Марш несогласных у Золотых ворот - о древнеримском правовом государстве
Мятежник Иисус
http://www.freetowns.ru/ru/theory/society/-/revolt_golden_gates
Эту статью я впервые опубликовал 13 месяцев назад на сайте "Лига Свободных городов". Очередные отказы в проведении небольших шествий в Москве и Питере и объявление о сенсационной находке "свинцовых скрижалей" заставляют меня вернуться к этой теме.
Евгений Ихлов
Иисус был кротким проповедником, облыжно обвиненном в бунтарстве - такова генеральная линия. Но всегда существовала и другая версия - что Иисус, напротив, был одним из величайших революционеров в истории, «первым коммунистом». Ее разделяли в основном радикалы и революционеры.
Сейчас на основе некоторых римских правовых норм я попытаюсь дать свою версию того, кем был на самом деле основоположник христианства.
(Несколько лет назад в статье «От Ирода к Пилату - о древнееврейском правовом государстве» я попытался проанализировать, насколько лучше были гарантированы процессуальные права Иисуса - относительно ныне обвиняемых в России в экстремизме.)
«Генеральную линию» довёл до предела Булгаков в «Мастере...», неслучайно названном «Евангелие от сатаны», а особенно Безруков в телесериале (Безруков вообще сделал роскошную серию образов - Иешуа, Есенин, Пушкин - все умученные евреями или масонами). Иешуа получился вылитый подпольный проповедник с экстрасенсорными способностями (типа рерихнувшегося студента или доцента), который «попал под кампанию», например, «неуклонной борьбы партии с идеализмом и мистицизмом». Начальство требует оформить его как антисоветчика. Добрый следователь, как положено, с усталыми глазами, пытается спасти чудачка, то ли оформив ему как тунеядцу высылку в Урюпинск (где о КГБ народ даже не слышал), то ли временно положить в тихую «дурку» - главное ведь, чтобы меры были приняты. Но подследственный даёт слишком откровенные показания (он честный советский человек и ему нечего скрывать от родных органов), а тут ещё внедрённый стукачок сообщает, что тот рассказывал, что читал Солженицына... Начальство давит, и приходиться заводить дело о попытке создания тайной религиозной антисоветской организации...
Обратим внимание на ритуал казни Иисуса. Его бичуют, перед этим поставив к позорному столбу, нарядив в пурпурный (царский) плащ и терновый венец, пародирующий диадему. Ни мятежника Варавву, ни разбойников Дисмаса и Гестаса перед казнью не бичуют. Их, разумеется, били на стадии предварительного дознания, но ни в ходе следствия (обязательно - судебного), ни перед казнью их не бьют. Перед распятием римляне порют взятых в плен вождей мятежников, перед этим проведя их в цепях в триумфальном шествии. В шутовские царские одежды одевают самозванцев, повстанцев, выдававших себя за царей. Это мрачный ритуал казни особо опасных государственных преступников. При императоре Тиберии в Риме широко использовался закон об оскорблении величия римского народа. Говоря современным языком, правоприменительная практика получила расширенное значение, по закону жесточайше карали за оскорбление особы императора, в лице которого и проявлялось народное величие.
Римляне были твёрдыми язычниками-мистиками и так же твёрдо верили в опасность магических обрядов, как нынешние поклонники ТВ-3, РТР, РЕН-ТВ и проч. «мистических» телеканалов. Провести несанкционированную пытку бродяги, наряженного царем, означало практически наверняка стать мишенью многочисленных доносов по обвинению в совершении «гримуара» - с целью наведения порчи на кесарскую особу. А тяжелый параноический норов Тиберия-кесаря был широко известен.
