Монография размещена в свободном доступе для скачивания
Нашел эту книгу пару дней назад на сайте https://krasnaia-gotika.livejournal.com
Репников А.В. Консервативные концепции переустройства России. М.: Изд-во Academia, 2007. - 519 с. + вклейка 32 с. (Монографические исследования: история России). ISBN 978-5-87444-325-2
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 07-01-16125)
Александр Витальевич Репников (род. 1973) - доктор исторических наук, начальник отдела Российского государственного архива социально-политической истории - Центра документальных публикаций. Специалист в области политической истории России середины XIX - начала XX веков. Автор свыше 300 научных и учебно-методических трудов, в том числе ряда вузовских и школьных учебников, энциклопедий, монографий и сборников документов.
Аннотация: Монография являет собой первую попытку всестороннего анализа основных консервативных концепций переустройства России конца XIX - начала XX века. В поле зрения автора политические и социально-экономические представления русских монархистов, их отношение к конфессиональным и национальным вопросам, детально показаны внешнеполитическая доктрина, теоретические подходы, связанные с укреплением самодержавия, много внимания уделено оценкам консерваторов либеральной и социалистической моделям государственного устройства. Подробно рассмотрены историография проблемы, а также база источников исследования, которую составили материалы ГА РФ, РГАЛИ, ЦА ФСБ России и др. Важная тема - судьба видных консерваторов после крушения самодержавия.
Для историков, политологов, преподавателей обществоведческих дисциплин, студентов и аспирантов.
ОТ АВТОРА
Долгие годы термину консерватизм в нашей стране придавалась заведомо негативная окраска. Представители этого течения общественно-политической мысли рассматривались исключительно как «реакционеры», «мракобесы» и т. д. Зачастую считалось, что «консервативного творчества» быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является приверженность ко всему отжившему и вражда ко всему новому и передовому. Бытовал стереотип, согласно которому консерваторы изображались ретроградами, стремившимися повернуть вспять «колесо истории». В значительной степени подобная оценка базировалась на том, что консервативная часть русской общественности на рубеже XIX-XX веков действительно была недовольна и начавшейся модернизацией, и реально существовавшими недостатками государственной политики (многие из которых консерваторы критиковали не менее жестко, чем либералы). Консерваторы видели пути решения проблем, стоящих перед страной, не в радикальной революционной ломке, а в опиравшемся на национальный опыт постепенном эволюционном реформировании системы. Таким образом, главным «камнем преткновения» общественных течений России того времени был не вопрос о проведении преобразований или их тотальном отрицании, а вопрос о том какими ценностями следует руководствоваться при осуществлении реформирования России (то есть - реформа ради России или Россия для реформы).
Точка зрения на консерваторов как «отрицателей всего прогрессивного» грешит заведомой односторонностью. Упомянем в связи с этой темой высказывание Т. А. Филипповой о том, что само «появление термина “контрреформы” - это типичное проявление того концептуального милитаризма, который прочно и абсолютно неосознанно засел в головах исследователей»’ . Даже в недавно вышедших изданиях, посвященных русскому консерватизму, мы неоднократно встречаем специфические милитаризированные термины. Либералы и консерваторы «наступают» и «отступают», переходят из одного «лагеря» в другой. Реакция «выжидает», «вооружается», «берет реванш» и т. п. В таком контексте история общественной мысли рассматривается как поле борьбы между прогрессивными и регрессивными силами. Победа прогрессивных (реформаторских) сил при такой трактовке способствует прогрессу - движению вверх - от низшего к высшему, а любой «откат» назад воспринимается, как контрреформа, реакция и т. д. Но так ли порочно обращение к прошлому, к традициям? Не являются ли попытки «вернуться в прошлое» естественной защитной реакцией государственного организма в целом (и отдельных интеллектуалов в частности) на слишком поспешные преобразования? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно преодолеть дихотомию «реформа» - «контрреформа». Для этого необходимо учитывать наличие во взглядах творцов «контрреформ» религиозной составляющей, поскольку она (а не только защита интересов правящего сословия, своих собственных имений, общественного положения и прочие прагматичные интересы) в значительной степени влияла на их действия.
Русские консерваторы были не только «охранителями» в прямом смысле этого слова. Они также пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами. Вместе с тем, они были не готовы поступиться собственными идейными установками, что порой придавало их действиям оттенок непримиримости. Поиски компромисса, по их мнению, должны были вестись «на консервативном поле». Это, конечно, значительно уменьшало возможность прийти к какому-либо соглашению с оппонентами, но ведь и другие общественно-политические силы рубежа веков были настроены не менее жестко по отношению к своим политическим противникам.
