теперь Королёв) 42 года назад, семья несколько раз переезжала, и распад СССР я встретил в Одессе, где в 1996 году окончил морскую академию. С работой было плохо, и я пошел работать в британский торговый флот, где в 33 года стал капитаном. Но пять лет назад я серьёзно задумался о том, что я сделал и для чего живу. Конечно, я добился различных материальных благ, но ведь мы живём явно не для этого! И вот во время таких душевных метаний мне на глаза попалось объявление Гринпис Интернэшнл, который искал старшего помощника капитана. И я подумал - почему бы нет? Гринпис делает правильное дело. Я им кинул своё резюме, через десять дней состоялось телефонное интервью, а через три недели я уже летел на корабль Esperanza. Через год я стал капитаном Гринпис.
ЗЕЛЁНАЯ ФЛОТИЛИЯ
- На каких судах Гринпис ты работал?
На всех трёх. Флагманом является экологически чистый парусник Rainbow Warrior 3, то есть это уже третий "Воин Радуги", ему ещё нет и года. У него есть вспомогательный двигатель, но и без него на одних парусах он набирает скорость 10-12 узлов в час. Я работал ещё на его предшественнике Rainbow Warrior 2. Потом идет самый большой и универсальный корабль - Esperanza. И наш ледокол Arсtic Sunrise, который используется в полярных экспедициях. Все суда оборудованы вертолетными площадками.
- Кто управляет судами Гринпис?
Гринпис Интернэшнл - наш головной офис со штаб-квартирой в Амстердаме. Соответственно корабли ходят под флагом Нидерландов, порт приписки - Амстердам, законодательство на борту - голландское. Правда есть одно исключение - парусник Beluga, который принадлежит Гринпис Германии и прописан в Гамбурге.
- Почему Амстердам стал вашей гаванью?
Это связано с историей. Гринпис был создан в 1971 году в Канаде и изначально штаб-квартира была именно там, но в конце 70-х офис просто-напросто обанкротился. Однако в то время уже существовало европейское отделение Гринпис, которое спасло организацию, и штаб-квартира переехала.
- Каковы планы Гринпис относительно флота? Будет ли он расширяться?
Гринпис, как организация, исторически начался с флота. Многие кампании, например, по защите рыбных ресурсов или морских заповедников с берега провести невозможно. С другой стороны, флот - это достаточно дорогое удовольствие, большие деньги, миллионы евро в год. Так что от флота мы отказываться не будем, но и расширяться возможности нет. Три судна - это оптимальное число.
- Являются ли суда Гринпис экологически чистыми? На каком топливе они ходят?
Нам часто задают вопрос на дне открытых дверей: "Если вы жжете топливо, то что же вы выступаете против Shell?" Два судна Гринпис ходят не на парусах, мы вынуждены жечь топливо. Понимая, что от этого никуда не уйти, мы стремимся снизить наше воздействие на окружающую среду, используем самое чистое и легкое из доступных судовых видов топлива - marine gas oil. От него самые низкие выбросы серы - 0,09, но оно в три раза дороже обычного.
© Гринпис / Евгений Усов
- Почему не используете биодизель и сжиженный природный газ?
Когда Гринпис покупал и переоборудовал суда, биодизеля ещё не было, это относительно новая технология. На Arсtic Sunrise двигатель 1975 года и мы вынуждены исходить из того, что есть. С другой стороны, биотопливо не такое уж и безвредное, в процессе его производства есть грязные циклы, которые не очень хорошо уживаются с принципами Гринпис.
Конечно, хорошо бы сжигать газ на судне, но пока нет инфраструктуры, возможности забункероваться в любой точке земного шара. СПГ, к примеру, есть в портах Норвегии, но, представим, судно находится на Соломоновых островах в Тихом океане. Там что делать? Так что пока альтернативы нет.
МОРСКИЕ ВОИНЫ РАДУГИ
- Как формируется команда судна?
Я не подбираю экипаж, этим занимается офис в Амстердаме. Естественно капитан может высказать свои замечания по определенному человеку из-за его конфликтности, например. А так мы все приезжаем на судно в разное время, из разных стран, у нас у всех контракты разной длительности. Политика Гринпис Интернэшнл такова, что моряки должны быть универсальными и не работать долгое время только на одном судне. У каждого судна свои особенности и людям, которые работают по очереди на всех судах, не нужно долго врабатываться. Исходя из этого формируется команда.
- Моряки являются работниками Гринпис, получают зарплату, это понятно. Но являются ли они сторонниками Гринпис в своей частной жизни?
Не могу сказать за всех, но я бы сказал, что 95% наших моряков поддерживают Гринпис своим трудовым “рублём”. Хотя зарплата у нас не очень большая. Мы работаем по-белому, платим все налоги и страховки, поэтому получаем на 30-40% меньше, чем в коммерческом флоте.