Но если Иисуса казнили именно как мятежника-самозванца, то подумаем, в покушении на какой престол его подозревали? Формально наследник Ирода Великого - Ирод Антипа (по нашему Герод Геродович) был фигурой мрачной и суровой. Именно он казнил всеобщего любимца, популярнейшего проповедника Иоанна Крестителя. Но никаких претензий к подследственному Иисусу Ирод Антипа не предъявляет и аккуратно, как горячую картошину, возвращает подследственного (для завершения законных следственных действий, разумеется), прокуратору Пилату. И тот соглашается - Иисус покушался именно на власть кесаря, а вовсе не на престол туземного царька.
Дальнейшее известно. В художественную версию, согласно которой первосвященник Киафа общается с представителем «федерального центра» Пилатом, как Кадыров с Хлопониным, верится не очень. Следовательно, Рим (и коллаборационисты в Синедрионе) воспринимают Иисуса как опасного врага, казнить которого надо немедленно - буквально накануне праздника, в бурлящем городе, переполненном сотнями тысяч паломников со всего Средиземноморья.
Перенесемся на 19 столетий. Когда немецко-фашистские оккупанты вешали партизана или подпольщика, они писали «Бандит» или «Партизан» («террорист» тогда было романтическим прозванием отважных борцов с самодержавием, и этим словом не ругались). Когда убивали евреев, писали «Юде». Причем, даже казнимых партизан-евреев называли именно «партизан». И когда казнили тех, кто укрывал евреев или партизан, их партизанами не называли. Был чёткий ритуал.
Раз римское правосудие указало сделать на кресте надпись «Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum», то главное в надписи было про Царя, а не про Юде. Пилат казнил предводителя мятежников - «самозванца», претендента на царский титул. Это знал и сам прокуратор, это хорошо знали окружающие.
Следовательно, можно предположить, что в апреле 30 или 33 годов н.э. (у разных историков год вычисляется по разному) около Золотых ворот Иерушалаима произошло мощное народное выступление в поддержку царя-освободителя (в древнеримских терминах - мятеж самозванца). Выступление было безоружным - иначе совсем другим были бы и число казнённых, и состав обвинения.
Очевидно, что восстание провалилось: в отличие от событий победоносного начала Иудейской войны осени 66 года, не был занят Храм и не был блокирован римский гарнизон. В ином случае, повстанцы разогнали бы Синедрион, сместили Каифу (на его место первосвященника мог бы претендовать тайный, но влиятельный почитатель Иисуса - член Синедриона по фарисейской квоте Иосиф Аримафейский). Восставшие были безоружны, ибо верили, что оно не нужно - в сей миг по призыву Машиаха спустятся ангелы с пламенеющими мечами, и оккупанты-свиноеды будут сброшены в море... Ангелы не спустились. Возможно, именно в тот момент, когда выступление очевидно постигла неудача и надо было выбирать - либо бросать безоружную толпу на копья храмовой стражи и римские мечи, либо скрываться, и были впервые сказаны дошедшие до нас знаменитые слова «Эли́, Эли́! Лама́ савахфани» (Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты оставил Меня?). Ибо вряд ли римские стражники, делившие заскорузлые от крови и смертного пота тряпки казненных (их клочки считались столь же ценным талисманом, как много позднее кусочки веревки и лоскуты савана повешенных), могли разобрать что-то кроме «Эли» в предсмертном хрипе. Видимо, именно так и отвечали стражники, пропивая свой хабар, на расспросы собутыльников: а этот-то перед смертью, чего-нибудь говорил? И собутыльники, считавшие себя знатоками тонкостей туземной религии, гадали: «наверное, Илью-пророка звал...».
Провал выступления хорошо объясняет и озлобленность разочарованной толпы, и облаву на спешно покинувшего город Иисуса, и иронию Пилата («не царя ли вашего казню»).
Так, что, скорее всего, в середине «весеннего месяца нисан» в Иерушалаиме имел место первый в писаной истории «марш несогласных».
