Лесник в интеллигентском лесу. Путеводитель Игоря Григорьевича Яковенко по историческому тупику
Профессор Игорь Григорьевич Яковенко
Иероним Босх (ок. 1460 -1516)
Извлечение камней глупости
1475-80гг ,дерево, масло, 48 x 35 см.
Музей Прадо, Мадрид, Испания
Это - без комментариев
Вышла в свет и уже появилась в магазине «Фаланстер» новая работа известного отечественного культуролога, профессора РГГУ Игоря
Григорьевича Яковенко «Россия и модернизация в 1990-е годы и последующий период: социально-культурное измерение»*.
Писалась книга уже в начале украинских событий, что не могло не отложить на неё отпечаток - книга фактически стала очень важной репликой в
идущих сейчас ожесточенных спорах - и интеллигентских, и идеологических - о фатальном расколе российского социума, об отличие и сходстве русской
локальной цивилизации с западной, о глубинных причинах стадиального отставания страны и, наверное, главное, о причине столь уже очевидного краха
либеральных реформ, в т.ч. направлявшихся сверху. Но прежде всего, эта книга - жестокий обвинительный акт против интеллектуалов, кокетничающих с
архаизацией общества и пугливо, как курица от ястреба, прячущие глаза от трагизма истории.
Начну с конца. Книгу завершает публикация, вышедшая в журнале «Родина» 17 лет назад, - статья-главка «Феномен быдла»
(совместно с культурологом А.А. Пелипенко). По мнению соавторов, быдло - это не просто массы, изо всех сил стремящиеся остаться
в уютной для них исторической архаике, в "простом и ясном" мире безответственности, это необычайно агрессивная часть традиционного
населения, охваченная ксенофобией, ненавистью к образованности, к интеллигентности, к непохожести. Век назад эту категорию
называли «охотнорядцы», а они сами именовали себя «истинно-русские люди». Сегодня они превращены к главную опору
кремлёвской политики, в «диванных генералов» войны с Украиной, в погромщиков, нападающих на антивоенные демонстрации.
Сегодня, когда шаманские камлания на тему "особого пути России" и "Русской цивилизации" временами уже достигают
интеллектуальной рафинированности негритюда, особенно интересно ознакомится с работой убеждённого западника, при этом
работающего с моделями локальных цивилизаций. Со своей стороны отмечу, что рассмотрение России как цивилизации локальной - дочерней
(от Европейской), совершенно нормально и никак не отрицает ни своебразие России, ни её европейскости. Русская цивилизация - такая же
дочка Европы, как Северная и Латинская Америка. Я лично в этот перечень дочек добавляю Южнобалканскую и Израильскую субцивилизации,
но не настаиваю. Быть цивилизацией-дочкой вовсе не зазорно - Япония, Вьетнам и Корея - дочки Китая, Рим - дочка Эллады. Россия отличается
от Европы так же как США или, допустим, Куба и Аргентина. Россия точно также как США расколоты постепенным сближением
с материнской цивилизацией (смешно, что и там, и там "европеистов" называют одинаково - либералами).
Видимо, именно "дочерность" Русской цивилизации заставляет её постоянно обращаться к опыту других "дочек": строить государство
и экономику по североамериканским образцам; получать в результате олигархический авторитаризм и социальное расслоение латиноамериканского
типа; завидовать израильской национальной консолидации и великосербской этнической мобилизации...
Отмечу также, что всем, кому перевалило за полтинник, очень тяжело видеть увядание Русской европейской цивилизации. Еще в 80-е мы жили
в стране мирового класса культуры и вполне приличного уровня науки, а главное - мы жили в стране надежды (вот уйдут каким-то чудом коммуняки,
и заживём). Допускать, что у России всё главное - позади, как у Эллады эпохи эллинизма, очень тяжело. Всё лучшее создано - философия,
демократия, драматургия, поэзия, живопись, скульптура, эстетика, наука, филология... Дальше - попытки жить на капитал накопленных
достижений, медленно превращаясь в набор микроскопических подобий своего главного бывшего врага - персидской деспотии, и тоскливо наблюдать,
как эстафета эллинства стремительно перемещается в Азию. Профессор Яковенко напоминает, как Афины при римлянах (отмечу от себя -
эллинофильствующем Нероне) превращаются в город-музей. Вот так и Россия...
