Персонажный отчет с ПЭ, часть 2
Вторая часть, где мы в основном сражаемся, а я успеваю стремительно побывать в плену :) Покороче :)
***
Полутьма, чьи-то стоны рядом. Чей-то надсадный кашель. Хриплые голоса надо мной… орки. Я в плену.
- Вот полечим…. Будешь жить долго… - приговаривает кто-то, накладывая омерзительного вида мазь на мою рану.
- Я-то долго; а вот тебе долго не прожить, образина, - обещаю я орочьей морде. Она хихикает в ответ:
- У нас тут весело… повеселимся, вот увидишь…
- Это ведь та, что застрелила их лорда!
- Точно! Вот с этим ее сковать!
Звон молота. На мою правую руку надевают оковы, сковывая парой с другим пленником. С изумлением узнаю лорда Нельяфинвэ. Он тоже ранен, и его тоже лечат орочьей мазью.
Мазь обжигающе болезненна, но дает почти мгновенное облегчение. Я осматриваюсь по сторонам. Мы в каком-то каменном мешке, рядом еще трое или четверо пленников, остальные кроме нас - люди. Их тоже разделяют по парам и сковывают между собой. Кого-то избивают, он душераздирающе кричит и умоляет прекратить.
Своего лорда я здесь не вижу. Это означает одно из двух - либо его удалось спасти, либо он был убит и остался на поле. Действуй. Феаноринг говорит мало, делает быстро.
Один из орков склоняется надо мной, выхватываю из его лапы кинжал и мгновенно закалываю.
Дальше время начинает идти очень быстро. Я вскакиваю с земли, дергаю скованной кистью лорда Нельявинвэ, он выхватывает из-за пояса упавшего орка дубину, рывок - мы в углу зала, скованные рука к руке, орки сперва бросаются на нас, потом от нас, мы пробегаем по залу, оставляя за собой орочьи трупы, визг, гвалт, паника, наконец, нас оглушают и вновь темнота.
Возвращение из тьмы уже не так ошеломляет, как в предыдущий раз. Опять на том же месте и в тех же кандалах.
- Ну что же, я считаю, это была неплохая попытка, - криво улыбаюсь я. - Надо будет повторить.
- Я съел лембас, - говорит лорд Нельяфинвэ. - Жаль, что у меня больше нет, меня обыскали и все забрали.
- Да, жаль, лембас бы мне сейчас пригодился, - киваю я, чувствуя сильнейшую слабость.
- Этих стеречь особо сильно, - гнусавит орк. - Чуть не сбежали!
- Ты плохо знаешь Первый Дом, - говорю я. - Намучаешься еще.
В этот самый миг какая-то какофония звуков раздается из угла зала - скрежет, звон и одновременно чей-то дикий рев. Мы оборачиваемся и видим, как какой-то атани врывается в зал, буквально кроша орков. Дважды повторять не надо; мы с лордом Нельяфинвэ тут же оказываемся на ногах, и история с избиением орков повторяется. В этот раз перебить удается всех; лорд Нельяфинвэ, полный сил после лембаса, тащит меня за собой, а я успеваю лишь время от времени подрезать кинжалом чьи-то лапы.
В сумраке мы добираемся до ворот, распахиваем их и бежим, точнее, стараемся передвигаться быстро, хотя оковы страшно мешают и я еле тащу ноги. В одной руке я по-прежнему сжимаю орочий кинжал, другая скована с лордом Нельяфинвэ. Такими мы добираемся до Аглона, где в кузне удается освободиться от оков.
***
Лорд Куруфинвэ не погиб. Хотя был он сильно ранен, и фэа его долго блуждала во тьме, но после долгих скитаний он вернулся, и дружина крепости Аглон ликовала, радуясь его возвращению.
К счастью, не погиб и сын его Тьелперинквар - он был лишь объявлен пропавшим, но вернулся и вскоре был назначен лордом Врат вместо погибшего Канафинвэ.
Ранее этого был сильно ранен лорд Туркафинвэ; о том не пишу, ибо не была участником этих странных событий. Рассказывали, что Туркафинвэ явился к беорингам требовать виру за своего пса Хуана, которого люди по неведению едва не убили на охоте, приняв за гигантского волколака.
