Брянск в романе Дмитрия Быкова «Эвакуатор» (2005), ответы автора
В дни тревоги за здоровье Д. Быкова вспоминал его ответы в "Один" (31 авг. 2018) о брянских героях в романе "Эвакуатор" и жалел, что не продолжил этот диалог. Быков говорил о планах экранизации романа, где брянские сюжеты будут наверняка сниматься у нас и хотелось бы помочь в подборе местных артефактов.
«Эвакуатор» (2005) - роман-катастрофа с элементами сатиры и кибрепанка. Действие происходит в Москве, в разгар небывалого кризиса. Главная героиня (Катька) влюбляется в человека, кто доказывает, что он инопланетянин и может эвакуировать ее и еще пятерых на свою родную планету. Одна из ими выбранных - катькина бабушка из Брянска, где прошли детство и юность Катьки, и за которой она приезжает из Москвы перед отлетом...
Вопросы к Д. Быкову: Почему родиной Катьки выбран Брянск и как он связан с вашей биографией? Откуда взяты столь подробные детали (2-этажный дом на окраине, близость леса, запах "антоновки" и т.п.) и в каком месте города жила или могла жить бабушка? Ибо у Брянска 4 отдаленных друг от друга района: Советский - или исторический Брянск на высоком берегу Десны, Володарский и Фокинский - бывшие поселки при ЖД, и Бежицкий - до 1950-х отдельный город Бежица. Но «подступал лес» может относиться лишь к 3-м районам. Школа, принесшая много страданий Катьке, тоже брянская или типичная? Есть ли прототипы бабушки, деда-учителя, анестезиолога «горбольницы №5» и других героев-брянцев? Просканировал подборку "Один" по "Эвакуатору" и не нашел вопросов по его связи с Брянском, интересовался ли кто этим ранее?
Евгений, Брянск
Фрагмент видеозаписи «Один» 31 августа 2018 г. с ответами Д. Быкова на вопросы по Брянску (3 минуты c места 47:54, программа полностью)
Click to viewПочему родиной Катьки выбран Брянск и как он связан с вашей биографией?»
С моей не как не связан, он связан с биографией Иры Лукьяновой, которой этот роман посвящен. И бабушка ее, Кира Борисовна, кстати, как и моя, моя тоже Кира Борисовна - не такие частые имена, и это совпадение для нас очень значимо. В гостях у бабушки в Брянске я бывал, поэтому описываю Брянск, точно зная, как это выглядит. И для меня в Кате очень многие черты и приметы совершенно конкретного человека.
«Школа, принесшая много страданий Катьке, тоже брянская или типичная?»
К сожалению, типичная. Школа взята из Новосибирска.
«Есть ли прототип у бабушки?» «А другие герои-брянцы: анестезиолог и участковый?»
Да, и бабушка, и дед-учитель совершенно конкретные люди. Нет, анестезиолог прототипа не имеет, а вот участковый имеет. Имел тогда в 2005 году.
«Не нашел вопросов по связи этого романа с Брянском».
Видите, вообще «Эвакуатор» вызывает только один вопрос: что-нибудь из этого было или все это герои придумали? Придуманная история, то есть то, что они придумали, начинается с момента их приезда на дачу. Вот с того момента, когда Катька жжет письма. Я могу вам это сказать, потому что всякий сколько-нибудь внимательный читатель, конечно, просек. А кто не просек - может, конце концов, прочитать второй раз. Когда мне говорили, что «Эвакуатор» - самая простая из моих книг, мне это приятно слышать, но она не самая простая. Вот в чем дело. Там есть определенные хитрые финты внутри, например, почему к Игорю обращаются женским именем, Галадриэль, почему? Много там таких подколок внутренних, которые спрятаны в романе, на которые не так просто ответить. Я, как правило, комментариев не даю, пусть каждый вычитывает оттуда что хочет.
Просто я очень надеюсь, что мне удастся сделать это кино.
Полный текст программы «Один» за 31 августа 2018 г.
Прототипы героев - Катьки и Игоря
Вопросы-ответы по «Эвакаутору» из других «ОДИН»:
«Для кого и зачем писался „Эвакуатор“?»
Для себя писался «Эвакуатор». «Эвакуатор» написан после Беслана. Я съездил туда как корреспондент «Собеседника» вместе с Володькой Вороновым. У меня было ощущение почему-то там всё время, что всё обойдётся. А когда не обошлось, я вернулся оттуда в очень плохом состоянии. У очень многих корреспондентов, бывающих регулярно в горячих точках (регулярнее, чем я), такое бывает. Вот Воронов чаще там бывает, он спокойнее перенёс. А я - реже. И я каждое утро просыпался и жене говорил: «Ирка, давай уедем. Ирка, давай уедем». В какой-то момент это Лукьяновой надоело, и она сказала: «Ты уедешь, а там всё то же самое». «О! - подумалось мне. - Это сюжет». И я написал «Эвакуатор», в котором, кстати, Лукьянова действует.
«Должно быть, очень трудно писателям жить вместе - всегда есть соблазн друг друга описать».
