О портретах Джакомо Казановы
Вопреки расхожим представлениям, Джакомо Казанова при жизни отнюдь не был европейской знаменитостью, поэтому неудивительно, что портретировали его мало. Знаменитым он стал посмертно, после публикации в 20-30-х годах XIX века его мемуаров, но портрета автора там не было, и как выглядел Казанова, никто не знал. Только когда в 1880 году в Париже вышло второе издание оригинального текста мемуаров, исправленное и дополненное, исследователи занялись поисками изображений Казановы.
На сегодняшний день мы имеем один абсолютно достоверный портрет, один портрет, обладающий высокой степенью достоверности, один, находящийся под вопросом - и целую кучу сомнительных и откровенно фальшивых портретов, которые, тем не менее, воспроизводятся в книгах, демонстрируются в музеях и заполняют интернет. Дело осложняется еще тем, что Джакомо Казанову постоянно путают с его братьями Франческо и Джованни, известными в свое время художниками, которые внешне были на него похожи.
Итак, разберемся по порядку.
Единственным стопроцентно достоверным прижизненным изображением Джакомо Казановы является портрет на фронтисписе его романа «Икосамерон», изданного в Праге в 1788 году и ставшего впоследствии библиографической редкостью. Почти сто лет спустя, в 1882 году, портрет этот был разыскан и опубликован в библиографическом сборнике «Le Livre», издававшемся в Париже.
Фронтиспис и титульный лист романа Джакомо Казановы "Икосамерон" (Прага, 1788). Фото с аукциона Christie's.
Это гравюра, выполненная с натуры в марте 1788 года в Праге. Автором был чешский художник Ян Берка (1759 - 1838), который также иллюстрировал книгу Казановы «История моего бегства», вышедшую в том же 1788 году в Лейпциге.
Портрет заключен в медальон с латинской надписью: Iacob[us] Hieron[imus] Chassanaeus, Venetus, anno aet[atis] suae LXIII, т. е. «Иаков Иероним Кассанеус (так!), венецианец, в возрасте 63 лет». Ниже подпись художника Берки: I. Berka, del[ineator] et sc[ulptor], Pragae.
В этом старом, побитом жизнью человеке Казанова не узнавал себя прежнего, о чем свидетельствует его комментарий под портретом, написанный по-латыни:
Altera nunc rerum facies, me quaero, nec adsum. Non sum, qui fueram, non putor esse: fui.
(Другим стал внешний облик, мне жаль, но меня здесь нет. Я не тот, что прежде, не считаю себя сущим: я лишь был.)
О том, как выглядел Казанова в молодые годы, дает представление его портрет, находящийся в собрании Государственного исторического музея в Москве.
Джакомо Казанова. Портрет работы Франческо Казановы.
Государственный исторический музей. Москва.
Этот небольшой портрет (20 x 15 см), нарисованный на бумаге сангиной и черным и белым мелом, происходит из собрания известного русского коллекционера Петра Яковлевича Дашкова (1849-1910). Портрет не подписан (подпись есть только на раме: F. Casanova delineavit, т. е. «Ф. Казанова нарисовал»), история создания его неизвестна и неизвестно, как он попал в дашковскую коллекцию. Поэтому в вопросах атрибуции приходится целиком полагаться на авторитет Дашкова. Профиль молодого человека на портрете, действительно, совпадает с профилем старого Казановы на гравюре Берки, и, учитывая, что братья в молодые годы тесно общались друг с другом, кажется весьма вероятным, что Франческо мог использовать своего брата Джакомо в качестве модели для учебного рисунка. Рисунок относится, по-видимому, к концу 40-х или началу 50-х годов XVIII века.
С этого портрета была сделана гравюра, помещенная в журнале «Исторический вестник», № 8 за 1885 год.
В «Исторический вестник», несомненно, заглядывала Марина Цветаева, о чем свидетельствует такая ее фраза: «Аля породнила меня с Казановой: венецианские ее глаза.» (Цветаева М.И. Записные книжки. Том 1. М., 2000. С. 449.)