После того, как лорд Туркафинвэ сразился на поединке с вождем беорингов и был ранен, рану его излечить пытались многие, но облегчения это не приносило, и рана не затягивалась. Тогда лорд Финдарато из подземного Нарготронда сказал, что ссора эта привела в движение нити судьбы, и узел судьбы не развязать, а рану - не исцелить, пока между нашими и их вождями не останется никакого зла.
Утром после своего возвращения лорд Куруфинвэ дал приказ собираться и идти к беорингам, потому что брат его второй день не вставал с постели и не мог удержать оружие в руках.
Мы никогда не жаловали смертных и не интересовались ими, но в битве за Макалаурэ именно беоринги внезапно поддержали нас. С другой стороны, огненный нрав лорда Куруфинвэ таков, что второй день видя своего любимого брата в полной беспомощности, он не мог не чувствовать гнева по отношению к тем, из-за кого это случилось.
Однако ради своего брата он, скрепя сердце, решил попробовать обуздать свою ярость. Нам было приказано держаться наготове, ибо все мы знаем, что любая попытка навязать нашему лорду какое-то решение, принятое не им самим, может перейти в кровопролитие.
Наверное, на наше обоюдное везение, мы не дошли до поселения беорингов - случилось так, что мы внезапно столкнулись с ними прямо посреди лесной дороги, и в тот же миг услыхали рога Барад-Эйтеля, возвещавшие о вражеской армии под стенами их крепости.
Теперь было не до разговоров и не до распрей. Наши лорды преломили лембас с людским вождем, после чего лорд Туркафинвэ сразу почувствовал себя лучше.
Тем временем рога Барад-Эйтеля продолжали звать на помощь. Лорд Куруфинвэ сказал, что хоть и не дождался он в битве за Макалаурэ помощи от лорда Нолофинвэ, но никто не сможет упрекнуть его в том, что он сам оставил в беде сородичей, и приказал немедленно отряду двигаться на помощь Барад Эйтель. Беоринги отправились с нами.
***
Со стены Барад-Эйтель раз за разом трубит рог. Из-под стен бьют орочьи барабаны. Пришла орда.
Долго ждать не приходится, наш отряд ударяет в бок орде, крики «Айя Феанаро» мешаются с «Аутэ и ломэ», люди бьются плечом плечу с эльдар. Крик, лязг сшибающихся щитов, орочий рев, короткая передышка - и новая сходка. Я участвую первых трех боях, потом получаю тяжелое ранение. Из боя меня выносит лорд Туркафинвэ, окончательно исцелившийся от своего недуга. Лежу на обочине поля, целительница начинает лечение, в этот момент орки ударяют так крепко, что раненых приходится утаскивать в лес.
Потом приходится отступать еще дальше, - мы не знаем, что происходит там, на поле, но судя по тому, что вдоль лесной кромки рыщут орочьи отряды, дело плохо. Меня уносят какие-то люди. Кажется, это беоринги. Слышу знакомое имя «Барахир». Да, точно, ведь это с Барахиром преломляли лембас наши лорды. Странно, что меня спасают люди. Смертные для нас - все равно что пыль на ветру; ранее мы совсем не замечали их, но теперь их дела и короткие жизни вплетаются в судьбу мира, и я не знаю, что думать об этом. Благодаря незнакомому атани мне удалось бежать из плена, и сейчас они снова спасают меня, не ведая, что сложись по-другому, и мы могли бы пролить кровь их близких.
Беоринги совещаются, возвращаться ли домой или идти еще куда-то, в конце концов меня приносят в Форност. Там я заканчиваю свое лечение, услышав печальную весть: отряд защитников был разбит, а Барад-Эйтель не открыл ворот, чтобы спасти раненых под его стенами.
Хотя Барад Эйтель сумел выстоять в этой битве - горе тебе, крепость, отказавшая в защите раненым!