Мы ещё на первых стадиях романа договорились, что никогда не будем друг для друга прототипами, но один раз я не удержался. И действительно Лукьянова присутствует в «Эвакуаторе» в качестве Катьки, довольно узнаваема. Алан Кубатиев, замечательный фантаст, у неё преподававший когда-то в Новосибирске историю зарубежной литературе, даже её узнал.
Это было сделано в силу такой элементарной благодарности. Потому что после Беслана (после которого и был написан, собственно, «Эвакуатор») я всё время просыпался с разговорами: «Ирка, невозможно так больше. Надо ехать, надо бежать». Ей в конце концов это надоело, и она сказала: «Ты прибежишь - а там то же самое. Мы это несём в себе». «Э! - сказали мы с Петром Ивановичем». И я подумал, что из этого может получиться довольно забавный сюжет. И я довольно быстро тогда, в порядке аутотерапии, за три месяца эту вещь написал.
«В чём секрет успешного брака?»
Очень просто всё. Понимаете, я за очень долгую жизнь уже (страшно сказать, мне в этом году будет 48 лет) не встретил человека лучше, чем Лукьянова. Встречал я людей ближе мне, больше на меня похожих, людей, может быть, в чём-то даже более мне интересных, но никогда я не встречал человека лучше. Я совершенно не боюсь об этом сейчас говорить, потому что Лукьянова всё равно спит. Ещё не хватало ей по радио меня слушать. Поэтому я могу это честно сказать.
«С кем из героев „Эвакуатора“ совпадает ваша точка зрения на творчество Веллера?»
Учитывая, что ряд идей и поворотов в «Эвакуаторе» подсказан Веллером (не главные, а побочные), я вообще ему очень благодарен. И он-то, собственно, меня и заставил написать некоторые вещи так, как они там написаны. Это просто я передаю ему привет. Конечно, точка зрения Серёженьки не может совпадать с моей, это просто такое издевательство лёгкое. А так, конечно, я очень его люблю.
«Сегодня перечитал „Эвакуатор“. Эвакуаторы обречены быть отвергнутыми детонаторами? И второй вопрос. Я прекрасно понимаю, что человеку в определённый период нужно общество, дабы выдержать действительность, однако образ лейки почему-то у меня вызвал настолько серьёзные чувства… Это „нечто“ настолько личное, что лучше его не показывать никому. Может ли эвакуатор эвакуировать сам себя, или это в принципе невозможно? Павел».
Человек может эвакуировать сам себя. Он не может сам себя перепрограммировать (третий раз повторяю), но сам себя эвакуировать, сам себя вывести из реальности может и должен. Он должен уметь придумывать другую реальность вокруг себя. Эвакуатор, если ему повезёт, может. Понимаете, ведь эвакуатору не повезло только с Катькой, потому что Катька оказалась девушкой очень привязанной к земле, к жизни, очень моральной, очень нравственной. А мог он встретить и другую девушку, которую бы ему удалось воспитывать, которая не была бы художницей, в которой не было бы таланта, в которой личность была бы не так ярко выражена. Он бы создал свою Галатею.
«Знаете ли вы историю контактёра Трумена и инопланетянки Ауры Ранес? Знали ли вы её, когда работали над «Эвакуатором»?»
И тогда не знал, и сейчас не знаю. «Эвакуатор» - это вообще не про контактёров, а про меня и Лукьянову. У меня был за всю жизнь один такой случай, когда героиня неожиданно «взбрыкнула». Это был «Эвакуатор», который заканчивался первоначально тем, что они с этой дачи уходят бродить, уходят вечно бродяжничать по каким-то страшным погорелым местам, по каким-то чужим заброшенным домам. Но потом я понял, что она вернётся. Она женщина, она его бросит, и бросит этот роман. «Кое-что ещё можно было спасти», - заканчивается книга. Я сейчас, кстати, далеко не убеждён, что Катька поступила правильно. А может быть, не надо было спасать? Он спасся бы. Понимаете, теракты прекратились, настала стабильность. Они попали в правильный мир. Но, может быть, этот мир не тот? Может быть, этот мир довольно мерзкий? Он спасён, но он переродился. Поэтому я написал, в конце концов, рассказ «Князь Тавиани», который такой эпилог к «Эвакуатору». Приятно вернуться к любимой книге из ностальгических соображений. Да, вот тогда Катька «взбрыкнула».
И я совершенно отчётливо помню, как я ехал на конвент фантастов в Киев, ехал один в купе, сидел там, что-то думал, чай пил - и вдруг я понял, что она вернётся к мужу. И меня так подбросило, что я просто ударился башкой о верхнюю полку, настолько я был этим тогда потрясён! И Веллер тогда мне сказал: «Подумай хорошо, кабы не было хуже. Мир-то ты спасёшь, но что это будет за мир?» Но я тогда написал вот такой финал. И Борис Стругацкий, Царствие ему небесное, тогда мне тоже сказал: «Последняя глава не нужна». А я сейчас думаю, что нужна, что ради последней главы всё и было. Всем хотелось, чтобы Катька ушла с ним, а я понял, что она не уйдёт.