К рисунку из дашковской коллекции восходит и такое вот странное изображение, помещенное в богато иллюстрированном итальянском издании «Истории моего бегства» (Милан, 1911).
Тут бы Казанова точно сказал: «Nec adsum (Меня здесь нет)».
В 1883 году в Музее декоративно-прикладного искусства в Вене был обнаружен терракотовый бюст, который значился у музейщиков как бюст Казановы. Бюст сфотографировали, и по фотографии была сделана гравюра, помещенная в третьем выпуске сборника «Le Livre» за 1884 год. В подписи утверждается, что бюст был найден в замке Вальдштейна. Куда делась эта скульптура впоследствии - непонятно, известна она только по гравюре.
Стефан Цвейг, описывая внешность Казановы в своей книге «Три певца своей жизни», явно опирался на это изображение: «Высокая мощная фигура, широкие плечи, цепкие и мясистые, с крепкими мускулами руки, ни одной мягкой линии в напряженном, стальном, мужественном теле… под ровными закругленными пушистыми бровями мерцает из черных зрачков неспокойный, нетерпеливый взор - взор охотника, высматривающего добычу…» и т. п. Беда только в том, что на гравюре из «Le Livre» изображен не Джакомо Казанова.
В 1911 году итальянский казановист Альдо Рава опубликовал в журнале «Natura ed Arte» статью, где убедительно доказал, что бюст из венского музея является изображением Франческо Казановы. И это вполне логично: кто бы стал ваять бюст никому не известного библиотекаря из замка Дукс? Другое дело - придворный художник!
Австрийский казановист Густав Гугиц проверил музейное описание экспоната. Там значилось: «Бюст Казановы, смоделированный им самим. Происхождение: коллекция Бёма». Гугиц тоже пришел к выводу, что скульптура изображает брата Казановы, но почему-то решил, что это Джованни Баттиста Казанова, директор Академии художеств в Дрездене. На Джованни, скажем сразу, скульптурное изображение нисколько не похоже, а вот с портретами Франческо совпадает полностью.
Автопортрет Франческо Казановы.
Фрагмент его картины "Конный портрет князя Кауница", где художник изобразил себя в виде человека из свиты князя.
Из коллекции Лихтенштейнов. Полностью здесь.
Портрет Франческо Казановы, приписываемый Алессандро Лонги.
Репродукция из "Gazette des Beaux-Arts" (Janvier 1934).
В 1934 году во французском издании «Gazette des Beaux-Arts» (Газета изящных искусств) была помещена обстоятельная статья, посвященная иконографии Джакомо Казановы и его брата Франческо. Автором был Корнелиус Верхейден де Лансей (1889 - 1984) - голландский врач, работавший в Англии и Италии, и одновременно коллекционер произведений искусства. Там он опубликовал портрет Франческо Казановы из своей коллекции, автором которого считал венецианского художника Алессандро Лонги.
Но главным открытием этой публикации стал неизвестный портрет Джакомо Казановы, происходивший из собрания венецианского семейства Гритти. Владельцы портрета также приписывали его кисти Алессандро Лонги, утверждая, что сам художник подарил эту картину их предку. «Некоторые казановисты, в том числе покойный Альдо Рава и я сам, уже знали о существовании этого образа знаменитого венецианца, но семейные обстоятельства не позволяли опубликовать его. Сегодня по договоренности с нынешним потомком семьи Гритти, его владельцем, мы представляем его публике,» - пишет Верхейден.
Впоследствии следы портрета затерялись, и все, что от него осталась - это черно-белая репродукция.
Однако в 2016 году на одном из аукционов неожиданно всплыл некий «Портрет аристократа», относящийся к XVIII веку, который оказался двойником пропавшего Лонги. На раме имелась табличка XIX века, где автором указан Антон Графф, но устроители аукциона проявили осторожность, отнеся портрет просто к немецкой школе.
Слева - предполагаемый портрет Джакомо Казановы, приписываемый Алессандро Лонги.
Справа - портрет неизвестного, приписываемый Антону Граффу.
