Формализация воспоминаний
Воспоминание, которое я вчера попытался восстановить, заставляет задуматься над кое-какими вещами.
Прежде всего, каждое вновь найденное слово, хоть и передаёт некоторым образом мои тогдашние впечатления, но неизбежно их искажает - очевидно потому, что вызывает уже современные представления (не говоря уже о том, что изложение занимает на порядок больше времени, чем само переживание). То же относится к неизбежно употребляемым литературным клише. И данный случай делает как никогда наглядным тезис Горгия, что ничего нельзя передать другому и даже адекватно познать самому (в данном случае - передать своей новой субъектности) - поскольку понимаешь, что теряется уже нечто принципиальное.
Не всегда даже удается формализовать первые воспоминания вообще в какой-либо однозначный образ, особенно же сложно бывает уловить легкие оттенки-ассоциации на периферии. Так, попытки сделать воспоминание более ясным зачастую уводят резко в сторону - например, к образам, фигурирующим в этой же топологии, но несколько лет спустя. Либо детали просто начинают расплываться - так что я становлюсь не уверен уже почти ни в чем. Поэтому разные воспоминания одной ситуации могут весьма различаться между собой.
И возможно, чем больше мы пытаемся прояснить воспоминание, тем более искусственным оно становится - всё больше утрачивая изначальное содержание. Причем, не исключено, что данный процесс является необратимым - поскольку в следующий раз в подавляющем большинстве случаев вспоминается уже не непосредственное переживание, а вновь созданный его образ.
Впрочем, вообще любые воспоминания можно вызвать к жизни только через способы восприятия, сохранившиеся до сих пор - и пока непонятно, есть ли возможность как-то продвинуться здесь дальше. К тому же, с другой стороны, современные знаки (и образуемые ими структуры), благодаря своей силе обобщения, позволяют высветить и понять многое из того, что ранее оставалось скрытым. И даже именно это может быть основной целью.
Прежде всего, каждое вновь найденное слово, хоть и передаёт некоторым образом мои тогдашние впечатления, но неизбежно их искажает - очевидно потому, что вызывает уже современные представления (не говоря уже о том, что изложение занимает на порядок больше времени, чем само переживание). То же относится к неизбежно употребляемым литературным клише. И данный случай делает как никогда наглядным тезис Горгия, что ничего нельзя передать другому и даже адекватно познать самому (в данном случае - передать своей новой субъектности) - поскольку понимаешь, что теряется уже нечто принципиальное.
Не всегда даже удается формализовать первые воспоминания вообще в какой-либо однозначный образ, особенно же сложно бывает уловить легкие оттенки-ассоциации на периферии. Так, попытки сделать воспоминание более ясным зачастую уводят резко в сторону - например, к образам, фигурирующим в этой же топологии, но несколько лет спустя. Либо детали просто начинают расплываться - так что я становлюсь не уверен уже почти ни в чем. Поэтому разные воспоминания одной ситуации могут весьма различаться между собой.
И возможно, чем больше мы пытаемся прояснить воспоминание, тем более искусственным оно становится - всё больше утрачивая изначальное содержание. Причем, не исключено, что данный процесс является необратимым - поскольку в следующий раз в подавляющем большинстве случаев вспоминается уже не непосредственное переживание, а вновь созданный его образ.
Впрочем, вообще любые воспоминания можно вызвать к жизни только через способы восприятия, сохранившиеся до сих пор - и пока непонятно, есть ли возможность как-то продвинуться здесь дальше. К тому же, с другой стороны, современные знаки (и образуемые ими структуры), благодаря своей силе обобщения, позволяют высветить и понять многое из того, что ранее оставалось скрытым. И даже именно это может быть основной целью.