Напоследок...
Вновь весна. С каждым днём всё сильнее.
Всё светлее становятся дни.
Что-то сверху, над нами, теплее.
"Он", "она" вырастают в "они".
Всё размытей становится ветер,
И в забвении тонет зима.
От неё остаётся лишь пепел,
От него - слов прощальных тюрьма.
Вновь они ничего не успели,
Недопоняли смысла тех снов,
В этот раз даже думать не смели,
Не мечтали, не помнили слов...
В её пепел вдохнут жизнь другие,
Разведут её краски опять,
Её руки отныне чужие.
А он думает, стоит ли ждать?
Может, этот утраченный смысл
Им двоим не понять никогда?
Оба гонят настойчиво мысль,
Что над чувством не властны года.
...Это длилось всего лишь мгновенье.
Память старые письма хранит,
Только их. Остальное - виденье,
Что годами их мысли пленит.
Всё светлее становятся дни.
Что-то сверху, над нами, теплее.
"Он", "она" вырастают в "они".
Всё размытей становится ветер,
И в забвении тонет зима.
От неё остаётся лишь пепел,
От него - слов прощальных тюрьма.
Вновь они ничего не успели,
Недопоняли смысла тех снов,
В этот раз даже думать не смели,
Не мечтали, не помнили слов...
В её пепел вдохнут жизнь другие,
Разведут её краски опять,
Её руки отныне чужие.
А он думает, стоит ли ждать?
Может, этот утраченный смысл
Им двоим не понять никогда?
Оба гонят настойчиво мысль,
Что над чувством не властны года.
...Это длилось всего лишь мгновенье.
Память старые письма хранит,
Только их. Остальное - виденье,
Что годами их мысли пленит.