Эти два изображения - настоящая головоломка для историков искусства. Являются ли они двумя вариантами одного портрета или оригиналом и копией? И кто кого копировал - Лонги Граффа или наоборот? Венецианская это школа или немецкая?
Итальянский исследователь Джузеппе Биньями однозначно высказывается в пользу Антона Граффа. Впрочем, авторство Лонги подвергалось сомнению и раньше. По версии Верхейдена, Лонги написал этот портрет в 1774 году, вскоре после возвращения Казановы в Венецию. Но критики отмечали, что джентльмен на портрете выглядит как-то подозрительно молодо для 49-летнего человека, каковым был тогда Казанова. (Хотя как сказать... За два года до этого, в 1772 году, Казанова встречался в Анконе с венецианским консулом, и консул давал ему на вид не более 40 лет. См. «Исторический вестник», 1885, № 8, с. 306.)
Биньями полагает, что портрет был написан во время пребывания Казановы в Дрездене в 1766 году. Как раз в этом году Антон Графф стал придворным художником саксонского курфюрста и мог познакомиться с Казановой через его брата Джованни, в то время профессора Дрезденской академии художеств. Что до портрета, приписываемого Лонги, то Биньями считает его авторским повторением работы Граффа.
Насколько справедлива эта версия - сказать трудно. Запечатленный на двух портретах мужчина чертами лица, действительно, похож на изображение Джакомо Казановы из дашковской коллекции. Но с уверенностью установить его личность пока не представляется возможным. По свидетельству современников, отличительными чертами Казановы были смуглый цвет лица и живые, выразительные глаза. Такие же характерные глаза были и у его брата Джованни (из-за чего его иногда путают с Джакомо).
Джованни Баттиста Казанова.
Гравюра Х. Ф. Боэциуса с портрета работы Антона Рафаэля Менгса.
Джованни Баттиста Казанова.
Портрет работы его ученика Якоба Кресценца Зейдельмана.
Еще одна сенсационная находка была сделана в 1952 году в Милане. Реставратор из Болоньи Армандо Прециози обнаружил портрет, под рамой которого находилась записка со словами «Жан-Жак Казанова 1767». Этого неведомого Жан-Жака Прециози тут же радостно отождествил с венецианским авантюристом и поделился своим открытием на страницах миланского иллюстрированного журнала «Oggi» от 30 июля 1953 года.
Авторство найденной картины приписали Антону Рафаэлю Менгсу, о котором Казанова много рассказывает в своих мемуарах. Правда, там нигде не говорится, что Менгс писал его портрет, да и в 1767 году они вообще не встречались. Не беда! Картину относят к 1768 году, когда Казанова гостил у Менгса в Мадриде, совершенно игнорируя тот факт, что наш венецианец был в то время стеснен в средствах и не мог позволить себе таких дорогих заказов.
В 1998 году версия с авторством Менгса была отвергнута. Картину признали работой Франческо Наричи, художника генуэзского происхождения, работавшего в Неаполе.
Достаточно беглого взгляда на это изображение, чтобы убедиться, что если перед нами и Казанова, то, очевидно, какой-то однофамилец. И дело не только во внешнем несходстве. Перед нами большой парадный портрет размером 152 x 130 см, написанный маслом на холсте, в роскошной раме красного дерева. Такие картины заказывали богатые люди для украшения стен в своих домах. Но Джакомо Казанова своего дома никогда не имел, он всю жизнь жил, как цыган, кочуя с места на место, останавливаясь в гостиницах и на съемных квартирах. Непонятно, что бы он делал с этим огромным холстом.
С 1993 года миланский портрет находится в частной коллекции вышеупомянутого казановиста Джузеппе Биньями из Генуи. Его до сих пор упорно тиражируют как портрет Джакомо Казановы. Что поделаешь - публика хочет видеть Казанову таким.
В коллекции Биньями с 1982 года находится еще такая миниатюра размером 52 х 39 мм, обнаруженная в Венеции в 1916 году. Ее тоже почему-то считают портретом Казановы, хотя некоторые видят здесь портрет Моцарта. Авторство (непонятно, на каком основании) приписывается Антону Граффу.
