Herbst
Райнер Мария Рильке - это "наше всё" для стран, говорящих на немецком языке. И пусть он был не столь всеобъемлющ и плодотворен, как г-н Пушкин, но его глубина и эмоциональность, на мой взгляд, достойны всяческого восхищения.
Проблема одна, немецкий язык я совсем не знаю, а переводы на русский по большей части не впечатляют. То, что у нас штампуется из сборника в сборник (Сильман, Петров, Биск и другие), при всём уважении к их неблагодарному труду, лично у меня вызывает недоумение и вопросы, а так ли хорош ваш Рильке. В связи с тем, что великий Самуил Яковлевич к сожалению не переводил с немецкого, этим вопросам так бы и суждено было остаться без ответа, если бы не некто Евгений Борисов.
Я не знаю, кто это, в инете инфы о нём нет совершенно, да и переводов его очень мало, но у меня есть совершенно безумная книжица томского издательства "Водолей" аж 94-го года, где, как вы понимаете, Рильке и Борисов нашли друг друга. Что надоумило 17 лет назад моего отца купить её, я осознаю смутно, но сейчас ясно, что это был мегаправильный поступок. Под катом самый крутой русифицированный Рильке, которого я знаю. Enjoy)
ВСТУПЛЕНИЕ
Кто б ни был ты, оставь свой дом, свою
родную комнату, свой сад, цветы,
Смотри, твой дом построен на краю,
кто б ни был ты.
Твои глаза, уставшие от стен,
неспешно поднимают взгляд, и в нем
беззвучно дерево растет, и тень
его хранит зеркальный водоем.
Ты создал мир. Он твой. И он велик.
И он как стебель, погруженный в воду.
И ты постигнешь смысл его и в миг
прозрения отпустишь на свободу.
ЛУННАЯ НОЧЬ.
Ночь так ясна, бездонна и безлика.
Уснувший замок. Полная луна.
На башне бьют часы, и глубина
приемлет звук, безмолвием полна.
Потом крик сторожа и эхо крика.
И ветерок. И снова тишина.
И словно пробудившись ото сна,
печально где-то произносит скрипка:
Любимая...
PONT DU CARROUSEL
Слепой, стоящий на пустом мосту,
как неподвижный камень на границе
чужой страны. Ни облака, ни птицы
не задевают камня на лету.
Как праведник, поставленный у входа
в подземный мир - единственный среди
не ведающего свои пути
поверхностного, пестрого народа.
ОСЕНЬ
Весь день кружатся, падают листы,
как будто бы небесные сады
их сбрасывают на поля
земли. А ночью падает земля,
что тяжела. И тяжек свет звезды.
И тяжесть разливается в глазах.
Мы падаем. Падение безбрежно.
Но кто-то держит бесконечно нежно
паденье наше в бережных руках.
ПРОГУЛКА
Уже мой взгляд блуждает меж холмами,
опередив мой безучастный шаг.
Так нас объемлет то, чего мы сами
объять не в силах - небо, даль - и так
они творят из нас самих, но выше,
чем мы взглянуть способны, нас самих.
И нам навстречу веют знаки, мы же
за летний ветер принимаем их.
Проблема одна, немецкий язык я совсем не знаю, а переводы на русский по большей части не впечатляют. То, что у нас штампуется из сборника в сборник (Сильман, Петров, Биск и другие), при всём уважении к их неблагодарному труду, лично у меня вызывает недоумение и вопросы, а так ли хорош ваш Рильке. В связи с тем, что великий Самуил Яковлевич к сожалению не переводил с немецкого, этим вопросам так бы и суждено было остаться без ответа, если бы не некто Евгений Борисов.
Я не знаю, кто это, в инете инфы о нём нет совершенно, да и переводов его очень мало, но у меня есть совершенно безумная книжица томского издательства "Водолей" аж 94-го года, где, как вы понимаете, Рильке и Борисов нашли друг друга. Что надоумило 17 лет назад моего отца купить её, я осознаю смутно, но сейчас ясно, что это был мегаправильный поступок. Под катом самый крутой русифицированный Рильке, которого я знаю. Enjoy)
ВСТУПЛЕНИЕ
Кто б ни был ты, оставь свой дом, свою
родную комнату, свой сад, цветы,
Смотри, твой дом построен на краю,
кто б ни был ты.
Твои глаза, уставшие от стен,
неспешно поднимают взгляд, и в нем
беззвучно дерево растет, и тень
его хранит зеркальный водоем.
Ты создал мир. Он твой. И он велик.
И он как стебель, погруженный в воду.
И ты постигнешь смысл его и в миг
прозрения отпустишь на свободу.
ЛУННАЯ НОЧЬ.
Ночь так ясна, бездонна и безлика.
Уснувший замок. Полная луна.
На башне бьют часы, и глубина
приемлет звук, безмолвием полна.
Потом крик сторожа и эхо крика.
И ветерок. И снова тишина.
И словно пробудившись ото сна,
печально где-то произносит скрипка:
Любимая...
PONT DU CARROUSEL
Слепой, стоящий на пустом мосту,
как неподвижный камень на границе
чужой страны. Ни облака, ни птицы
не задевают камня на лету.
Как праведник, поставленный у входа
в подземный мир - единственный среди
не ведающего свои пути
поверхностного, пестрого народа.
ОСЕНЬ
Весь день кружатся, падают листы,
как будто бы небесные сады
их сбрасывают на поля
земли. А ночью падает земля,
что тяжела. И тяжек свет звезды.
И тяжесть разливается в глазах.
Мы падаем. Падение безбрежно.
Но кто-то держит бесконечно нежно
паденье наше в бережных руках.
ПРОГУЛКА
Уже мой взгляд блуждает меж холмами,
опередив мой безучастный шаг.
Так нас объемлет то, чего мы сами
объять не в силах - небо, даль - и так
они творят из нас самих, но выше,
чем мы взглянуть способны, нас самих.
И нам навстречу веют знаки, мы же
за летний ветер принимаем их.