Мне удается благополучно возвратиться в Аглон. Спустя некоторое время возвращается лорд Куруфинвэ с остатками отряда. Он жив, хотя и получил ранение. А потом приходит новость о падении Форноста, крепости, ближайшей к Ангамандо. Форност полностью разрушен, и его падение означает прорыв Кольца Осады.
***
С прорывом Кольца ничто больше не сдерживало натиск орков. По дорогам Белерианда растекались орочьи отряды, рыскали волколаки, и даже возле дальних рубежей пути сделались небезопасны.
Сильмариллы же по-прежнему находились в твердыне Врага, взять которую штурмом теперь было еще тяжелее, ибо мы - и не только мы - многих потеряли в последних сражениях.
Главная беда Аглона была в том, что мы потеряли лорда Туркафинвэ. Он был захвачен в плен при попытке отбить Форност во главе крошечного отряда - думаю, их вело безрассудство и отчаяние, ибо потеря Форноста воистину была страшна для всего Белерианда.
Итак, Туркафинвэ был в плену, и мы ничего более не ведали о его судьбе. Многие потеряли своих близких. Однако хуже всего было бы сидеть на месте и сокрушаться о своем бессилии, поэтому на утро был назначен сбор войск. Первый Дом собирался в Химринге.
Когда же Аглон подошел к Химрингу, позади раздались орочьи барабаны: Ангамандо тоже решил не сидеть на месте и решил нанести удар первым.
Мы успеваем буквально ворваться в Химринг и захлопнуть ворота; по пятам движется вражеская армия. Двор крепости заполнен воинами, и я не сомневаюсь, что мы отобьем атаку. Вместе с другими лучниками поднимаюсь на башню. То, что я вижу с нее, пугает. Над рекой орков, текущей к воротам, высится огромная фигура тролля. Дальше замечаю валараукар. Помню, что валараукар не страшны стрелы, поэтому концентрируюсь на орках. Выцеливаю лучников с той стороны. Довольно скоро в стене тараном пробивают брешь, и орки устремляются в нее.
У меня закончились стрелы, я спускаюсь вниз, внизу уже идет бой в коридорах. Мне нечего там делать без щита или копья. Химринг ожесточенно сопротивляется, но я вижу, что шаг за шагом защитников теснят все глубже и глубже. Лязг, рев, в проеме появляется рогатая фигура валараукар, по коридору стелется красный дым, слышатся крики ужаса. Все смешалось. Я не вижу никого из аглонцев - возможно, все они уже мертвы? - и остается только умереть здесь, в чужой крепости, не зная даже имен тех, с кем сражаешься плечом к плечу.
- Туилиндэ! - чей-то крик сзади. - Сюда! Быстрее!
Оглядываюсь - несколько верных Аглона несут раненого лорда Куруфинвэ.
- Лорд ранен, спасаем его! Прикрывай!
Я мчусь следом с пустым колчаном, обнажив меч. Мне плохо от позора происходящего: мы бежим из крепости, в которой еще идет бой, бежим прямо из схватки, оставив соратников. Оправданий не существует; лорд Нельяфинвэ остался сражаться до конца, а мы бежим.
Миновав Таргелион, крепость лорда Морифинвэ, кратко передохнув там и залечив раны, отступаем к Барад-Эйтель, где созван общий сбор войск. Туда стекаются все остатки войск павших крепостей, и даже мирные земли прислали своих воинов - хоть и было их мало, но никто не оставался совсем в стороне. Пришел отряд лучников из Дориата, лесные эльфы Оссирианда, Финдарато из Нарготронда, и даже народ казад - со своей осадной камнеметной машиной.
Ничего этого я не замечаю, безучастно сидя в тени внутренней стены крепости. Весь двор Барад-Эйтель забит войсками. Мечутся целители, девы разносят воду, во всех концах двора стоит гвалт - все делятся впечатлениями. Во внутренних покоях лорды держат совет. Помимо сыновей Феанаро, Третий Дом представлен лордами Ангарато, Айканаро и Финдарато, а от Второго присутствует лишь внук Нолофинвэ, Эрейнион. Отец его Финдекано - единственный из лордов Второго Дома, к кому феаноринги питали искреннее уважение, - погиб в день битвы за Макалаурэ.
