Часть 2, в которой Ларка летит к звезде, а туман обнаруживает новые свойства
Сосед вернулся и рассказал об увиденном остальным обитателям. Тогда и началась вся эта беготня. Бегали весь день - перепроверяли, звали на помощь, углублялись в туман, обвязавшись веревкой, строили догадки, одна другой нелепее. А вечером ко мне пришла бабушка и продолжила свой рассказ. Бабушка была словно камень в бурлящей воде - на происходившее она не обращала никакого внимания.
…пять ночей ехал князь из далекой страны, куда завели его важные государственные дела, а Ларка послала за придворным колдуном. Колдун явился, развеваясь темно-синими своими одеждами.
- Сказали, что тебе нужно найти часы? - спросил он.
- Да, кто-то украл у меня часы с серебряным циферблатом и острыми стрелками.
- Они были из редкого металла?
- Нет.
- Они были инкрустированы дорогими камнями?
- Нет.
- Но так я не смогу найти часы, - сказал колдун. - Мне нужно знать, чем отличались они от прочих.
- Ну хорошо, - ответила Ларка. - Тебя я давно знаю, и я расскажу тебе. Это были часы как часы, но в день, когда князю предрешено будет умереть, с циферблата исчезнут все цифры, обозначающие время, когда князя уже не будет. Каждое утро я взглядывала на циферблат и знала, что в этот день князя не разобьет сабля, не ранит стрела, и конь не занесет его в глухое болото. Я смотрела на них и была спокойна.
- Прости, - сказал колдун. - Но эти часы только показывают время? Ими нельзя было бы вылечить князя? Или убить князя?
- Нет. Они только показывают время.
- Прости, - повторил колдун. - Но если ими нельзя вылечить князя или убить князя, почему тебя так беспокоит их пропажа?
- Найди их, - ответила Ларка.
И колдун поднялся на самую высокую башню, и посмотрел в свою волшебную подзорную трубу. Он оглядел земли запада и востока, юга и севера, но нигде не увидел часов. Тогда он повернул волшебную трубу к небу, и осмотрел все облака и все звезды, и на самой голубой звезде увидел серебряный циферблат и острые стрелки. Рядом с часами сидел собан и смотрел на землю.
Тогда колдун пошел к Ларке и сказал:
- Твои часы украл собан, они на самой голубой звезде, высоко-высоко в небе.
Тогда Ларка взяла плащ и длинными тонкими иглами стала пришивать к нему живых птиц и живых разноцветных бабочек. Полсотни птиц Ларка пришила к своему плащу, и две сотни бабочек по кайме, а потом надела плащ и птицы понесли ее высоко-высоко в небо, к самой голубой звезде.
Насколько я помню, бабушка никогда не повторялась. Она рассказывала все новые и новые сказки, и никогда не говорила, откуда они у нее берутся. Вечерами эти сказки безраздельно владели мной, я забывал обо всем - о маме и папе, о Марине Бринну, о тумане.
Примерно через месяц жители нашего дома обнаружили еще одно свойство этого тумана. Если выйти на крыльцо и громко крикнуть туману какое-нибудь слово, название вещи, вещь эта появлялась перед тобой, целиком сшитая из белых клубов, но вполне настоящая. С одним только условием - этот предмет должен был быть тебе известен. Если же соседка Магда, противная, въедливая женщина с бородавкой на лбу, никогда не видела слона, она могла хоть голос сорвать, крича туману «слон!», туман продолжал бы мерное свое клубение.
Довольно часто мы с Мариной выходили на крыльцо и кто-нибудь из нас кричал:
- Лес!
И из тумана складывалась высокая дубрава с тонкой травой по колено, в которой тонешь, как в прохладном ковре. Мы играли в этом лесу, залезали на белые дубы, бросались белыми желудями, и все это, хоть и не было настоящим, было лучше, чем ничего; к тому же, это подчинялось слову. Когда мы бегали, бросаясь друг в друга всем, что попадется под руку, представляя себя разбойниками или лесными эльфами, я мог протянуть ладонь, крикнуть
- Желудь!