Тем более, что, как и всегда на фазе послереволюционной реакции (а протесты 2011-12, безусловно, были абортированной революцией, эдаким
неудачным Февралём 1917, когда нашёлся лесник, который пришёл и всех с Невского проспекта разогнал), доминируют рассуждения о
фатальной обреченности всех отечественных попыток либеральной реформации и неавторитарной модернизации. Но очень отрадно, что
периодически появляются работы, которые, рассматривая перспективы нашей страны с цивилизационной (на стыке культурологии, социологии,
и психологии) точки зрения, делают это с интеллектуально честных позиций, как бы это и не шокировало читателей по обе стороны
идеологических баррикад и не обижало ту часть интеллигенции, которая сама добровольно превратила себя в идеологических шаманов.
О "шаманах" чуть подробнее. Победа либерализма лишает русскую интеллигенцию последних надежд стать кастой платоновских
"мудрецов-руководителей", овладеть государством и сделать его "педагогом взрослых". Добившись же этого - построить "духовное" кастовое
государство, устремленное к утопической сверхцели. Отечественная гуманитарная интеллигенция в данном случае выступает как сословие секулярного
духовенства. Сталинизм, добив большевизм, дал этому "сословию" шанс на духовное водительство обществом, прикрывавшее
коммунистической фразеологией эту самую платоновскую криптодоктрину. Но осень 1991 года, с ее курсом на рыночный либерализм, поставила
жирный крест (могу перефразировать - худенький могендовид) на этих грандиозных планах. Поэтому российская гуманитарная интеллигенция в
своей массе ненавидит Август-91, либерализм, реформы, Запад, демократию, и "пролетарски-номенклатурная" КПСС, куда интеллигенту было
попасть труднее, чем евангельскому богачу в райские кущи, переформатировалась в сплошь интеллигентскую КПРФ.
Тем отрадней, когда этому помешательству даётся полноценный интеллектуальный отпор.
Но вернусь к рассказу о книге. Автор очень жёсток. Так он, буквально проходя по грани социал-дарвинизма, воздаёт должное тем, кого
называет «санитары леса» - проходимцам, которые обманывают и разоряют людей, непривычных к новым рыночным реалиям, социально
неадекватным. Сейчас это называется «лохотрон» и осуществляется по вечному алгоритму Лисы Алисы и Кота Базилио: «на дурака не нужен нож,
ему немного подпоешь и делая с ним что хошь...».
Именно поэтому на обложке книги репродукция Босховского «Извлечения камня глупости».
Договорю за автора - «санитары леса» вытягивают в рынок тех, кто хотел «отсидеться в норке».
В конце XIX-XX - это были деревенские ростовщики (кулаки-1) и различные «продавцы воздуха». Они потрошили кубышки, заставляли
выращивать товарное зерно. В 90-е - вытягивали сбережения «из банок» и пускали в банковский оборот, создавали вторичный рынок квартир.
О разделении кулаков на категорию 1 и категорию 2, которое разделение моё личное и очень важное для понимания базовых социальных процессов
в России - чуть дальше.
И.Г. Яковенко также согласен с концепцией фатального раскола российского социума. Он говорит даже о появлении в России двух народов с
качественно отличными ментальными характеристиками. Яковенко считает этот раскол производным от раскола цивилизационного - локальная
русская цивилизация разрывается между западноевропейским влиянием и византийской-евразийской матрицей культуры.
В результате общество разрывается между теми, кто готов войти в Большое общество (социум в пределах нации или государства), в современный,
как принято говорить, цивилизованный мир - мир терпимости, плюрализма, рынка и либеральной демократии; и теми, кто в ужасе от
переживаемого культурного шока модернизации мечтает провалиться в социальную архаику, к подражаниям сталинистским или авторитарно-самодержавным общественным моделям.
Автор выделяет стремление к социальной и культурной архаизации в качестве константы для всех обществ, вступающих на путь
поступательного развития.
Для И.Г. Яковенко вообще характерно придание особой значимости тем перманентным войнам, которые «быдло» ведёт с модернизмом во имя
"доброго старого" и такого простого и понятного времени. Отмечу за рамками рассказа о книге, что такую войну архаики со всей начавшейся
28 лет назад либеральной модернизацией мы и переживаем сегодня. Война с Украиной - только повод и фон для этой сущностной войны.