Попытки рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления понятий «традиция - модернизация» или «прогресс - регресс» непродуктивны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. Реформы не ведут непременно к улучшению уровня жизни большинства населения, а контрреформы далеко не всегда имеют деструктивный характер. Следовательно, есть (хотя бы умозрительно) некий срединный путь, учитывающий и необходимость социально-политического реформирования, и ценность традиционных мировоззренческих установок. Во многом, благодаря осознанию рядом исследователей необходимости поиска этого срединного пути, словосочетание «консервативнгія модернизация» в последние годы заняло устойчивое положение в словаре отечественных политологов, попало в монографии и вузовские учебники.
Консерватизм означает признание возможности развития на почве сохранения традиционных ценностей. Безапелляционное противопоставление традиции и модернизации возникает в том случае, если с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается приверженность ко всему старому и отжившему в социальнополитической и общественной жизни. В этом случае вместо понятия «консерватизм» более уместно употреблять понятие «реакция». Реакционная деятельность подразумевает, что субъект, ее осуществляющий, противится любым переменам в политической, общественной и экономической жизни, и в «чистом» виде политиков-реакционеров найти не просто (далее в работе будет показано, что многие убежденные националисты и консерваторы всячески открещивались от тех, кого считали реакционерами и критиковали их не менее жестко, чем либералов или радикалов). Историк М. Н. Лукьянов отмечает, что «резкая критика реально существующих институтов вполне совместима с консерватизмом. Справедливо и обратное утверждение: поддерживать любой реально существующий порядок - не обязательно означает быть консерватором. Очевидно, что консерватизм в принципе не означает противодействия переменам». Просто эти перемены консерваторы пытаются сделать управляемыми. «Остановить движение человечества нельзя, можно и должно прорыть правильное русло для течения общественной мысли и общественного чувства», - писал по этому поводу С. Н. Сыромятников.
В современной политической ситуации, когда некоторые из постулатов консервативной идеологии находят отклик не только в российской политической элите, но и в обществе, большое значение приобретает формирование адекватных представлений об историческом облике консерватизма в самодержавной России. Сегодня возросшей популярности консерватизма в российском обществе способствует и то, что каждая политическая сила вкладывает в это понятие содержание, которое ей выгодно в него вкладывать в данный момент. Между тем любой консервативный проект предполагает, в первую очередь, охранение тех общих традиций, на которых базируются консервативные концепции. В настоящее время терминологическая неопределенность касается не только понятия «консерватизм», но и понятия «традиция». Как определенная психологическая установка традиционализм внеидеологичен и вечен - был, есть и будет всегда. Так на какие же традиции мы хотим опереться? Отвечая на этот вопрос сегодня, обычно уходят от прямого ответа, и обращаются к тому, что называют «традиционные ценности»: патриотизм, нравственность, семья и т. п. В настоящее время понимание традиции, как и понимание консерватизма, размыто значительно в большей степени, чем это было столетие назад. Есть «революционные традиции», «православные традиции», «либеральные традиции» и т. д. «В конце концов, свои традиции есть и у тех нигилистов, которые прилагают все усилия для уничтожения русской культуры; некие традиции имеются даже у “воров в законе”», пишет А. М. Руткевич. Так что непонятно, какие же традиции сегодня будет охранять консерватизм.
Современные исследователи (В. В. Шелохаев, С. М. Сергеев’ и другие), выдвинули точку зрения (поддерживаемую и нами), согласно которой предлагают разделять консерватизм и традиционализм. «В контексте современных исследований проблем традиционализма и консерватизма необходимо проводить между ними различия по всем составляющим: теории, идеологии, политики. Едва ли нужно доказывать, что консерватизм, в отличие от традиционализма, является продуктом нового времени», - пишет Шелохаев. Терминологическая путаница усиливается еще и тем, что в настоящее время «почти отсутствуют попытки исследования консерватизма как целостного социокультурного феномена, мировоззренческого стиля, реализующего себя не только в политике, но и в других сферах...». Обобщающих исторических работ о консервативном мировоззрении рубежа веков мы на сегодняшний день не имеем, а пустующая ниша заполняется не профессиональными историками (с имеющимся у них богатейшим материалом), а в лучшем случае - философами и (или) политологами. В худшем случае за апологию (или огульную критику) консерватизма принимаются публицисты.
Если мы обратимся к политической традиции, то увидим, что в своих глубинных основах она с трудом поддается трансформации. Современный исследователь В. В. Аверьянов отмечает, что даже после самого радикального переворота (имеются в виду две революции 1917 года и последующие за ними события) жизнь в ее толще оставалась прежней. Традиция довлела над революционерами и диктовала им свои законы. Можно зафиксировать наличие в нашей стране традиционных основ политической культуры, которые, несмотря на происходившие с обществом радикальные изменения, передаются от одного поколения властителей к другому, сохраняя свое содержание.