Французскому художнику Пьеру Антуану Бодуэну (1723 - 1769) приписывают такой вот портрет Казановы в возрасте 30 лет.
Портрет опубликовал Верхейден в упомянутой выше статье из «Gazette des Beaux-Arts» со ссылкой на итальянский перевод «Истории моего бегства», вышедший в 1911 году в Милане (о нем тоже упоминалось выше). Вот титульный лист этого издания.
Мы видим обычную книжную иллюстрацию начала XX века. Художник (имя которого не указано) взял за основу известный портрет работы Яна Берки и «омолодил» Казанову, заодно исправив на медальоне возраст с цифры 63 на 30.
Надо ли говорить, что в возрасте 30 лет Казанова никак не мог встретиться с Бодуэном, потому что никуда не выезжал в то время из Венеции.
Еще один портрет в 1979 году опубликовал французский казановист Шарль Самаран в XXII выпуске сборника «Casanova Gleanings». По его словам, эта миниатюра размером 12 х 10 см происходит из собрания Джан-Франко Помпеи, итальянского посла во Франции. Помпеи приобрел ее в 1953 году в Вене.
На портрете изображен какой-то пожилой церковник или судейский, но надпись утверждает, что это Джакомо Казанова в возрасте 71 года, нарисованный в Дуксе в 1796 году своим братом Франческо Казановой. Впечатление такое, будто надпись шутники добавили. Франческо Казанова никогда не был в Дуксе и вообще не занимался писанием миниатюр. Это был удел малоизвестных художников.
В Музее искусств города Толидо (США, штат Огайо) имеется свой «портрет Казановы», якобы написанный Алессандро Лонги.
Возможно, это действительно портрет венецианской школы, изображающий какого-то патриция в типичной позе государственного человека, с рукой, опирающейся на книгу.
На аукционах разные неопознанные портреты XVIII века смело объявляются портретами Казановы.
Например, такой, относящийся к французской школе.
Отсюда
Или такой, приписываемый последователю Пьетро Лонги (венецианская школа).
Отсюда
Или такая миниатюра.
Отсюда
Можно было бы и дальше коллекционировать подобные курьезы, но, думаю, достаточно.
На сегодняшний день мы имеем один абсолютно достоверный портрет, один портрет, обладающий высокой степенью достоверности, один, находящийся под вопросом - и целую кучу сомнительных и откровенно фальшивых портретов, которые, тем не менее, воспроизводятся в книгах, демонстрируются в музеях и заполняют интернет. Дело осложняется еще тем, что Джакомо Казанову постоянно путают с его братьями Франческо и Джованни, известными в свое время художниками, которые внешне были на него похожи.
Итак, разберемся по порядку.
Единственным стопроцентно достоверным прижизненным изображением Джакомо Казановы является портрет на фронтисписе его романа «Икосамерон», изданного в Праге в 1788 году и ставшего впоследствии библиографической редкостью. Почти сто лет спустя, в 1882 году, портрет этот был разыскан и опубликован в библиографическом сборнике «Le Livre», издававшемся в Париже.
Фронтиспис и титульный лист романа Джакомо Казановы "Икосамерон" (Прага, 1788). Фото с аукциона Christie's.
Это гравюра, выполненная с натуры в марте 1788 года в Праге. Автором был чешский художник Ян Берка (1759 - 1838), который также иллюстрировал книгу Казановы «История моего бегства», вышедшую в том же 1788 году в Лейпциге.
Портрет заключен в медальон с латинской надписью: Iacob[us] Hieron[imus] Chassanaeus, Venetus, anno aet[atis] suae LXIII, т. е. «Иаков Иероним Кассанеус (так!), венецианец, в возрасте 63 лет». Ниже подпись художника Берки: I. Berka, del[ineator] et sc[ulptor], Pragae.
В этом старом, побитом жизнью человеке Казанова не узнавал себя прежнего, о чем свидетельствует его комментарий под портретом, написанный по-латыни:
Altera nunc rerum facies, me quaero, nec adsum. Non sum, qui fueram, non putor esse: fui.
