Путинизм превращается в социализм?
«Злая машина путинской пропаганды» охотно разнесла по стране выводы аналитиков всемирно известного банка «Швейцарский кредит» о том, что треть состояния российских домохозяйств и 1,5% общего богатства страны находится в руках 110 долларовых миллиардеров, что в нашем богоспасаемом отечестве всё остальное находится в руках 84 тысяч долларовых миллионеров, что в результате социальное расслоение оказалось впереди планеты всей, лишь нехотя пропустив в топе Гаити да Доминикану. В общем и целом, не ту страну назвали Гондурасом.
Эта новость вызвала прилив вполне ожидаемых чувств - началось не очень бурное, но всё-таки ощутимое вскипание как волны ярости благородной.
Поскольку за окном явно не Гаити, на перекрёстках не видно скоплений поражённых лепрой умирающих нищих и детей, с облепленными мухами глазами, то видимо скрупулёзные швейцарцы слегка перегнули палку в своих расчётах - черные и серые схемы оплаты труда и получения доходов у нас явно сглаживают внешне катастрофическую картину социального расслоения. Но всё равно она скандально велика. Интересно только, почему эта информация, разоблачающая режим не менее чем правда о реальных сообщений о событиях 6 мая 2012 на Болотной или об опасениях гринписовцев насчёт экологических угроз со стороны нефтедобычи в Печорском море, не скрыта за семью печатями?
Ведь всем понятно, что путинская машина медиа-лжи и полицейских репрессий служит именно защите того порядка, который обеспечивает сильнейшее социальное расслоение, постыдное для Европы, даже восточной. Так в чём же дело? В чём разгадка очередного вброса антибуржуинского пропагандистского жупела? Неужели для нейтрализации политических апломбов Михаила Прохорова? Так практика показала, что его можно поставить на место куда более лёгким способом.
Чтобы понять, почему путинизм открывает огонь по своему социальному оплоту и как бы бесстыдно позволяет обнажить суть социально-экономического устройства, появившегося в итоге его 14-летнего политического монополизма, необходимо вспомнить об основном внутреннем противоречии путинизма. Несколько лет назад я отметил, что очень тревожным знаком является тот факт, что ленинская публицистка превращается - с некоторой заменой имён, партийных лейблов и наименования чинов - в остро злободневную. Сто лет назад Ленин характеризовал политику царизма как бонапартистское (в честь популизма Наполеона III) метание между классами (сейчас бы сказали «элитными группировками») - поочередное заигрывание то с богатыми, то демагогическая опора на простых людей. Сегодня мы видим очень похожие явления. Основные социальные опоры путинизма - это богачи и бюрократы, включая силовиков. Эти опоры ведут непрерывную, ожесточенную борьбу «бульдогов под ковром». Богачи инстинктивно стремятся к тому, что бы именно им принадлежал госаппарат (как и положено, по их мнению, в буржуазном государстве). Бюрократы, поняв, как уязвимы бизнесмены перед лицом управляемой юстиции и административного произвола, относятся к богачам, как аристократы к среднему сословию где-то 300 лет назад - как к намеченным на стрижку, дублёнки и шашлыки баранам.
Видимо, настала такая фаза путинизма, когда он решил попугать богачей народным гневом. У меня есть два объяснения этому.
Первое. Путинизм решил предотвратить крупнобуржуазную фронду, показав потенциально недовольным, которые, поняв исторический тупик путинизма, могут начать искать альтернативу, что лишь он и гарантирует промышленно-финансовым магнатам безопасность, защиту от ненавидящего их народа.
Второе. Путинизм окончательно избрал вариант полного отхода от государственно-монополистического капитализма в пользу госкапитализма, когда условный меч (т.е. чиновничье перо) полностью побеждает безусловное злато. Может быть, мы имеем дело с рекомбинацией обоих вариантов политики.
История учит, что подобный авторитарный популизм - это явный признак системного кризиса режима. Кризиса, из которого режим не имеет шанс выпутаться. Забавно, что такая расстановка политических сил автоматически толкает крупный бизнес на позицию пламенных защитников «восстановления верховенства закона», а коррумпированную бюрократию и аффилированный с нею бизнес - в ряды борцов с плутократией. И чем больше режим будет фашизироваться, и использовать социальную демагогию, тем обреченнее бизнес будет сдвигаться в стан поборников свободы и демократии.
