темная сторона Ренессанса
На курсе БИС, посвященном Возрождению, Любовь Михайловна открыла нам не только его светлую лиричную сторону, прекрасно выраженную Филиппо Липпи, Сандро Боттичелли и многими другими художниками, которых Муратов называет "малыми флорентинцами", но и, что очень важно, темную сторону, те самые "миазмы фашизма". И сделала это на примере гравюр Поллайоло, изображающих жесточайшую битву.
Прорабатывая лекции, я попробовала воспринять его работы. Это моя попытка выразить возникшие в процессе телесного отклика чувства.
Я не видела ничего страшнее этого:
Человек в центре Вселенной, но в человеке на этих картинах нет ничего человеческого.
Жутчайший спазм в теле. Прочувствовав однажды, я просто не могу воспринимать их дольше нескольких секунд!
Жестокая, беспощадная животная сила, в которой нет и намека на справедливость или сострадание. Боль и смерть.
А современники, меж тем, восхищались Поллайоло. Вот, что пишет Вазари:
"Во дворце Синьории во Флоренции он написал около двери делла Катена св. Иоанна Крестителя, а в доме Медичи для Лоренцо Старшего - трех Геркулесов в трех картинах, по пять локтей каждая, один из которых, душащий Антея, - фигура прекраснейшая, в коей явно видно, с какой силой он сжимает Антея и как напряжены все его мускулы и жилы, чтобы его задушить, а на лице этого Геркулеса мы видим, как он стиснул зубы в соответствии с остальными частями тела, которые вплоть до пальцев ног вздуваются от напряжения. Не меньшую наблюдательность проявил он и в Антее, который, стиснутый руками Геркулеса, слабеет и теряет всякую силу и, открыв рот, испускает дух. Другой, убивая льва, упирается ему в грудь левым коленом и разрывает львиную пасть обеими руками; стиснув зубы и раздвигая руки, он изо всех сил раскрывает ее и не дает ей закрыться, несмотря на то, что зверь, защищаясь когтями, жестоко раздирает ему руки. Третий, убивающий гидру, - вещь поистине чудеснейшая, и в особенности змея, окраску которой он схватил так живо и удачно, что живее сделать невозможно. Там и яд, и пламя, ярость и гнев, настолько живые, что он заслуживает и прославления и того, чтобы хорошие мастера всячески ему подражали".
Прорабатывая лекции, я попробовала воспринять его работы. Это моя попытка выразить возникшие в процессе телесного отклика чувства.
Я не видела ничего страшнее этого:
Человек в центре Вселенной, но в человеке на этих картинах нет ничего человеческого.
Жутчайший спазм в теле. Прочувствовав однажды, я просто не могу воспринимать их дольше нескольких секунд!
Жестокая, беспощадная животная сила, в которой нет и намека на справедливость или сострадание. Боль и смерть.
А современники, меж тем, восхищались Поллайоло. Вот, что пишет Вазари:
"Во дворце Синьории во Флоренции он написал около двери делла Катена св. Иоанна Крестителя, а в доме Медичи для Лоренцо Старшего - трех Геркулесов в трех картинах, по пять локтей каждая, один из которых, душащий Антея, - фигура прекраснейшая, в коей явно видно, с какой силой он сжимает Антея и как напряжены все его мускулы и жилы, чтобы его задушить, а на лице этого Геркулеса мы видим, как он стиснул зубы в соответствии с остальными частями тела, которые вплоть до пальцев ног вздуваются от напряжения. Не меньшую наблюдательность проявил он и в Антее, который, стиснутый руками Геркулеса, слабеет и теряет всякую силу и, открыв рот, испускает дух. Другой, убивая льва, упирается ему в грудь левым коленом и разрывает львиную пасть обеими руками; стиснув зубы и раздвигая руки, он изо всех сил раскрывает ее и не дает ей закрыться, несмотря на то, что зверь, защищаясь когтями, жестоко раздирает ему руки. Третий, убивающий гидру, - вещь поистине чудеснейшая, и в особенности змея, окраску которой он схватил так живо и удачно, что живее сделать невозможно. Там и яд, и пламя, ярость и гнев, настолько живые, что он заслуживает и прославления и того, чтобы хорошие мастера всячески ему подражали".