Нолофинвэ же не видно, говорят, что тяжелое ранение удерживает его в постели.
На меня набегает моя подруга Альквариэль. Она гостит сейчас в Барад-Эйтель у леди Иримэ, сестры Нолофинвэ, и бывает в Аглоне редко, поэтому нам нечасто удается повидаться. Альквариэль тут же вываливает на меня ворох новостей, обнимает, угощает горячим напитком и тащит с собой во внутренние покои. Видно, мой измученный вид ее печалит и она пытается хоть на минуту заставить меня забыть о войне.
Я захожу в шатер и здороваюсь с леди Иримэ. Рядом с ней человеческая женщина, ее лицо кажется знакомым, и я вспоминаю, где видела ее - когда мы вернулись в Аглон сразу после его взятия, это она сидела над лордом Айканаро и, кажется, лечила его своим человеческим лечением, которое оставляет шрамы. Что она делает здесь, рядом с леди Иримэ?
- Кто ты? - бесцеремонно спрашиваю ее.
- Мое имя Андрет из народа беорингов, я жена лорда Айканаро, - отвечает она спокойно.
Жена? Вот эта смертная - жена лорда нолдор? Да как такое возможно?
- Жена?!. - я смотрю на нее со смесью изумления и другого чувства, не знаю, как назвать его, ибо слишком невероятно, чтобы лорд моего народа назвал женой… пыль на ветру...
- Прошу вас, не нужно ссор в моем доме, - вмешивается леди Иримэ.
- Из уважения к тебе, - холодно отвечаю я и выхожу из шатра.
Тут заканчивается совет лордов. Решение ожидаемо, объявлен поход на Ангамандо. Следует нанести ответный удар прежде чем Враг окончательно раздавит оставшиеся крепости. Мы выступаем огромным войском - здесь все, кого удалось собрать.
***
Штурм Ангамандо длился весь день и был провален.
Мы потеряли все осадные орудия, таран и многих воинов. Говорили, что штурм провалился из-за отсутствия единого командования и сплоченности, и я полагаю, что это действительно так. Войск было много, но они были разобщены, каждым отрядом командовал собственный лорд, и он отдавал приказания, мало ориентируясь на действия других лордов.
Поэтому пламенная ярость пропадала втуне; жара и солнце медленно убивали армию не хуже Врага. Потом внезапно прогремел гром и начался дождь, это вызвало всплеск воодушевления, но сил переломить ход битвы уже не хватило.
Не могу рассказать об этой битве подробностей, потому что все сливается в какой-то один долгий и бесконечный поток - выцеливаешь вражеских лучников на башне, они выцеливают тебя, из каких-то щелей и нор то и дело выскакивают группы орков, волколаков и иных темных тварей, они пытаются смять наши фланги, мы отстреливаемся, кто-то ранен, иногда я осознаю себя рядом с Альквариэль и ее сестрой - они вместе с другими целителями здесь, на поле, они залечивают мои раны и поят водой, и снова все заново.
Штурм заканчивается с наступлением сумерек. Впоследствии эта битва получила название «Битва Первого Союза», ибо впервые против Врага сражалась объединенная армия трех народов, эльдар, людей и казад. В этой битве погиб старший из сыновей Феанаро, Нельяфинвэ - говорили, что он вызвал на бой самого Моринготто, и нанес ему множество ран, но и сам пал.
Также после битвы до нас дошла весть о смерти лорда Туркафинвэ в плену Врага. Говорили, что он сумел убить многих, но, не имея сил вырваться на свободу, бросился на нож, предпочтя эту смерть смерти от зубов волколаков.
Нам сейчас очень тяжело. Проигранный штурм, потери друзей и близких… Химринг… Кажется, потрачено столько сил, но впустую, а потери так велики! Двое сыновей Феанаро за один день... их осталось лишь четверо.
Этой ночью Первый Дом собирается в Аглоне. Сказаны прощальные речи и спеты погребальные песни. Потом лорд Куруфинвэ принимает присягу тех, кто пожелал служить ему после смерти своего лорда.
