Дед и малыш
Пару лет назад это было. В июле несколько дней подряд, по делам, не был на даче. Кроме бабушки и пятилетнего Федуськи в доме вообще никого не было. Однажды к вечеру приезжаю, а бабушка, готовя ужин и рассказывая о местных новостях, с отчасти поддельным ужасом, как она это любит, сообщает:
- К нам с соседнего участка через какую-то нору бульдог всё время заходил, шарил везде, на Федьку грозно смотрел и всё подъедал на кухне, а мы c Федей так боялись!
Федуська стоит рядом с необычно большими глазами.
- Разберемся, поговорю с соседями, - устало сказал и пошел спать.
Утром просыпаюсь от того, что Федуська стоит у моей кровати и внимательно смотрит на меня. Мрачно сообщает:
- Опять идет.
Выхожу в сад, настроение еще полусонное. Федуська сел на веранде, свел коленки и положил на них ладошки. Смотрит и ждет.
Метрах в пятнадцати, ничего не подозревая и не обращая внимания на меня, ковыляет вроде бульдог, но собака приличных размеров, - я в собаках особо не разбираюсь. Он просто по-хозяйски на меня глянул и продолжил свой путь, уверенно приближаясь к дому. Думаю, именно тогда он кардинально ошибся. Потому, что меня это тоже заинтересовало, а по специальности я аналитик.
Глаза у него - налитые, красноватые, из пасти стекает слюна. Не скажу, чтобы мне было совсем не страшно, но я пересек ему путь. Разного рода зверья, в том числе и человеческого, я в жизни повидал, и уже приобрел некоторый опыт, однако не так, чтоб кто-то спокойно шел прямо на меня, не испытывая эмоций. Пожалуй, не вспомню такого, хотя, наверное, бывало, но давно.
Тогда первое, что я сделал, вспомнил что-то из читанного в детстве, рассказы незабвенного Джека Лондона о собаках и волках. Помнится, он писал, что если человек будет смотреть зверю уверенно прямо в глаза, то любой зверь всегда первым отведет взгляд, признавая тем самым свое поражение: действует сила разума, как писал Джек. В данном случае он уж точно был прав.
Если совсем по-честному, времени на глубокие раздумья у меня было мало, точнее его не было вообще. Федуська был в двух шагах от опасности. Поэтому я ровным шагом пошел навстречу собаке, но неотрывно глядя в налитые глаза - в частности, чтобы сузить зверю диапазон возможной атаки в сторону веранды. Бульдог, еще пару секунд назад, будучи на вид вполне боевым, продолжал ковылять вперед, но стал делать это медленнее. Стал как-то внимательнее ко мне. А я, неторопливо и со значением растягивая звуки, сказал ему нешуточным тоном: «А ну-ка, п-аа-шш-ёлл на хуй отсюда! И чтоб никто тебя здесь больше не видел!»
Назидательно проводил его до границы участка. Подбежав к ограде, боец стал судорожно откапывать свою нору, барахтаясь и отчасти не понимая, что вдруг происходит. А я наблюдал сзади за его стараниями и думал: бедняга же читать не умеет, о науке войны ничего не читал. Наконец, он пробрался восвояси и убежал в свой дом.
Тогда уже я подумал, а может, он - собака-подросток, и инстинкт просто подсказывал ему искать еду везде, где есть хоть малейший её запах. Есть-то хотелось.
Пёс больше не возвращался, а бабушка потом мне сделала замечание, почему, мол, на всю округу, да еще при внуке нецензурно выражался.
Click to view