(Другим стал внешний облик, мне жаль, но меня здесь нет. Я не тот, что прежде, не считаю себя сущим: я лишь был.)
О том, как выглядел Казанова в молодые годы, дает представление его портрет, находящийся в собрании Государственного исторического музея в Москве.
Джакомо Казанова. Портрет работы Франческо Казановы.
Государственный исторический музей. Москва.
Этот небольшой портрет (20 x 15 см), нарисованный на бумаге сангиной и черным и белым мелом, происходит из собрания известного русского коллекционера Петра Яковлевича Дашкова (1849-1910). Портрет не подписан (подпись есть только на раме: F. Casanova delineavit, т. е. «Ф. Казанова нарисовал»), история создания его неизвестна и неизвестно, как он попал в дашковскую коллекцию. Поэтому в вопросах атрибуции приходится целиком полагаться на авторитет Дашкова. Профиль молодого человека на портрете, действительно, совпадает с профилем старого Казановы на гравюре Берки, и, учитывая, что братья в молодые годы тесно общались друг с другом, кажется весьма вероятным, что Франческо мог использовать своего брата Джакомо в качестве модели для учебного рисунка. Рисунок относится, по-видимому, к концу 40-х или началу 50-х годов XVIII века.
С этого портрета была сделана гравюра, помещенная в журнале «Исторический вестник», № 8 за 1885 год.
В «Исторический вестник», несомненно, заглядывала Марина Цветаева, о чем свидетельствует такая ее фраза: «Аля породнила меня с Казановой: венецианские ее глаза.» (Цветаева М.И. Записные книжки. Том 1. М., 2000. С. 449.)
К рисунку из дашковской коллекции восходит и такое вот странное изображение, помещенное в богато иллюстрированном итальянском издании «Истории моего бегства» (Милан, 1911).
Тут бы Казанова точно сказал: «Nec adsum (Меня здесь нет)».
В 1883 году в Музее декоративно-прикладного искусства в Вене был обнаружен терракотовый бюст, который значился у музейщиков как бюст Казановы. Бюст сфотографировали, и по фотографии была сделана гравюра, помещенная в третьем выпуске сборника «Le Livre» за 1884 год. В подписи утверждается, что бюст был найден в замке Вальдштейна. Куда делась эта скульптура впоследствии - непонятно, известна она только по гравюре.
Стефан Цвейг, описывая внешность Казановы в своей книге «Три певца своей жизни», явно опирался на это изображение: «Высокая мощная фигура, широкие плечи, цепкие и мясистые, с крепкими мускулами руки, ни одной мягкой линии в напряженном, стальном, мужественном теле… под ровными закругленными пушистыми бровями мерцает из черных зрачков неспокойный, нетерпеливый взор - взор охотника, высматривающего добычу…» и т. п. Беда только в том, что на гравюре из «Le Livre» изображен не Джакомо Казанова.
В 1911 году итальянский казановист Альдо Рава опубликовал в журнале «Natura ed Arte» статью, где убедительно доказал, что бюст из венского музея является изображением Франческо Казановы. И это вполне логично: кто бы стал ваять бюст никому не известного библиотекаря из замка Дукс? Другое дело - придворный художник!
Австрийский казановист Густав Гугиц проверил музейное описание экспоната. Там значилось: «Бюст Казановы, смоделированный им самим. Происхождение: коллекция Бёма». Гугиц тоже пришел к выводу, что скульптура изображает брата Казановы, но почему-то решил, что это Джованни Баттиста Казанова, директор Академии художеств в Дрездене. На Джованни, скажем сразу, скульптурное изображение нисколько не похоже, а вот с портретами Франческо совпадает полностью.
Автопортрет Франческо Казановы.
Фрагмент его картины "Конный портрет князя Кауница", где художник изобразил себя в виде человека из свиты князя.
Из коллекции Лихтенштейнов. Полностью здесь.