Особенное внимание в книге, которая венчает многолетний цикл работ автора, посвященных цивилизационным особенностям российских модернизаций, уделяется неписанному "общественному договору", заключенному в традиционалистких и промежуточных между традиционалисткими и вестеризированными слоях общества - людьми между собою (по "горизонтали") и с властью (начальством) - по "вертикали". Например, решительное осуждение проявлений поведения, напоминающего протестанскую этику - интенсивное врастание в легальные рыночные отношения, но социальное санкционирование "небольшого" воровства и взяточничества, халтуры на работе.
Много говорится о влиянии так называемоего русского мессионизма на внутреннюю и внешнюю политику. Если католицизм осаживал деспотические порывы королей, и до "национализации" церквей (англиканство, галликанство) и реформации в Западной Европе и речи об абсолютизме не могло быть, то русское византийское православие с известного момента деспотизм санкционировало именно через имперско-мессианскую доктрину Третьего Рима. Особенно это стало заметно после жесточайшей расправы с русским протопротестантизмом - старообрядчеством.
Та же доктрина, оставаясь при этом абсолютно элитарной, совершенно незнакомой не только простому народу, но и средним слоям, вот уже 200 как диктует правителям нашей страны стремление сделать Россию центром мировой истории. Уже Александр I, полностью провалив либеральные реформы внутри страны, мечтал о реформировании всей Европы. Его младший брат самонадеянно затеял раздел Османской империи, с прицелом на включение в сферу влияния своей империи всех Балкан, половины нынешней Турции и Ближнего Востока (всего православного ареала в Средиземноморье), и очень удивился появлению первой большой антироссийской коалиции. В наши дни выяснилось, что именно тот - Первый Крымский конфликт - и создал все нынешние антизападные, антилиберальные стереотипы. Про мессианизм большевиков и его культурологическую преемственность от мессианизма "третьеримского" написаны не тома, библиотеки. Но не так много авторов, указывающих на "благородное безумие" эпохи Николая II, когда грядущая мировая война рассматривалась как эсхатологическая битва славянства с германизмом и как путь к овладению Истамбулом/Констанинополем: православный крест на Святой Софии заявлялся солдатам как главная цель вновь прославляемой войны. Царьградский проект ведь не средство гарантировать хлебный экспорт, но второй замах на создание ближневосточного империума России. От себя замечу. Есть обстоятельство, убедительно подтверждающее правоту И.Г. Яковенко о том, что овладение Константиполем рассматривалось не как геполитический и геоэкономический рубеж, но как мистический акт, останавливающий мировую историю со святой Русью во главе человечества. Это обстоятельство - отсутствие в России начала прошлого века своего поощряемого государством сионистского проекта. Ведь православных Палестины и Ливана для обеспечения российской стратегической опоры было крайне мало. Такой опорой могли стать только пророссийские евреи, но петербургские власти, напротив, делали всё, чтобы испортить свои отношения с Чертой оседлости.
Как и положено современному интеллектуалу, главную вину за беды России автор возлагает на интеллектуалов, на интеллигенцию, проявившую вопиющую социально-историческую неадекватность, и не только ни ставшую флагманом модернизации и не увлёкшую за собой элиты, но, в своей массе, также ведшую последовательную борьбу с перспективами нормального цивилизованного развития. Начала эта интеллигенция с попыток изо всех сил спасти крестьянскую общину от рыночного разложения, а народ - от пролетаризации и урбанизации. По своим причинам, такой же подход проявили и дворянство, и бюрократия, и православная церковь. В результате вывод крестьян из патриархального нетоварного производства пришлось делать Сталину - голодом, ГУЛАГом, индустриализацией.
Опять же отвлечёмся временно от книги - самые тяжкие социальные последствия большого террора и Голодомора были в том, что жертвами, в первую очередь, стали как раз относительно наиболее модернизированные слои тогдашнего общества - кулаки-2, вообще украинское крестьянство, казаки, нэпманы, ремесленники, старая техническая интеллигенция, кадровые рабочие (почему-то поддерживающие то меньшевиков, то левую оппозицию).
Теперь о различие кулаков. Кулак XIX века (кулак-1) - это самая страшная фигура традиционной деревни - сельский ростовщик. Кроме всего прочего, именно их деятельность (наряду с идиотскими выкупными платежами) не давала крестьянским хозяйствам получить тот, пусть и небольшой денежный избыток, который создавал бы для них условия отхода от натурального хозяйства. В восточном обществе такой ростовщик - самая ненавистная фигура и его тотальное уничтожение - это неизбежное следствие Гражданских войн. Так было не только в России, но и в Китае. А вот совершенно новый социальный типаж - протофермер (кулак-2), который значимо появился во время столыпинских реформ, и ещё более консолидировался во время НЭПа, это и есть тот человек будущего на селе, тот рыночный хозяин, который только и мог вытащить деревенскую архаику в большое общество. Стереотипы культуры сыграли злую шутку - полувековая ненависть к кулакам-1переложилась на кулака-2. Естественно, этому замещению очень помогла пропаганда - карикатуры, песни, публикации, даже романы, накладывающие на крепкого хозяина (о котором европеец Ленин говорил уважительно) демонизированный образ кровопийцы.
