Альбом для дедушки
Почти три месяца я отбирала фотографии, печатала, вставляла в альбом, делала карточки с подписями, скачивала дискографии, программу для прожига дисков, просила Серёжу купить болванки, записывала диски и делала списки треков, которые записала. А Серёжа съездил на Нарвскую в магазин, где продаются диски, и купил три ретро-издания. Потом я делала качественную упаковку, чтобы ничего не болталось внутри обувной коробки со Спайдерменом. И Серёжа сходил на Почту и отправил полтора килограмма любви из России за океан (только не знаю, какой: Тихий или Атлантический).
Всё это можно было сделать за несколько дней. Но поскольку, как я уже говорила, крупинки свободного времени размазаны тончайшим слоем по календарю, ушло три месяца. Для того, чтобы порадовать дедушку. Чтобы ему было не одиноко. Для того, чтобы он мог слушать своих любимых поп-исполнителей из семидесятых. А то он не может такого раритета найти в Сан-Франциско.
Хоть этот трек и попсов, но мне показалось, что Берджих Сметана подходит как нельзя кстати.
А для меня очень важно хоть каким-то образом поддерживать связь с папой. Здоровье у него не очень, ему в этом году 67, неизвестно как долго у меня ещё будет возможность что-то посылать ему. Созваниваемся мы довольно редко. Только когда я наколдую себе четверть часа утром (потому что звонить стоит только утром, когда у него вечер) и позвоню сама. Мне вообще в принципе никто никогда не звонит. Потому что все думают, что мне некогда общаться. И это правда, но время у меня не появляется и вряд ли появится. А я совершенно не замечаю, как пролетают дни, недели, месяцы без общения. Это не только общения касается, это касается всего. Моя вселенная крутится слишком быстро. Мои сутки, наверное, в два раза короче. И когда у всех людей прошёл месяц, у меня всего лишь пронеслись очередные тридцать микродней.
Я не знаю, насколько папа обрадуется посылке. Если бы я её подарила самой себе, я бы обрадовалась. Мне кажется, эти редкие посылки - это подарки мне маленькой от меня большой. Мне, у которой не было в детстве отцовской любви. Сейчас я чувствую, насколько это важно. У меня с ним бывали такие разговоры, после которых почва словно укреплялась под ногами, появлялась вера в себя и я думала о себе самой "да, а ты ничего. у тебя всё в порядке". Причем не имеет значения, о чём был разговор. Скорее всего, ни о чём. Важен лишь факт того, что он состоялся. Поэтому, когда я отправляю ему посылки, это точечки, галочки, пунктирная линия, соединяющая меня с кем-то, кому мне необходимо быть нужной. И неважно, в каком направлении идут эти вещественные доказательства того, что связь существует. От меня к нему или от него ко мне. Хотя когда у меня появилась семья, с папиной стороны тоже было много материальной поддержки. Но она всегда представляла собой числа, а мне нужны слова и что-то осязаемое. Поэтому именно слова и осязаемое я и отправляю.
Всё это можно было сделать за несколько дней. Но поскольку, как я уже говорила, крупинки свободного времени размазаны тончайшим слоем по календарю, ушло три месяца. Для того, чтобы порадовать дедушку. Чтобы ему было не одиноко. Для того, чтобы он мог слушать своих любимых поп-исполнителей из семидесятых. А то он не может такого раритета найти в Сан-Франциско.
Click to viewХоть этот трек и попсов, но мне показалось, что Берджих Сметана подходит как нельзя кстати.
А для меня очень важно хоть каким-то образом поддерживать связь с папой. Здоровье у него не очень, ему в этом году 67, неизвестно как долго у меня ещё будет возможность что-то посылать ему. Созваниваемся мы довольно редко. Только когда я наколдую себе четверть часа утром (потому что звонить стоит только утром, когда у него вечер) и позвоню сама. Мне вообще в принципе никто никогда не звонит. Потому что все думают, что мне некогда общаться. И это правда, но время у меня не появляется и вряд ли появится. А я совершенно не замечаю, как пролетают дни, недели, месяцы без общения. Это не только общения касается, это касается всего. Моя вселенная крутится слишком быстро. Мои сутки, наверное, в два раза короче. И когда у всех людей прошёл месяц, у меня всего лишь пронеслись очередные тридцать микродней.
Я не знаю, насколько папа обрадуется посылке. Если бы я её подарила самой себе, я бы обрадовалась. Мне кажется, эти редкие посылки - это подарки мне маленькой от меня большой. Мне, у которой не было в детстве отцовской любви. Сейчас я чувствую, насколько это важно. У меня с ним бывали такие разговоры, после которых почва словно укреплялась под ногами, появлялась вера в себя и я думала о себе самой "да, а ты ничего. у тебя всё в порядке". Причем не имеет значения, о чём был разговор. Скорее всего, ни о чём. Важен лишь факт того, что он состоялся. Поэтому, когда я отправляю ему посылки, это точечки, галочки, пунктирная линия, соединяющая меня с кем-то, кому мне необходимо быть нужной. И неважно, в каком направлении идут эти вещественные доказательства того, что связь существует. От меня к нему или от него ко мне. Хотя когда у меня появилась семья, с папиной стороны тоже было много материальной поддержки. Но она всегда представляла собой числа, а мне нужны слова и что-то осязаемое. Поэтому именно слова и осязаемое я и отправляю.