Ученые о кризисе русской цивилизационной идентичности (2)

[echelpanov]

Татьяна Викторовна Беспалова - доктор философских наук, кандидат политических наук, доцент кафедры теоретической и прикладной политологии ЮФУ (г. Ростов-на-Дону), экс-руководитель отдела государственной культурной политики Института наследия им. Д.С. Лихачева. Эксперт Федерального агентства по делам национальностей и Совета по делам национальностей при Правительстве г. Москвы.

Валерий Николаевич Расторгуев (1949-2021) - доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой теоретической политологии МГУ имени М. В. Ломоносова, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», руководитель образовательной программы «Экологическая политика», директор Центра политической аксиологии Государственной академии славянской культуры, член трёх диссертационных советов.

Почётный работник высшего образования РФ, лауреат Премии Правительства РФ в области науки и техники (2006).



«Социальная общность россиян существует относительно недавно, поэтому особенно актуальным становится определение ее главных признаков. Насколько соответствует создаваемый средствами массовой информации и иными коммуникативными технологиями образ российского общества его реальной самоидентификации? Действительно ли возникло целостное общество россиян, и подобный тип идентификации является приоритетным и устойчивым? Как быть с интерсубъективным признанием россиян, поскольку в таком качестве они пока не известны миру?

Иначе говоря, возникла ситуация, когда властная элита управляет созданием российской идентичности, а российского общества как целостного организма в реальности пока не существует. Если оценивать всевозможные подходы к исследованию национальной идентичности, то в отношении российской нации и ее самоидентификации в большей степени применимы конструктивистские взгляды, т. к. представления о российской нации весьма размыты (общность в границах РФ?), а создаваемая в нынешнем политическом и государственном исполнении российская идентичность временна и условна.

Из множества возникающих идентичностей особый исследовательский интерес вызывают национальная, гражданская, социокультурная и конфессиональная. К примеру, социологические исследования «Социальная идентичность личности», «Граждане новой России: кем они себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить?», проведенные в 1998-2004 гг., подчеркивают необходимость обозначения критериев устойчивой самоидентификации, связанной не с абстрактными социальными символами, а с ощущением принадлежности к реальным общностям.

На вопрос «С кем и в какой степени россияне испытывают чувство общности» (2004) предлагалось 19 вариантов ответов с возможностью определения степени ощущения близости конкретной общности («часто», «иногда», «практически никогда»). В итоге чаще всего россияне отождествляли себя со своей семьей (80,3 %), с друзьями (77,5 %), с людьми, разделяющими взгляды респондента на жизнь или его верования (54,2 %), с людьми той же профессии (53,0 %), с людьми своего поколения (52,9 %), с товарищами по работе, учебе (50,8 %), с людьми той же национальности (46,8 %) [Российская идентичность в условиях трансформации: Опыт социологического анализа. М., 2005. С. 77].

Считая самоидентификацию с семьей, друзьями нормальным устойчивым явлением в социальной практике, авторы социологических исследований поднимают вопрос о воспроизведении довольно устойчивой самоидентификации с такими абстрактными символическими общностями, как «люди с аналогичными взглядами», «одного поколения или профессии». В результате они приходят к выводу о совершенно особой роли макрообщностей, отражающих духовную близость людей, отождествление с которыми на самом деле отражает компенсаторную функцию исчезнувшей самоидентификации российского общества с великой страной, империей [Там же. С. 81].

Потеря имперской идентичности привела к рассеиванию ее на мелкие псевдоидентичности (то же самое произошло с религиозной идентичностью), и эта ситуация сохранит себя до тех пор, пока разобщенный социум не обретет новой идентичности, подобной прежней. Существующие в современном российском обществе идентификационные модели являются временными и подтверждают, к примеру, неправомерность идеи Хабермаса об устаревших типах идентичности, т. к. все прежние исторические типы идентификации (дополняясь новыми) оказываются востребованными в переходных условиях развития социума.

