Aug 08, 2011 19:40
Люди начинают внимательно читать текст и говорить «зачем вы так перевели» не когда им предлагают обсудить, а когда выходит книга с золотым тиснением. Эта же ситуация повторяется, когда дело касается не священных, а просто любимых, привычных текстов. Есть перевод «Над пропастью во ржи», про который люди думают, что это и есть Сэлинджер. Пока альтернативные переводы будут выкладываться где-то в сети, ни на что не претендуя, никто не обратит на них внимания. Как только большое издательство выпустит его большим тиражом, все взовьются и начнут клеймить и сравнивать. Так здесь устроено сознание, здесь людям абсолютно безразличны работы друг друга.
...
У общества в целом есть колоссальная воля к каноническому и однозначному тексту, а воля к рациональности, критике, науке, обсуждению, истории филологии - очень слабая. Все, что происходит в сфере пробного, чернового, экспериментального, плюралистического, остается незамеченным. Оптика общества нацелена на приятие и неприятие канонического, того, что ставится на это святое место. Мы смотрим упорно на то, что называется святым местом, оно не должно быть пусто, на нем есть синодальный перевод, и любой другой воспринимается как его замещающий. Перевод пускай будет один, если на его место будет претендовать другой, мы его заметим и будем ругать. Мне кажется, в такой ситуации обществу можно только навязывать обсуждение. Должна быть очень сильная воля к обсуждению, критике, рецензированию, противоположная вот этой всеобщей установке на единственность, каноничность, однозначность и простоту.
quote of the day