Сложность, конечно, в том, что для работы на судах нужны моряки. Нельзя набрать активистов, которые готовы отдать жизнь за Гринпис, и ожидать от них грамотной эксплуатации судна. Одного активизма тут недостаточно, нужны знания и опыт. Но также нельзя набрать моряков, которым наплевать на принципы Гринпис. Помимо технической работы на судне, проводятся встречи со сторонниками, школьниками, и экипаж обязан в них участвовать, показывать пример.
Мы ищем моряков-специалистов, которые в душе тоже являются активистами. Текучка достаточно высокая, но есть костяк людей, которые работают более пяти лет.
- Как стать моряком Гринпис? Какой квалификацией нужно обладать и куда обращаться?
Уникальность судов Гринпис состоит в том, что любой человек, практически с улицы, может начать работу на судне. На нашем судне экипаж в среднем составляет 15 человек, из них двое волонтёров без навыков и образования. Они начинают работать как «подай-принеси-помоги». Если им нравится этот образ жизни, довольно тяжёлый, когда работаешь по три месяца, иногда не видя берега по месяцу, то волонтёр может стать штатным палубным матросом. Всё что от него требуется - это два контракта на борту и рекомендация от капитана. Что касается волонтёров, то их всегда больше чем мест, людей привлекает морская романтика, образ жизни.
Чтобы попасть на корабль, совершенно не нужно обращаться в национальный офис, следует зайти на сайт Гринпис Интернэшнл. Там есть раздел о судах, где всегда висят вакансии для инженеров, радиооператоров и старших помощников. Отправляйте резюме по почте и с вами свяжутся.
© Гринпис / Игорь Подгорный
- Моряки из каких стран чаще всего работают на кораблях Гринпис?
Политика офиса состоит в том, что при формировании экипажа должен подчеркиваться международный характер организации. Но это не всегда получается, потому что есть большой провал, если говорить о моряках из юго-восточной Азии, из Африки. Например, нет ни одного моряка-китайца. Обычно на наших кораблях хорошо представлены Австралия с Новой Зеландией, Европа, США, Южная Америка.
- Российских моряков много?
Есть несколько человек, инженер, палубный матрос… Есть ребята с Украины. В целом, Россия, которая является большой страной, представлена довольно слабо. Так что заходите на наш сайт и отправляйте резюме.
- Есть ли какие-то интересные традиции на судах Гринпис?
Наши морские традиции мало отличаются от общепринятых - празднуем пересечение экватора, устраиваем судилище над теми, кто делает это в первый раз, под председательством Нептуна. Когда возвращаемся в порт, то идём, естественно, в бар.
Но можно отметить, что у нас особая атмосфера, все стараются трудиться и отдыхать сообща, шутить, помогать друг другу. Нет нездоровой конкуренции, подсиживания, зависти. Мы же делаем общее дело и работаем ради высокой цели.
АКЦИИ НЕНАСИЛИЯ
- Какие правила на судах? В чём различия по сравнению с торговым флотом?
В чём-то у нас более строго, а в чём-то свободнее. Тут нет коммерческого пресса, никто не стоит над тобой, не требует выработки, не увеличивает эффективность человеко-часов. С другой - многие вещи, такие как употребление наркотиков, алкоголя, поведение моряков, жёстко регулируются политикой Гринпис. У нас всегда много прессы и любое неправильное высказывание может сильно навредить и образу всего Гринписа, и конкретному моряку. У нас также свято соблюдается принцип ненасильственности, на борту нет и не будет оружия.
- В своих акциях Гринпис не прибегает к насилию, но очень часто нарушает законы…
Почти всегда.
© Гринпис / Игорь Подгорный
- Как вы чувствуете ту грань, что можно делать, а что нельзя? Насколько тщательно прорабатываются операции?
Мы всегда проводим анализ рисков при планировании акции. Принцип ненасильственности - это и есть та грань, которая помогает понять, перегнули ли мы палку. А законы не нарушить нельзя, если проводить акцию. Но одно из фундаментальных прав людей - это право на выражение собственного мнения. Если мы знаем, что платформа «Приразломная» в случае аварии принесёт больше вреда, чем пользы, то имеем полное право это высказать. То, что мы сделаем там - съёмки, акции - привлечет общественное мнение и, возможно, люди задумаются: действительно, а есть ли у них есть план мероприятий по ликвидации нефтеразливов? Они говорят, что есть, но тогда покажите! Ведь результаты вашей аварии отразятся на мне и моих детях, и я хочу знать, как вы будете с ней бороться. И вот тогда выясняются очень интересные подробности - оказывается, конкретного плана нет, страховка - смехотворная и денег по очистке моря в случае чего - тоже нет. Тогда вопрос: как вы намерены работать, неужели вы считаете, что у вас 100%-ная гарантия? BP тоже так считало, пока не получило разлив в Мексиканском заливе. Если то же самое произойдет в Арктике, то это будет в 2-3 раза опаснее, так как на Севере невозможно привлечь силы и средства в таком же объёме.