Кресло Туркафинвэ пустует, и смотреть на него невыносимо.
***
Полутьма, чьи-то стоны рядом. Чей-то надсадный кашель. Хриплые голоса надо мной… орки. Я в плену.
- Вот полечим…. Будешь жить долго… - приговаривает кто-то, накладывая омерзительного вида мазь на мою рану.
- Я-то долго; а вот тебе долго не прожить, образина, - обещаю я орочьей морде. Она хихикает в ответ:
- У нас тут весело… повеселимся, вот увидишь…
- Это ведь та, что застрелила их лорда!
- Точно! Вот с этим ее сковать!
Звон молота. На мою правую руку надевают оковы, сковывая парой с другим пленником. С изумлением узнаю лорда Нельяфинвэ. Он тоже ранен, и его тоже лечат орочьей мазью.
Мазь обжигающе болезненна, но дает почти мгновенное облегчение. Я осматриваюсь по сторонам. Мы в каком-то каменном мешке, рядом еще трое или четверо пленников, остальные кроме нас - люди. Их тоже разделяют по парам и сковывают между собой. Кого-то избивают, он душераздирающе кричит и умоляет прекратить.
Своего лорда я здесь не вижу. Это означает одно из двух - либо его удалось спасти, либо он был убит и остался на поле. Действуй. Феаноринг говорит мало, делает быстро.
Один из орков склоняется надо мной, выхватываю из его лапы кинжал и мгновенно закалываю.
Дальше время начинает идти очень быстро. Я вскакиваю с земли, дергаю скованной кистью лорда Нельявинвэ, он выхватывает из-за пояса упавшего орка дубину, рывок - мы в углу зала, скованные рука к руке, орки сперва бросаются на нас, потом от нас, мы пробегаем по залу, оставляя за собой орочьи трупы, визг, гвалт, паника, наконец, нас оглушают и вновь темнота.
Возвращение из тьмы уже не так ошеломляет, как в предыдущий раз. Опять на том же месте и в тех же кандалах.
- Ну что же, я считаю, это была неплохая попытка, - криво улыбаюсь я. - Надо будет повторить.
- Я съел лембас, - говорит лорд Нельяфинвэ. - Жаль, что у меня больше нет, меня обыскали и все забрали.
- Да, жаль, лембас бы мне сейчас пригодился, - киваю я, чувствуя сильнейшую слабость.
- Этих стеречь особо сильно, - гнусавит орк. - Чуть не сбежали!
- Ты плохо знаешь Первый Дом, - говорю я. - Намучаешься еще.
В этот самый миг какая-то какофония звуков раздается из угла зала - скрежет, звон и одновременно чей-то дикий рев. Мы оборачиваемся и видим, как какой-то атани врывается в зал, буквально кроша орков. Дважды повторять не надо; мы с лордом Нельяфинвэ тут же оказываемся на ногах, и история с избиением орков повторяется. В этот раз перебить удается всех; лорд Нельяфинвэ, полный сил после лембаса, тащит меня за собой, а я успеваю лишь время от времени подрезать кинжалом чьи-то лапы.
В сумраке мы добираемся до ворот, распахиваем их и бежим, точнее, стараемся передвигаться быстро, хотя оковы страшно мешают и я еле тащу ноги. В одной руке я по-прежнему сжимаю орочий кинжал, другая скована с лордом Нельяфинвэ. Такими мы добираемся до Аглона, где в кузне удается освободиться от оков.
***
Лорд Куруфинвэ не погиб. Хотя был он сильно ранен, и фэа его долго блуждала во тьме, но после долгих скитаний он вернулся, и дружина крепости Аглон ликовала, радуясь его возвращению.
К счастью, не погиб и сын его Тьелперинквар - он был лишь объявлен пропавшим, но вернулся и вскоре был назначен лордом Врат вместо погибшего Канафинвэ.
Ранее этого был сильно ранен лорд Туркафинвэ; о том не пишу, ибо не была участником этих странных событий. Рассказывали, что Туркафинвэ явился к беорингам требовать виру за своего пса Хуана, которого люди по неведению едва не убили на охоте, приняв за гигантского волколака.