И он оказывался в моей руке, и я тут же швырял его, и это было похоже на волшебство.
…пять ночей ехал князь из далекой страны, куда завели его важные государственные дела, а Ларка послала за придворным колдуном. Колдун явился, развеваясь темно-синими своими одеждами.
- Сказали, что тебе нужно найти часы? - спросил он.
- Да, кто-то украл у меня часы с серебряным циферблатом и острыми стрелками.
- Они были из редкого металла?
- Нет.
- Они были инкрустированы дорогими камнями?
- Нет.
- Но так я не смогу найти часы, - сказал колдун. - Мне нужно знать, чем отличались они от прочих.
- Ну хорошо, - ответила Ларка. - Тебя я давно знаю, и я расскажу тебе. Это были часы как часы, но в день, когда князю предрешено будет умереть, с циферблата исчезнут все цифры, обозначающие время, когда князя уже не будет. Каждое утро я взглядывала на циферблат и знала, что в этот день князя не разобьет сабля, не ранит стрела, и конь не занесет его в глухое болото. Я смотрела на них и была спокойна.
- Прости, - сказал колдун. - Но эти часы только показывают время? Ими нельзя было бы вылечить князя? Или убить князя?
- Нет. Они только показывают время.
- Прости, - повторил колдун. - Но если ими нельзя вылечить князя или убить князя, почему тебя так беспокоит их пропажа?
- Найди их, - ответила Ларка.
И колдун поднялся на самую высокую башню, и посмотрел в свою волшебную подзорную трубу. Он оглядел земли запада и востока, юга и севера, но нигде не увидел часов. Тогда он повернул волшебную трубу к небу, и осмотрел все облака и все звезды, и на самой голубой звезде увидел серебряный циферблат и острые стрелки. Рядом с часами сидел собан и смотрел на землю.
Тогда колдун пошел к Ларке и сказал:
- Твои часы украл собан, они на самой голубой звезде, высоко-высоко в небе.
Тогда Ларка взяла плащ и длинными тонкими иглами стала пришивать к нему живых птиц и живых разноцветных бабочек. Полсотни птиц Ларка пришила к своему плащу, и две сотни бабочек по кайме, а потом надела плащ и птицы понесли ее высоко-высоко в небо, к самой голубой звезде.
Насколько я помню, бабушка никогда не повторялась. Она рассказывала все новые и новые сказки, и никогда не говорила, откуда они у нее берутся. Вечерами эти сказки безраздельно владели мной, я забывал обо всем - о маме и папе, о Марине Бринну, о тумане.
Примерно через месяц жители нашего дома обнаружили еще одно свойство этого тумана. Если выйти на крыльцо и громко крикнуть туману какое-нибудь слово, название вещи, вещь эта появлялась перед тобой, целиком сшитая из белых клубов, но вполне настоящая. С одним только условием - этот предмет должен был быть тебе известен. Если же соседка Магда, противная, въедливая женщина с бородавкой на лбу, никогда не видела слона, она могла хоть голос сорвать, крича туману «слон!», туман продолжал бы мерное свое клубение.
Довольно часто мы с Мариной выходили на крыльцо и кто-нибудь из нас кричал:
- Лес!
И из тумана складывалась высокая дубрава с тонкой травой по колено, в которой тонешь, как в прохладном ковре. Мы играли в этом лесу, залезали на белые дубы, бросались белыми желудями, и все это, хоть и не было настоящим, было лучше, чем ничего; к тому же, это подчинялось слову. Когда мы бегали, бросаясь друг в друга всем, что попадется под руку, представляя себя разбойниками или лесными эльфами, я мог протянуть ладонь, крикнуть
- Желудь!
И он оказывался в моей руке, и я тут же швырял его, и это было похоже на волшебство.