Портрет Франческо Казановы, приписываемый Алессандро Лонги.
Репродукция из "Gazette des Beaux-Arts" (Janvier 1934).
В 1934 году во французском издании «Gazette des Beaux-Arts» (Газета изящных искусств) была помещена обстоятельная статья, посвященная иконографии Джакомо Казановы и его брата Франческо. Автором был Корнелиус Верхейден де Лансей (1889 - 1984) - голландский врач, работавший в Англии и Италии, и одновременно коллекционер произведений искусства. Там он опубликовал портрет Франческо Казановы из своей коллекции, автором которого считал венецианского художника Алессандро Лонги.
Но главным открытием этой публикации стал неизвестный портрет Джакомо Казановы, происходивший из собрания венецианского семейства Гритти. Владельцы портрета также приписывали его кисти Алессандро Лонги, утверждая, что сам художник подарил эту картину их предку. «Некоторые казановисты, в том числе покойный Альдо Рава и я сам, уже знали о существовании этого образа знаменитого венецианца, но семейные обстоятельства не позволяли опубликовать его. Сегодня по договоренности с нынешним потомком семьи Гритти, его владельцем, мы представляем его публике,» - пишет Верхейден.
Впоследствии следы портрета затерялись, и все, что от него осталась - это черно-белая репродукция.
Однако в 2016 году на одном из аукционов неожиданно всплыл некий «Портрет аристократа», относящийся к XVIII веку, который оказался двойником пропавшего Лонги. На раме имелась табличка XIX века, где автором указан Антон Графф, но устроители аукциона проявили осторожность, отнеся портрет просто к немецкой школе.
Слева - предполагаемый портрет Джакомо Казановы, приписываемый Алессандро Лонги.
Справа - портрет неизвестного, приписываемый Антону Граффу.
Эти два изображения - настоящая головоломка для историков искусства. Являются ли они двумя вариантами одного портрета или оригиналом и копией? И кто кого копировал - Лонги Граффа или наоборот? Венецианская это школа или немецкая?
Итальянский исследователь Джузеппе Биньями однозначно высказывается в пользу Антона Граффа. Впрочем, авторство Лонги подвергалось сомнению и раньше. По версии Верхейдена, Лонги написал этот портрет в 1774 году, вскоре после возвращения Казановы в Венецию. Но критики отмечали, что джентльмен на портрете выглядит как-то подозрительно молодо для 49-летнего человека, каковым был тогда Казанова. (Хотя как сказать... За два года до этого, в 1772 году, Казанова встречался в Анконе с венецианским консулом, и консул давал ему на вид не более 40 лет. См. «Исторический вестник», 1885, № 8, с. 306.)
Биньями полагает, что портрет был написан во время пребывания Казановы в Дрездене в 1766 году. Как раз в этом году Антон Графф стал придворным художником саксонского курфюрста и мог познакомиться с Казановой через его брата Джованни, в то время профессора Дрезденской академии художеств. Что до портрета, приписываемого Лонги, то Биньями считает его авторским повторением работы Граффа.
Насколько справедлива эта версия - сказать трудно. Запечатленный на двух портретах мужчина чертами лица, действительно, похож на изображение Джакомо Казановы из дашковской коллекции. Но с уверенностью установить его личность пока не представляется возможным. По свидетельству современников, отличительными чертами Казановы были смуглый цвет лица и живые, выразительные глаза. Такие же характерные глаза были и у его брата Джованни (из-за чего его иногда путают с Джакомо).
Джованни Баттиста Казанова.
Гравюра Х. Ф. Боэциуса с портрета работы Антона Рафаэля Менгса.
Джованни Баттиста Казанова.
Портрет работы его ученика Якоба Кресценца Зейдельмана.
Еще одна сенсационная находка была сделана в 1952 году в Милане. Реставратор из Болоньи Армандо Прециози обнаружил портрет, под рамой которого находилась записка со словами «Жан-Жак Казанова 1767». Этого неведомого Жан-Жака Прециози тут же радостно отождествил с венецианским авантюристом и поделился своим открытием на страницах миланского иллюстрированного журнала «Oggi» от 30 июля 1953 года.
