Это не про фашистов, это про Мордовлаг: Ее избивали и пытали холодом,открывая посреди зимы все двери
Вроде Олимпиада скоро. А тут какие-то явно неолимпийские страсти накаляются. Что, так сложно навести порядок в женской колонии?
Честно сказать, я даже не подозревала, что могут твориться такие ужасы в родном крае. Сколько благолепных интервью опубликовано было с начальником местного УФСИН в местной прессе: то они спецназ награждают, то показатели перевыполняют и все просто в шоколаде. А вот все это выдает совершенно другую картину, страшную, отдающую войной и подвигом Зои Космодемьянской - на нашей земле снова фашисты, просто они доморощенные.
И то, что с принятием мер к этим фашистам медлит московское руководство крайне неприятно. Это означает поддержку такого "стиля управления" колониями.
Помнится, фильм такой был о войне (у меня только такие аналогии возникают) "Иди и смотри" - так вот: читайте. Такого не должно быть в цивилизованном мире с мундиалями и олимпиадами, но есть. И если общество не останется равнодушным к судьбе заключенных, то есть надежда, что оно само не безнадежно (извините за невольный каламбур).
Надежда Толоконникова написала новое письмо, полностью в "Новой Газете":
http://www.novayagazeta.ru/society/60545.html
Потому что в этом регионе, в Мордовии, с людьми творят страшное. Им лгут, их запихивают в машины силой, и их отказываются слушать, их подавляют, их уничтожают и уничтожают человеческое в них. Людей превращают в затравленных зверей. И я признаюсь - да, я опасаюсь за свою судьбу. Потому что я не знаю, что со мной будет сегодня вечером. Что решат сделать со мной палачи из УФСИН по Республике Мордовия.
И я опасаюсь за судьбу <…> осужденных, с которыми я недолго, но очень полно общалась в ЛПУ-21, в больничке. Мы беседовали о Мордовских зонах. И они, отбывающие наказание в ИК-2, рассказали мне чудовищное. То, о чем я, конечно, слышала и раньше, но что не укладывается у меня в голове. <…>за жалобы в прокуратуру и Уполномоченному по правам человека на ИК-2 год не вылезала из ШИЗО. Ее избивали и пытали холодом, специально открывая посреди зимы все двери. Мерзли и жаловались даже сами сотрудники, ее охранявшие. А она - в оранжевом платье и в трусах.
За общение со мной <…> срочно, 15 октября, отправили с больнички на «двойку». Предупредив, что «тебя там ждут». Я не знаю, что сейчас с ней, но мне хотелось бы, чтобы существовал какой-то общественный контроль за тем, чтобы к осужденным, которые готовы говорить правду о колониях, не применялись пытки, как физические, так и психологические. <…> она из тех камикадзе, кто говорит о колонии, как есть. Потребуйте у ФСИН информацию о ней, не дайте ее уничтожить; дайте понять, что осужденные - не бесправные существа, что есть общество, готовое их права отстаивать.
Другая осужденная, <…>, она передвигается с двумя тростями, очень медленно, согнувшись, она испортила себе здоровье в местах лишения свободы, села здоровой. У нее парапарез нижних конечностей, межпозвоночная грыжа. 15 октября, несмотря на то, что ей не было оказано в ЛПУ-21 никакого лечения, она была отправлена на этап. Однако <…> отказалась заходить в автозак, сделала заявление о начале голодовки, голодовки до вызова к ней прокурора и до оказания ей лечения, до облегчения ей постоянных болей в спине и ногах. Ее не стали запихивать в автозак силой, но увели в ШИЗО ЛПУ-21. «Приедешь в ИК-2, тебе Кемяев покажет», - пообещали ей. Кемяев - режимник «двойки, известный по всей «ветке» садист. «Лучше я умру от голода, чем от побоев, истязаний, унижений. Они уже сделали это со мной перед отъездом в ЛПУ-2 за то, что я заступилась за избиваемых. Меня саму посадили в клетку на сутки и избивали. А потом они скажут, что я сама себя удушила, как они всегда делают… Мне страшно. Я молю Господа, чтобы он не допустил этого беспредела», - вот последнее, что я услышала от <…>. Меня увезли в ИК-14. Она продолжает голодать. Сегодня, в пятницу, 18.10.13, ее опять должны были этапировать. Так и не оказав медицинской помощи. Я просила своих адвокатов, чтобы они навестили <…> и <…> в ИК-2. Я ответственна теперь за судьбу этих людей, поскольку срочные этапы в ИК-2 они получили из-за общения со мной. Им прямо об этом говорилось. Скорее всего, однако, адвокатов в ИК-2 не пустят. Как не пускали ко мне в больничку. И это - страшно.