Таким образом, социологические исследования показали, что национально-этнический фактор в структуре представленных идентификаций оказывается важнее гражданского, появляются новые типы идентификаций - имущественная и политическая, что свидетельствует о приобретении российскими гражданами новых социальных статусов, возрастание идентификации со своей семьей отражает приоритетность индивидуальной идентичности [Там же. С. 79, 83].

Попытка уйти от внешнего мiра, окружив себя семейными ценностями, дружескими взаимоотношениями, общим духовным пространством, обнаруживает мировоззренческий раскол российского общества. Он связан с утратой принадлежности к великой стране и невозможностью испытывать гордость за прошлое величие, т. к. в условиях новой мировоззренческой парадигмы либерализма символизм советской эпохи трактуется как следствие рабской покорности усредненного советского человека, а внимание часто акцентируется на жертвенном характере великих достижений.

Трансформация государственных и социокультурных символов в России 90-х гг. ХХ в. изначально не предполагала естественной преемственности привычных аксиологических норм. Это приводит к определенным размышлениям: неужели формирование новой идентичности возможно только вместе с отрицанием прежней, с ее достижениями? Но пока носители старой (имперской) идентичности участвуют в социальном процессе, это не представляется реальным. Но как изменить привычную идентичность социума, и возможно ли это?

Конструирование идентичности с позиции примордиализма связано с самоконструированием, а в рамках конструктивизма - это внешнее конструирование. По нашему мнению, необходимо учитывать оба подхода и формулировать возможность достижения идентичности через заинтересованность общества в объекте пре данности. Объектом преданности могут быть государство, народ, нация, семья, Бог, в силу чего возникает почитание государственных, национальных, семейных, религиозных и иных символов [Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки. М., 2003. С. 80-81]. Становление и распознавание идентичности происходит в процессе обретения обществом устойчивых социокультурных норм и соответствующих им моделей поведения.

[Бог как объект почитания никак не может находиться на втором, третьем, четвертом или пятом месте, так как попытка поставить кого-то или что-то на место Бога в христианстве называется идолопоклонством, нарушением Первой заповеди - Е. Ч.]

К примеру, кризис русской идентичности, который наблюдается с 90-х гг. ХХ в., связан с ее разделением на множество временных псевдоидентичностей и поиском себя в новом социокультурном пространстве. По мнению А.К. Дегтярева, «российская империя изначально была супранациональной, и термин «русский» не имел значения национальной идентичности: в нем отразилось цивилизационное своеобразие, воплотились требования национального самоотречения для завершения исторической миссии византийства. Идея великорусской народности отражала исключительно цивилизационную «направленность» Российского государства: русские, украинцы и белорусы считались единым народом на основе православия и государственного единства» [Дегтярев А.К. Генезис русского национализма: к вопросу о дефинициях идеологии // Социально-гуманитарное знание. 2002. № 2. С. 280].

Именно византизм, считает А.К. Дегтярев, препятствовал становлению в России национального государства и национальной культуры западноевропейского типа как основополагающих постулатов идеологии национализма. Изначально существовал этнокультурный плюрализм, по сути, Россия превратилась в многонациональную империю еще до того, как сформировалась русская национальная идентичность [Шпорлюк Р. Коммунизм и национализм. Киев, 1998. С. 381].

Дух единения народов, племен и «языков» под эгидой православия был обозначен в византийской версии христианства, унаследованной Русью вместе с другими образцами идентичности. В общем прав А.К. Дегтярев: византизм способствовал формированию мессианской идеологии, которая и обрела статус идеи нации, способной распространить по миру истинную веру во Христа. Поскольку такую миссию приняла на себя Русь, то здесь не могла сформироваться и подлинно гражданская идентичность. Для выполнения мессианского предназначения в христианстве, в отличие от иудаизма, национальность, т. е. принцип «крови», не имеет ровным счетом никакого значения: особой русской нации как таковой не требовалось, достаточно было именовать себя православными. Именно такое обращение к русскому народу со стороны власти и среди простых людей существовало на протяжении столетий. Не случайно и образ Руси как православного государства идентифицировался не в категориях нации-государства, а в сакральном символе «Третьего Рима».