После того, как лорд Туркафинвэ сразился на поединке с вождем беорингов и был ранен, рану его излечить пытались многие, но облегчения это не приносило, и рана не затягивалась. Тогда лорд Финдарато из подземного Нарготронда сказал, что ссора эта привела в движение нити судьбы, и узел судьбы не развязать, а рану - не исцелить, пока между нашими и их вождями не останется никакого зла.
Утром после своего возвращения лорд Куруфинвэ дал приказ собираться и идти к беорингам, потому что брат его второй день не вставал с постели и не мог удержать оружие в руках.
Мы никогда не жаловали смертных и не интересовались ими, но в битве за Макалаурэ именно беоринги внезапно поддержали нас. С другой стороны, огненный нрав лорда Куруфинвэ таков, что второй день видя своего любимого брата в полной беспомощности, он не мог не чувствовать гнева по отношению к тем, из-за кого это случилось.
Однако ради своего брата он, скрепя сердце, решил попробовать обуздать свою ярость. Нам было приказано держаться наготове, ибо все мы знаем, что любая попытка навязать нашему лорду какое-то решение, принятое не им самим, может перейти в кровопролитие.
Наверное, на наше обоюдное везение, мы не дошли до поселения беорингов - случилось так, что мы внезапно столкнулись с ними прямо посреди лесной дороги, и в тот же миг услыхали рога Барад-Эйтеля, возвещавшие о вражеской армии под стенами их крепости.
Теперь было не до разговоров и не до распрей. Наши лорды преломили лембас с людским вождем, после чего лорд Туркафинвэ сразу почувствовал себя лучше.
Тем временем рога Барад-Эйтеля продолжали звать на помощь. Лорд Куруфинвэ сказал, что хоть и не дождался он в битве за Макалаурэ помощи от лорда Нолофинвэ, но никто не сможет упрекнуть его в том, что он сам оставил в беде сородичей, и приказал немедленно отряду двигаться на помощь Барад Эйтель. Беоринги отправились с нами.
***
Со стены Барад-Эйтель раз за разом трубит рог. Из-под стен бьют орочьи барабаны. Пришла орда.
Долго ждать не приходится, наш отряд ударяет в бок орде, крики «Айя Феанаро» мешаются с «Аутэ и ломэ», люди бьются плечом плечу с эльдар. Крик, лязг сшибающихся щитов, орочий рев, короткая передышка - и новая сходка. Я участвую первых трех боях, потом получаю тяжелое ранение. Из боя меня выносит лорд Туркафинвэ, окончательно исцелившийся от своего недуга. Лежу на обочине поля, целительница начинает лечение, в этот момент орки ударяют так крепко, что раненых приходится утаскивать в лес.
Потом приходится отступать еще дальше, - мы не знаем, что происходит там, на поле, но судя по тому, что вдоль лесной кромки рыщут орочьи отряды, дело плохо. Меня уносят какие-то люди. Кажется, это беоринги. Слышу знакомое имя «Барахир». Да, точно, ведь это с Барахиром преломляли лембас наши лорды. Странно, что меня спасают люди. Смертные для нас - все равно что пыль на ветру; ранее мы совсем не замечали их, но теперь их дела и короткие жизни вплетаются в судьбу мира, и я не знаю, что думать об этом. Благодаря незнакомому атани мне удалось бежать из плена, и сейчас они снова спасают меня, не ведая, что сложись по-другому, и мы могли бы пролить кровь их близких.
Беоринги совещаются, возвращаться ли домой или идти еще куда-то, в конце концов меня приносят в Форност. Там я заканчиваю свое лечение, услышав печальную весть: отряд защитников был разбит, а Барад-Эйтель не открыл ворот, чтобы спасти раненых под его стенами.
Хотя Барад Эйтель сумел выстоять в этой битве - горе тебе, крепость, отказавшая в защите раненым!
Мне удается благополучно возвратиться в Аглон. Спустя некоторое время возвращается лорд Куруфинвэ с остатками отряда. Он жив, хотя и получил ранение. А потом приходит новость о падении Форноста, крепости, ближайшей к Ангамандо. Форност полностью разрушен, и его падение означает прорыв Кольца Осады.