Автор благодарит Юрия Самодурова, привлёкшего его внимание к теме.
Эта новость вызвала прилив вполне ожидаемых чувств - началось не очень бурное, но всё-таки ощутимое вскипание как волны ярости благородной.
Поскольку за окном явно не Гаити, на перекрёстках не видно скоплений поражённых лепрой умирающих нищих и детей, с облепленными мухами глазами, то видимо скрупулёзные швейцарцы слегка перегнули палку в своих расчётах - черные и серые схемы оплаты труда и получения доходов у нас явно сглаживают внешне катастрофическую картину социального расслоения. Но всё равно она скандально велика. Интересно только, почему эта информация, разоблачающая режим не менее чем правда о реальных сообщений о событиях 6 мая 2012 на Болотной или об опасениях гринписовцев насчёт экологических угроз со стороны нефтедобычи в Печорском море, не скрыта за семью печатями?
Ведь всем понятно, что путинская машина медиа-лжи и полицейских репрессий служит именно защите того порядка, который обеспечивает сильнейшее социальное расслоение, постыдное для Европы, даже восточной. Так в чём же дело? В чём разгадка очередного вброса антибуржуинского пропагандистского жупела? Неужели для нейтрализации политических апломбов Михаила Прохорова? Так практика показала, что его можно поставить на место куда более лёгким способом.
Чтобы понять, почему путинизм открывает огонь по своему социальному оплоту и как бы бесстыдно позволяет обнажить суть социально-экономического устройства, появившегося в итоге его 14-летнего политического монополизма, необходимо вспомнить об основном внутреннем противоречии путинизма. Несколько лет назад я отметил, что очень тревожным знаком является тот факт, что ленинская публицистка превращается - с некоторой заменой имён, партийных лейблов и наименования чинов - в остро злободневную. Сто лет назад Ленин характеризовал политику царизма как бонапартистское (в честь популизма Наполеона III) метание между классами (сейчас бы сказали «элитными группировками») - поочередное заигрывание то с богатыми, то демагогическая опора на простых людей. Сегодня мы видим очень похожие явления. Основные социальные опоры путинизма - это богачи и бюрократы, включая силовиков. Эти опоры ведут непрерывную, ожесточенную борьбу «бульдогов под ковром». Богачи инстинктивно стремятся к тому, что бы именно им принадлежал госаппарат (как и положено, по их мнению, в буржуазном государстве). Бюрократы, поняв, как уязвимы бизнесмены перед лицом управляемой юстиции и административного произвола, относятся к богачам, как аристократы к среднему сословию где-то 300 лет назад - как к намеченным на стрижку, дублёнки и шашлыки баранам.
Видимо, настала такая фаза путинизма, когда он решил попугать богачей народным гневом. У меня есть два объяснения этому.
Первое. Путинизм решил предотвратить крупнобуржуазную фронду, показав потенциально недовольным, которые, поняв исторический тупик путинизма, могут начать искать альтернативу, что лишь он и гарантирует промышленно-финансовым магнатам безопасность, защиту от ненавидящего их народа.
Второе. Путинизм окончательно избрал вариант полного отхода от государственно-монополистического капитализма в пользу госкапитализма, когда условный меч (т.е. чиновничье перо) полностью побеждает безусловное злато. Может быть, мы имеем дело с рекомбинацией обоих вариантов политики.
История учит, что подобный авторитарный популизм - это явный признак системного кризиса режима. Кризиса, из которого режим не имеет шанс выпутаться. Забавно, что такая расстановка политических сил автоматически толкает крупный бизнес на позицию пламенных защитников «восстановления верховенства закона», а коррумпированную бюрократию и аффилированный с нею бизнес - в ряды борцов с плутократией. И чем больше режим будет фашизироваться, и использовать социальную демагогию, тем обреченнее бизнес будет сдвигаться в стан поборников свободы и демократии.
Автор благодарит Юрия Самодурова, привлёкшего его внимание к теме.