Таким образом, анализ древнеримских правовых норм показывает: западные и русские радикалы были правы в своём споре с историческими церквами - основатель христианства был вождем полноценного антиримского революционного движения, хотя и принципиально ненасильственного.
http://www.freetowns.ru/ru/theory/society/-/revolt_golden_gates
Эту статью я впервые опубликовал 13 месяцев назад на сайте "Лига Свободных городов". Очередные отказы в проведении небольших шествий в Москве и Питере и объявление о сенсационной находке "свинцовых скрижалей" заставляют меня вернуться к этой теме.
Евгений Ихлов
Иисус был кротким проповедником, облыжно обвиненном в бунтарстве - такова генеральная линия. Но всегда существовала и другая версия - что Иисус, напротив, был одним из величайших революционеров в истории, «первым коммунистом». Ее разделяли в основном радикалы и революционеры.
Сейчас на основе некоторых римских правовых норм я попытаюсь дать свою версию того, кем был на самом деле основоположник христианства.
(Несколько лет назад в статье «От Ирода к Пилату - о древнееврейском правовом государстве» я попытался проанализировать, насколько лучше были гарантированы процессуальные права Иисуса - относительно ныне обвиняемых в России в экстремизме.)
«Генеральную линию» довёл до предела Булгаков в «Мастере...», неслучайно названном «Евангелие от сатаны», а особенно Безруков в телесериале (Безруков вообще сделал роскошную серию образов - Иешуа, Есенин, Пушкин - все умученные евреями или масонами). Иешуа получился вылитый подпольный проповедник с экстрасенсорными способностями (типа рерихнувшегося студента или доцента), который «попал под кампанию», например, «неуклонной борьбы партии с идеализмом и мистицизмом». Начальство требует оформить его как антисоветчика. Добрый следователь, как положено, с усталыми глазами, пытается спасти чудачка, то ли оформив ему как тунеядцу высылку в Урюпинск (где о КГБ народ даже не слышал), то ли временно положить в тихую «дурку» - главное ведь, чтобы меры были приняты. Но подследственный даёт слишком откровенные показания (он честный советский человек и ему нечего скрывать от родных органов), а тут ещё внедрённый стукачок сообщает, что тот рассказывал, что читал Солженицына... Начальство давит, и приходиться заводить дело о попытке создания тайной религиозной антисоветской организации...
Обратим внимание на ритуал казни Иисуса. Его бичуют, перед этим поставив к позорному столбу, нарядив в пурпурный (царский) плащ и терновый венец, пародирующий диадему. Ни мятежника Варавву, ни разбойников Дисмаса и Гестаса перед казнью не бичуют. Их, разумеется, били на стадии предварительного дознания, но ни в ходе следствия (обязательно - судебного), ни перед казнью их не бьют. Перед распятием римляне порют взятых в плен вождей мятежников, перед этим проведя их в цепях в триумфальном шествии. В шутовские царские одежды одевают самозванцев, повстанцев, выдававших себя за царей. Это мрачный ритуал казни особо опасных государственных преступников. При императоре Тиберии в Риме широко использовался закон об оскорблении величия римского народа. Говоря современным языком, правоприменительная практика получила расширенное значение, по закону жесточайше карали за оскорбление особы императора, в лице которого и проявлялось народное величие.
Римляне были твёрдыми язычниками-мистиками и так же твёрдо верили в опасность магических обрядов, как нынешние поклонники ТВ-3, РТР, РЕН-ТВ и проч. «мистических» телеканалов. Провести несанкционированную пытку бродяги, наряженного царем, означало практически наверняка стать мишенью многочисленных доносов по обвинению в совершении «гримуара» - с целью наведения порчи на кесарскую особу. А тяжелый параноический норов Тиберия-кесаря был широко известен.