«Прочитала «Эвакуатора», и в конце стихотворение - «Колыбельная для дневного сна». Оно мне напомнило «Рождественскую звезду» Пастернака, - не только вам, оно и Кушнеру её напомнило. - Это странная ассоциация или сходство не случайно?»
Я боюсь, оно случайно в том смысле, что я не имел этого в виду. Но потом, когда сопоставил, пришёл к выводу, что, да, наверное, не случайно.
«Эвакуатор показался мне вашим портретом, - нет. - Если бы я не знала, кто автор, то подумала бы, что это, наверное, вы, - спасибо. - То, что я читала из вашего до сих пор, такой ассоциации у меня не вызывало. Он для вас особенный?»
Особенный в том смысле, что это самая такая… ну, самая личная книжка. Там я просто не боялся быть собой. Она и написана для аутотерапии. А когда выбрасываешь какой-то камень из себя, то не особенно думаешь, в какой степени это эстетично. Да, действительно я не побоялся в «Эвакуаторе» написать про самого себя. Это такая громкая история.
«Зачем людену в вашем «Эвакуаторе» такая никчёмная героиня?»
Ну послушайте, Никита, какая же она никчёмная? Катька вообще любимая героиня моя. И она как раз олицетворение такого женского здравомыслия. Я сам не всегда люблю это здравомыслие. Я хочу, чтобы женщины покупались на мои утопии. Но если им хватает силы затормозить, то, может, они и правы.
«Если Катя из «Эвакуатора» - ваш любимый образ, то почему она живёт не своей жизнью? Её не радует работа, муж. Друзей, по сути, нет. А с единственным человеком она не идёт до конца».
Понимаете, так в этом и проблема книги, что люди живут выдуманной жизнью, а когда им представляется шанс прожить подлинную, они на это не готовы, они не могут пойти до конца, они возвращаются к своей фальши, к своей матрице. И в послесловии к роману - в вот этом рассказе «Князь Тавиани» - там как раз показано, что получилось из мира, который она спасла. Да, она спасла мир, действительно, но в этом мире жить невозможно. Поэтому иногда, может быть, при всей некомфортности этого надо пойти до конца. Видите ли, я же здесь имел дело с одним очень мрачным женским свойством - с суицидным стремлением всегда приземляться на четыре лапы, любой ценой спасать очаг. А много ли толку в таком очаге, который спасён? Может быть, иногда надо его уничтожить и начать с нуля? Я не знаю. Я просто знаю, что в «Эвакуаторе» она поступает единственно логичным образом: она спасает свою видимость, свою ширму, свою матрицу.
«Возможно ли, что одним из отличительных признаков люденов будет их асексуальность?»
Да, возможно, но это будет асексуальность с нашей позиции, с нашей точки зрения. Это будет гораздо более глубокая сексуальность, просто она будет заключаться не в примитивных трущихся движениях и не в разнообразии сексуальных поз, а она будет состоять в особо тонком и глубоком взаимопонимании. Это будет тот секс, который, мне кажется, основан в основном именно на эмпатии, сострадании, взаимопонимании. Такая история… Ну, грех говорить, но, мне кажется, в «Эвакуаторе» описаны именно такие отношения. Они будут более творческими, то есть люди постоянно будут выдумывать друг друга. И потом, мне кажется, больше в этих отношениях будет от сострадания, нежели от похоти. Вот такое у меня есть ощущение. Ну, не от сострадания, а от сопонимания, сопереживания, если угодно.
«В «Эвакуаторе» Катька, встретив наконец своего и осознав, что много лет прожила в чужим, в финале возвращается к этому чужому. Я не могу понять, что ею движет. Неужели только чувство долга? Она говорит, что будет дальше жить обычной жизнью. Но что собственно хорошего в обычной жизни? Или поняла о себе что-то важное? С кем вы - с Катькой или с Игорем? Кто из героев вам ближе?»
Лена, спасибо за этот вопрос. Я люблю «Эвакуатора». Меня когда-то попросили выразить смысл «Эвакуатора» одной фразой. Это очень нетрудно, это простая вещь: любовь похожа на индивидуальный террор, а разлука - на государственный. Почему Катька бросает Игоря? Для меня ведь в первоначальном варианте они уходили вместе, шли дальше, и хрустела под ногами у них вот эта сухая стерня, выжженная, и они шли от одной сожженной деревни к другой, и везде, где бы они ни появились, их встречала бы разруха. Потом я понял, что она вернется домой, она вернется в семью. Она с ним поиграла и вернулась. Почему? Потому что женщина всегда тяготеет к быту, а не к безбытности, к семье, а не к безсемейности, к гнезду, а не к переделке, и это нормально. И она же спасает мир. Понимаете, по замыслу автора, в эвакуации погиб мир (там же есть эти слова финальные). Кое-что еще можно было спасти, поэтому она возвращается. И для меня это очень важно.
История публикаций и наград «Эвакуатора» на fantlab.ru и удобочтатемый онлайн-текст романа на e-reading.club.
Премию им. Стругацких за "Эвакуатор" вручает Б.Н.Стругацкий, 2006 г.