Авторство найденной картины приписали Антону Рафаэлю Менгсу, о котором Казанова много рассказывает в своих мемуарах. Правда, там нигде не говорится, что Менгс писал его портрет, да и в 1767 году они вообще не встречались. Не беда! Картину относят к 1768 году, когда Казанова гостил у Менгса в Мадриде, совершенно игнорируя тот факт, что наш венецианец был в то время стеснен в средствах и не мог позволить себе таких дорогих заказов.
В 1998 году версия с авторством Менгса была отвергнута. Картину признали работой Франческо Наричи, художника генуэзского происхождения, работавшего в Неаполе.
Достаточно беглого взгляда на это изображение, чтобы убедиться, что если перед нами и Казанова, то, очевидно, какой-то однофамилец. И дело не только во внешнем несходстве. Перед нами большой парадный портрет размером 152 x 130 см, написанный маслом на холсте, в роскошной раме красного дерева. Такие картины заказывали богатые люди для украшения стен в своих домах. Но Джакомо Казанова своего дома никогда не имел, он всю жизнь жил, как цыган, кочуя с места на место, останавливаясь в гостиницах и на съемных квартирах. Непонятно, что бы он делал с этим огромным холстом.
С 1993 года миланский портрет находится в частной коллекции вышеупомянутого казановиста Джузеппе Биньями из Генуи. Его до сих пор упорно тиражируют как портрет Джакомо Казановы. Что поделаешь - публика хочет видеть Казанову таким.
В коллекции Биньями с 1982 года находится еще такая миниатюра размером 52 х 39 мм, обнаруженная в Венеции в 1916 году. Ее тоже почему-то считают портретом Казановы, хотя некоторые видят здесь портрет Моцарта. Авторство (непонятно, на каком основании) приписывается Антону Граффу.
Французскому художнику Пьеру Антуану Бодуэну (1723 - 1769) приписывают такой вот портрет Казановы в возрасте 30 лет.
Портрет опубликовал Верхейден в упомянутой выше статье из «Gazette des Beaux-Arts» со ссылкой на итальянский перевод «Истории моего бегства», вышедший в 1911 году в Милане (о нем тоже упоминалось выше). Вот титульный лист этого издания.
Мы видим обычную книжную иллюстрацию начала XX века. Художник (имя которого не указано) взял за основу известный портрет работы Яна Берки и «омолодил» Казанову, заодно исправив на медальоне возраст с цифры 63 на 30.
Надо ли говорить, что в возрасте 30 лет Казанова никак не мог встретиться с Бодуэном, потому что никуда не выезжал в то время из Венеции.
Еще один портрет в 1979 году опубликовал французский казановист Шарль Самаран в XXII выпуске сборника «Casanova Gleanings». По его словам, эта миниатюра размером 12 х 10 см происходит из собрания Джан-Франко Помпеи, итальянского посла во Франции. Помпеи приобрел ее в 1953 году в Вене.
На портрете изображен какой-то пожилой церковник или судейский, но надпись утверждает, что это Джакомо Казанова в возрасте 71 года, нарисованный в Дуксе в 1796 году своим братом Франческо Казановой. Впечатление такое, будто надпись шутники добавили. Франческо Казанова никогда не был в Дуксе и вообще не занимался писанием миниатюр. Это был удел малоизвестных художников.
В Музее искусств города Толидо (США, штат Огайо) имеется свой «портрет Казановы», якобы написанный Алессандро Лонги.
Возможно, это действительно портрет венецианской школы, изображающий какого-то патриция в типичной позе государственного человека, с рукой, опирающейся на книгу.
На аукционах разные неопознанные портреты XVIII века смело объявляются портретами Казановы.
Например, такой, относящийся к французской школе.
Отсюда
Или такой, приписываемый последователю Пьетро Лонги (венецианская школа).
Отсюда
Или такая миниатюра.
Отсюда
Можно было бы и дальше коллекционировать подобные курьезы, но, думаю, достаточно.