Византизм, в свою очередь, не только создал базис для полиэтничного господства православных людей, но и повлек за собой становление идентификационного признака отличий «нас» от «них», т. е. православных от неправославных. Поскольку история разделения христианских церквей связана с конфликтом католического мира и православного, то и образ врага закрепился именно за теми народами, которые принадлежали католической церкви. Даже язычники воспринимались православными более терпимо, поскольку они были потенциальными объектами их мессианской деятельности, тогда как католики, а вместе с ними и весь Запад, воплощали собой врага. В противостоянии с Западом и католическим миром и начала складываться православная (она же русская) идентичность.

Русским в России долгое время был тот, кто принимал православие и жил по церковным канонам, чтил Закон Божий. На этом основании Екатерина Великая вполне могла идентифицировать себя с русской, а вместе с ней и сотни других иностранцев, которые остались в России и в конечном итоге ассимилировались с ее населением, потому что обратились в православную веру и приняли русские имена. Поэтому русская национальная идентичность долгое время формировалась на основе религиозной принадлежности, за которой на самом деле скрывалась мессианская идеология, чуждая этничности как таковой. Как только о мессианской роли православия в российском обществе стали говорить наравне с самодержавием и народностью», впервые возникли предпосылки для возникновения новой версии идентичности.»

Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе / Т.В. Беспалова, В.Н. Расторгуев. М.: Институт наследия, 2017, с. 11-14

© Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачёва, 2017

Продолжение можно прочитать по ссылке. Думаю, что работа является на данный момент актуальной, так как еще не прошло пяти лет с момента ее написания и опубликования. Кроме того, обозначенные в монографии проблемы идентичности российского общества никуда не делись. С годами они только накапливаются, не находя своего разрешения.

Рецензия А. В. Трухана на монографию: НАЦИОНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН / Т.В. БЕСПАЛОВА, С.П. ПОЦЕЛУЕВ, В.Н. РАСТОРГУЕВ. М.: 1000 БЕСТСЕЛЛЕРОВ, 2021. - 208 С.

Анатолий Васильевич Трухан - канд. филос. наук, профессор, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского филиала ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» (г. Ростов-на-Дону).

«1. Кризис постсоветской идентичности. Современность позиционирует себя как эпоха перемен. Эта эпоха заявляет о себе непредсказуемостью своего будущего и, что еще тревожнее, предсказуемостью катастрофического будущего. Человечество вступило в век «стратегической нестабильности» [5]. Эта оценка современности доминирует в европейской и отечественной общественно-политической мысли. Ее же придерживаются и авторы рецензируемой монографии, указывая на это в названии книги и выстраивая ее содержание как развернутый ответ на вызов времени.

На наших глазах кризис идентичности приобретает статус глобальной социокультурной проблемы. Он проявляет себя в распаде традиционных и современных социальных общностей в связи с утратой главного идентификационного признака, с помощью которого отдельный индивид отождествляет себя с обществом в целом. Особую остроту этот вопрос приобретает в постсоветской России, где советская идентичность рассыпалась на мелкие осколки гражданской, этнической, национальной, региональной, профессиональной, социальной, социокультурной, религиозной и пр., из которых на политическом уровне предпринимаются безуспешные попытки собрать единую российскую нацию. (...)

После разрушения советской идентичности и политического самоопределения России в границах РСФСР процесс идентификации России не пошел по «русскому» пути. Прежде всего, по причине отторжения этого пути самим русским самосознанием. Неприемлема оказалась для русского человека и национально-этническая идентичность «великорусского шовинизма», и гра-жданско-политическая идентичность «россиянина», которую предлагают ему европейские «нациестроители». Само прилагательное «русский» для русского человека стало проблемой, - как остроумно замечает Федор Гиренок, который приходит в недоумение «по поводу неодолимого желания русских отказаться от слова «русский» и заменить его каким-нибудь другим словом» [2, с. 7].

«Нам, - пишет Ф. Гиренок, - почему-то хочется создать языковую заглушку для нормального чувства идентификации с целым. Сначала этой заглушкой было слово «советский». Затем, со ссылкой на Карамзина, его заменили «россиянином» [Там же]. Далее русский философ выдает текст, который можно назвать «символом веры» русского самосознания.

