О кино, о смерти, о красоте увядания. Честные странные мысли.
Пересмотрела вместе с Димой фильм Такеши Китано - "Ахиллес и Черепаха" (http://www.kinopoisk.ru/film/409453/)
Потом бурно обсуждали и спорили. Я с пеной у рта доказывала, что галерейщик - отрицательный герой в судьбе художника, злодей и изверг. Дима же, наоборот, пытался мне показать его с другой, положительной, стороны - как мост между зрителем и художником. Я считала, что именно галерейщик уничтожил талант главного героя, заставив создавать чуждые его душе вещи. Дима же убеждает, что и галерейщик во многом прав. Я задумалась...
Всё в этом фильме неоднозначно, многолико... Невозможно зацепиться за какую-то определенную оценку и не ставить ее под сомнение. И да и нет, и ужасно и смешно. И это скользкое чувство неловкости - когда вроде бы нельзя (грешно) смеяться, когда должно быть (а нету) отвращение или сочувствие - трудно сдержаться и смеешься! А еще я думала, что Ахиллес в этом фильме так и не догнал черепаху - всю жизнь бежал бежал за ней, а она все равно ускользнула. А Дима сказал, что как раз догнал, потому что примирился с этим миром.
А еще, еще... То, что кажется безумием - может оказаться вдруг очень понятным. Например, красота смерти. Я люблю, когда вянут цветы. Но ведь они умирают! Как можно любоваться этим? А можно. Они так интересно меняются, приобретают новые формы, изгибы линий, медленно и... прекрасно исчезают из мира живых. Так эстетично умирают только растения и насекомые. Вы ведь часто видите трупы бабочек, а кто-то их коллекционирует (и этого кого-то не называют психом). Бабочки не разлагаются, а надолго застывают в немой красоте... И, когда, герой фильма, в морге, берет помаду и рисует ею на лице своей дочери - конечно, надо (положено) ужаснуться. Но ведь мы не ужасаемся, когда платим за то, чтобы умершего человека "привели в порядок" перед похоронами. Покрасили, поправили, причесали... Люди в морге работают и делают чью-то смерть красивее. Для родственников, для друзей... Всё это так близко, всё это рядом. Но одно вызовет у нас ужас и порицание, а другое мы даже не замечаем и не придаем значения, как только это становится утилитарным, бытовым, а значит, не требующим от нас эмоциональной реакции. Кто-то красит губы мёртвым.
Потом бурно обсуждали и спорили. Я с пеной у рта доказывала, что галерейщик - отрицательный герой в судьбе художника, злодей и изверг. Дима же, наоборот, пытался мне показать его с другой, положительной, стороны - как мост между зрителем и художником. Я считала, что именно галерейщик уничтожил талант главного героя, заставив создавать чуждые его душе вещи. Дима же убеждает, что и галерейщик во многом прав. Я задумалась...
Всё в этом фильме неоднозначно, многолико... Невозможно зацепиться за какую-то определенную оценку и не ставить ее под сомнение. И да и нет, и ужасно и смешно. И это скользкое чувство неловкости - когда вроде бы нельзя (грешно) смеяться, когда должно быть (а нету) отвращение или сочувствие - трудно сдержаться и смеешься! А еще я думала, что Ахиллес в этом фильме так и не догнал черепаху - всю жизнь бежал бежал за ней, а она все равно ускользнула. А Дима сказал, что как раз догнал, потому что примирился с этим миром.
А еще, еще... То, что кажется безумием - может оказаться вдруг очень понятным. Например, красота смерти. Я люблю, когда вянут цветы. Но ведь они умирают! Как можно любоваться этим? А можно. Они так интересно меняются, приобретают новые формы, изгибы линий, медленно и... прекрасно исчезают из мира живых. Так эстетично умирают только растения и насекомые. Вы ведь часто видите трупы бабочек, а кто-то их коллекционирует (и этого кого-то не называют психом). Бабочки не разлагаются, а надолго застывают в немой красоте... И, когда, герой фильма, в морге, берет помаду и рисует ею на лице своей дочери - конечно, надо (положено) ужаснуться. Но ведь мы не ужасаемся, когда платим за то, чтобы умершего человека "привели в порядок" перед похоронами. Покрасили, поправили, причесали... Люди в морге работают и делают чью-то смерть красивее. Для родственников, для друзей... Всё это так близко, всё это рядом. Но одно вызовет у нас ужас и порицание, а другое мы даже не замечаем и не придаем значения, как только это становится утилитарным, бытовым, а значит, не требующим от нас эмоциональной реакции. Кто-то красит губы мёртвым.