Всем нормальным людям понятно, что нефтяникам глубоко наплевать на то, что может произойти - прибыль определяет стратегию для них. Но, например, для нас это не так. Мне не хочется жертвовать своим здоровьем и здоровьем своих детей только для того, чтобы, например, ВР или Shell побольше набило свои карманы.
- Что такое ненасильственность по отношению к людям - понятно, а как быть с рыболовными сетями, механизмами, кораблями? Могут ли активисты разрезать сети, ломать устройства?
Мы не взрываем и корёжим. Но можно ли считать ненасильственной акцию, если кто-то приковал себя и остановил работу нефтяной вышки или терминала? Например, два года назад я участвовал в акции по блокированию угольного терминала в Австралии. Мы его остановили на 47 часов. Нам задавали такой вопрос: считаете ли вы свои действия правильными, ведь наш порт и город рядом потеряли из-за остановки терминала полтора миллиона долларов?
Всегда нужно смотреть на долгосрочную выгоду. Полтора миллиона они потеряли сегодня, но в будущем они потеряют больше. Мы думаем вперёд, как это отразится на поколениях через 50 лет. Так что - ничего личного. Никто не пытается нанести ущерб конкретной компании. Акция направлена, прежде всего, на изменение существующего положения дел, чтобы подтолкнуть правительство к действиям, а людей - к обсуждению.
- Удалось ли изменить что-то с австралийским угольным терминалом?
Акция была громкой. Проблема в том, что в Австралии уголь - одна из основных статей экспорта, как нефть в России. Естественно для того, чтобы подвинуть правительство к каким-то мерам - одной акции недостаточно. Австралийский офис делает 2-3 акции в год. Там битва пока в разгаре - конца ей не видно. Но нужно понимать, что на кону стоит Большой барьерный риф, одно из чудес природы, который стремительно гибнет.
ВЛАСТЬ КАПИТАНА
- Кто разрабатывает акции?
Этим занимается отдельный департамент Гринпис, который всё заранее прорабатывает. Судно является платформой для акций. Мы участвуем в акциях, но моя задача как капитана - провести акцию таким образом, чтобы это было максимально эффективно и с наименьшим риском для людей в рамках принципов Гринпис. В конце концов, я ответственен за всё, что происходит на борту.
- Ты можешь наложить запрет на действия?
Конечно. Перед акцией на борт приезжает передовая команда из активистов, которые в ней участвуют, координатора и медиа-сотрудников. Мы доставляем их на место, они делают, а мы помогаем. Но моё слово остаётся последним. Если я вижу, что дела развиваются не так как надо, я могу всё остановить. Это накладывает определённую ответственность. Были такие случаи, что приходил координатор и говорил: что же ты делаешь, я эту акцию прорабатывал полтора года, потратил миллион человеко-часов! И меня потом по-полной спросят, почему я остановил, был ли риск или я перестраховался. С другой стороны, я также могу внести изменения в акцию, обострить, исходя из обстановки на месте. Но перед каждым изменением я, старший помощник и координатор садимся и проводим мозговой штурм, как свести риски к минимуму и получить наибольший эффект.
- Часто ли пытаются арестовать тебя или судно?
Постоянно.
- И как вы отбиваетесь?
Никак. Мы очень спокойно действуем. Если выдают ордер на арест - то, пожалуйста. Но у нас всегда адвокаты в состоянии повышенной готовности.
- А если военный корабль подходит и говорит: следуйте за мной?
Да, конечно, такие случаи были, и мы естественно последуем. Но тогда для них тоже будут разные неприятные последствия. Если задержание было недостаточно обоснованным, то его можно приравнять к акту пиратства. Особенно если это происходит в международных водах. Поэтому когда мы потом в международном суде покажем все плёнки, записи радиопереговоров, картинки с радаров, маршрут в электронном виде и так далее, то ничего их не спасёт - денежный штраф будет большим. Шумиха в прессе будет ещё больше - мы детально объясним на пресс-конференции, что и как случилось.
- Ты сам попадал в тюрьму?
Да, в Австралии, когда протестовали против угольного терминала. Но гуманный австралийский суд во всём разобрался и по двум нарушениям я получил штрафы, но без уголовного преследования. Штраф естественно оплатил Гринпис. Для каждой акции создаётся фонд для покрытия штрафов, найма местных адвокатов.
© Alex Yallop/Greenpeace
- Каковы планы Arсtic Sunrise до конца года?
Когда мы закончим наши пляски вокруг "Приразломной", то отправимся в сентябре на границу льдов за Шпицбергеном, когда случается их годовой минимум, вместе с учеными, с которыми давно сотрудничаем. Мы им бесплатно предоставляем судно, и они его используют как платформу для научных изысканий. Существует нехватка научных судов, которые работают в высоких широтах, потому что коммерческие компании предоставляют свои суда только за очень большие деньги.
Некоторые думают, что Гринпис - это отморозки, которые только акции устраивают, лишь бы не работать. На самом деле Гринпис участвует в серьезных научных программах, но об этом мало кто знает из широкой публики.