Я - не россиянин. И не гражданин мiра. Но в той мере, в какой я продолжаю быть русским, возможна Россия. И возможно сожительство в ней разных народов. То есть возможен русский космос. Ели же я стану россиянином, то Россия пропадет. И россияне исчезнут [Там же].

[Фёдор Иванович Гиренок (род. 17 марта 1948) - советский и российский философ, специалист по философской антропологии и вопросам экологии. Доктор философских наук (1989), профессор (1999). Заведующий кафедрой философской антропологии философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова - Е. Ч.]

Какой ответ на вопрос о значении и месте русской идентичности в преодолении кризиса постсоветской идентичности дается в монографии?

5. «Русский фактор» в концепции «государства-цивилизации»1. Ответ Т.В. Беспаловой может быть раскрыт с помощью нескольких принципиальных положений.

Во-первых, автор вводит трехчленную иерархическую структуру идентичности России: этнокультурную, национальную (гражданско-политиче-скую) и цивилизационную [11, с. 7], в которой субординационная система выстраивается «от приоритетной цивилизационной к гражданской (политической) и этнокультурной» [Там же, с. 8].

Цивилизационный элемент определяется понятием из п. 11.1 «Стратегии государственной национальной политики РФ на период до 2025 года» (далее - «Стратегия») [10], в котором утверждается, что «современное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код, который основан на сохранении и развитии русской культуры и языка...» [11, с. 8]. Данная структура представляет собой архетипическую конструкцию культурного воспроизводства и социально-политического развития той уникальной общности, которая именуется «Россией». Наличие универсальной системы ценностей («православного мировоззрения»), транслируемой русской культурой средствами русского языка, составляет уникальную особенность России как «государства-цивилизации».

Во-вторых, автор утверждает принцип недопустимости элиминирования этнической идентичности гражданской идентичностью или подмены ее цивилизационной идентичностью, но при этом делает акцент на сохранении русской этнокультурной идентичности - «русского народа» [11, с. 7]. Русский народ как этнос выступает основным человеческим ресурсом, на плечах которого держится здание многонационального государства (1).

В-третьих, присутствие «русского фактора» на среднем уровне идентичности (гражданско-политическом) задается принципом: «русский народ является государствообразующим по факту существования России» со ссылкой на публикации президента России В.В. Путина [Там же, с. 8]. Многонациональное государство исторически было создано русским народом для реализации своего права жить на своей земле в соответствии с собственной системой ценностей и защищать это же право народов, входящих в состав России со своими территориями.

Таким образом, можно сказать, что в концепции Т.В. Беспаловой «русский фактор» присутствует на всех уровнях идентичности России, образуя стержневую ось, на которую нанизываются идентичности других народов и культур, составляя фундаментальное основание многонационального единства народов России, определяемого в «Стратегии» как «российская нация». Системообразующим началом этого единства выступает русская культура, воспроизводящая в межпоколенной трансляции универсальную систему ценностей («православное мiровоззрение»). Именно это аксиологическое содержание русской культуры выступает объединяющим и структурирующим началом идентичности России. Через воспроизводство этой системы ценностей на цивилизационном уровне, подчинение ей индивидуальной воли на гражданско-политическом уровне и ресурсное обеспечение реализации этой воли на этническом уровне осуществляется в истории самоидентификация России.»