Но если Иисуса казнили именно как мятежника-самозванца, то подумаем, в покушении на какой престол его подозревали? Формально наследник Ирода Великого - Ирод Антипа (по нашему Герод Геродович) был фигурой мрачной и суровой. Именно он казнил всеобщего любимца, популярнейшего проповедника Иоанна Крестителя. Но никаких претензий к подследственному Иисусу Ирод Антипа не предъявляет и аккуратно, как горячую картошину, возвращает подследственного (для завершения законных следственных действий, разумеется), прокуратору Пилату. И тот соглашается - Иисус покушался именно на власть кесаря, а вовсе не на престол туземного царька.
Дальнейшее известно. В художественную версию, согласно которой первосвященник Киафа общается с представителем «федерального центра» Пилатом, как Кадыров с Хлопониным, верится не очень. Следовательно, Рим (и коллаборационисты в Синедрионе) воспринимают Иисуса как опасного врага, казнить которого надо немедленно - буквально накануне праздника, в бурлящем городе, переполненном сотнями тысяч паломников со всего Средиземноморья.
Перенесемся на 19 столетий. Когда немецко-фашистские оккупанты вешали партизана или подпольщика, они писали «Бандит» или «Партизан» («террорист» тогда было романтическим прозванием отважных борцов с самодержавием, и этим словом не ругались). Когда убивали евреев, писали «Юде». Причем, даже казнимых партизан-евреев называли именно «партизан». И когда казнили тех, кто укрывал евреев или партизан, их партизанами не называли. Был чёткий ритуал.
Раз римское правосудие указало сделать на кресте надпись «Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum», то главное в надписи было про Царя, а не про Юде. Пилат казнил предводителя мятежников - «самозванца», претендента на царский титул. Это знал и сам прокуратор, это хорошо знали окружающие.
Следовательно, можно предположить, что в апреле 30 или 33 годов н.э. (у разных историков год вычисляется по разному) около Золотых ворот Иерушалаима произошло мощное народное выступление в поддержку царя-освободителя (в древнеримских терминах - мятеж самозванца). Выступление было безоружным - иначе совсем другим были бы и число казнённых, и состав обвинения.
Очевидно, что восстание провалилось: в отличие от событий победоносного начала Иудейской войны осени 66 года, не был занят Храм и не был блокирован римский гарнизон. В ином случае, повстанцы разогнали бы Синедрион, сместили Каифу (на его место первосвященника мог бы претендовать тайный, но влиятельный почитатель Иисуса - член Синедриона по фарисейской квоте Иосиф Аримафейский). Восставшие были безоружны, ибо верили, что оно не нужно - в сей миг по призыву Машиаха спустятся ангелы с пламенеющими мечами, и оккупанты-свиноеды будут сброшены в море... Ангелы не спустились. Возможно, именно в тот момент, когда выступление очевидно постигла неудача и надо было выбирать - либо бросать безоружную толпу на копья храмовой стражи и римские мечи, либо скрываться, и были впервые сказаны дошедшие до нас знаменитые слова «Эли́, Эли́! Лама́ савахфани» (Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты оставил Меня?). Ибо вряд ли римские стражники, делившие заскорузлые от крови и смертного пота тряпки казненных (их клочки считались столь же ценным талисманом, как много позднее кусочки веревки и лоскуты савана повешенных), могли разобрать что-то кроме «Эли» в предсмертном хрипе. Видимо, именно так и отвечали стражники, пропивая свой хабар, на расспросы собутыльников: а этот-то перед смертью, чего-нибудь говорил? И собутыльники, считавшие себя знатоками тонкостей туземной религии, гадали: «наверное, Илью-пророка звал...».
Провал выступления хорошо объясняет и озлобленность разочарованной толпы, и облаву на спешно покинувшего город Иисуса, и иронию Пилата («не царя ли вашего казню»).
Так, что, скорее всего, в середине «весеннего месяца нисан» в Иерушалаиме имел место первый в писаной истории «марш несогласных».
Таким образом, анализ древнеримских правовых норм показывает: западные и русские радикалы были правы в своём споре с историческими церквами - основатель христианства был вождем полноценного антиримского революционного движения, хотя и принципиально ненасильственного.