Честно сказать, я даже не подозревала, что могут твориться такие ужасы в родном крае. Сколько благолепных интервью опубликовано было с начальником местного УФСИН в местной прессе: то они спецназ награждают, то показатели перевыполняют и все просто в шоколаде. А вот все это выдает совершенно другую картину, страшную, отдающую войной и подвигом Зои Космодемьянской - на нашей земле снова фашисты, просто они доморощенные.
И то, что с принятием мер к этим фашистам медлит московское руководство крайне неприятно. Это означает поддержку такого "стиля управления" колониями.
Помнится, фильм такой был о войне (у меня только такие аналогии возникают) "Иди и смотри" - так вот: читайте. Такого не должно быть в цивилизованном мире с мундиалями и олимпиадами, но есть. И если общество не останется равнодушным к судьбе заключенных, то есть надежда, что оно само не безнадежно (извините за невольный каламбур).
Надежда Толоконникова написала новое письмо, полностью в "Новой Газете":
http://www.novayagazeta.ru/society/60545.html
Потому что в этом регионе, в Мордовии, с людьми творят страшное. Им лгут, их запихивают в машины силой, и их отказываются слушать, их подавляют, их уничтожают и уничтожают человеческое в них. Людей превращают в затравленных зверей. И я признаюсь - да, я опасаюсь за свою судьбу. Потому что я не знаю, что со мной будет сегодня вечером. Что решат сделать со мной палачи из УФСИН по Республике Мордовия.
И я опасаюсь за судьбу <…> осужденных, с которыми я недолго, но очень полно общалась в ЛПУ-21, в больничке. Мы беседовали о Мордовских зонах. И они, отбывающие наказание в ИК-2, рассказали мне чудовищное. То, о чем я, конечно, слышала и раньше, но что не укладывается у меня в голове. <…>за жалобы в прокуратуру и Уполномоченному по правам человека на ИК-2 год не вылезала из ШИЗО. Ее избивали и пытали холодом, специально открывая посреди зимы все двери. Мерзли и жаловались даже сами сотрудники, ее охранявшие. А она - в оранжевом платье и в трусах.
За общение со мной <…> срочно, 15 октября, отправили с больнички на «двойку». Предупредив, что «тебя там ждут». Я не знаю, что сейчас с ней, но мне хотелось бы, чтобы существовал какой-то общественный контроль за тем, чтобы к осужденным, которые готовы говорить правду о колониях, не применялись пытки, как физические, так и психологические. <…> она из тех камикадзе, кто говорит о колонии, как есть. Потребуйте у ФСИН информацию о ней, не дайте ее уничтожить; дайте понять, что осужденные - не бесправные существа, что есть общество, готовое их права отстаивать.
Другая осужденная, <…>, она передвигается с двумя тростями, очень медленно, согнувшись, она испортила себе здоровье в местах лишения свободы, села здоровой. У нее парапарез нижних конечностей, межпозвоночная грыжа. 15 октября, несмотря на то, что ей не было оказано в ЛПУ-21 никакого лечения, она была отправлена на этап. Однако <…> отказалась заходить в автозак, сделала заявление о начале голодовки, голодовки до вызова к ней прокурора и до оказания ей лечения, до облегчения ей постоянных болей в спине и ногах. Ее не стали запихивать в автозак силой, но увели в ШИЗО ЛПУ-21. «Приедешь в ИК-2, тебе Кемяев покажет», - пообещали ей. Кемяев - режимник «двойки, известный по всей «ветке» садист. «Лучше я умру от голода, чем от побоев, истязаний, унижений. Они уже сделали это со мной перед отъездом в ЛПУ-2 за то, что я заступилась за избиваемых. Меня саму посадили в клетку на сутки и избивали. А потом они скажут, что я сама себя удушила, как они всегда делают… Мне страшно. Я молю Господа, чтобы он не допустил этого беспредела», - вот последнее, что я услышала от <…>. Меня увезли в ИК-14. Она продолжает голодать. Сегодня, в пятницу, 18.10.13, ее опять должны были этапировать. Так и не оказав медицинской помощи. Я просила своих адвокатов, чтобы они навестили <…> и <…> в ИК-2. Я ответственна теперь за судьбу этих людей, поскольку срочные этапы в ИК-2 они получили из-за общения со мной. Им прямо об этом говорилось. Скорее всего, однако, адвокатов в ИК-2 не пустят. Как не пускали ко мне в больничку. И это - страшно.