Полный текст:

А. В. Трухан. ПОСТСОВЕТСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ РОССИИ В КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ "ВОЙНАХ ПАМЯТИ" (ПАМЯТИ ВАЛЕРИЯ НИКОЛАЕВИЧА РАСТОРГУЕВА) РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: НАЦИОНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН / Т.В. БЕСПАЛОВА, С.П. ПОЦЕЛУЕВ, В.Н. РАСТОРГУЕВ. М.: 1000 БЕСТСЕЛЛЕРОВ, 2021. - 208 С. ЖУРНАЛ «Проблемы цивилизационного развития» 2021

Примечание

(1) Любопытно, в каких официальных гос. документах зафиксировано определение понятия «русский» и «русский народ» (так, по мнению д. и. н. А. Ю. Минакова, к. ф. н. М. В. Ремизова, русский народ в РФ лишен субъектности), если в Царской России и в Советском Союзе они понимались совершенно по-разному. В первом случае - не только узкоэтничное (жители Великой, Малой и Белой России), но и широкое религиозное, культурно-цивилизационное значение, во втором только узкоэтничное (исключительно великороссы, как правило, атеисты-интернационалисты и космополиты, бывшие православные христиане, сознательно отрекшиеся от Бога, Царя, Святой Руси, от своих православных предков и их заветов, либо лишенные с детства исторической памяти. Для которых история по-настоящему началась лишь с Февраля или Октября 1917-го года, с трагического года «русской катастрофы» для всех национально мыслящих патриотов. Это год, после которого Россия перестает быть подлинно русской в религиозном христианском, в культурно-цивилизационном значении, то есть перестает быть самой собой (вспоминаются слова свт. Иоанна (Максимовича) о том, что «Россия предала саму себя»), см. книгу канд. ист. наук, директора РИСИ Л. П. Решетникова «Вернуться в Россию», которую сегодня можно приобрести во многих православных храмах. Так как одной из главных целей иезуитов-большевиков было выбить из русских их русскость, которую они лицемерно называли «великодержавным шовинизмом» и подменить их христианские ценности на ложные, но сходные по смыслу (к примеру, почитание Царя-батюшки культом Вождя, почитание мощей св. угодников Божиих трупом Ильича), дабы эксплуатировать их как можно дольше.

Михаил Витальевич Ремизов (род. 1978) - российский политолог, публицист и журналист, специалист по политической философии. Кандидат философских наук. Президент Института национальной стратегии.

«С первых лет существования Советского государства в нем проводилась политика выращивания «социалистических наций». СССР - это первое в мiре государство, начавшее применять масштабную практику так называемой «позитивной дискриминации», т. е. дискриминации национального большинства в интересах национальных меньшинств [Об этом подробно и доказательно пишет британский историк Терри Мартин. См.: Мартин Т. Империя «положительной деятельности»: Нации и национализм в СССР, 1923-1939. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011]. Примеры этой политики общеизвестны: квоты для национальных кадров на руководящих должностях; насаждение «титульных» языков и культур в республиках (в том числе там, где, как на восточной Украине, для этого не было никаких объективных предпосылок); создание национальной письменности, историографии и, конечно, национальной интеллигенции для того, чтобы помочь отдельным народам шагнуть из родоплеменного строя прямо в фазу строительства «социалистических наций».

Важной частью этой политики было блокирование ассимиляционного потенциала русской культуры.»

Ремизов М. В. Русские и государство: национальная идея до и после "крымской весны". - М.: Эксмо, 2016. - 340 с. - (Актуальная тема). - 3000 экз. - ISBN 978-5-699-84578-1.

Cм. также исследование профессора Лондонского университета, почётного доктора ист. наук Института Российской истории РАН Джеффри Хоскинга Правители или жертвы: Русские в СССР - М.: Новое литературное обозрение, 2012. - 544 с. (нашел в интернете буквально на днях, еще не читал).



(к слову, в Зап. Европе идет процесс отказа от своих христианских корней; навязывание однополых брачных союзов, идеологии мультикультурализма и пр.)

Как закономерный результат - рост популярности в российском обществе, особенно среди молодежи, антикапиталистических леворадикальных националистических идей (слова, которые традиционно приписываются Гете: «Бог кроется в мелочах, а дьявол в крайностях»), крайне ущербной в духовно-нравственном смысле идеологии этнического шовинизма, что мы наблюдали в 1990-е гг. после крушения СССР, см. характерный отрывок из книги помощника «серого кардинала Кремля» М. А. Суслова А. И. Байгушева «Русский орден внутри КПСС» 2006 г. Причем эти фундаменталисты сегодня нагло и цинично, совершенно беззастенчиво маскируют свою откровенно сектантскую и во многом криминальную (в стиле И. В. Сталина) идеологию традиционной христианской символикой, ссылками на христианское вероучение, мiровоззрение), см. их страницы ВК. Стоит вспомнить слова президента России о «пещерном национализме» (Валдайский форум, 2018). Еще одна цитата:

В. В. Путин: «Роль образования тем важнее, что для воспитания личности, патриота нам нужно восстанавливать роль великой русской культуры и литературы. Они должны быть фундаментом для самоопределения граждан, источником самобытности и основы для понимания национальной идеи.» (Валдайский форум, 2013)

Однако журналисты по ТВ практически ничего не говорят о том, что «именно здоровый национализм служит основой для уважительного отношения к самобытности и культуре других народов», т. е. не развивают мысль главы государства об «эффективном и правильном национализме». Там много лет почему-то говорили только о негативных проявлениях болезненного национализма.

«Национализм - это: 1. Преданность своему народу. 2. Защита национального единства или независимости» (Толковый словарь Вебстера, 1987).



The Merriam-Webster Dictionary. Springfield, Mass.: Merriam-Webster Inc. ... Professional Review: (2004), p. 480









Все скриншоты скопированы из текста данной публикации (шрифт ЖЖ), так как набранный текст в нее не вмещается.

Так, г-жа Т. В. Беспалова выступает как бы за «примирение» красных и белых, коммунистов и представителей так наз. «белой эмиграции», в том числе потомков репрессированных внутри России (все равно что пытаться примирить Вифлеемских младенцев с царем Иродом, апостола Петра с императором Нероном, свв. Бориса и Глеба со Святополком Окаянным, Людовика XVI с Робеспьером, Царя Николая со Свердловым, а жертв расстрела в Новочеркасске с Хрущевым или жертв Холокоста с нацистами из Освенцима (иудеи могут сильно оскорбиться), сербов с хорватами. Напомню, что большевики с точки зрения многих современных богословов - это проводники действий темных сил, «демонами революции» большевиков назвал док. церк. истории, кандидат богословия митрополит Иоанн Снычев http://www.gosudarstvo.voskres.ru/snichev2.htm), за нахождение какого-то взаимопонимания, за преодоление разногласий. Чтобы эти люди дружили и друг друга ходили, если не обнимали, то тепло приветствовали, условно похлопывали по плечу.





Можно попытаться примирить членов КПРФ с современными почитателями творчества Ивана Шмелева.