***
С прорывом Кольца ничто больше не сдерживало натиск орков. По дорогам Белерианда растекались орочьи отряды, рыскали волколаки, и даже возле дальних рубежей пути сделались небезопасны.
Сильмариллы же по-прежнему находились в твердыне Врага, взять которую штурмом теперь было еще тяжелее, ибо мы - и не только мы - многих потеряли в последних сражениях.
Главная беда Аглона была в том, что мы потеряли лорда Туркафинвэ. Он был захвачен в плен при попытке отбить Форност во главе крошечного отряда - думаю, их вело безрассудство и отчаяние, ибо потеря Форноста воистину была страшна для всего Белерианда.
Итак, Туркафинвэ был в плену, и мы ничего более не ведали о его судьбе. Многие потеряли своих близких. Однако хуже всего было бы сидеть на месте и сокрушаться о своем бессилии, поэтому на утро был назначен сбор войск. Первый Дом собирался в Химринге.
Когда же Аглон подошел к Химрингу, позади раздались орочьи барабаны: Ангамандо тоже решил не сидеть на месте и решил нанести удар первым.
Мы успеваем буквально ворваться в Химринг и захлопнуть ворота; по пятам движется вражеская армия. Двор крепости заполнен воинами, и я не сомневаюсь, что мы отобьем атаку. Вместе с другими лучниками поднимаюсь на башню. То, что я вижу с нее, пугает. Над рекой орков, текущей к воротам, высится огромная фигура тролля. Дальше замечаю валараукар. Помню, что валараукар не страшны стрелы, поэтому концентрируюсь на орках. Выцеливаю лучников с той стороны. Довольно скоро в стене тараном пробивают брешь, и орки устремляются в нее.
У меня закончились стрелы, я спускаюсь вниз, внизу уже идет бой в коридорах. Мне нечего там делать без щита или копья. Химринг ожесточенно сопротивляется, но я вижу, что шаг за шагом защитников теснят все глубже и глубже. Лязг, рев, в проеме появляется рогатая фигура валараукар, по коридору стелется красный дым, слышатся крики ужаса. Все смешалось. Я не вижу никого из аглонцев - возможно, все они уже мертвы? - и остается только умереть здесь, в чужой крепости, не зная даже имен тех, с кем сражаешься плечом к плечу.
- Туилиндэ! - чей-то крик сзади. - Сюда! Быстрее!
Оглядываюсь - несколько верных Аглона несут раненого лорда Куруфинвэ.
- Лорд ранен, спасаем его! Прикрывай!
Я мчусь следом с пустым колчаном, обнажив меч. Мне плохо от позора происходящего: мы бежим из крепости, в которой еще идет бой, бежим прямо из схватки, оставив соратников. Оправданий не существует; лорд Нельяфинвэ остался сражаться до конца, а мы бежим.
Миновав Таргелион, крепость лорда Морифинвэ, кратко передохнув там и залечив раны, отступаем к Барад-Эйтель, где созван общий сбор войск. Туда стекаются все остатки войск павших крепостей, и даже мирные земли прислали своих воинов - хоть и было их мало, но никто не оставался совсем в стороне. Пришел отряд лучников из Дориата, лесные эльфы Оссирианда, Финдарато из Нарготронда, и даже народ казад - со своей осадной камнеметной машиной.
Ничего этого я не замечаю, безучастно сидя в тени внутренней стены крепости. Весь двор Барад-Эйтель забит войсками. Мечутся целители, девы разносят воду, во всех концах двора стоит гвалт - все делятся впечатлениями. Во внутренних покоях лорды держат совет. Помимо сыновей Феанаро, Третий Дом представлен лордами Ангарато, Айканаро и Финдарато, а от Второго присутствует лишь внук Нолофинвэ, Эрейнион. Отец его Финдекано - единственный из лордов Второго Дома, к кому феаноринги питали искреннее уважение, - погиб в день битвы за Макалаурэ.