Но, как известно Сталин больше всего, даже больше троцкистов, ненавидел этих протофермеров и уничтожал их миллионами. Чем и отличался от Гитлера, видевшего в бауэре соль германской нации. Отмечу в сторону, что по физиологической выразительности карикатурный образ «кулака-мироеда» в СССР далеко опережал и образы белогвардейцев, созданные поколениями советских карикатуристов, и типажи еврейских комиссаров деникинских агитаторов, и стереотипы нацистской расистской пропаганды.
Но вернёмся к книге профессора Яковенко. Его логика проста. Католицизм истреблял язычество. Православие пошло с ним на компромисс. В результате в русской культуре остался огромный социальный "заказник", в котором не приживаются ценности современной цивилизацию, сама идея развития. Влияние этого балласта привела к тому, что русская культура почти не получила свойств имманентного развития - все реформы шли только из-под палки, только принудительно и только так, чтобы модернизация была консервативной, т.е. затрагивала технологическую сторону, отставляя по возможности не тронутым сложившиеся социальные практики. При этом критика порядков, системная оппозиционность развивалась преимущественно с точки зрения апологии архаики. С модернизацией воевали не только крестьяне, с их мечтой о неолитическом по своей социокультурной сути «Опоньском царстве» (или Беловодье), но и вполне вестернизированные интеллектуалы, больше всего опасающиеся социальной дифференциации народа и развития профанной, т.е. суетной, сложной, рискованной, рыночной, городской, словом, греховной, жизни.
Позиция Игоря Григорьевича близка к моему пониманию - в рамках архаизации русскую цивилизацию ждёт прозябание и гибель. Модернизация, причём, не консервативная (в моих терминах - декоративная), но либеральная, имеющая целью снятие цивилизационного разрыва между Россией и Европой, интеграция в цивилизованный мир - это единственный путь к спасению, в т.ч. физическому. Потому что цивилизация живёт в людях, и снятие (в гегелевском смысле слова) неадекватной культуры происходит вместе с её носителями.
Очень важны рассуждения автора о вынужденности, исторической детерминированности многих социальных процессов. Архаические компоненты в социуме разрушаются неминуемо, подобно заброшенным замкам. Попытки их консервации приводят к системной отсталости и поражению социума в ходе геополитического соревнования. Варварское использование невостановимой ресурсной базы для сохранения архаики при модернизации декоративной и фрагментарной (тоже мой термин - например, только модернизация ВПК) приводит к системной деградации, когда миазмы разлагающихся архаических институций отравляют всё вокруг. Это мы и наблюдаем сейчас, когда нефтяное эльдорадо, как и предсказывали все - от правых либералов до левых сталинистов - бесславно завершается, а никаких сил и ресурсов для модернизационного рывка у общества нет.
Попытки авторитарной модернизации (или авторитарной консервации, "подмораживания") одинаково ведут к атомизации социума.
Социум, в котором атомизацией разрушены все механизмы традиционной солидарности и блокируются все попытки выстраивания новых, обречен на выбор самых жестких моделей рыночных преобразований, которые в более здоровом обществе этой солидарностью смягчаются, демпфируются. Именно по тем же причинам, путь в демократическую политику идёт через олигархические, глубоко коррупционные этапы. И только в преодолении этих недостатков демократии в тяжёлой и трудной борьбе реально гражданского общества и возможно их постепенное преодоление. И.Г. Яковенко подробно анализирует рабство как духовный феномен, такое его проявление как полнейшее отчуждение от государства (при одновременном моральном слиянии с сакральной Властью) и его главнейшее следствие как всеобщее стремление к халяве.