Русский консерватизм, пытаясь оформиться в начале XX века в идеологию, способную отвечать на вызов времени, испытывал влияние и традиционализма, и либерализма, и даже левого радикализма, но идеологическая непримиримость, усиленная революционными событиями 1905-1907 годов, замедляла этот процесс. «Творческий консерватизм», о феномене которого в последние годы стали писать историки, переплетался в теории и на практике с охранительством, традиционализмом и откровенной реакцией. Подобное явление было связано с догоняющим типом развития России, традиционное общество которой только «лишь вступило в пореформенную эпоху на путь медленной трансформации в гражданское и правовое»” .
Клуб исследователей русского консерватизма 29 окт 2020 в 23:24
Скачать книгу можно по ссылке
https://vk.com/russian_conservatism?w=wall-603929_2104%2Fall
Со слов автора исследования можно сделать вывод, что русское общество консервативно по самой своей природе (хотя он прямо об этом не пишет), чего не удалось изменить даже большевикам и коммунистам, активно пытавшихся на протяжении нескольких десятилетий искоренить из православного народного сознания какую-либо традицию. Пример, подтверждающий сказанное - высокая популярность программ автора «Манифеста просвещенного консерватизма» Н. С. Михалкова на ю-тюбе, которого многие люди искренне поддерживают, даже если он в чем-то ошибается. Под «русским / российским обществом» я имею в виду не прозападную интеллигенцию, наследников представителей советской номенклатуры из числа революционеров-интернационалистов вроде Гайдар, Альбац, Антонова-Овсеенко, Борового, Гатова, Гессен, Гудкова, Ерофеева, Сванидзе, Невзорова, Акунина, Шендеровича и пр. https://russland.mirtesen.ru/blog/43180084024/Rossiyskie-liberalyi---pryamyie-potomki-bolshevikov-trotskistov (сконцентрированную главным образом вокруг различных либеральных масс-медиа в Москве и Санкт-Петербурге, правящих элитных группировок), а внуков, правнуков и пра-правнуков простых крестьян, составлявших в Российской империи более 80% населения. Современные россияне (то есть граждане России) по большей части как раз и являются их прямыми потомками. Кроме того, в современной политической ситуации каждый понимает консерватизм по-своему, отсюда у нас возникает много путаницы.
Кое-где еще считается, что быть консерватором - значит обязательно быть сталинистом, поборником социальной справедливости и борцом с либералами и глобалистами - газеты «Русский вестник», «Завтра», канал «День-ТВ». Кроме того, многие почитатели «Вождя всех времен» часто заявляют о своей приверженности к традиционным христианским ценностям, позиционируя себя как «консервативных православных социалистов», также уважительно относящихся к последнему российскому императору и прошлому царской России. Например, профессор В. Ю. Катасонов, , ярый сторонник взглядов экономиста, писателя, политического деятеля Сергея Федоровича Шарапова (1855-1911).
Подробнее о взглядах Шарапова - https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskaya-programma-s-f-sharapova
На явную [мягко выражаясь] неправославность взглядов В. Ю. Катасонова обращал внимание д. и. н., профессор Николо-Угрешской духовной семинарии Владимир Михайлович Лавров, см. последний «Царский вечер» Е. Ю. Козенковой, посвященный экономике Российской империи.
Историк Сергей Эдуардович Цветков приводит такой эпизод из воспоминаний Энтони Идена (1897-1977), известного политического деятеля Великобритании, в 1940-1945 гг. входившего в военное правительство британского премьер-министра (Sir Anthony Eden. The Eden Memoirs: the Reckoning. London, Casell, 1965, p. 427):
Черчилль: - Я полагаю, что Бог на нашей стороне. Во всяком случае, я сделал все для того, чтобы он стал нашим верным союзником…
Сталин: - Ну, а дьявол, разумеется, на моей стороне. Потому что, конечно же, каждый знает, что дьявол - коммунист. А Бог, несомненно, добропорядочный консерватор…
(диалог на обеде после второго заседания Тегеранской конференции 28 или 29 ноября 1943 года)
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/1386162.html
Об этом разговоре как вполне достоверном событии упоминал также в своем интервью об отношении Сталина к христианству кандидат физико-математических наук, заведующий кафедрой общей и русской церковной истории и канонического права богословского факультета ПСТГУ, профессор, иерей Александр Щелкачёв https://www.youtube.com/watch?v=6IUmrSvVzLs&t=49s (День ТВ, 2013)