Нолофинвэ же не видно, говорят, что тяжелое ранение удерживает его в постели.
На меня набегает моя подруга Альквариэль. Она гостит сейчас в Барад-Эйтель у леди Иримэ, сестры Нолофинвэ, и бывает в Аглоне редко, поэтому нам нечасто удается повидаться. Альквариэль тут же вываливает на меня ворох новостей, обнимает, угощает горячим напитком и тащит с собой во внутренние покои. Видно, мой измученный вид ее печалит и она пытается хоть на минуту заставить меня забыть о войне.
Я захожу в шатер и здороваюсь с леди Иримэ. Рядом с ней человеческая женщина, ее лицо кажется знакомым, и я вспоминаю, где видела ее - когда мы вернулись в Аглон сразу после его взятия, это она сидела над лордом Айканаро и, кажется, лечила его своим человеческим лечением, которое оставляет шрамы. Что она делает здесь, рядом с леди Иримэ?
- Кто ты? - бесцеремонно спрашиваю ее.
- Мое имя Андрет из народа беорингов, я жена лорда Айканаро, - отвечает она спокойно.
Жена? Вот эта смертная - жена лорда нолдор? Да как такое возможно?
- Жена?!. - я смотрю на нее со смесью изумления и другого чувства, не знаю, как назвать его, ибо слишком невероятно, чтобы лорд моего народа назвал женой… пыль на ветру...
- Прошу вас, не нужно ссор в моем доме, - вмешивается леди Иримэ.
- Из уважения к тебе, - холодно отвечаю я и выхожу из шатра.
Тут заканчивается совет лордов. Решение ожидаемо, объявлен поход на Ангамандо. Следует нанести ответный удар прежде чем Враг окончательно раздавит оставшиеся крепости. Мы выступаем огромным войском - здесь все, кого удалось собрать.
***
Штурм Ангамандо длился весь день и был провален.
Мы потеряли все осадные орудия, таран и многих воинов. Говорили, что штурм провалился из-за отсутствия единого командования и сплоченности, и я полагаю, что это действительно так. Войск было много, но они были разобщены, каждым отрядом командовал собственный лорд, и он отдавал приказания, мало ориентируясь на действия других лордов.
Поэтому пламенная ярость пропадала втуне; жара и солнце медленно убивали армию не хуже Врага. Потом внезапно прогремел гром и начался дождь, это вызвало всплеск воодушевления, но сил переломить ход битвы уже не хватило.
Не могу рассказать об этой битве подробностей, потому что все сливается в какой-то один долгий и бесконечный поток - выцеливаешь вражеских лучников на башне, они выцеливают тебя, из каких-то щелей и нор то и дело выскакивают группы орков, волколаков и иных темных тварей, они пытаются смять наши фланги, мы отстреливаемся, кто-то ранен, иногда я осознаю себя рядом с Альквариэль и ее сестрой - они вместе с другими целителями здесь, на поле, они залечивают мои раны и поят водой, и снова все заново.
Штурм заканчивается с наступлением сумерек. Впоследствии эта битва получила название «Битва Первого Союза», ибо впервые против Врага сражалась объединенная армия трех народов, эльдар, людей и казад. В этой битве погиб старший из сыновей Феанаро, Нельяфинвэ - говорили, что он вызвал на бой самого Моринготто, и нанес ему множество ран, но и сам пал.
Также после битвы до нас дошла весть о смерти лорда Туркафинвэ в плену Врага. Говорили, что он сумел убить многих, но, не имея сил вырваться на свободу, бросился на нож, предпочтя эту смерть смерти от зубов волколаков.
Нам сейчас очень тяжело. Проигранный штурм, потери друзей и близких… Химринг… Кажется, потрачено столько сил, но впустую, а потери так велики! Двое сыновей Феанаро за один день... их осталось лишь четверо.
Этой ночью Первый Дом собирается в Аглоне. Сказаны прощальные речи и спеты погребальные песни. Потом лорд Куруфинвэ принимает присягу тех, кто пожелал служить ему после смерти своего лорда.
Кресло Туркафинвэ пустует, и смотреть на него невыносимо.