Поэтому либеральные реформы 90-х были, по мнению автора, запрограммированы застоем, а застой - тем, что предельно истощенное сталинизмом и разочарованное бесславным крахом Оттепели и реформ Хрущёва, советское общество чудесным образом получило возможность два десятилетия "избегать истории". Ценою этого "золотого сна" стали турбулентности 90-х, в ходе которых шло ускоренное разрушение архаики и вымывание из истории социокультурных групп, являющихся оплотом (эконишами) догосударственой и средневековой архаики. Одной из необходимостей модернизации, по Яковенко, становится и глубокий межпоколенческий культурный разрыв уже на уровне кодов - до почти полного непонимания. И самое важное и принципиальное - поскольку в современном мире в нерентных обществах (а наша рентная халява завершилась у нас на глазах, а санкции стали лишь "ударом милосердия") не существует нерыночных моделей эффективных экономик, то нам предстоит ещё одно - куда более драматическое погружение в уже по-настоящему дикий капитализм, без всякого патернализма.
Между прочим, Испания, где XIX век просто официально числится эпохой "Золотого сна", заплатила за него несколькими гражданскими войнами позапрошлого века и страшной Гражданской войной 1936-1939 годов. Так, что мы ещё легко отделались. Хотя, может быть, главная часть расплаты - впереди.
Мы уже говорили выше о косвенной вине прекраснодушной народнической интеллигенции, которая всеми своими духовными и интеллектуальными ресурсами сопротивлялась разрушению общинного уклада, святой народной жизни, за то, что спустя много десятилетий патриархальный народный уклад Сталин добивал совершенно геноцидными методами.
Может быть, перекинем мостик в сегодняшний день, те интеллектуалы, которые призывают сегодня дать «отпор пиндосам и гейропе», закрыться от западного влияния, создать, наконец-то, «уникальную русскую систему», окажутся главными виновниками деградации, распада и обнищания страны. И будущее поколения будут также проклинать нынешних разжигателей «антимайданных» настроений, как мы сейчас - тех, кто век назад без устали звал крестьян к топору, срывая этим любые предпосылки для проведения последовательной и глубокой аграрной реформы.
На обсуждении книги Игоря Григорьевича Яковенко в Фонде Ельцина я даже сказал, что содержащаяся в ней полемика с подсознательными сторонниками особого пути России напомнила мне 120 лет назад написанную ленинскую работу «Кто такие «друзья народа» и как они воюют с социал-демократами». Что ещё раз показывает цикличность нашего общественного развития.
* Москва; «Новые Знания»; 2014 (при поддержке Фонда Ельцина)
ковой архаики. Одной из необходимостей модернизации, по Яковенко, становится и глубокий межпоколенческий культурный разрыв уже на уровне кодов - до почти полного непонимания. И самое важное и принципиальное - поскольку в современном мире в нерентных обществах (а наша рентная халява завершилась у нас на глазах, а санкции стали лишь "ударом милосердия") не существует нерыночных моделей эффективных экономик, то нам предстоит ещё одно - куда более драматическое погружение в уже по-настоящему дикий капитализм, без всякого патернализма.
Между прочим, Испания, где XIX век просто официально числится эпохой "Золотого сна", заплатила за него несколькими гражданскими войнами позапрошлого века и страшной Гражданской войной 1936-1939 годов. Так, что мы ещё легко отделались. Хотя, может быть, главная часть расплаты - впереди.
Мы уже говорили выше о косвенной вине прекраснодушной народнической интеллигенции, которая всеми своими духовными и интеллектуальными ресурсами сопротивлялась разрушению общинного уклада, святой народной жизни, за то, что спустя много десятилетий патриархальный народный уклад Сталин добивал совершенно геноцидными методами.
Может быть, перекинем мостик в сегодняшний день, те интеллектуалы, которые призывают сегодня дать «отпор пиндосам и гейропе», закрыться от западного влияния, создать, наконец-то, «уникальную русскую систему», окажутся главными виновниками деградации, распада и обнищания страны. И будущее поколения будут также проклинать нынешних разжигателей «антимайданных» настроений, как мы сейчас - тех, кто век назад без устали звал крестьян к топору, срывая этим любые предпосылки для проведения последовательной и глубокой аграрной реформы.
На обсуждении книги Игоря Григорьевича Яковенко в Фонде Ельцина я даже сказал, что содержащаяся в ней полемика с подсознательными сторонниками особого пути России напомнила мне 120 лет назад написанную ленинскую работу «Кто такие «друзья народа» и как они воюют с социал-демократами». Что ещё раз показывает цикличность нашего общественного развития.
* Москва; «Новые Знания»; 2014 (при поддержке Фонда Ельцина)