Татьяна Викторовна в своих монографиях практически ничего не пишет о том, что для большевиков и коммунистов жизни и страдания простых русских людей никогда ничего не значили (так, согласно воспоминаниям последнего наркома и первого министра путей сообщения, генерал-лейтенанта технических войск (1943) И. В. Ковалева, Сталин никогда не интересовался количеством боевых потерь, про русских говорил: «Чем их будет меньше, тем лучше», точно также и про евреев, см. д/ф «Человек или дьявол» ОРТ, студия «Политика», 1991. По словам маршала Жукова, Сталин своими безграмотными приказами посылал на напрасную смерть десятки (если не сотни) тысяч человек, см. также хорошую статью Н. Иртениной, данной публикацией в прошлом году поделился в Facebook д. и. н. А. Ю. Минаков, написав сверху: «Имя Сталина ОТДЕЛИМО от Победы». Отдельная тема - так наз. «коллективизация» русской деревни, которую д. и. н. В. Д. Кузнечевский называет «геноцидом» в своей книге «Сталин и «русский вопрос» в политической истории Сов. Союза. 1931-1953 гг.» - М.: Центрполиграф, 2016), это безнравственные циничные подлецы и лжецы (самые мягкие эпитеты из тех, что можно подобрать), лютые ненавистники Царской России и всего подлинно русского, которые десятки лет лили черную клевету на нашу родную страну и на наших святых (кстати, как и либералы на Западе). Лживость, наглость, агрессия, бессердечность и тонкая психологическая манипуляция людьми, постоянно натравливая одну часть общества на другую (+ постоянные «передергивания», навешивание уничижительных ярлыков на идеологических противников, безжалостное шельмование «врагов партии» в СМИ, практика подмены / искажения смыслов) - признаки клинической психопатии, см. Википедию, которая свойственна тоталитарным партиям в разных странах (не имеет никакого смысла разговаривать с этими людьми, фанатами марксизма-ленинизма, спорить с ними или пытаться что-то доказывать, так как они пропускают аргументы мимо ушей (д. и. н. Н. А. Нарочницкая приводила пример, как цитировала коммунистам русофоба К. Маркса, книги которого многие из них не читали. Реакция красных: стали просто затыкать уши, как маленькие дети и все равно остались при своих убеждениях). Как правило, бестолочами в области истории). Какая может быть нравственность у идейных коммунистов? Только фарисейская, то есть насквозь гнилая (вероятно, обычные граждане СССР унаследовали свою нравственность по остаточному принципу от своих благочестивых церковных дедушек и бабушек). Что может быть святого у людей, которые отрицают существование Господа Бога? Кого-то обмануть или убить? Почему нет, если в интересах партии? Т. е. плохое и даже очень страшное зло для них - это добро, то же самое в идеологии и официальной гос. пропаганде, напр.: романтизация революции (условные низы и отбросы общества бросили вызов условным небожителям, свергнув проклятых «угнетателей народа» с пъедесталов), детские песенки «Что тебе снится, крейсер «Аврора»»? Себя они лживо позиционировали всегда как истинные «народники» (причем многие сами это верили), а на самом деле всегда являлись антинародниками, идеология которых (торжество антисоциального беззакония) больше напоминала деструктивную тоталитарную секту. Относительная гуманизация которой последовала только после того, как в партии и номенклатуре стали доминировать этнические славяне (великороссы), это середина и конец 1960-х гг. (когда в СССР был достигнут экономический уровень 1913-го года, с которым парт. чиновники постоянно сверялись), после этого больше каких-то очень страшных репрессий не было. Напомню, что изначально ВЧК НКВД формировалось инородцами и криминальными элементами, так наз. «профессиональными революционерами».

Конституционный суд РФ в начале 1990-х гг. допустил огромную ошибку, что не запретил эту партию и ее идеологию.







Журнал "Огонёк" 16.01.2017, 00:00



https://www.kommersant.ru/doc/3187064

А. И. Солженицын:



https://sergey-v-fomin.livejournal.com/592241.html



P. S.









Помню, в 1990-е гг. были подобные криминальные разборки со стрельбой практически возле любого ночного клуба в провинции (под Питером и в др. городах), а в середине 1990-х гг. горожанам поздним вечером небезопасно было появляться на главной площади г. Мурманска Пять углов из-за наплыва гопников и отморозков славянской внешности (никогда не было бандитизма только в г. Североморске, где базируется личный состав Северного флота). Недавно читал на одном из сайтов, как музыкант Валерий Кипелов где-то 25 лет назад ехал со своей семьей в электричке возле подмосковного города Солнцево (если правильно помню) и к нему подсели гопники или любера из-за его длинных волос, они тогда часто нападали на металистов / металлистов, но не стали тому ничего делать из-за того, что рядом с ним была жена и ребенок. Спрашивается, чем сегодняшние мигранты (имею в виду недавние случаи откровенного беспредела в Москве и в др. городах) хуже «родных» «русских» бандитов и отморозков в 1990-е гг.? Какая между ними существует принципиальная разница? Точно такие же хамоватые дебилы без мозгов с низким уровнем развития интеллекта что те, что другие (имею в виду правонарушителей). Напасть скопом, что-то отобрать, дать по голове - обычное поведение реальных обезьян сегодня на улицах азиатских стран. Например, в Индии (крадут смартфоны и др. ценные вещи).

Недавно попалась на глаза статья о так наз. «патриотической одежде» доморощенного «Азова» поганых (от лат. «pagan» языческий) неоязычников из батальона «Русич», участвовавшего в ополчении Донбасса с 2014 г. наряду с боевиками из РНЕ.